Протеанину было очень нелегко так говорить с людьми и азари. И ещё труднее было говорить именно так в присутствии их детей. Одно дело — надеяться на их помощь, а другое — вот так сразу 'макать' в совершенно взрослую жизнь, со всеми её неувязками, противоречиями и почти неустранимым беспорядком пополам с вечной неустроенностью. Он чувствовал взгляды взрослых, взгляды детей, понимал, что далеко не всё им сказанное и показанное на экранах — хоть настольном от инструментрона, хоть настенных — всё равно — понравится жителям Иден-Прайма. Даже сейчас, когда в перспективе приближения Столкновения со Жнецами не сомневался, по всей вероятности, ни один из иденцев, независимо от возраста и социального положения.
Впереди была ещё более трудная тема, раскрывая которую, о многом необходимо умалчивать. В первую очередь — умолчать о базе и корабле. И о многих обстоятельствах, известных и понятных нормандовцам и связанных с боестолкновением, а затем — с взаимодействием со Жнецом.
Собравшись с силами, Явик подошёл к столу, остановился слева от своего кресла, оглядел собравшихся разумных:
— Теперь я расскажу вам, почему прошу помощи. Вашей и ваших детей. Помощи в сохранении и в изучении наследия моей расы. — Явик переключил изображения на настенных экранах и с удовлетворением отметил, что показанное очень заинтересовало всех присутствующих в зале. — Наша раса действительно старше, чем датируется недавно обнаруженное на известной вам планете Фел Прайм коммуникационное устройство. Нам, протеанам, как расе, намного больше, чем семьдесят тысяч лет. Иначе мы бы не смогли столь быстро создать такое устройство, не смогли бы доставить его на эту планету и обеспечить столь длительную его работоспособность. На достижение такого уровня надёжности были потрачены многие тысячелетия. Наше расовое самоназвание в большинстве случаев невоспроизводимо в полной мере никем из представителей существующих ныне рас, а 'протеане' — это всего лишь удобный заменитель, позволяющий обойтись без утомительных уточнений. Как и все ныне живущие в исследованной части галактики разумные органические расы, мы потратили много сотен лет на то, чтобы осуществить выход в открытый космос, преодолеть орбитальные сферы своих планет. Исследуя Ближний Космос, мы обнаружили останки расы иннусанон. — Явик сменил изображения на экранах и смог порадоваться, отметив ещё более возросший интерес к показанным снимкам и картинам. — Эта раса предшествовала нам в рамках предыдущего галактического цикла, — уточнил протеанин. — Среди руин городов, оставшихся после гибели этой древней цивилизации, мы отыскали документацию, раскрывшую нам секрет 'эффекта массы' и, исследовав полученную информацию, разработали сверхсветовой двигатель. Он позволил нам начать путешествовать за пределы своих звёздных систем. Конечно же, мы обнаружили ретрансляторы, а они в свою очередь привели нас к Цитадели — огромной космической станции. Цитадель стала политическим и культурным центром нашей цивилизации. Кроме нас в галактике были обнаружены десятки и сотни разнообразнейших цивилизаций разумных органиков. — Явик сменил картинки на экранах, разрешив себе показать сейчас и здесь многие до сих пор не известные иденцам изображения. — Но, к сожалению, мы вынуждены были достаточно быстро и жестоко понять, что кроме органической существует, развивается и действует и неорганическая разумная жизнь. Да, да, — подчеркнул протеанин, — машинный разум. Он... считается, что восстал против разумных органиков. Да, в то время мы ещё не были объединены в устойчивую и мощную, а главное — единую структуру. Пытались... — Явик сделал трудную для себя короткую паузу, снова меняя изображения на настенных экранах и отмечая нарастание уровня интереса к представленным материалам. — Пытались справиться с врагом, с этим машинным разумом, действуя поодиночке. Изолированно друг от друга. Да, были некие союзы, ассоциации, федерации, но... приходилось постоянно понимать, что настоящего единства — нет. Потом пришло понимание, что