В Дабали для фальшивого господина Мадуро нашлась-таки свободная комната. Тот сразу же вспомнил о гуманизме и человеколюбии, приказав слуге переночевать вместе.
Платина, разумеется, решительно отказалась, напомнив "хозяину" о необходимости стеречь его добро.
— Да как же можно ваш фургон без присмотра оставить?! Вон сколько тут разного народа шляется! Не украдут, так поломают, как тот прислужник из харчевни в Амабу. Хорошо, я вовремя заметил.
— Почему мне не сказал? — нахмурился собеседник, полулёжа на широкой кровати. — Я бы его наказал.
— Отвлекать вас не хотелось, — смиренно потупила глазки Ия. — Да и не успел он ничего сделать.
— Ещё раз такое случится — сразу докладывай, — наставительно заявил Рокеро Нобуро. — А там я сам разберусь.
— Хорошо, господин, — покладисто согласилась девушка.
— Сейчас приведи ко мне хозяина постоялого двора, — продолжил отдавать распоряжения молодой человек. — Я прикажу ему как следует следить за нашей повозкой. А ты сможешь спокойно выспаться.
Он ехидно осклабился.
— Хотя бы на полу. Всё равно здесь теплее, чем в фургоне.
— Слуги здесь любопытные, вдруг там кто-нибудь найдёт... сами знаете чего, — понизила голос Платина, многозначительно указав пальцем на пол.
На пару секунд дворянин замер, однако быстро сообразил, что она говорит о тайнике, и негромко, но презрительно фыркнул.
— Никто ни о чём не догадается! Простолюдины тупы и невежественны.
— Зато любят лезть туда, куда не следует, — парировала собеседница. — И болтать языком.
— Ну, если тебе так хочется мёрзнуть, — презрительно скривился младший брат губернатора. — То не буду тебе мешать.
— Благодарю, господин, — с не меньшим ехидством поклонилась Ия.
— Принеси воды и помоги умыться, — нахмурился бывший чиновник по особым поручениям.
— Да, господин, — поклонилась девушка, усмехнувшись про себя: "Хорошо хоть, бани здесь нет".
Обиходив обоих своих ослов, она прошла в заметно опустевший к этому часу зал и заказала ужин.
И тут выяснилось, что Рокеро Нобуро вновь проявил подозрительную заботу о своём слуге, заплатив за его еду. Правда, только за рис. Вроде как простолюдину больше ничего есть не полагается.
"С паршивой овцы хоть шерсти клок", — вспомнила Платина малоизвестную поговорку и велела подать мясного супа.
Забравшись в фургон, опять одела свитер, джинсы, кафтан, все носки, постелила на лавку один плащ, вторым укрылась и сразу уснула.
Проснувшись ещё затемно, с удовлетворением отметила, что чувствует себя гораздо лучше. Только горло всё ещё побаливало.
Тихонько пробормотав под нос несколько слов, Ия невольно закашлялась. Голос звучал по-прежнему хрипло, но уже не столь гнусаво, поскольку заложенность носа почти исчезла.
Первым к завтраку вышел младший брат губернатора, но заказывать ничего не стал, дожидаясь господина Тосуто.
Хорошо, что тот появился довольно быстро, не поставив молодого дворянина в неудобное положение.
Благородные путешественники вновь ехали в одном фургоне, коротая время за учтивой беседой.
Во всяком случае, именно так показалось пришелице из иного мира. Хотя она и удивилась тому, что кто-то может найти общество избалованного мажора приятным.
Или тот выёживается только перед тем, кто ниже его по статусу, а с ровней ведёт себя прилично? Тогда он ещё больший козёл, чем она думала раньше.
Около полудня их маленький караван остановился возле дорожной развилки.
На переднюю площадку повозки господина Тосуто вышел её хозяин и бывший чиновник по особым поручениям. Спустившись на землю, он отвесил своему случайному спутнику церемонный поклон. Тот ответил тем же.
