— А должен? — с вызовом спросил Юлиан и поморщился от боли. Клинок надавил на его шею и ручеёк крови, стекающий по лезвию меча, заметно увеличился. — Понял! Видимо, я должен извиниться за то, что я мужчина, а не женщина, как вы размечтались! — Он умолк и на его лице появилась грустная улыбка. — Ах, милый Курт, если бы я мог, то с радостью стал бы женщиной. Но, увы! Я бессилен что-либо изменить, — проговорил он с неожиданной нежностью в голосе.

На лице де Фокса промелькнула нерешительность.

— Чёртов инкуб! — пробормотал он и гневно посмотрел на юношу. — Зачем ты обманул меня, негодяй, говоря что ты женщина?

— Позвольте, милейший граф! — запротестовал Юлиан. — Вы сами это придумали! Я старался вас отговорить, но вы же упрямы как баран и ничего не хотели слышать. И что ещё оставалось делать? Не кричать же на весь трактир, что вы дурак, который не может отличить мальчика от девочки! Особенно после того, как вы полезли целовать мне руки.

— Карамба! — расстроился граф. — Видя твои ужимки, любой бы поклялся, что ты женщина, а не мужчина!

— Но теперь вы знаете, что это не так, — хладнокровно заметил Юлиан и прищурился, глядя на него. — Надеюсь, груди вам достаточно, и вы не полезете стаскивать с меня штаны. — Он округлил глаза. — Граф, вы точно не того?.. А то вы так нежно держите меня за руку, что я уже начинаю думать, что вы пошутили, сказав, что видите во мне женщину.

Де Фокс непонимающе хлопнул ресницами и в следующее мгновение отскочил от юноши как ошпаренный.

— Чёртов инкуб!

— И что? — усмехнулся Юлиан. — На вашем месте я бы радовался. Если я инкуб, значит, у вас есть надежда однажды заполучить меня в женском облике... ой!

— Лживый демон! — взревел де Фокс, бросившись в погоню за юношей. — Даже перед лицом смерти ты не оставляешь попыток соблазна! Посмотрим, что ты запоёшь, когда я насажу тебя на меч!

На беду Юлиана в сиятельном графе взыграли религиозные чувства, и вскоре остриё смертоносного клинка снова заставило его вжаться в стену.

— Курт, не нужно меня убивать! Честное слово, я не инкуб!.. Понимаю, шутка вышла неудачной!.. Ой-ой! Хотите, я ещё раз извинюсь?!.. Курт, давайте останемся друзьями! Мирно разойдёмся и забудем друг о друге!

— Ну, нет! — заартачился сиятельный граф со зверским выражением на лице. — Мало мне насмешек родичей, так ты снова опозорил меня, выставив любителем мальчиков. Такое оскорбление можно смыть только кровью!.. Но на твоё счастье я не убиваю безоружных!

Де Фокс отшвырнул юношу от себя и встал в боевую стойку.

— Проклятый инкуб! Бери меч и сражайся, если ты мужчина!

— Ха! Где я его возьму? — сердито воскликнул Юлиан, не поднимаясь с пола. Но граф оказался запасливым и он, перекатившись, еле увернулся от летящего в него клинка. — Блин! Можно осторожней кидаться своими железяками? — возмутился он.

— К бою! — взревел окончательно рассвирепевший де Фокс. — Живо поднимайся, не то я прирежу тебя как бешеную собаку!

"Ага! Нашёл дурака! Лежачего не бьют! И вообще это ещё большой вопрос, кто из нас бешеная собака", — подумал Юлиан, лихорадочно соображая, что ему делать дальше, при этом страшно жалея, что не научился драться на мечах, когда у него была такая возможность. Зная, что это верная смерть, он не прикасался к валяющемуся рядом оружию. Но это была временная отсрочка. Он понимал, что не стоит особо рассчитывать на благородство де Фокса: так или иначе он всё равно вынудит его драться и тогда без колебаний убьёт. "Прости, Лара! Обстоятельства сильней меня, и я вынужден нарушить клятву, — несмотря на острую ситуацию на его лицо легла печаль, — но я ещё не сдаюсь!"

