— ... ради меня... помнишь, что ты говорил? — изо рта лежащей у него на руках женщины вытекла струйка крови. — Джин-Сунг... обещай мне... что никогда не забудешь... меня...
И больше она не произнесла ни слова. Зеленые глаза остекленели, та улыбка застыла на ее губах — и он из прошлого сразу понял, что произошло. От стен раздался звериный вой, полный боли...
... и, не выдержав, Джин-Сунг разорвал контакт с камнем.
Какое-то время он так и стоял, на одном колене, пытаясь уложить увиденное в голове. Тот день он помнил с трудом, к концу прорыва через заслоны глаза уже застилала кровавая ярость — и штурм он запомнил смутно. Лишь два более-менее четких воспоминания бередили его покой эти годы: то, как Виен, отброшенная ударом забравшего ее ублюдка, буквально улетает в стену... и эти ее последние слова.
Между которыми было что-то, по-настоящему важное.
Все эти века он считал, что Виен хотела мести. Все эти века он убивал в память о ней, и лишь недавно его ярость начала утихать... а оказалось, что все это было зря. Черт возьми, да как он вообще мог так ошибиться? Он же помнит их знакомство, когда ему пришлось успокаивать трясущуюся от страха и шокированную девушку, на глазах которой он убил напавших на нее ублюдков, помнил, насколько доброй была Виен, как она не любила слышать про детали его работы на старушку Юрин, как раз за разом спрашивала, нельзя ли было без убийств и вообще помягче... И после этого он еще счел, что она могла хотеть мести?
Нет. Не мести она хотела. Она хотела нормальной, спокойной жизни для одного глупца, который в итоге похерил все и послал к черту все обещания.
Все это было попросту зря.
Теперь, стоило только вернуть те воспоминания — и в памяти роились все остальные, и несколько счастливых лет рядом с Виен лишь изредка всплывали в безумной круговерти кошмара, который для него начался после ее смерти. Собственная память стала монстром, который никогда ничего не забывал и копил все в себе, сохраняя на будущее и пряча от Джин-Сунга — чтобы сейчас, решив, что пришел нужный момент, излить на него все, что накопила. Так он и застыл, будучи не в силах двигаться...
... и лишь раздавшийся от входа в залу голос разорвал этот ступор.
— Значит, это и вправду был ты.
На какую-либо реакцию не оставалось сил — и Джин-Сунг лишь поднялся на ноги и обернулся, окидывая взглядом девушку, прислонившуюся плечом к стене пустого дверного проема, силясь не поморщиться от знакомых черт, которые "внучка" Юрин унаследовала от нее во всей полноте. Правильный овал лица, породистые черты оного, длинные черные волосы, сейчас уложенные в затейливую прическу, винно-красные глаза, подчеркиваемые серьгами и платьем в цвет... Ха Юри Захард выглядела невероятно неуместной в этой обстановке.
Впрочем, на это сейчас было плевать.
Как и на все остальное.
— А, малышка Юри... — привычно растянул губы в вежливой улыбке он. — А разве ты не должна сейчас веселиться в кругу семьи, наслаждаясь своей победой?
— Только не тогда, когда на территории семьи находится опасный разыскиваемый преступник, — невозмутимо парировала его собеседница, скрестив руки на груди. — К тому же, у меня поднакопилось к тебе вопросов.
— А с чего ты взяла, что я отвечу на них? — машинально отозвался Джин-Сунг. — В конце концов, я, по идее, должен убить тебя при первой встрече...
— Но не убил еще, — одними уголками губ улыбнулась Юри. Совсем как ее бабка... — А что до того, с чего я взяла... ну, хотя бы с того, что ты помог Бааму, и, как выяснилось, ранее отпустил того ушлого мальчишку из семьи Кун и подготовил путь отступления для Тейлор. Согласись, хорошая рекомендация?
... м-да. Впрочем, этого можно было ожидать — все же он сильно засветился, что тогда, отпустив того Куна, что совсем недавно, спася незаконного из рук Караки. Этого следовало ожидать...
