поход на север, и вэйский военачальник Сяхоу Юань сложил свою голову.
Это было крушением планов Цао Цао, и требовалось еще лишь одно усилие, чтобы
поправить пошатнувшиеся дела Ханьской династии.
Потом княжество У нарушило союз; потерпел поражение и погиб Гуань Юй, за
этим последовал разгром наших войск в Цзыгуе, и Цао Пэй провозгласил себя
императором.
В любом деле — трудно предусмотреть все заранее. Меня сломила болезнь.
Скоро я умру, и мне не доведется своими глазами узреть плоды собственных
деяний".
Выслушав доклад, Хоу-чжу дал Чжугэ Ляну разрешение на поход против царства
Вэй. Не медля ни одного дня, Чжугэ Лян во главе трехсоттысячного войска
выступил в направлении Чэньцана. Передовой отряд вел военачальник Вэй Янь.
Лазутчики обо всем доносили в Лоян, и Сыма И известил вэйского государя о
выступлении врага. Цао Жуй приказал созвать военный совет, где полководец
Цао Чжэнь доложил:
— Я охранял земли Лунси и при нападении войск Сунь Цюаня струсил. Виноват!
Желая смыть с себя позор, прошу разрешить мне изловить Чжугэ Ляна. У меня
есть военачальник — храбрый, как сто тысяч мужей. Он вооружен мечом весом в
шестьдесят цзиней и тремя булавами "Падающая звезда". Ездит он на
быстроногом коне и стреляет из лука без промаха. Из ста выстрелов он сто раз
попадает в цель! Зовут его Ван Шуан, родом он из Лунси. Разрешите мне
назначить его начальником передового отряда.
Цао Жуй выразил желание взглянуть на Ван Шуана и приказал привести его во
дворец. Вскоре вошел богатырь ростом в девять чи, со смуглым лицом и карими
глазами. Государь улыбнулся:
— С таким воином ничто не страшно!..
Он подарил Ван Шуану парчовый халат, золотые латы и, пожаловав почетное
звание полководца Тигра, назначил его начальником передового отряда.
Цао Чжэнь получил звание да-ду-ду и, почтительно поблагодарив государя за
милость, покинул дворец. Вскоре сто пятьдесят тысяч войска выступило в
поход. Военачальники Го Хуай и Чжан Го, по приказу Цао Чжэня, охраняли
проходы в горах.
Дозор армии Чжугэ Ляна вышел к Чэньцану. Разведав обстановку, воины донесли:
— В Чэньцане построена крепость, и в ней обороняется вэйский военачальник
Хэ Чжао. Он очень осторожен, окружил лагерь рвами, расставил "оленьи рога",
насыпал высокий вал. Крепость можно обойти по дороге через хребет Тайболин и
выйти к Цишаню.
— Прежде всего необходимо овладеть селением севернее Чэньцана, — решил
Чжугэ Лян, — потом будем наступать дальше.
Военачальнику Вэй Яню был дан приказ взять селение. Он несколько дней подряд
безуспешно пытался выполнить приказ и в конце концов, явившись к Чжугэ Ляну,
доложил, что городок взять невозможно. Чжугэ Лян разгневался и хотел предать
смерти Вэй Яня, но один из военачальников, стоявших у шатра, вышел вперед и
сказал:
— Господин чэн-сян, разрешите мне поехать в Чэньцан и уговорить Хэ Чжао
сложить оружие. Я давно служу вам и должен хоть чем-нибудь отблагодарить вас
за все милости...
Это был советник Инь Сян.
— Как же ты сумеешь уговорить его? — заинтересовался Чжугэ Лян.
— Мы с Хэ Чжао уроженцы Лунси, — сказал Инь Сян. — И в детстве были
друзьями. Я растолкую ему, в чем его выигрыш и в чем проигрыш.
Он послушается меня.
— Хорошо, поезжай! — разрешил Чжугэ Лян.
Инь Сян верхом поскакал к стенам Чэньцана.
— Хэ Чжао! Твой старый друг Инь Сян приехал к тебе! — закричал он.
Воины, находившиеся на городской стене, вызвали Хэ Чжао. Ворота открылись,
Инь Сян въехал в город и поднялся на стену.
— Говори, друг, зачем приехал? — спросил Хэ Чжао.
