2. Обыграть Властителя. Источник

Олмум, отсчитывающий последние часы своей разумной жизни, тоже вовсю волновался. Гонял с крыш птиц, сметал ветром мусор с дорог и вообще преобразился на славу, став чище и даже шире. Похоже, к предстоящей церемонии город тоже относился со всей серьезностью. Слишком уж долго в Олмуме не было полновластного правителя. Да и потом. Город прекрасно понимал, что как только я вывезу корону за его границу, он перестанет быть разумным, больше не сможет участвовать в собственной жизни и диктовать горожанам свою волю. Честно говоря, я даже побаивалась, что Олмум передумает. Ведь кому хочется превращаться в предмет? Однако город, похоже, относился к своей миссии серьезно и давно уже был готов к подобному повороту дел. В конце концов, корону ему передал Властитель, причем именно на временное хранение.

Центральная площадь, на которой стояла такая же, как в храме, статуя основателя города, встретила Байрона бурными аплодисментами. Наконец, все звуки стихли, и статуя ожила. Олмум огласил жителям свою последнюю волю. Он признал Байрона своим правителем и торжественно, при всех, отрекся от власти в его пользу. Печально вздохнув, город сообщил, что не сможет больше руководить сам собой. И что нашел себе подходящую замену. Теперь и городская казна, и армия переходили к Байрону. Совет и солдаты тут же, на площади, принесли ему клятву, а глава Совета одел на Байрона знаки градоправителя — золотую цепь с украшением в виде ломаной линии и кольцо с гербом. Теперь Байрон из виконта превратился в графа Олмума, правителя огромного города. Народ трижды крикнул "ура", и город объявил праздник начавшимся. Насколько я знала, сейчас должна была состояться торжественная часть, а затем ужин и бал. Первое меня нисколько не интересовало. Члены Совета и командующие армией, дворяне и зажиточные купцы, все будут представляться Байрону и давать ему личные клятвы верности. Пожалуй, подобную тягомотину я могу пропустить. А вот к торжественному ужину (и тем более к балу) обязательно вернусь. И займу свое законное почетное место рядом с Байроном.

Для процесса трансформации я выбрала самое глухое и безлюдное место. Взмахнув крыльями, я схватила лапами свой вещевой мешок с хранившейся там короной и взяла путь на родной замок. Итак, одна из королевских регалий была найдена! Я все-таки сумела опередить Светлых. Хотя... остаются еще две. Скипетр и держава. И у Светлых еще есть шанс взять надо мной верх. У них, честно говоря, и без регалий этот шанс не маленький. Слишком уж много территорий они под себя подмяли. А мои монстры, как ни жаль, на принадлежащих Светлым землям долго существовать не могут. И сражаются в разы хуже. И пока я не пойму, в чем же тут причина и не устраню ее, влезать в войну со Светлыми — это чистое самоубийство.

Сделать так, чтобы к моменту моего прилета Корина в замке не оказалось, было проще простого. Что мне стоило договориться с собственными монстрами и подать Корину знак, что на северной границе снова нарисовались какие-то рыцари? Пока норлок туда доедет, пока поймет, что произошла ошибка, я уже и корону успею в казну закинуть, и парадное платье найти, и даже улететь обратно. Правда, потом, наверняка, Корин закатит мне скандал за такое самоуправство... но это будет потом. А сейчас у меня было слишком хорошее настроение, чтобы думать о грядущих неприятностях.

Дождавшись, пока вызванный монстрами на место происшествия Корин покинет замок, я влетела внутрь и развила бурную деятельность. Призраки обрадовались мне, как родной, монстры ласкались, как кошки, и только Дубняк смотрел на меня с явным неодобрением. Дескать, ну куда тебя снова понесло, неуемное создание? Однако даже он не мог испортить мое хорошее настроение. Я выбрала из своего гардероба самое шикарное платье (выбор, правда, был не велик, ибо нарядами я начала обзаводиться в самую последнюю очередь, то бишь относительно недавно), я прихватила с собой украшения и (не удержавшись) плащ с вышитым на нем гербом. Рано или поздно Байрон все равно узнал бы, что я Источник. Так почему не сейчас? Я сложила все вещи первой для бала необходимости в мешок и, снова трансформировавшись в летучую мышь, вернулась в Олмум. Теперь нужно было подыскать подходящее место для того, чтобы переодеться и привести себя в порядок. По моим расчетам, торжественный ужин вскоре уже должен был начаться.

