Эльфийский подарок

Король не заставил себя просить. Он вопросительно заглянул в её синие глаза, спрашивая разрешения, и наставница согласно опустила ресницы. В постели он оказался нежен и неутомим, как любовник, и не скупился на ласковые слова. Женское чутье сразу ей подсказало, что они искренни и выражают его истинные чувства. И тогда поневоле её измученное сердце потянулось к королю. Но праздник единения чувств и тел закончился, и снова возобладал холодный разум, приглушив боль в сердце. 'Дурочка, не смей привязываться к Радону! Для ведьм в любом из миров нет своей половинки, — ведь в нашем роду одни только женщины. Любой мужчина, будь он человек или фейри, всего лишь сексуальный партнер и отец будущей ведьмы. Жаль, что люди живут слишком мало и боятся нас, а для фейри мы не стоящие внимания бабочки-однодневки'.

Несмотря на бурное сексуальное знакомство с королем Эдайна, окончательно её вымотавшее, наставница никак не могла заснуть. После посещения эльфа её сжигало внутреннее беспокойство, не давая расслабиться. Прижав к своей груди голову спокойно спящего Радона, она напряжённо размышляла о том, что задумал Раэтиэль, толкнув её в объятия короля Эдайна. Кроме сожжения на костре в результате придворных интриг, ничего стоящего ей не приходило в голову. Наставница прикусила губу и не сразу заметила, что из неё потекла кровь. Она с досадой слизнула её и мрачно подумала: 'Нет, такая незамысловатая интрига слишком проста для извращённого эльфийского ума. Наверняка Раэтиэль придумал что-то похлеще, чтобы как можно больнее меня уязвить'.

Наконец, боясь разбудить Радона, она осторожно высвободилась из его рук. Он нахмурился, но не проснулся. Одевшись, наставница бесшумно выскользнула на улицу и направилась к домику на окраине, где находился принц. Прикорнувший рядом с ним Лакмиш, заслышав её легкие шаги, встрепенулся и смерил вошедшую женщину непроницаемым взглядом. Ни слова не говоря, он поднялся и исчез за дверью. Она заняла его место, и устало ссутулилась на стуле.

Заметив, что принц на неё смотрит, наставница мягко спросила:

— Как ваше самочувствие, ваше высочество? Почему вы не спите? Если тревожит боль, то я могу её снять.

Принц не счёл нужным ответить, тогда она откинулась на высокую спинку стула и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. Но не тут-то было. Юноша не сводил с неё неприязненного взгляда. В полутьме его глаза отсвечивали желтым звериным светом, и по спине женщины пробежал неприятный холодок. Сколько она ни уговаривала себя, ей казалось, что из засады за ней наблюдает тигр, который вот-вот нападет. 'Что этому мелкому поганцу нужно?' — раздражённо подумала она.

— Посмотри, мне что-то попало в глаз, — приказным тоном велел принц.

Наставница неохотно подошла и, поставив поближе свечу, заглянула сначала в один, а затем в другой глаз и недоумённо пожала плечами.

— Все чисто, я ничего не вижу.

— Смотри лучше, — не отступал принц. — Кстати, когда разговариваешь со мной, не забывай добавлять титул. Хоть ты спасла меня, это не значит, что ты можешь позволять себе вольности.

Неожиданно принц обхватил её лицо ладонями и привлёк поближе к себе.

— Ваше высочество! — вскрикнула шокированная наставница.

— Подожди, не дергайся! — прикрикнул принц и, прищурившись, начал внимательно изучать её лицо. — Ты же ведьма, значит, тебе много лет, если заметен возраст, — задумчиво протянул он. — Никак не пойму, почему брат на тебя запал. Конечно, ты ещё красива, но уже стара. Волчица, сколько тебе лет?

Наставница растерянно хлопнула глазами. 'Вот и что мне сказать мальчишке? Мой реальный возраст или сколько лет той, что подарила мне своё тело?'

— Э-э! — невразумительно произнесла она и неожиданно для себя выпалила:

Милый мой поэт,

Хоть сто лет в обед,

Тебе дела нет,

Правда это или нет,

Был бы сам обед.