— Хочу поговорить с тобой, — отвечал Инь Сян. — Я служу в царстве Шу
военным советником, и Чжугэ Лян относится ко мне с почетом. Он послал меня
к тебе...
Хэ Чжао вдруг изменился в лице.
— Чжугэ Лян злейший враг нашего царства! Прежде с тобой мы были друзьями,
а сейчас стали врагами: ты служишь царству Шу, а я — царству Вэй. Уходи из
города! Не желаю тебя слушать!..
— Друг мой... — начал было Инь Сян, но Хэ Чжао повернулся к нему спиной и
скрылся в башне.
Воины подхватили Инь Сяна, посадили на коня и вытолкали за городские ворота.
Инь Сян, обернувшись, вновь увидел Хэ Чжао и, указывая на него плетью,
воскликнул:
— Друг мой Хэ Чжао! Почему ты так суров?..
— Ты знаешь законы царства Вэй! — отвечал Хэ Чжао. — Наш государь
милостив ко мне, и я готов за него умереть! Молчи! Скажи Чжугэ Ляну — пусть
берет город штурмом! Я не боюсь его!..
Инь Сян возвратился в лагерь и доложил Чжугэ Ляну, что Хэ Чжао не дал ему и
слова сказать.
— Попытайся еще раз поговорить с ним, — предложил ему Чжугэ Лян.
Инь Сян опять поскакал к стенам города и вызвал Хэ Чжао. Тот поднялся на
сторожевую башню.
— Хэ Чжао, друг мой! Выслушай меня! — закричал Инь Сян. — Что ты
держишься за какой-то жалкий городишко? Неужели ты думаешь сопротивляться
несметным полчищам Чжугэ Ляна? Сдавай город сейчас же, а то позже будешь
раскаиваться! Неужели ты пойдешь против воли неба? Понимаешь ли ты, в чем
твоя выгода? Подумай!..
— Я уже сказал тебе свое решение! — отвечал Хэ Чжао, угрожающе поднимая
лук и натягивая тетиву. — Довольно болтать! Уходи, пока цел!..
Инь Сян вернулся к Чжугэ Ляну и передал ему разговор с Хэ Чжао.
— Вот неотесанная дубина! — воскликнул Чжугэ Лян. — И он еще смеет
оскорблять меня! Думает, я не смогу взять этот городишко!
Чжугэ Лян велел привести местных жителей и стал их расспрашивать:
— Сколько войск в Чэньцане?
— Точно сказать не можем, но приблизительно тысячи три, — отвечали
жители.
— И такая капля собирается обороняться! — рассмеялся Чжугэ Лян. — Взять
город немедленно, пока не подошла к нему подмога!
В войске Чжугэ Ляна были припасены "облачные лестницы". На площадке такой
лестницы умещалось по десятку воинов. Кроме того, у каждого воина была
короткая лестница, веревки и деревянные щиты. По сигналу барабанов войско
пошло на штурм.
Хэ Чжао, стоя на сторожевой башне, приказал стрелять огненными стрелами, как
только лестницы будут придвинуты к стенам.
Чжугэ Лян не ожидал, что противник подготовится к обороне и встретит его
войско тучами огненных стрел. Лестницы воспламенились, воины гибли, объятые
пламенем. Шуская армия отступила.
— Ну что ж! — говорил Чжугэ Лян. — Хотя лестницы мои и сгорели, но я
протараню городские стены.
Ночью все тараны были наготове, и на рассвете под грохот барабанов войско
вновь двинулось на штурм.
Однако Хэ Чжао тоже не терял времени даром. По его приказу на стенах были
заготовлены камни с просверленными дырами, в которые были продеты веревки.
Как только тараны придвинулись к стенам, по их крышам стали бить тяжелыми
камнями. Так все тараны были выведены из строя.
Тогда Чжугэ Лян приказал воинам таскать землю и засыпать городской ров.
А военачальник Ляо Хуа должен был за ночь прорыть ход под землей и провести
свой отряд в город.
Но Хэ Чжао успел прорыть вдоль стен ров двойной глубины, и подземный ход
оказался бесполезным.
Двадцать дней продолжалась осада, но город взять не удавалось. Чжугэ Лян
задумался. Неожиданно ему донесли, что с востока на помощь врагу идет войско
со знаменами, на которых написано: "Вэйский полководец Ван Шуан".