его — пока нет. А затем — понимание, что это единство всех форм и видов органической жизни является единственным условием, которое и способно дать нам желанную победу над быстрым и мощным противником, каким стал искусственный разум, ошибочно принимаемый нашими тогдашними ведущими экспертами только за искусственный интеллект. Всё оказалось больнее и... страшнее. — Явик опустил голову, но заставил себя продолжать. — Мы объединили под своей властью все расы разумных органиков. Десятки и сотни рас, подчёркиваю, — он посмотрел на притихших слушателей и зрителей своим фирменным внимательным и пристальным взглядом. — Мы не ставили перед собой цель жесточайшего подавления инакомыслия. Потому — любой народ мог при желании бросить вызов протеанам. И если бы он одержал победу — то получил бы власть. Мы тогда видели в этом способе и жестокость и справедливость. Многие расы разумных органиков много раз пытались захватить власть, но ни у кого не получилось. Потому что мы знали: если снова распадёмся на группки, то быстро погибнем или вымрем. Другой альтернативы не было. Мы могли быть сильными только в единении. Да, в конечном итоге мы, протеане, стали доминирующей расой, объединили всю исследованную нами к тому времени галактику в единую империю, состоящую из множества подданных, которые в итоге стали именовать себя протеанами, перенимая нашу расовую культуру и обычаи. Всё это делалось параллельно, в условиях ведения постоянных боевых действий, направленных против синтетиков. Сначала... установилось равновесие сил, а затем... мы стали одерживать верх в этом сложнейшем и тяжелейшем на то время нашей истории конфликте. В наших летописях он известен как война Метакона. — Явик вывел на настенные экраны карты тогдашней галактики. Многие, кто находился в этом зале сейчас, впервые видели эти карты. Иденцам они не были известны, о них и об их деталях знали до того момента только нормандовцы. — Мы удержали власть, мы спасли разумную органическую жизнь в Галактике от перспективы тотального уничтожения. Синтетики были повержены. Уничтожены. Низложены. — Явик сжал пальцы рук в кулаки, опёрся о столешницу. — И мы... продолжали развиваться. И во время войны, и после войны. Разнообразие рас — носителей разумной органической жизни, было не только сохранено, но и приумножено. Единство... дало нужный результат. Мы — выстояли. И сохранили и объединение, и разнообразие, — он сменил изображения на настенных экранах и на настольном экране. — Мы продолжали наблюдать за предками многих современных рас, в частности — за азари, турианцами, саларианцами, людьми, кварианцами, ханарами. Для осуществления наблюдения мы строили многочисленные автоматические и населённые аванпосты, что позволяло нам также деятельно способствовать развитию рас, показавших за столетия свой потенциал. Мы планировали предоставить этим расам возможность присоединиться к нашей единой империи. — Явик выпрямился, разжал пальцы, перестал опираться руками на столешницу. — Но... Мы слишком загордились, слишком глубоко и полно... преступно полно поверили в своё превосходство над синтетиками. Это ведь были чистые синтетики, а впереди нашу империю и всё её многомиллиардное население ждала встреча с войсками Жнецов. Да, мы к моменту начала противостояния с этими полумашинами располагали весьма продвинутыми технологиями и... несмотря на это, мы потерпели поражение. Нас... истребили, — он сделал минутную паузу, собираясь с силами и с мыслями. — Жнецы... попали в галактику в основном через Цитадель. Этот способ проникновения... застал нашу империю, её население и руководство... врасплох. Правительство... было мгновенно и полностью уничтожено, — протеанин сменил кадры на экранах на стенах зала, подождал, пока люди и азари подойдут, чтобы получше рассмотреть нигде ранее не публиковавшиеся снимки. — Жнецы захватили полный контроль над космической станцией, а через неё — вероятнее всего — и над всеми меньшими по размерам и мощности, но многочисленными ретрансляторами. В итоге