Не вставая с пола, Юлиан стремительно бросился к де Фоксу.

— Не убивайте меня, Курт! — взмолился он, цепляясь за его колени. — Пожалуйста, не будьте столь жестоки! С самого Адиса я никак не могу справиться со своими чувствами! Неужели вы убьёте меня, зная, что я вас люблю?

У бедного графа голова пошла кругом. С одной стороны, ему хотелось схватить мальчишку и, хорошенько встряхнув, заставить его сражаться; а с другой — ему до смерти хотелось, чтобы тот исполнил своё обещание и превратился в женщину. В общем-то, ему было наплевать, что это инкуб. Никакая женщина его не пугала, будь она хоть трижды сверхъестественного происхождения.

"В конце концов, если это действительно инкуб, то единственно что мне грозит, это истощение в постели, — игриво подумал граф, глядя на прекрасное лицо, залитое слезами. — Но мы ещё посмотрим, кто кого заездит. Чтобы де Фокс да не справился с каким-то жалким оборотнем?! Такого просто не может быть!.."

Самонадеянность графа взяла верх над осторожностью и Юлиан, чутко улавливающий перемены в его настроении, возликовал. Обрадованный, что всё обошлось, он облегчённо перевёл дух, и тут неожиданно выяснилось, что под влиянием стресса на свободу вырвалось то, чего он старался избежать всеми силами. Успокоившийся де Фокс ухватил его за руку, собираясь поднять, и юноша с ужасом заметил, что его кожа слабо светится. Донельзя расстроенный он молниеносно высвободился из хватки графа и, справившись со свечением, с тревогой посмотрел на него. Судя по выражению ироничного недоумения на лице, тот ничего не заметил и, что самое главное, вроде бы не слишком пострадал от его оплошности.

Юлиан было успокоился, но на этом его неприятности не закончились. Не успел он подняться с колен, как в комнату влетела Цветанка, а следом за ней вошли Аделия и трактирщица.

Увидев его занятную позу, девушка открыла рот и на её личике сменилась целая гамма разнообразных чувств. Особенно Юлиана задело выражение жалости. "Блин! — в порыве расстройства он стукнул себя по лбу и тихо застонал. — Чертов закон подлости! Ведь угораздило её принести именно сейчас, а не раньше и не позже!"

Никого и ничего не замечая, он не сводил взгляда с девушки, ожидая, что она предпримет.

— Прости! — сдавленно прошептала она и попятилась прочь.

— Стой, чёртова устрица! — завопил он, видя, что девушка собирается сбежать. — Стой, я тебе приказываю! Ведь ты знаешь, кто я! Значит, нечего закатывать истерики!

Цветанка остановилась и, помедлив, обернулась к нему.

— Прости, я не знала, — сказала она убитым голосом и стиснула руки на груди. — Не бойся, я больше не буду упрямиться и дам тебе развод. Талак...

— Нет! — в то же мгновение Юлиан оказался рядом и прижал её голову к груди. — Не горячись, Цветик! Вспомни, что ты мне обещала! Помнишь, хоть в рай, хоть в ад?.. Эй, чего ты молчишь?

Задыхающаяся Цветанка замычала и попыталась его отпихнуть.

— Ой, извини!.. Что, здорово тебя придушил? — поинтересовался юноша без капли раскаяния на лице.

— Почему? — она подняла на него лихорадочно блестящие глаза. — Почему ты меня остановил?

— Цветик, ты торопишься с выводами! Это совсем не то, что ты подумала!

— Не обманывай! — девушка понурилась. — Я не настолько наивна и знаю, что некоторые мужчины...

— Нет-нет! Это чистой воды недоразумение! Ты же знаешь, что граф вообразил себе, что я женщина. Вдобавок он оказался чрезмерно любопытен. — Юлиан покосился на де Фокса. — Ну, а когда он выяснил истину, то настолько вышел из себя, что мы немного подрались. Видишь? — он показал порез на шее. — Да ладно тебе! Это же царапина.

— Это он, а ты? — чуть слышно спросила Цветанка, осторожно промокая кровь на его шее. — Ведь я знаю, он тебе нравится, так почему...