— Вот-вот! Ничего не понимаю! Порой ты ведешь себя как малолетка. Может, выжила из ума на старости лет? Слушай, что тебе нужно от Радона? Держись-ка подальше от моего брата! Неужели ты размечталась стать королевой и вздумала его приворожить? — в жёлтых глазах принца вспыхнул злобный огонек. — А костра не боишься, ведьма?

— Ваше высочество, единственно чего я боюсь, это задержаться в королевском дворце больше необходимого для вашего излечения, — сдержанно ответила наставница. — Что ж, если вы так опасаетесь, что я приворожу их величество, поговорите с ним, пусть он меня отпустит, и я с радостью вернусь в свою обитель. — Она выпрямилась и смерила принца ледяным взглядом. — Там мне есть чем заняться, кроме как выслушивать необоснованные обвинения титулованных мальчишек.

— Наглая ведьма!

— Избалованный поросёнок!

— Старая кошёлка!..

— Хватит, ваше высочество! — решительно прервала его наставница. — Думаю, нам лучше прекратить перепалку, пока мы не наговорили друг другу лишнего, — и безапелляционно приказала: — Немедленно извинитесь за своё поведение. Ну? Я жду!

И столько убеждённости в своей правоте прозвучало в её по-королевски высокомерном голосе, что принц поневоле сдался и нехотя процедил:

— Ну ладно, извини.

Рассерженная наставница ничего не ответила. Спустя некоторое время он виновато взглянул на неё и добавил:

— Не злись, Волчица, я не хотел тебя обидеть... Эй, ведьма, хватит дуться! Признаю, что я полный дурак и зря поверил Лакмишу. Почему-то этот хитрый лис решил, что ты решила окрутить Радона и теперь, как пиявка, к нему присосёшься.

— Быстро же загуляли сплетни! Бедный король, — расстроилась наставница. — Хорошо, ваше высочество, извинения принимаются.

Взяв стул, она хотела сесть подальше от раненого, но тот не дал ей этого сделать.

— Нет! Сядь рядом и развлекай меня.

— Небесный отец, каким образом? Вам сплясать или спеть? — иронически спросила наставница, устраиваясь на стуле. На уме у неё было лишь одно — она хотела хоть немного поспать и, желательно, без встречи с Лесным королём, но это была уже несбыточная мечта.

— Расскажи о ваших ведьминских шабашах, — возбуждённо блестя глазами, потребовал принц.

— Дались всем наши шабаши! — с досадой воскликнула наставница. — К вашему сведению в них нет ничего необычного, несмотря на многочисленные выдумки досужих болтунов.

Она усмехнулась, заметив, как от её слов разочарованно вытянулось лицо юноши.

— Ладно-ладно! Не расстраивайтесь, ваше высочество. Скажу вам по секрету, что на шабашах сексуальные игрища обязательны. Но я вынуждена вас огорчить, что они не для удовлетворения низменных потребностей извращённых душ. Наши сексуальные действа, которые в вашем понимании являются оргиями и чистой воды развратом, на самом деле всего лишь часть сложного священного обряда, посвящённого Всеобщей матери, и они призваны увеличивать урожай и приплод животных.

Под влиянием новомодных религиозных веяний нападки на Ведьминские круги усилились. Дело дошло до того, что теперь проповедники Единого судили жриц древнего культа. Как правило, это были чёрные ведьмы, но исподволь они уже тянули свои руки к тем, кого защищал закон и древние традиции. Памятуя об этом, наставница выпрямилась и смерила принца холодным взглядом.

— Никогда не задумывались, ваше высочество, почему королевство Эдайн, лояльно относящееся к Ведьминским кругам, не знает неурожаев и ваши стада тучны, а среди животных нет падежей? Причём заметьте, что ваши поля исправно плодоносят из года в год, хотя они ничем не лучше тех, что в соседних королевствах, которые постоянно страдают от неурожаев.

— Хочешь сказать, что всё это благодаря вам, ведьмам? — спросил принц с недоверием.

— Да, ваше высочество, — спокойно ответила наставница. — Попробуйте нарушить соглашение с Ведьминскими кругами, и королевство Эдайн на своей шкуре испытает, что такое жить без их поддержки.