Но сейчас ему все равно. В конце концов, у него есть время только до тех пор, пока Карака не свяжется с Мирцеа и не запросит ответы на свои вопросы.
— Допустим, — лениво произнес мужчина, засунув руки в карманы. — И что же ты так хочешь узнать? Почему я предал семью тогда? Или почему я предал FUG сейчас?
Какое-то время Юри молчала, явно пытаясь осмыслить услышанное или найти подвох в его словах — но явно не находила, и наконец сдалась, устало выдохнув и потерев переносицу. Впрочем, с другой стороны, она знала, на что шла...
— Нет, я это знаю, — а вот следующие ее слова заставили оцепенеть уже его. Что? — Бабушка мне как-то рассказала, почему ты это сделал... в свое время эта история не давала ей покоя, и она раскопала и про тебя, и про ту женщину. Я догадываюсь и о том, почему ты предал FUG — в конце концов, у Тейлор есть талант притягивать людей на свою сторону. Меня интересует другое... ты совсем охренел, старпер?
... что?
— О чем ты? — лишь моргнул он.
— А ты не догадываешься? — раздраженно выдохнула девушка. — Сначала ты создаешь легенду и делаешь фальшивые документы для своей ученицы... а подтверждать кто будет? Бабушка, что ли? Мне самой пришлось вертеться, подтверждая их статус! Чем ты вообще думал, обозначая ее как бастарда нашей семьи? А ничего, что это могли и проверить? Мне пришлось выставить Тейлор как своего агента в FUG, и на основании этого выбивать подтверждение ее статуса и право на ношение фамилии с нарушениями официальной процедуры! Да если бы не недавние события, хрена с два у меня бы получилось, а за Тейлор бы еще и наша семья охотилась бы! Радуйся, что мне вообще удалось прикрыть ее!
Ах, черт. Знал же, что что-то забыл! Ведь крутилось в голове, что надо еще что-то сделать... похоже, он в конец замотался.
— Из головы вылетело, — ответ, сопровождаемый пожатием плеч, заставил собеседницу лишь приглушенно зарычать. — Спасибо за помощь, к слову.
— Спасибо, говорит он... — ворчливо отозвалась младшая родственница, скрестив руки на груди. — Черт с тобой. Что ты тут вообще забыл? Или типа "преступник всегда возвращается на место преступления"?
— Не поверишь — впервые вернулся... как-то привык посещать место преступления до завершения оного, чтобы не попадаться, — флегматично отозвался старший, наблюдая, как девушка напротив подавилась воздухом. Даже как-то жалко ее стало... и, наверное, именно поэтому он сказал, что думал, а не то, что хотел. — Просто хотел... разъяснить для себя кое-что.
— И как, разъяснил? — наверное, принцесса Захард поняла что-то по его виду, поэтому из всех возможных вопросов она задала самый... уместный, наверное. — И что ты будешь делать дальше?
Самому бы знать...
— Кто знает? — лишь слабо усмехнулся бывший порученец первого Убийцы, прежде чем направиться к выходу. — Может быть, попутешествую немного. Развеюсь, навещу памятные места...
— Будь осторожней с этим, старпер, — Юри явно услышала так и не сказанное вслух "напоследок". — И... если что, свяжись со мной. Думаю, моя протеже будет рада увидеть тебя.
— Она ненавидит предателей, — проходя мимо так и не остановившей его девчонки, Джин-Сунг повторил слова, совсем недавно сказанные совсем другому человеку. — Позаботься о ней, мелкая.
... а он сам справится как-нибудь.
По крайней мере — теперь он все сделает правильно
Больше он не натворит ошибок. Больше он не истолкует неверно то, что видит и слышит... и больше он ничего не забудет. Просто потому, что не хочет забывать — и сколько бы ему ни осталось, он никогда не забудет о Виен.
Как не забудет и о том, что он должен был делать.