— Это ничего не значит, пока у тела и души нет согласия, — так же тихо ответил юноша и его глаза заискрились смехом. — Вдобавок с ним меня ничего не связывает, а ты моя жена, за которую я несу ответственность.

— Правда? — девушка робко улыбнулась и потянула его за руку. — Идём! Дома я как следует промою твою рану.

— Подожди, Цветик! Будет невежливо уйти, не попрощавшись с остальными, — Юлиан кивнул женщинам и, не обращая внимания на то, что ведьма что-то хочет сказать ему, поискал глазами де Фокса.

— Курт! — позвал он, но граф отвернулся и подошёл к окну, делая вид, что не слышит. — Курт! Пожалуйста, не злись! Честное слово, в самом главном я тебе не врал. Клянусь, будь в моей воле что-либо изменить, всё сложилось бы совершенно иначе, но... Пожалуйста, прости меня за трусливый обман и за... — с виноватым выражением на лице он глянул на спину графа и взял девушку за руку. — Ладно. Идём, Цветик.

— Юлиан, пожалуйста, не уходите! — сказала Аделия и, видя, что он собирается ей возразить, поспешно добавила: — Это важный разговор. Он касается цели вашего путешествия. — Она повернулась к трактирщице. — Руника, ты тоже останься.

— Хорошо, госпожа.

Трактирщица, которая до этого с интересом наблюдала за любовными перипетиями нахального юнца, встревожено посмотрела на замкнутое лицо ведьмы. Судя по отстранённому виду, она всего лишь терпеливо ожидала, когда он разберётся со своими проблемами.

Видя, что ведьма распоряжается у него как у себя дома, де Фокс нахлобучил шляпу и подхватил свой плащ.

— Извините, сеньора! Не буду вам мешать.

— Задержитесь, господин иезуит! Вас это тоже касается, — остановил его ледяной голос. — Конечно, я не вправе вам указывать, но ведь выслушать меня вы можете, — добавила Аделия язвительным тоном и подошла к столу. — Кстати, если уж вы решили почтить наше собрание своим присутствием, может, будете столь любезны вести себя как подобает дворянину? — не унималась она, глядя на графа откровенно враждебным взглядом.

Де Фокс тяжело вздохнул и, подойдя к ней, отодвинул стул.

— Прошу вас, прекрасная донна. И не нужно на меня сердиться. Я новичок в ордене и пока ещё ничем не провинился перед вашим племенем, — проговорил он примирительным тоном и, обойдя стол, сел напротив Аделии.

На трактирщицу де Фокс не обратил внимания, не говоря уж о том, чтобы проявить к ней такую же любезность, какую он проявил по отношению к ведьме. "Ну погоди, гусь лапчатый! Ты у меня ещё попляшешь!" — обиделась Руника, видя такое явное пренебрежение. Ведь постоялец — чего уж тут греха таить — очень даже ей приглянулся. В сердцах она с грохотом отодвинула тяжёлый стул, но за столом держалась как знатная дама. Это давалось ей легко, показывая, что сидеть за одним столом с господами для неё не впервой. И всё же в глазах де Фокса она оставалась обычной простолюдинкой, не заслуживающей внимания знатного господина. А вот к Цветанке, которая оказалась справа от него, сиятельный граф отнёсся совсем по-другому. Сев за стол, он сразу же повернулся к ней и со всей учтивостью наклонил голову.

— Сеньора, рад видеть вас в своём временном пристанище, — мягко проговорил он и смерил юношу долгим непроницаемым взглядом. — Думаю, вы знаете, что ваш муж большой шутник и потому предупреждаю, будьте с ним очень и очень осторожны, иначе попадёте в беду.

Не зная, что ему ответить, девушка растеряно улыбнулась и повернулась к Юлиану.

— Не обращай внимания, Цветик! Граф тоже любит пошутить, да так, что надорвешь животики от смеха, — проговорил он без особой весёлости в голосе и бросил на де Фокса предупреждающий взгляд. В ответ тот поднял руку и как бы невзначай чиркнул себя ногтём по горлу.