Платина поняла, что здесь их пути вновь расходятся, и дальше ей придётся путешествовать в одном фургоне с Рокеро Нобуро.
После взаимного расшаркивания господин Тосуто вернулся в будку. Его слуга натянул вожжи, направляя мула на уходившую вправо дорогу.
Подойдя к своей повозке, молодой человек раздражённо прошипел сквозь стиснутые зубы.
— Забываешь о своих обязанностях, Кастен!
Недоуменно скинув брови, Ия досадливо всплеснула руками и, спрыгнув на землю, выдвинула из-под платформы короткую лесенку.
— То-то же, — величественно кивнул дворянин. — Только не забудь попросить прощения.
— Простите, господин, — дурачась, низко поклонилась собеседница. — Я больше так делать не буду.
Отодвинув прикрывавшую вход циновку, младший брат губернатора приказал не терпящим возражения тоном:
— Поторопи осла, а то мы еле тащимся!
"Которого из вас?" — ужасно захотелось уточнить девушке, но она благоразумно промолчала, послушно исполнив полученное приказание.
Вот только долго идти в таком темпе у животного просто не хватило сил. Видимо, почувствовав, что фургон движется не так быстро, как ему хотелось, бывший чиновник по особым поручениям вновь потребовал подстегнуть их "скакуна".
Поскольку вокруг никого не было, Платина рискнула возразить, опасаясь, что так можно и загнать скотинку. Странно, но подумав, собеседник с ней согласился. Готовившаяся к долгим дебатам Ия почувствовала себя даже немного разочарованной.
Поскольку осла больше не подгоняли, в Исаво они прибыли только к вечеру.
По мере приближения к харчевне девушка нервничала всё сильнее. В Амадо же её всё-таки узнали, несмотря на то, что там она была в компании Замина с сыновьями и всячески старалась не отсвечивать.
А в Дабали она тогда припёрлась с Оки, и владелец заведения вполне мог запомнить странную парочку: заикавшегося братца и его сестру, направлявшихся в монастырь "Добродетельного послушания".
К сожалению, Платина не ошиблась. Расплывшись в слащавой улыбке перед благородным гостем, хозяин харчевни в том же самом засаленном фартуке поверх серой куртки "мазнул" взглядом по его слуге и на миг замер, явно узнавая.
Напрягая все свои актёрские способности, Ия старалась держаться как можно естественнее, делая вид, будто не замечает его повышенного внимания к своей персоне.
Кажется, ей это удалось, потому что лично обхаживавший нового постояльца хозяин харчевни вроде бы потерял к ней всякий интерес.
Переведя дух, девушка принялась распрягать осла.
Видимо, понимая, что она всё равно откажется, или просто не желая тесниться в узкой, похожей на шкаф комнатёнке с тонкими стенами, Рокеро Нобуро на этот раз даже не предлагал ей переночевать с ним под одной крышей. Однако за ужин вновь заплатил и опять только за рис. Наверное, полагал, что спутница должна прослезиться от счастья даже при таком внимании благородного мужа к своему слуге.
Заказав соус и тушёные овощи, Платина в очередной раз похвалила себя за то, что смогла выцарапать деньги из противного мажора. Не то жрала бы сейчас один рис.
Расставляя перед ней миски с едой, пожилая сухопарая женщина произнесла полувопросительным полуутвердительным тоном:
— Ты к нам заходил, когда шёл с сестрой в монастырь "Добродетельного послушания"?
— Чего? — просипела Ия, вполне натурально, как ей показалось, вытаращив глаза от удивления.
— Ты тогда ещё сильно заикался, — уже с сомнением пробормотала собеседница, пристально вглядываясь в её лицо. — Вылечили тебя монашки?
— Нет, почтенная, — криво усмехнулась девушка, отводя взор и радуясь, что простуда ещё не прошла, от чего голос оставался таким же хриплым и гнусавым. — Я недавно заболел. Вчера на дороге под дождь попали. А вашем монастыре я не был.