* * *
У него обычно было не так уж и много времени, чтобы спокойно посидеть, обдумывая происходящее, и насладиться хорошим чаем. Мирцеа привык проводить много времени в разъездах — и посему у его ближнего круга закономерно сложилось впечатление, что он бездействует лишь в двух случаях: когда все хорошо, и его участие не требуется, или же когда все плохо, и его вмешательством уже делу не поможешь. За последние восемь лет, прошедших с обретения их надежды, первые ситуации случались куда чаще...
Впрочем, за все приходится платить. И для вторых настало свое время.
Конечно, если подумать, то черная полоса назревала уже давно. Упущенное шевеление Крылатого Древа, в чью сторону они забыли смотреть, а открытый конфликт даже не считали возможным, ошибки Хан-Сунга, который чуть не запорол все и буквально ответил головой за свои проступки, в конце концов, недавний кризис, в ходе которого они упустили из виду юную Арлен и лишились Шипа...
Впору было хвататься за голову — но он уже ничего не успевал изменить. Мирцеа отдавал должное противнику: они подготовились на совесть. Единовременное нападение, слаженная работа штурмовых групп, быстрое нанесение максимально тяжелого урона организации... По некоторым базам лично прошелся Урек, прошелся ураганом, явно вымещая что-то, и впору было бы рвать волосы на голове от осознания того, сколько они утратили и как долго это придется восстанавливать. Однако спокойствие удавалось сохранять, и в этом ему помогали три вещи.
Хороший чай, бережно заваренный Юто.
Знание, что невосполнимого ущерба они не понесли.
И — недавняя информация с тридцатого этажа.
Еще раз отпив чай, Мирцеа отставил кружку на стоящий рядом столик и, выведя из невидимого режима светоч, еще раз пробежался взглядом по переданным снимкам, на который порой рядом с юной Арлен, а порой и в окружении рядовых оперативников был человек, которого он так долго искал. Худощавая, еще не избавившаяся от подростковой угловатости фигура, чуть вьющиеся темно-каштановые волосы, спокойный взгляд золотистых глаз, знакомые черты лица — сын Арлен, настоящей Арлен, выглядел точно так же, как и ожидал Мирцеа... вот только вел себя совершенно непредсказуемо. Сначала затаился на долгие восемь лет, разве что, по показаниям наблюдателя в команде Кандидата, собирая информацию, потом — внезапно бросил всех своих товарищей и разоблачил себя как незаконного...
И странности на этом не кончались.
Седеющий мужчина лишь нахмурился, вспоминая последний сеанс связи с младшим из Убийц, который был явно не в себе и задавал странные вопросы, в том числе и о сыне Арлен. Насколько он важен, почему именно его сам Мирцеа выделяет среди других незаконных, почему его нельзя убивать, насколько вообще сын Арлен может быть им верен... Если быть честным с самим собой, Мирцеа растерялся, толком и не зная, что ответить эти вопросы, звучащие как-то по детски обиженно, словно старший брат ревнует родителей к младшему — а когда он спохватился, было уже поздно. Карака разорвал соединение, с того дня больше не выходил на связь, и Мирцеа лишь надеялся, что этот проблематичный и шебутной ребенок жив, все же он не только Убийца, но и весьма дорог своему учителю... который тоже давно не выходил на связь.
Потребовалось несколько раз вздохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться. Все нормально. Не произошло ничего непоправимого. Да, они понесли потери, но все еще можно восстановить. Да, он мог потерять Кандидата и другую незаконную — но их, как бы это ни смешно звучало, есть кем заменить. Да, утерян осколок Шипа — но они еще могут наложить руки и на другие осколки. Да, в самом худшем случае он потерял одного из убийц и своего личного порученца — но они не незаменимы, пусть даже их потеря будет горькой и обидной. Куда важнее другое: то, что сын Арлен, по словам Караки, пережил этот кризис — а значит, что он еще может вернуться к ним, и все пойдет так, как и должно было. Пусть даже придется подождать, пусть нужно будет затратить усилия на его возвращение, но это можно будет сделать.