— Жрецы Единого говорят другое. Они убеждены, что ваше племя это угроза нашему благополучию и пока не поздно вас, ведьм, нужно беспощадно истреблять. Они говорят, что именно вы наслали несчастья на королевства, изгнавшие Ведьминские круги.

Наставница грустно усмехнулась.

— Ваше высочество, это неправда... в любом случае, нет смысла уничтожать настоящих ведьм. Девочек с колдовским даром у нас рождается год от года всё меньше и меньше, а мальчики и их потомство не наследуют наши ведовские признаки, они во всём обычные люди. Потерпите, скоро мы исчезнем из вашего мира и будем жить только в ваших легендах.

— Волчица, ты преувеличиваешь. По человеческим меркам вы, ведьмы, живёте очень долго и наверняка при вашем распутстве у вас рождается много детей. Потому вряд ли ваш род скоро иссякнет, — сказал принц, тревожно глядя на печальную женщину, и на её усталом лице с уже заметными морщинками появилась лёгкая полуулыбка.

— Это вы о чём, ваше высочество?.. Дайте угадаю! Вам опять не дают покоя наши шабаши?

— Ну да! Ты же сама не отрицаешь, что вы балуетесь свальным грехом. Судя по слухам, от вас пострадало множество пастухов и лесорубов, да и просто случайных путников, которых вы обманом завлекли и заездили до смерти на своих шабашах. Говорят, после этого самого... ну ты понимаешь, ведьмы отгрызают им кое-что и делают из них себе ожерелья, а потом похваляются у кого их больше в связке...

— Какая гнусность! Больше ничего не хочу слушать! — гневно воскликнула наставница и, спохватившись, уже спокойней добавила: — Спите, ваше высочество, и дайте мне отдохнуть.

— Если я не выполню твоё требование, что ты сделаешь? — в глазах юноши заплясали смешинки.

— Ну, вы же знаете, как мы ведьмы поступаем с непослушными мальчишками, — с легким рычанием ответила наставница и для убедительности щёлкнула зубами.

— Ой, только не это! — засмеялся Морис. — Пожалей моих не родившихся деток, ведьма!

— Так и быть сменю гнев на милость. Всё! Спать!

— Слушаюсь, госпожа ведьма!

Принц закрыл глаза, а наставница, одолеваемая тревожными мыслями, расхотела спать, и чтобы чем-нибудь занять себя, взялась расставлять по полкам использованную хозяйскую утварь. По ходу дела она что-то выронила и наклонилась, чтобы поднять упавший предмет.

Движения женщины отличалось изяществом, какое редко встречается у простолюдинок, и принц, исподтишка наблюдающий за ней, призадумался: 'Вот рогатый! Не будь она ведьмой, я решил бы, что она — дворянка высокого рода, которая по каким-то своим причинам скрывается в ведовской обители... хотя постой! Почему бы и нет? Конечно, соседние королевства изгнали Ведьминские круги, но сами ведьмы вряд ли у них перевелись. Наверняка богатые семьи переправили близких родственниц в безопасное место, а для этого самое подходящее место это ведовская обитель в Эдайне... или замужество. Поговаривают, что у нас кое-кто женат на таких изгнанницах. Ещё бы! Ведь ведьмы очень хороши собой, а если за ними дают богатое приданое, то кто угодно закроет глаза на происхождение красавицы-жены, которая вдобавок почти не стареет'.

Принц перебрал в уме, не случилось ли каких-нибудь громких скандалов в соседних королевствах, объявивших Ведьминские круги вне закона, но ничего такого не приходило ему на память. Чем-то ведьма нравилась ему, и он хотел, чтобы она оказалась знатной дамой в бегах. Желательно, королевских кровей.

'Будь оно так, Радон мог бы жениться на Волчице. Похоже, этот дурак с ходу в неё влюбился. Но если она обычная ведьма без связей в высших кругах, то это чревато неприятными последствиями', — подумал Морис и огорчённо вздохнул. Ведь он любил старшего брата и желал ему счастья.

