Ренгер вызвался сам извлекать ловушки — Гедимин только бросал ему очередное дохлое животное. Разряд оказался достаточно сильным, чтобы ни один "мешочник" не выжил, — от некоторых даже ощутимо пахло гарью. Одно существо, живущее в самой широкой расселине, уползло особенно глубоко. Гедимин пошарил багром на ощупь, понял, что мешает какое-то препятствие, и потянулся за фонарём. Животное застряло между двумя уступами — зацепилось ловушкой; пока оно было живым, мышцы сжимали её до нужной степени сплющенности, сейчас они обмякли, и корпус расправился, застряв намертво. Гедимин просунул в расселину руку с резаком, убирая мешающий выступ, а когда, уже с "мешочником" в когтях, выпрямился, увидел нависший над ручьём "Хоук".
— Вот и третий, — донеслось из экзоскелета, и тот небрежно повёл манипулятором. — Работайте, работайте!
— Гедимин — новый боец, — сказал незаметно подошедший Скегги, глядя на сармата с сомнением. — Лучше будет...
"Хоук" махнул "рукой".
— Он годится, мистер Тарс. Мы вас зовём не на войну. Он большой, сильный, — этого достаточно.
— Пусть так, — отозвался Скегги. Человек навряд ли прочитал его мимику, но Гедимин заметил, что командир не очень доволен.
— Скегги Тарс, Ренгер Ло и... этот третий, — "клешня" экзоскелета потянулась к ремонтнику, и под веками сверкнула красная вспышка считывающего луча. — Гедимин Кет. Восемнадцатого в полдень, на арене Крэнга, а лучше — на полчаса раньше. Начистите свои скафандры, наденьте все шипы и черепа. Будет трансляция на весь штат!
— Кто там с вашей стороны? — спросил Ренгер, шаря рукой в живом "мешке". Экзоскелетчик занимал его так сильно, что он даже не спешил вынуть ловушку из едкого сока. Гедимин хотел подняться к нему и помочь, но вспомнил об испачканных когтях и несобранных пробах и потянулся за контейнером.
— "Хопперы", "Хоуки", — манипулятор снова приподнялся и качнулся вверх-вниз. — По одному и группой. Никаких ракет, разумеется. Развлечение для бойцов и успокоение для горожан. Ждём вас на арене, мистер ликвидатор. Надеюсь, вам, как и нам, будет весело.
"Хоук" взмыл вертикально вверх и, резко сменив направление полёта, пронёсся над макушками деревьев. Гедимин мигнул.
— Выбрали ремонтника, — сказал Скегги, недовольно щурясь. — Я бы его туда отправил в последнюю очередь, сразу после Вепуата.
— Гедимин, вылезай, — скомандовал Ренгер, закрывая мешок с дохлыми животными. — Везде чисто? Пробы взял?
Сармат отдал ему контейнер и отобрал распылитель с дезинфектантом.
— Куда меня выбрали? — спросил он, глядя на Скегги — тот так и стоял на берегу, задумчиво щурясь на воду. — Что за арена?
— Местное мероприятие, — отозвался командир, переводя на него встревоженный взгляд. — Ликвидаторы против экзоскелетов. Показательные бои.
— Выбирают, кто покрупнее, — хмыкнул Ренгер, забирая обратно распылитель. — Как обычно.
Гедимин досадливо сощурился. "Бои? Показательные? С "макаками"? Ну ладно, хоть посмотрю на новые экзоскелеты. "Хопперы"? Не слышал о таких."
— Нам бы надо потренироваться, — нерешительно сказал он. — То есть — мне. На взаимодействие. Сам же говорил — у меня с этим плохо. Чтоб не проиграть на ровном месте...
Скегги и Ренгер переглянулись, и биолог издал негромкий смешок.
— Мы и должны проиграть, ремонтник. Так и задумано. Лучше потренируйся красиво падать!
18 мая 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Бережёшь себя, уклоняешься и блокируешь. Можешь символически стукнуть в ответ. Потерпишь минуту-полторы — и всё, падаешь. Идёшь третьим, за Скегги и мной, — быстро повторял разъяснения Ренгер. Гедимин слушал молча, недовольно щурясь — в комнате, набитой экзоскелетчиками, неприятно было находиться без скафандра. Его броню, уложенную на пол, потрошили двое в штатском; в сарматском снаряжении они явно не разбирались, но пластины двигали и, кажется, рассчитывали что-то найти. Скегги и Ренгер держались спокойно, глядя на "макак" с лёгким, едва заметным презрением, — им такие обыски были привычны.