Значит, его мечта будет исполнена.
Значит, его Король будет отомщен.
Еще раз вздохнув, основатель FUG перевел светоч в невидимый режим и кинул взгляд на стоящую у стены Юто. Бледная, худощавая и с короткой стрижкой, провожатая выглядела донельзя болезненно и столь же уместна в текущей неутешительной ситуации — но она была готова работать, как и остальные, и готова была выполнять свой долг.
— У меня есть для тебя задание, — собственный негромкий голос разорвал тишину, окутавшую комнату. — Сын Арлен... он сейчас покоряет Башню под именем "Баам". Найди его.
— Будет сделано, — коротко кивнула провожатая — впрочем, как и ожидалось. В конце концов, зная отправную точку, которой является тридцатый этаж, ей будет просто проложить путь... — С какой целью мне просчитывать эту встречу?
Хм. Учитывая тяжесть ситуации... да, стоит быть поаккуратней — особенно вспоминая, что Карака наговорил насчет Эммы Барнс, и как Хан-Сунг перегнул палку в плане подготовки юной Арлен. Дважды они уже совершили ошибки, практически критичные, и в этот раз ошибиться они не имеют право.
— Хочу увидеть его своими глазами... понять, что он из себя представляет, — покачал головой Мирцеа. Верно, сейчас вербовать сына Арлен, тем более, действовать грубо определенно не стоит — не в той они ситуации, чтобы многое предложить ему, а как он увидел на примере предшественниц своей надежды, на незаконных лучше не давить. Но если сотрудничать в ином ключе, если действовать гораздо тоньше...
Он может предложить сыну Арлен лишь одно.
Правду.
И этого должно быть достаточно.
— Потребуется время, — голос Юто прозвучал неожиданно. Время? — В ближайшие несколько месяцев путь просто не выстраивается, рассыпается практически на всех этапах. — Придется подождать, милорд.
— Тогда мы подождем, — слабо улыбнулся Мирцеа, на секунду прикрывая глаза и собираясь с мыслями. Подождать несколько месяцев? Это он может... — За работу, Юто. Нам есть, чем заняться.
Вновь выведя из невидимого режима светоч и открыв архив с недавними отчетами, мужчина лишь поморщился, прежде чем бросить взгляд за окно. Несмотря на накопившееся количество дел, работать совершенно не хотелось, и в голову лезли самые разные мысли — начиная от того, все ли в порядке с Джин-Сунгом и Каракой, и заканчивая размышлениями, где же сейчас находится сын Арлен.
* * *
— Поберегись! — заорал Ванг-Нан, отшатываясь от Баама, в которого чуть не врезался, прежде чем побежать дальше по дорожке сада. Черт, этот псих никак не отстает! Если не удастся замедлиться — Кватро нагонит его на открытом пространстве, и просто подожжет! Он, может, и сможет пережить это, но подставляться под атаку чокнутого пиромана ему не хочется от слова совсем! В конце концов, это адски больно!
— Чирики-и-и! — звонкий голос за спиной заставил его вжать голову в плечи и прибавить темп. Нагонит же! Черт, и куда бежать? Устало выдохнув, Ванг-Нан завернул за угол здания — и, повертев головой, облегченно выдохнул, увидев открытое окно. Всего-то второй этаж! Нужно лишь укрепить тело шинсу, благо, теперь ему помогает спутник, подпрыгнуть повыше, уцепиться за пожарную лестницу, прыгнуть в окно... и сбить на пол человека, стоявшего у окна, и которого снизу видно не было.
— Меня нет! — испуганно выдохнул Ванг-Нан, поднимаясь с пола — и застывая, поняв, куда вломился и на кого упал.
С пола поднимался раздраженный Бларод, потирая странно хрустнувший нос.
— Чирики-и-и! — крик Кватро снизу прозвучал как приговор. — Выходи! Давай поиграем, бессмертный Чирики!