Байрон всегда знал, что он достоин чего-то большего, чем стать рядовым воином или даже возглавить шайку разбойников. Он ждал подходящего поворота судьбы несколько лет и дождался тогда, когда почти перестал надеяться. Легкомысленная девица, с которой он закрутил легкий, необременительный роман, одним мановением руки превратила его из преступника в правителя крупнейшего города побережья. Байрон до сих пор не верил своей удаче. Вознестись в один момент на вершину! Стать богатым и уважаемым! Об этом можно было только мечтать. Однако когда судьба дарит, она не останавливается в своей щедрости. И на Байрона свалилось куда больше того, чего он желал даже в самых смелых своих мечтах. Светлые предложили возвести на трон его наследника.

Надо сказать, Байрон даже не подозревал, что Светлые вообще о нем знают. С тех самых пор, как он оказался в Школе Таштена, он готовился служить именно Тьме. Однако, как ему объяснили, это был вовсе не окончательный выбор. Байрон легко в это поверил, поскольку сообщила ему об этом ни кто иная, как Дандромеда Великолепная, лично прибывшая с ним побеседовать. Она воспользовалась тем, что Байрон, получивший новый титул и должность, еще не успел принести Тьме официальной клятвы, и навестила его в его резиденции. Разумеется, Байрон не мог отказаться от встречи с Владычицей Света.

— О, нет, я не Владычица, — жеманно отклонила титул Дандромеда. — Хотя во мне и течет королевская кровь, я не могу занять трон. Ведь я женщина. А Владыкой может стать только мужчина. Я давно ищу подходящего кандидата, который мог бы стать моим соправителем. Королем он, конечно, не станет, ибо нельзя занять Светлый трон, не имея в своих жилах королевской крови, но наш сын... наш сын это другое дело. Он вполне может претендовать на титул Владыки Света.

— Чем я могу служить Великолепной? — поинтересовался Байрон, искренне сожалея, что его дар воина именно Темный.

— Я хочу, чтобы ты дал клятву верности не Тьме, а мне.

— Но разве такое возможно? — удивился Байрон.

— Воин это не маг и тем более не правитель. Да, твой дар Темный, но ты сможешь изменить это, направив его на Светлые дела. Если ты присягнешь Свету, за тобой останутся и титул правителя Олмума, и графский титул. Но дополнительно... дополнительно ты сможешь получить мою руку и сердце... и стать отцом будущего короля Света.

— Владычица, — преклонил колено Байрон, боясь поверить собственному счастью. — Это слишком большая честь для меня.

* * *

Первое, что я услышала, когда вернулась в Олмум — это то, как герольды зачитывают приказ о поимке злостного стихоплета Петрония, порочащего своими бездарными творениями Светлые силы. Ого! Его творчество уже до Олмума дошло? Похоже, поэт без меня времени даром не терял. Надо, кстати, попросить Байрона, чтобы он отменил в своем городе этот дурацкий указ. Петронию он, конечно, не помешает, поскольку тот вовсе не собирается покидать мой замок, но все равно. Стихоплет — это мой подчиненный. А зачем Тьме охотиться на своих соратников? Тем более, столь успешно действующих? Я же специально наняла Петрония, чтоб тот свои умодробительные вирши про Светлых писал. Надо бы еще Августу портрет Дандромеды заказать. И послать ей результат. И если Дандромеду не хватит кондрашка... я доверю художнику весь свой замок оформить. И пусть потом герольды Света хоть надорвутся, призывая покарать Августа с Петронием. Главное, чтобы они надрывались не на моей территории. Что они вообще здесь делают? Совсем обнаглели. Или, пока Байрон не принес Тьме официальную клятву, эта территория все еще считается нейтральной? А что это тогда за странные песенки распевают Светлые менестрели? И откуда они взялись в городе в таком диком количестве?