Трактирщица, которая искоса наблюдала за ними, правильно расценила этот жест, но юноша, вместо того чтобы испугаться угрозы, вроде как даже обрадовался, и она удивлённо приподняла брови. "Вот ведь дурень! Неужели не понимает, что играет с огнём?" Больше ничего интересного за столом не происходило, и она повернулась к ведьме, которая хранила упорное молчание.

— Скоро начнём, Руника. Подождём, пока кое-кому надоест подслушивать, и он присоединится к нашей компании, — ответила она на её немой вопрос.

Вслед за этими словами, сказанными громким голосом, скрипнули петли, и из-за двери выглянула разбойничья физиономия, заросшая до самых глаз курчавой чёрной бородой.

— Не меня ли случаем ждёте? — поинтересовался приор.

— Пошёл вон! — рыкнул было граф, но ведьма подняла руку, призывая его к сдержанности.

— Именно вас, приор, — проговорила она и жестом пригласила его за стол. — Проходите и присаживайтесь.

— Ну, если зовёте... — Вагабундо стянул шляпу с головы и, крадучись пересёк комнату. Сейчас он как никогда походил крысу, от которой получил свою кличку, и которая со временем стала его фамилией. Скользнув к столу, он отодвинул стул и уселся рядом с ведьмой, которой пришлось не по нраву такое соседство.

— Приор, надеюсь, вы будете благоразумны, невзирая на ваше непомерное религиозное рвение, — проговорила она, недобро покосившись на него. — Выслушать меня в ваших же интересах. Конечно, если вы хотите исполнить поручение своего генерала.

Видя, что от её слов оба инквизитора подпрыгнули на своих местах и потянулись к оружию, она приказала:

— Руки на стол, господа! — и безжалостно добавила: — Или от вас даже пепла не останется! Против моего колдовства вам не поможет никакое оружие, — она покосилась на приора, — и амулеты тоже, поскольку они произведены в Эдайне. Давайте будем благоразумны, господа иезуиты, и сначала поговорим. Если уж не договоримся, тогда ваша воля, начнём воевать. Конечно, если вам вдруг приспичит.

Де Фокс опомнился первым и, подчинившись требованию ведьмы, спокойно положил перед собой руки. Покосившись на его изящные пальцы, наполовину утопающие в тонких кружевах, приор тяжело вздохнул и нехотя последовал его примеру. В отличие от рук графа, его толстые короткие пальцы ни минуты не находились в спокойствии, словно им было неуютно находиться на всеобщем обозрении.

Успокоившись, ведьма оглядела сидящих за столом. Вместе с ней их было шестеро: трое мужчин и три женщины.

— Прежде чем приступить к сути дела, предлагаю познакомиться. Я — Аделия, урождённая баронесса де Линь. Рядом со мной Руника Клейн, вы все её знаете, как хозяйку этого заведения. Слева от меня супружеская пара — Цветана Медуница родом из халифата Перси, и Юлиан... — ведьма вопросительно поглядела на юношу. — Простите, не знаю, как дальше вас именовать.

— Юлиан Соколовский, уроженец Московского княжества, — представился юноша, по студенческой привычке приподнявшись с места.

— Не князь? — язвительно поинтересовался де Фокс, не глядя на него.

— Думаю, всё же князь, — Юлиан иронично улыбнулся, — если судить по размерам состояния, которое мне причитается на родине. Но сначала нужно соблюсти кое-какие условности: прикупить земли и заставить отца признать меня, чтобы иметь право пользоваться титулом.

— Значит, бастард, — сделал вывод де Фокс.

— Можно и так сказать, — не стал спорить Юлиан и хмыкнул про себя. "А вдруг мой предок какой-нибудь вшивый бомж..." — подумал он и, получив лёгкий подзатыльник, с недоумением оглянулся. Несмотря на нежный переливчатый смех, сзади никого не было, но краем глаза он ухватил отблески гаснущего радужного сияния и решил, что он либо переутомился, воюя с графом, либо это сказываются последствия ранения.

— Благодарю вас, Юлиан! Господа, не возражаете, если я вернусь к процедуре знакомства? — сказала ведьма и вопросительно посмотрела на иезуитов.