— Кто вступит с ним в бой? — спросил Чжугэ Лян.
— Разрешите мне! — вызвался Вэй Янь.
— Нет, ты стоишь во главе передового отряда, — отказал Чжугэ Лян. —
Кто еще?
Вперед вышел военачальник Се Сюн. Чжугэ Лян выделил ему отряд из трех тысяч
воинов.
— Кто еще? — опять спросил он.
— Пошлите в бой меня, — отозвался младший военачальник Си Ци.
Чжугэ Лян дал и ему три тысячи воинов. Опасаясь, как бы Хэ Чжао не
предпринял неожиданную вылазку, Чжугэ Лян приказал отойти от города на
двадцать ли и расположиться там лагерем.
Се Сюн вел свой отряд вперед. Вскоре они столкнулись с Ван Шуаном, и в
первой же схватке Ван Шуан зарубил Се Сюна мечом. Воины его бежали без
оглядки. Ван Шуан бросился преследовать бегущих, но налетел на Си Ци и тоже
убил его. Разгромленный отряд вернулся в лагерь Чжугэ Ляна.
Встревоженный Чжугэ Лян выслал навстречу противнику военачальников Ляо Хуа,
Ван Пина и Чжан Ни.
Вскоре шуские войска встретились с воинами Ван Шуана. Противники выстроились
в боевые порядки друг против друга. Ван Пин и Ляо Хуа стали по сторонам
своих войск, а на поединок с Ван Шуаном выехал Чжан Ни. Завязался яростный
поединок, но противники не могли одолеть друг друга. Тогда Ван Шуан пустился
на хитрость: он притворился побежденным и бросился бежать. Чжан Ни погнался
за ним.
— Стой! — закричал ему Ван Пин, разгадавший хитрость Ван Шуана.
Чжан Ни поспешил повернуть назад, но Ван Шуан успел метнуть булаву "Летающая
звезда", и она попала Чжан Ни в спину. Чжан Ни склонился на шею коня, и конь
унес его к своим. Ван Шуан поскакал было за ним, но Ляо Хуа и Ван Пин стали
на его пути.
Войско Ван Шуана перешло в наступление. Шуские войска потеряли много воинов
убитыми и отступили.
Чжан Ни несколько раз рвало кровью. Он с трудом добрался до лагеря Чжугэ
Ляна и рассказал ему о геройстве Ван Шуана.
А Ван Шуан тем временем подошел к Чэньцану, построил укрепленный лагерь с
двойной стеной, обнес его глубоким рвом и занял оборону.
Дух шуских войск упал, Чжан Ни был ранен, и Чжугэ Лян, вызвав к себе Цзян
Вэя, сказал:
— Нам нужно что-то придумать. Очевидно, по Чэньцанской дороге нам не
пройти...
— Да, действительно, Чэньцан не возьмешь: Хэ Чжао обороняется стойко, на
помощь ему пришел Ван Шуан, — согласился Цзян Вэй. — Пусть кто-нибудь из
военачальников останется здесь, а другой прикроет нас от удара со стороны
Цзетина, и мы обрушимся на Цишань. Тогда сам Цао Чжэнь попадет в наши руки.
Чжугэ Лян согласился с Цзян Вэем и приказал Ван Пину и Ляо Хуа занять малую
дорогу, ведущую к Цзетину. Вэй Янь остался под Чэньцаном, а Чжугэ Лян,
поставив Ма Дая во главе передового отряда и Чжан Бао во главе тылового,
вступил с главными силами в долину Сегу и направился к Цишаню.
Сейчас мы оставим Чжугэ Ляна и обратимся к Цао Чжэню, который все еще не мог
забыть, как в прошлом Сыма И перехватил его славу, и твердо решил на этот
раз не прозевать. Цао Чжэнь прибыл в Лукоу и поручил оборону города Го Хуаю
и Сунь Ли, а Ван Шуана послал на помощь в Чэньцан. Весть о том, что Ван Шуан
убил двух военачальников Чжугэ Ляна, доставила Цао Чжэню немалую радость.
В это время ему доложили, что в горной долине изловили неприятельского
шпиона. Пойманного привели и поставили перед Цао Чжэнем на колени.
— Я не шпион, — вскричал неизвестный, — я послан к полководцу Цао Чжэню
по секретному делу, но дорогой меня схватили дозорные. Мне приказано
говорить с господином полководцем только с глазу на глаз...