Стремясь пресечь опасные разговоры на корню, она поставила на стол початую бутылку рисовой водки.
— Лучше принеси чашу, а то неудобно из горлышка пить.
Окинув её недовольным взглядом, женщина сурово сжала губы в куриную гузку.
— Вот купишь вино у нас, тогда и принесу!
Потом развернулась и гордо удалилась, бормоча себе под нос:
— Совсем пацан, а уже один пьёт.
Платина рассчитывала именно на подобную реакцию, поэтому с трудом удержалась от довольной улыбки.
Выпивать, само собой, она не стала. Съела всё, что заказала, рассчиталась с хмурым хозяином харчевни и отправилась в фургон.
Утром, провожая их, владелец заведения время от времени подозрительно косился на Ию, но так ничего и не сказал.
Отъехав на пару километров от деревни, девушка негромко окликнула своего спутника:
— Господин Мадуро!
— Чего тебе? — отозвался тот.
— Не мешало бы вам побриться. Выглядите уж больно... неопрятно.
— Без тебя знаю, — лениво отмахнулся молодой человек. — Вот доберёмся до Букасо, и схожу к цирюльнику.
— Может, одежду потемнее купите? — напомнила о своей задумке собеседница. — И платок, чтобы лица прикрыть.
— Я помню, — сварливо проворчал дворянин. — Сначала найдём Хромого Зена, оставим у него фургон и пойдём на базар. Там всё и купим. Денег хватит.
Когда дорога поднялась на холм, впереди показались городские стены и башни Букасо.
К своему немалому удивлению пришелица из иного мира поняла, что почти не испытывает страха, лишь лёгкое беспокойство и знакомое воодушевление, словно перед исполнением рискованного трюка.
У ворот образовалась небольшая пробка, почти рассосавшаяся при их приближении.
Торговец в бледно-коричневом халате почтительно кланялся стражнику, деловито прятавшему что-то за пазуху своей форменной чёрной куртки.
Подойдя к их повозке, он поинтересовался, уперев в землю тупой конец копья.
— Кто вы такие и зачем прибыли в Букасо?
Хорошо запомнив недавний инструктаж, Платина отодвинула закрывавшую вход циновку и замерла в почтительном поклоне.
Придерживая низко надвинутую широкополую шляпу, на переднюю площадку выступил младший брат губернатора и, продемонстрировав пайзу, надменно заявил:
— Я Сурано Мадуро. Еду в Хайдаро. Задержусь в вашем городе на день или на два.
Вряд ли с такого расстояния стражник мог различить буквы на каменной пластинке, но ему внушил почтение сам факт наличия таковой.
— Добро пожаловать в Букасо, господин Мадуро, — поклонился он, отступая в сторону.
Величественно кивнув, бывший чиновник по особым поручениям вновь вернулся в фургон. С трудом удерживая рвущийся из груди вздох облегчения, Ия опустила полог и огляделась.
Ещё приближаясь к башне, она заметила на внутренней стене воротного проёма какие-то белые прямоугольники, которых не было, когда ей пришлось, сбежав из дома приёмного отца, пробираться в монастырь "Добродетельного послушания".
Сейчас, когда их повозка стояла почти напротив, девушка поняла, что это объявления о розыске беглых государственных преступников.
На дешёвой, сероватой бумаге художник чёрной тушью написал три мужских портрета, снабдив их соответствующими комментариями.
Пришелица из иного мира сразу узнала: Рокеро Нобуро, Горо Сабуро, сына бывшего начальника уезда, и Роко Кимуро, его телохранителя.
Её весьма обрадовало, что по каким-то причинам именно изображение младшего брата губернатора имело меньше всего сходства с оригиналом. И дело не только в чрезвычайно пышных усах и немного ином разрезе глаз, главное, что незадачливый живописец нарисовал молодому дворянину совершенно выдающийся нос, делавший его чрезвычайно похожим на "лицо кавказской национальности". Так что с первого взгляда узнать в Сурано Мадуро разыскиваемого государственного преступника будет весьма непросто.