— Они-то знают, что стукать надо символически? — прошептал Гедимин, кивнув на ближайший экзоскелет. Это был, по-видимому, хвалёный "Хоппер" — облегчённый, ужатый до предела "Маршалл" с огромным "горбом" на спине и толстыми утяжелёнными "голенями". По "горбу" тянулись гребни-направляющие "лучевого крыла", а на "ногах" Гедимин разглядел прикрытые сопла бластеров-излучателей. "Пушки на пятках," — сармат едва заметно ухмыльнулся. "Бластеры всегда ставят на конечности, но чтоб на нижние — не видел. Управляются, похоже, сверху, "мартышечьими" пальцами ног кнопки не понажимаешь. А было бы забавно..."
— Не бойтесь, мистер теск, — отозвался на его шёпот ближайший экзоскелетчик — слух у пилота "Хоппера" был куда лучше, чем показалось Гедимину. — Мы не собираемся вас калечить. Кто тогда будет чистить канализацию?
"Хопперы" зафыркали, но один из штатских взглядом и коротким жестом пресёк веселье.
— Готовьтесь, — сказал он, повернувшись к сарматам. — Через пять минут — первый на выход.
Скегги молча кивнул.
"Защитное поле," — отметил про себя Гедимин, едва заглянув в маленькое смотровое окошко. "Вся арена под куполом. Разумно."
Окошко в массивной раздвижной двери было проделано на высоте "мартышечьего" роста. Гедимин смотрел в него, присев, Ренгер на секунду пригнулся, хмыкнул и выпрямился. Из-за двери, просочившись по вентиляционной шахте, донёсся радостный рёв.
— Полно мартышек, — сквозь мутноватый купол Гедимин разглядел только часть трибун, но там не было ни одного свободного места. — Часто такое устраивают?
— Пару раз в год, — ответил Ренгер, снова заглядывая в окошко и хмыкая. — Держись, ремонтник. Отрабатывай наши разрешения. Выход в город в броне и с оружием, — надо же показать, что это совершенно безвредно. Горожане волнуются...
Снаружи снова донёсся рёв, перемежаемый частыми громкими хлопками.
— Мой выход, — сказал Ренгер, жестом отгоняя Гедимина от двери, и вовремя — створка, загудев, поехала в сторону. Из проёма в куполе выбрался Скегги. Молча хлопнув по подставленной Ренгером ладони, он встал рядом с Гедимином. Уже через сужающийся дверной проём сармат увидел, как биолог неторопливо выходит на арену, а перед ним, поднимая тучу песка, приземляется чёрно-зелёный "Хоппер".
— Ну и как? — спросил Гедимин, пытаясь перехватить взгляд Скегги. Сармат сдержанно хмыкнул.
— Пока отряхивать броню бессмысленно, — он покосился на обшивку, присыпанную мелкой пылью. — Ещё по одиночному выходу, потом командные, и, может, ещё вызовут на бис.
В вентиляции раздался лязг и скрежет, затем громыхнуло, и множество глоток радостно взвыло. Гедимин поморщился.
— Пошёл! — Скегги подтолкнул его к открывающейся двери. Ренгер, такой же пыльный, уже переступил порог. Гедимин опустил тёмный щиток на глаза и шагнул на изрытый песок.
Его встретили улюлюканьем и невнятными возгласами, из которых сармат уловил только слово "земля". Трибуны, как ему виделось сквозь смотровое окно, и правда были полны — кто-то даже сидел в проходе. Нижние ряды были построены под экзоскелет — экзоскелетчики их и занимали, а те, кому не хватило механизированной брони, сидели в пехотной. Один "Хоппер" стоял на лестнице. "Этот," — подумал Гедимин и через секунду увидел, как "прыгун" взвивается в воздух. "Лучевое крыло" он не включал — работали усиленные пневмоприводы, из-за которых так раздулись "голени". Рыхлый песок тучей взлетел в воздух, и Гедимин нырнул под маскирующую волну и накрывший его шквал лучей.