связь и перевозки по всей империи были быстро и жестоко нарушены, каждая звёздная система — отрезана от остальных. Потом, к сожалению, очень быстро выяснилось, что уничтожив органическую жизнь на Цитадели, Жнецы сумели оставить в целостности и саму станцию, и её металлопластиковое содержимое. В том числе — и носители информации. Фактически Жнецы получили полный и неограниченный доступ к обширным данным протеан, хранимых традиционно на Станции, как в столице, что позволило оккупантам и захватчикам чётко и полно отслеживать деятельность разумных органиков в любой части атакованной империи и, соответственно, в любой части исследованной галактики. Мы... мы не были готовы к управляемому и достаточно быстрому распаду, который можно было бы осуществить по безопасному сценарию. И наше имперское единство... стало нас сковывать. Мы разучились жить автономно, мы утратили... разнообразие. Которое перестало быть доминантой, ушло на более глубокие и, соответственно, менее значимые и заметные уровни. Наша иерархия была подорвана, начались и стали множиться внутренние конфликты. Подчинённые нам, чистокровным протеанам, расы, были быстро разделены, а также деморализованы. Мы не сумели быстро сманеврировать, не смогли воспользоваться заготовленными сценариями, учитывающими вероятность изоляции частей империи. Жнецы... определили наши слабости и стали методично и регулярно бить по ним. Наше поражение — и мы все это очень остро почувствовали — стало только вопросом времени. — Явик отшагнул от стола к ближайшему экрану. — Сразу после первой атаки Жнецов по Империи был отдан приказ о прекращении всех исследований развивающихся рас. Этот приказ стал одним из последних, прошедших по сети связных станций до отключения многих ретрансляторов. Мы очень надеялись, — чего стоило Явику сказать всё это спокойным тоном и достаточно слитно, без мучительных пауз, наверное, знал только он сам. — Надеялись на то, что Жнецы сочтут эти развивающиеся расы... слишком примитивными и не станут осуществлять их Жатву. Мы также надеялись, что хотя бы некоторые протеане переживут войну и объединят эти виды в новую империю. — здесь он всё же сделал паузу, в очередной раз сменив изображения на настенных экранах и отметив, что многие, кто был в зале, так и не сели в кресла у стола, а продолжали ходить от экрана к экрану. Явика такие 'хождения' устраивали, и он не стал обращать на них особое внимание. — Теперь я... стал свидетелем того, что очень многие расы, которых мы видели в колыбелях и в яслях, окрепли, смогли выжить и развиться дальше. Двум третям населения нашей империи — наиболее развитым и среднеразвитым расам... выжить не удалось. Жнецы их уничтожили полностью. — Явик сменил изображения на экранах и продолжил свой рассказ. — В течение нескольких столетий мы сражались за каждую систему, за каждую планету, за каждый населённый пункт, за каждую станцию. У нас была одна цель — изнурить Жнецов, заставить их существенно, а если возможно — предельно — ослабеть. — Явик щёлкнул своим инструментроном, меняя картинки. Все, кто был в зале, смогли увидеть наглядно, как сокращалась свободная, неконтролируемая войсками Жнецов территория протеан. Явик на большинстве изображений сохранил названия, утверждённые за нынешними населёнными звёздными системами, туманностями, скоплениями. — Чтобы замедлить продвижение Жнецов, мы оставляли без защиты и обороны многие... населённые планеты. Время, которое враг тратил на переработку их населения, позволяло нашим протеанским войскам перегруппироваться. Мы воевали так... отступая, очень долго, но в конечном итоге поняли, что в долгосрочной перспективе — а война к тому моменту шла уже несколько столетий... наше положение становилось бы всё равно всё более и более безнадёжным. К тому же Жнецы сумели одурманить многих наших солдат и заставить воевать их против товарищей по оружию. В конце концов, Жнецы прошли огненным валом по обитаемым районам галактики. — Явик заставил себя в очередной раз сменить изображения на