А вот Ио Сабуро никто даже не искал. Платина с иронией подумала, что в кои то веки пренебрежительное отношение аборигенов к женщинам принесло ей хоть какую-то пользу.
Поскольку они добрались до города в самый разгар дня, улочки, отходившие от маленькой площади за воротами, всё ещё густо заполнял народ.
Не желая доставлять людям лишнее беспокойство, тем самым привлекая к себе внимание, девушка соскочила с повозки и взяла ослика под уздцы.
Остановив одетого слугой пожилого мужчину, она спросила, как пройти до Западных ворот.
Собеседник, видимо, никуда не спешил, поэтому дал подробное и очень обстоятельное объяснение.
Недовольный продолжительной задержкой, из будки выглянул хмурый Рокеро Нобуро, но узнав в чём дело, успокоился и даже задал пару уточняющих вопросов.
Поблагодарив радушного горожанина, Платина отправилась по указанному маршруту, ведя осла в поводу.
Уже через несколько шагов стало ясно, что занятые своими делами пешеходы не очень— то обращают внимание на довольно редкие здесь транспортные средства.
Уже двое мужчин в одеждах простолюдинов с руганью шарахнулись от неожиданно появившейся рядом с ними повозки, а какая-то погружённая в свои мысли женщина едва не попала под колесо.
Ия вспомнила своё путешествие в замок рыцаря Канако. Тогда перед фургоном её приёмного отца шёл слуга и кричал, требуя освободить дорогу.
Получается, что подобные громогласные объявления вызваны не столько тщеславием чиновника районного масштаба, сколько насущной необходимостью.
Рассудив подобным образом, девушка поняла, что остаться незамеченными в любом случае не получится, и от души рявкнула:
— Дорогу благородному господину Сурано Мадуро! Дорогу!
Её хриплый, простуженный голос не без труда перекрывал уличный гомон, но люди всё же стали нехотя расступаться.
Ехать пришлось почти через весь город, так что, когда показались ворота, именуемые Западными, Платина окончательно осипла.
Поэтому неудивительно, что прохожий дважды переспрашивал, прежде чем понял, что именно она ищет.
Заведение Хромого Зена располагалось неподалёку от пересечения двух улиц и представляло собой открытую площадку с расставленными столиками и маленьким домиком в глубине двора.
Остановив усталого ослика возле прохода в низенькой каменной ограде, Ия постучала по тонкой стенке фургона костяшками пальцев и, помня свою недавнюю оплошность, заранее выдвинула лестницу из-под платформы.
Поскольку голос у девушки почти пропал, разговаривать она решила как можно меньше.
Спустившись на землю, молодой дворянин негромко приказал:
— Оставайся здесь.
Взглянув на него, Платина поняла, что тот тоже волнуется, хотя и пытается изобразить невозмутимость.
Едва новый посетитель занял место за свободным столиком, к нему тут же подошла немолодая женщина в фартуке поверх серого, застиранного платья.
Ия не расслышала, что именно сказал подавальщице младший брат губернатора, но её дежурно-радушная улыбка как-то вдруг поблёкла, сразу сделавшись испуганно-озабоченной.
Поклонившись, та поспешила под кухонный навес, где невысокий, широкоплечий мужчина рубил мясо коротким тесаком.
Выслушав то ли жену, то ли служанку, он нахмурился, отложил клинок и, машинально вытирая руки грязной тряпкой, заторопился к бывшему чиновнику по особым поручениям.
Их разговор девушка тоже не слышала, зато прекрасно видела, как побледневший Зен склонился в поклоне и часто-часто закивал, прижимая ладони к животу, а потом зашагал к домику, на ходу отмахнувшись от подвыпившего посетителя, пытавшегося схватить его за руку.
Через несколько минут подавальщица поставила перед Рокеро Нобуро глубокую миску с каким-то варевом.