"Палит с рук," — определил он, с перекатом уходя в сторону. Лучи даже не нагрели обшивку, но Ренгер велел как можно больше мельтешить с ненужными уклонениями, и Гедимин выполнял указания. "Теперь будет кине... Ага, турель слева."
Ни один из кинетических зарядов его не зацепил — все завязли в песке в считанных сантиметрах от сармата. Экзоскелет развернулся вслед за Гедимином, отползающим вбок; они прошли уже полный круг и ещё пятнадцать градусов, и дистанция сократилась до полутора метров. "Хоппер" размашистым жестом вскинул "руку", и сармат еле успел пригнуться — одиночный снаряд едва не влетел в лицевой щиток. "Hasu!" — беззвучно выдохнул Гедимин, бросаясь вперёд. Он обогнал наплечные турели на полсекунды — когда они открыли огонь, сармат уже держал "Хоппера" за выкрученную "руку" и разворачивал к себе лицом. Кулак врезался в "брюхо", туда, где угадывался модуль управления, и Гедимин услышал треск лопающейся обшивки и испуганный вопль из-под брони. Шлем сармата загудел — вращающаяся турель всё-таки его зацепила. Сверху закричали на много голосов — кто испуганно, кто растерянно, и Гедимин, выругавшись про себя, повалился набок и растянулся ничком. Рука, остановленная посреди замаха, ещё несколько секунд поднывала. "Костяшки расшиб," — сармат недовольно сощурился. "Надо было снизу бить, под модуль, в стыки..."
Наверху после нескольких секунд растерянного молчания торжествующе взвыли. Мимо сармата прогромыхал помятый экзоскелет, остановился рядом и осторожно потыкал ногой в обшивку. "Всё, пора?" — Гедимин оттолкнулся от песка и распрямился. "Хоппер" шарахнулся в сторону, трибуны притихли. Сармат в растерянности оглянулся на выход — дверь уже приоткрылась, и в проём показывал кулак очень недовольный Ренгер. Гедимин покосился на вмятину в "брюхе" экзоскелета, ухмыльнулся, радуясь, что никто не видит его лица, и пошёл к ликвидаторам.
— Увлёкся, — виновато прошептал он, встав у смотрового окошка рядом с Ренгером. Скегги уже вышел на арену — представление продолжалось, времени на разговоры не было. Ренгер выразительно хмыкнул.
"Как бы штраф не содрали..." — думал Гедимин, угрюмо щурясь, пока двери открывались и закрывались. Скегги, как до того Ренгер, стоял рядом молча, изредка заглядывая в смотровое окошко. "Мартышки", притихшие было после непредвиденного случая, снова развеселились, и их крики разносились по вентиляционным ходам и пустынным коридорам. Ренгер тянул время, "водил" противника-"Хоука" по арене, аккуратно уходя из-под огня кинетических турелей. На секунду Гедимин отвёл взгляд, и тут же снаружи донёсся лязг, а из вентиляции — вопли. Следом громыхнуло.
— Стой тут, — прошептал Скегги, крепко сжав плечо Гедимина, и шагнул к открывающейся двери. "Стой тут," — жестом повторил Ренгер, выходя в коридор. Снаружи уже вопили и свистели, встречая новых бойцов. Гедимин растерянно мигнул.
— Почему не я?..
— Чтоб не увлекался, — сердито прошипел Ренгер. — Готовься, скоро общий выход. Сдерживайся, мать твоя колба!
Когда Скегги, на ходу отряхиваясь от песка, вернулся в коридор, дверь закрывать не стали — в приоткрытый проём было куда удобнее следить за опускаемой на арену конструкцией из обломков строительных плит и зелёной сетки с несимметричным плетением и свисающими во все стороны волокнами. На дне памяти Гедимина шевельнулось что-то знакомое — заброшенный аэродром, поросший чёрнолистной лозой, нитчатые водоросли на валунах. Ренгер и Скегги быстро переглянулись и обменялись жестами — не полноценными фразами, а какими-то огрызками, понятными только им. Гедимин мигнул, но спросить ни о чём не успел — над приоткрытой дверью уже мигала сигнальная лампа, а снаружи на всколыхнувшуюся сетку медленно опускался "Хоук".