Наставница, не подозревающая о сомнениях принца, покончила с делами и, устроившись на лавочке у стены, начала уже проваливаться в легкую дрёму, но его голос снова не дал ей уснуть.

— Волчица, ответь, ты уже переспала с братом? — спросил он без предварительных экивоков и, приподнявшись на локте, грозно предупредил: — Только не лги, а то хуже будет!

— И не собираюсь, ваше высочество, — ответила она, открывая глаза. — Можете не пилить меня взглядом. Да, переспала, если вас это интересует.

— Скажи, он тебе нравится? — не отставал принц.

Перед глазами наставницы возникло смеющееся лицо эльфа-обманщика, и её сердце сжалось от боли.

Да, ваше высочество. И всё же это не любовь.

— А кого ты...

— Уже никого, ваше высочество. Угомонитесь, наконец! Я ведь тоже не железная и страшно устала.

Давая понять, что больше не желает вести беседу, она закрыла глаза и провалилась в страну грёз, подвластную эльфам.

* * *

— Лгунья! Ты любишь меня! — серебристо рассмеялся Лесной король.

— Не тешь себя понапрасну, Раэтиэль! Как мог ты старался убить во мне любовь. Что ж, радуйся, твои усилия увенчались успехом.

— Ведьма, твоё сердце говорит иное, — сидя на троне, принц подался вперёд. — Атуэль, не старайся избавиться от любви. Не стоит. Учти, я никогда не дам тебе свободы. Ведь я тоже тебя люблю, — вкрадчиво проговорил он, и на его губах промелькнула странная улыбка.

— Я — Аталиса! — возмутилась наставница. — Ах, Раэтиэль, ты жесток и ничегошеньки не понимаешь. Не будь слепцом! Или ты намеренно занимаешься самообманом и не хочешь замечать правды? Ведь до сих пор ты любишь не меня, а Атуэль. Думаю, потому ты так часто путаешь нас и зовёшь меня её именем.

После долгого молчания последовал жёсткий ответ.

— Может, оно и так, но это ничего не меняет, ведьма.

* * *

Волчица со стонами заметалась во сне. Не выдержав рвущего душу плача, принц Морис сполз со своего лежака и потряс её за плечо. Несмотря на его усилия, она не проснулась. Тогда он вернулся на место и снова впал в раздумья о короле и ведьме. Интуиция подсказывала ему, что в будущем она принесёт немало горя его брату.

ГЛАВА 8

На следующий день принц Морис порадовал свою лекарку. Проснувшись с первыми петухами, наставница подошла к нему и положила руку на лоб, хотя уже видела, что у него нет горячки.

Непоседа оживал буквально на глазах. Видя такое дело, она покормила его жидкой кашицей и заодно предупредила, чтобы он не смел в её отсутствие есть твёрдую пищу. Морис пообещал, но она не слишком-то поверила своему высокородному пациенту, видя шельмовской блеск его глаз. Поскольку хозяева в доме не показывались — постояльцы окончательно вытеснили их в летнюю пристройку — она попросила одного из придворных присмотреть за юношей, а сама отправилась досыпать в комнатку по соседству. Для предстоящей дороги были нужны силы, а она ещё не отошла от лечения.

Наставница задвинула шторы на окошечке и, зевая, прилегла на лежанку. Монотонное жужжание мух со страшной силой нагоняло сон, но она держала глаза открытыми, опасаясь новой встречи с Лесным королём, хотя понимала, что это глупо. Ведь она не могла совсем не спать. Чтобы отвлечься от переживаний, связанных с эльфом, она решила подумать о чём-нибудь хорошем и... вспомнила о речном боге Альфее, от которого она родила сына.

'Люцифер ар-риа-Ньёрд, должна признать, что у тебя замечательный отец, — тепло подумала наставница и мысленно вернулась к тем временам, когда впервые встретилась с Альфеем. Не с тем безумцем в омуте, что набросился на неё и чуть было не утопил, а с тем весёлым авантюристом, что не меньше отца хотел вернуть морской престол. Они встретились после того, как Аталиса попрощалась с водяным и вместе с Мольпой покинула его владения.