экранах. — Часть населённых планет была целиком уничтожена, причём — независимо от того, сохранилось ли там население или оно было переработано. Многие планеты были захвачены Жнецами, их десантами... Население обращено в рабство путём массовой индоктринации. — Явик подошёл к столу, остановился, опёрся обеими руками о столешницу. — Жнецы не предлагали нам, протеанам... сдаться. Они имели лишь одну цель — уничтожение всей развитой органической жизни, — с трудом нащупав сенсоры наручного инструментрона, протеанин набрал несколько команд. — Я должен предупредить вас всех об основном оружии Жнецов, которое они за время своего отсутствия в галактике, вне всякого сомнения... развили и усовершенствовали. Это — индоктринация. Медленная или быстрая, — краем глаза Явик отметил, что к экранам на стенах зала на этот раз подошли все — никто не остался сидеть за столом. — Индоктринационное воздействие — новинка, которая достаточно медленно и далеко не всегда в финале нашего Цикла применялась Жнецами, способствовала тому, что нам пришлось всё чаще сталкиваться с врагами в собственных рядах. Перепрограммированные личности, а точнее — фактические рабы, находящиеся под внушением, становились тайными агентами наших врагов. Многие протеане принимали их часто за беспомощных и страдающих беженцев, а те, воспользовавшись удобным моментом, предавали своих спасителей Жнецам. — Явик сменил в очередной раз картинки на экранах на стенах зала. Об экране на столе все присутствовавшие в зале прочно забыли — слишком было много важного, ценного и интересного показано на настенных экранах. Выдержав паузу в несколько минут и дав возможность и людям и азари полностью изучить представленные изображения и таблицы со схемами, Явик отошёл от стола, но подходить к экранам не стал. Полуобернувшись к столу, он тихо продолжил. — Мы... во время боёв со Жнецами, продолжали заниматься наукой. Особое внимание уделяли изучению прошлого. И довольно быстро пришли к убеждению, что время, доступное для восприятия разумных органиков, циклично. Многое повторяется. Те же пики эволюции, те же периоды распада. Одни и те же конфликты проявляются в каждом цикле, меняются только детали. Повторение это было для нас слишком очевидно и не позволяло признать себя случайным. Некоторые наши учёные приходили к выводу, что Жнецы — тоже заложники своеобразного цикла повторений, они не являются хозяевами любого из этих циклов. Так впервые было сформулировано положение о том, что за Жнецами, всем их сообществом, скрывается хозяин — индивидуальный или коллективный — без разницы. Намерения этого хозяина были очевидны. — Явик помедлил, коснулся сенсоров своего наручного инструментрона. — Перед вами — 'Горн'. Устройство, которое, как утверждала 'сопроводительная документация', позволит остановить Жатву. Оно, как мы убедились, изучив чертежи, прошло через многие Циклы. Уже тогда мы засомневались в том, что это устройство хоть раз сработало так, как планировалось и предполагалось. Проще говоря, мы уже были готовы усомниться в том, что оно хоть раз сработало. Но сомнения эти не стали предпосылкой к остановке работ по строительству этой установки. Мы бросили на это много крайне необходимых для сдерживания Жнецов ресурсов. И — не смогли воспользоваться этим устройством. Некоторые из нас приложили... максимум усилий и сумели убедить оппонентов, что Жнецов надо подчинить, а не уничтожить. Только потом мы узнали, что эти протеане были индоктринированы полумашинами. Время шло и надежда на то, что кому-то удастся выжить, таяла. Жнецы посредством своих слуг-рабов забрали у нас всё: большую часть технологий, все ресурсы. Удостоверившись, что в галактике развитой органической жизни больше нет, Жнецы удалились через Цитадель в Тёмный космос и закрыли за собой дверь. До следующего Цикла. Слуги-рабы были ими брошены. Не получая инструкций и питания, они, в конце концов, погибли и их тела быстро разложились. Геноцид протеан завершился. — Явик сел в своё кресло и наклонился над столешницей.