Цао Чжэнь попросил всех удалиться.
— Я — доверенный военачальника Цзян Вэя, — продолжал воин, —
и удостоился его поручения отвезти вам письмо.
— Где письмо? — спросил Цао Чжэнь.
— Вот оно... — Воин вытащил письмо из-под нижней одежды и передал его
Цао Чжэню. Тот вскрыл письмо и начал читать:
"Провинившийся военачальник Цзян Вэй сто раз почтительно кланяется и
обращается к великому ду-ду Цао Чжэню.
Долгое время служил я царству Вэй, но не по заслугам пользовался его
милостями: неумело охранял пограничный город. Недавно я попался в ловушку,
расставленную Чжугэ Ляном, с этого и начались мои беды. Но у меня нет сил
забыть о своей прежней службе! Ныне Чжугэ Лян выступил в поход. Он уверен,
что сражаться с ним будете вы. И я прошу вас во время боя притвориться и
бежать, а я тем временем сожгу провиант и все запасы шуского войска. Как
только увидите огонь, возвращайтесь и снова вступайте в бой. Вы захватите
самого Чжугэ Ляна.
Не подвига я жажду — хочу лишь искупить свою позорную вину. Если вы
согласны — дайте мне ваши указания".
— Небо желает, чтоб я совершил подвиг! — вскричал Цао Чжэнь, прочитав
письмо.
Наградив посланца, Цао Чжэнь приказал ему возвратиться к Цзян Вэю и сообщить
назначенный день встречи. Затем Цао Чжэнь вызвал Фэй Яо и рассказал ему обо
всем.
— Чжугэ Лян хитер, и Цзян Вэю тоже нельзя отказать в сообразительности, —
предостерег Фэй Яо. — Возможно, что это коварный замысел — Чжугэ Лян
надоумил Цзян Вэя вас обмануть!
— Наш военачальник Цзян Вэй сложил оружие по принуждению, — возразил Цао
Чжэнь. — Какой тут может быть обман?
— И все же вам самому не следует идти в бой! — продолжал настаивать Фэй
Яо. — Оставайтесь в лагере, а я пойду навстречу Цзян Вэю. Если все
окончится успешно, мы оба явимся к вам, а если здесь кроется хитрость, все
беды упадут на меня.
Цао Чжэнь не стал возражать, и вскоре Фэй Яо повел пятьдесят тысяч воинов к
долине Сегу.
Пройдя два-три перехода, Фэй Яо остановил войско и выслал вперед
разведчиков. После полудня они вернулись и доложили ему, что в долине стоят
шуские войска. Фэй Яо тут же вступил в долину, но враг отошел без боя. Фэй
Яо двинулся следом. К шускому войску подошел еще один отряд. Фэй Яо
приготовился к бою, но противник опять отступил. Так повторялось три раза.
Ожидая нападения Чжугэ Ляна, вэйские воины сутки не отдыхали. Наконец
усталость взяла свое — они остановились и начали готовить еду. И вот тут-то
раздались крики, загремели барабаны, затрубили рога — враг перешел в
наступление.
В центре расположения шуских войск раздвинулись знамена, и вперед выехала
колесница, в которой, выпрямившись, сидел Чжугэ Лян. Он сделал знак воинам
пригласить Фэй Яо на переговоры.
Глядя на Чжугэ Ляна, Фэй Яо предвкушал близкую победу и в душе ликовал. Не
умея скрыть свою радость, он сказал военачальникам:
— Как только враги начнут наступать, бегите! Но когда за горой вспыхнет
огонь, поворачивайте назад и переходите в наступление! Я буду с вами...
Подняв коня на дыбы, Фэй Яо дерзко закричал:
— Эй, битый полководец! Как ты посмел явиться еще раз?
— Пусть выходит на переговоры сам Цао Чжэнь, — крикнул в ответ Чжугэ Лян.
— Цао Чжэнь — золотая ветвь и яшмовый лист, не пристало ему разговаривать
с мятежником!
В этот момент Чжугэ Лян махнул рукой, и на вэйцев одновременно напали Ма Дай
и Чжан Ни. Вэйские войска не выдержали натиска и обратились в бегство.
Отступив на тридцать ли, они вдруг увидели, как за горой, в тылу врага,