Песенки действительно были странными. Весьма. В них, например, утверждалось, что Олмум веками принадлежал Тьме (вранье!), и что великий герой Байрон в глобальном сражении (еще одно вранье) отвоевал этот город для Света. (А последнее уже не просто вранье, а злостная политическая клевета). Менестрели пели о том, как невинные девицы разорвали свои шелковые одеяния чтобы сшить знамена для армии Байрона, (я представила себе эту картинку и тихо похихикала), и как сама Дандромеда благословляла его на бой. Тьфу! Надо как можно быстрее добраться до Байрона и попросить его разогнать этих дезинформаторов. А то вскоре и все население города поверит в то, что Светлые захватили их в великом сражении. Однако увидев самого Байрона я замерла, боясь поверить собственным глазам. Он был облачен в кипельно — белые одежды с вышитым на них гербом Светлых сил. Да что здесь происходит, в конце-то концов?! Неужели пока я летала домой, здесь произошел переворот? Но вот же Байрон, в центре зала, живой и здоровый... только почему-то одетый в наряд Светлого воина. Ладно, сейчас он закончит с торжественной частью, пойдет переодеваться к ужину, и я просочусь к нему в комнату, чтобы выяснить, что происходит. Ну не при людях же ему скандал закатывать!

То, что Байрон не обрадовался моему появлению, я поняла сразу. Много ума не надо, чтобы догадаться, когда мужчина хочет тебя видеть, а когда нет. На Байрона не произвел впечатления даже мой парадно-выходной вид, хотя выглядела я просто супер. Да что же произошло-то, а? Что??? Дандромеда предложила ему руку и сердце? Да где ж это она успела Байрона разглядеть, что он ей настолько понравился? И потом... а как же я? Это ведь я подарила Байрону Олмум. И он принял город, зная, что обязан будет служить за это Тьме. А теперь что же получается? Статус градоправителя Байрон получил из рук Тьмы, титул графа тоже, а служить Свету собирается? Где справедливость?

На последний вопрос у Байрона нашелся вполне достойный ответ. Оказывается, справедливость как раз в том и состоит, чтобы Олмум достался Светлым. Что статус и титул он получит из их рук еще раз, и что он просто не может отказаться от перспективы стать отцом короля, несмотря на то, что Дандромеда ему как женщина абсолютно не понравилась. Блин! Да я бы его самого могла королем сделать! Я и Олмум-то Байрону отдала с дальним прицелом — посмотреть, как он справится с городом и предложить ему занять Черный трон. Однако Дандромеда со своим предложением успела первой. Ну и что теперь делать? К кому обратиться за помощью, чтобы ликвидировать эту вопиющую несправедливость? Вернуть Олмуму корону, чтобы он рассчитался с предателем? А толку? Город уже принес Байрону присягу. А рядовому населению все равно, на чьей стороне стоит их правитель — Света или Тьмы.

— А как же я? — вырвалось у меня невольно.

Ну не приснились же мне наши с Байроном отношения. Его нежность, комплименты, участие... его головокружительные поцелуи и тепло его крепких рук. Неужели для самого Байрона это совершенно ничего не значило? Видимо, ничего. Поскольку мне (в качестве великой милости) было предложено остаться в роли его любовницы. Ненавижу, когда ко мне относятся как к чему-то вроде говорящего половичка! Да кто такой этот Байрон, чтобы пальцы веером распускать? Все, что он имеет, заработала я! Честным (почти) трудом! А он мне теперь выговаривает снисходительно, что такая, как я безродная девка, и не могла ожидать ничего другого, что я была его походной постельной грелкой. Ненавижу! Верите, нет? Ненавижу! Ну, я сейчас покажу этому предателю! Воистину говорят, что человек — существо мелочное, озлобленное и завистливое. Что может ударить Байрона больнее, чем известие, что приняв сторону Света он жестоко просчитался?

— Я ничего тебе не обещал, — продолжал разоряться Байрон.