...Скегги выбыл первым — просто привстал из укрытия, опираясь на руки, почти секунду ждал своей очереди из кинетики, дождался и спокойно уткнулся лицом в сетку. Гедимину даже показалось, что он закрыл глаза и чуть ли не засопел в респиратор. Приглядываться, впрочем, было некогда — вокруг были плиты и дурацкая сетка, сверху палили из всего подряд, орали "макаки", и часто-часто постукивал податчик снарядов в одной из кинетических турелей. "Левое плечо," — определил Гедимин, высунувшись на долю секунды. "Пилот, что, не слышит? Так и будет стучать, пока не треснет..."
Стук внезапно утих. "Хоук" взлетел вертикально вверх, и сармат, не успев ни о чём подумать, втиснулся под плиту. "Куда лезу?" — запоздало сообразил он. "Нам же пора выбывать. Ладно, подползу поближе, а там уже..."
Над головой снова щёлкнуло — экзоскелет приземлился прямо на плиту, под которой лежал сармат. "Два пилота, спереди и сзади, почти полный обзор," — замелькали в мозгу навязчивые мысли. "Если очень быстро..."
Наверху радостно взвыли, и податчик застучал с новой силой, — Ренгеру надоело ползать, и он высунулся. Гедимин стиснул зубы — от звука, да ещё такого близкого, отчётливо начинало тошнить. "Hasu," — обречённо выдохнул он, вскидывая руку в проём между плитами. Когти вошли в обшивку механической "ступни" на удивление легко. Через четверть секунды экзоскелет уже дёргался, пытаясь высвободить ногу из расщелины, а сармат, подтянувшись на турелях, взлетел на его "плечи". Под рукой что-то заскрежетало, и стук наконец прекратился.
Вокруг стало неестественно тихо. Гедимин распрямился и увидел оцепеневших людей — на трибунах, в проходах, на краю арены... Наверное, это длилось меньше секунды — столько, сколько сармат стоял на "голове" экзоскелета и думал, что Ренгер и Скегги опять будут на него шипеть. Затем он спрыгнул и ткнул кулаком в левое "плечо" "Хоука".
— Перекос податчика! — бросил он, расслабляя ноги. Кажется, падать он начал до того, как ошалевший пилот выстрелил, но ему было уже всё равно. Несколько секунд он равнодушно смотрел, как кинетические снаряды отлетают от нагрудника, и броня слегка дымится. Потом наверху заорали, а ещё через пару секунд кто-то вцепился в его руку и с силой дёрнул.
— Пошёл!
Из проёма между плитами выглядывал Ренгер. Скегги уже выбрался на край арены и стоял у двери, глядя на застрявших сородичей. Гедимин, перекатившись на живот, сполз в проём и так быстро, как только мог, двинулся к выходу. "Макаки" их отползания, кажется, не заметили — в центре арены стоял "Хоук", вскинув все конечности и качаясь из стороны в сторону, и вопли с трибун предназначались ему.
— Податчик перекосило, — начал объяснять Гедимин, едва закрылась дверь. Ренгер тяжело вздохнул и жестом попросил заткнуться.
Снаружи ненадолго стало тихо. Потом замигала сигнальная лампа. Скегги молча толкнул Гедимина в грудь, отодвигая от двери, и вместе с Ренгером вышел на арену. Ремонтник озадаченно пожал плечами и налёг на створку, задвигая её в паз. Теперь можно было спокойно сидеть и смотреть в окошко на обломки, сетку, новый, ещё не помятый "Хоук" и мелькающие среди укрытий чёрные шлемы. Издалека, сквозь стекло и защитное поле, экзоскелет даже казался исправным... ну, по крайней мере, не раздражал.
Видимо, и Скегги, и Ренгеру игра уже наскучила — первый лениво прополз пару метров и залёг, второй кинул камушек "Хоуку" в макушку, а через несколько секунд медленно выпрямился и лёг грудью на плиты. Гедимин не заметил, в какой момент экзоскелетчик "подстрелил" его — кажется, всё-таки до падения.
"Глупое какое-то развлечение," — думал сармат, с надеждой глядя на закрытую дверь — может, этот "раунд" был последним? "Что они хотят изобразить? Что сармат не одолеет экзоскелетчика? И поэтому мы безобидны? Но война была только что. Все знают, что это враньё. Что, правда верят?"