Да. Ты действительно ничего мне не обещал. И делал это очень старательно. А я (в ответ) ни о чем тебе не рассказывала. Теперь пришло время. Господи, лучше уж я бы и не возвращалась в Олмум из своего замка! На душе у меня было мерзко, противно и пасмурно. И даже сообщив Байрону, что я Источник, и что на Черный трон я вполне могла бы посадить не его сына, а его самого, намного легче мне не стало. Наверное потому, что Байрон поверил мне не сразу. Пришлось продемонстрировать ему свой талант в создании монстров, управлении зомби и общении с призраками. Увиденное Байрона определенно впечатлило.

— Я дал клятву Светлым, но я могу забрать ее обратно, Тьма вполне позволяет это сделать, — предложил он, расплывшись в до боли знакомой мне призывной сногсшибательной улыбке.

— Можешь, — согласилась я. — Только на фига ты мне теперь нужен? Предавший однажды предаст и еще раз. Нет уж, Байрон, служи Светлым дальше. И всегда знай, что из-за собственного предательства ты потерял королевский титул. И абсолютную власть Тьмы. Думаю, это будет для тебя самым страшным наказанием.

— Ты не можешь так со мной поступить! — взбеленился Байрон. — Ты не можешь так просто уйти! Неужели ты забыла, что нас связывало в прошлом? Вспомни, мы ведь любили друг друга.

— Я тоже так думала, — тяжко вздохнула я, с тоской глядя в синие глаза Байрона. — Но оказалось, что мы оба любили тебя.

— Предательство не является преступлением по законам Тьмы! — выдвинул Байрон свой главный аргумент.

— То, что ты сделал... это больше, чем преступление. Это ошибка, — процитировала я известного политика3.

Олмум я покидала в спешке. Находится на территории Светлых (а город стал им принадлежать сразу после того, как Байрон произнес клятву верности) для меня было опасно. Я даже трансформироваться не могла толком, не говоря уж о том, чтобы создать монстров для собственной защиты! Что ж... придется покинуть Олмум пешком и сменить ипостась за его стенами. Надеюсь, туда территория Света еще не распространилась? Все-таки покамест лес принадлежит разбойникам. Хотя... теперь это не надолго. Байрон, который сам возглавлял одну из шаек, знает лес достаточно хорошо, чтобы его очистить. И город ему не помешает. Однако... это будет не сегодня. И даже не завтра. А значит, на территории леса я смогу нормально трансформироваться и вернуться в собственный замок. Вот только тащиться через весь Олмум в парадно-выходном платье, да еще и пешком совершенно не хотелось. Загнав одно из своих колечек, я приобрела для себя простенький дорожный костюм и смирную лошадку. Ну вот. Теперь путешествие пойдет гораздо быстрее. Ну, коняга, ну! Торопись! Кому слышно сказано было? Мне нужно скакать во весь опор до тех пор, пока я не оставлю город позади. Хотя я лучше бы во весь опор отдохнула в гостинице. Поскольку у меня попросту не было сил.

Купленный конь смотрел на меня неодобрительно. Я бы даже сказала, с изрядной долей презрения. Наездником я была не бог весть каким. Впрочем, и ускакали мы с ним недалеко. Всего-навсего до городских ворот, которые оказались наглухо закрыты. Вот это сюрприз! Неужто Байрон расстарался? Создавать монстров и прорываться с боем бессмысленно. Рукотворные твари Тьмы не могут нормально сражаться на землях Света. Я привязала коня к ближайшему забору, отошла в темный уголок и попыталась трансформироваться хотя бы частично. Чтобы через стену перелететь. Бесполезно. Энергия Светлых земель действовала на меня самым губительным образом. Я была практически бессильна. И что мне делать? Спрятаться до утра? Не будут же стражники держать ворота постоянно закрытыми! Но где же мне провести ночь? В подвалах? В катакомбах? Или в лучшей городской гостинице? Уж там-то меня Светлые точно искать не станут. Не поверят, что можно быть до такой степени наглой, чтобы поселиться у них прямо перед носом.