Поэтому шиноби начали действовать.
Джирайя подхватил Наруто, ушел под землю и спрятался в желудок каменной жабы.
Джонины Камня синхронно выставили стену, а шиноби Суны ударили ветром навстречу взрыву.
Действуя рядом с товарищами, синхронно, джонины ставили защитные техники разных стихий, барьерные команды замирали в сосредоточении, и Хачиби ударил фонтаном чакры навстречу, как будто пытаясь смыть натиск взрыв-глины Дейдары.
Шиноби Облака, под управлением Даруи, запустили грозовой фронт, двинувшийся вперед к зоне взрыва.
— Эй, поберегись, и пониже пригнись, а то взрывом снесет и голову тебе оторвет!
Хачиби превратился обратно в Би, который, выхватив мечи, закрутился на месте, присоединяясь к защитным техникам шиноби Кумо.
— Могучий Би-сама укрылся здесь, потому что у него мозги есть! — провозгласил джинчурики.
Ударная волна, пыль, свет, грохот ударили в защитные укрепления элиты четырех Деревень, и началось сражение, в котором взрыв Дейдары безнадежно проигрывал техникам джонинов и уверенно крушил и ломал все остальное. Трещали вырываемые с корнем и уничтожаемые деревья, дробились валуны, выравнивалась земля, закрывая все пылью и измельченной зеленью, и все же защита шиноби в основном держалась.
Те, кто не догадался прикрыть бока, все же пострадали, но будь жив Дейдара, он все равно разорвал бы на себе одежду от злости. Предполагалось, что взрыв при помощи сердца — ультимативная техника, способная уничтожить армию шиноби или целую Деревню, или даже Деревню с армией шиноби в ней. Результаты практического теста оказались все же иными, погибло не более трех десятков джонинов, из самых слабых, растративших чакру в битве, и еще сотня получила те или иные ранения.
Конечно, если бы шиноби не защищались, они бы погибли все, но такие дураки джонинами не становились.
14:21. В 2 километрах к северу от Конохи.
— Это было ужасно, — Би сплюнул, на зубах хрустели песок и пыль, — и техника эта просто безобразна!
— Ты цел, брат? — донесся голос Райкаге.
— Да, я вовремя укрылся, но теперь чересчур запылился! Надо срочно мне грязь оттереть, и лучше, если Хокаге сможет спинку мне потереть!
Эй даже реагировать не стал, зная, раз Би поет о таком, значит в порядке.
Шикаку связался с шиноби Листа, подтвердил окончание битвы и возвращение в Коноху, как точку сбора.
Время было упущено, и Конан успела улететь и скрыться где-то в небесах. Преследовать ее означало рисковать попасть в новую засаду, рисковать тем, что шиноби будут разбиты по частям, ибо разделиться пришлось бы обязательно — для охвата сферы, поиска по всем возможным направлениям. Тысяча с лишним шиноби побежала обратно в Коноху, по серой и выжженной равнине, оставленной взрывом Дейдары.
— Благодарю всех за помощь! — крикнула Темари. — Возвращайтесь в Суну, служите гакуре, как должно!
Джонины Суны отреагировали по-разному, кто задумался, кто побежал в Коноху, кто-то вроде и хотел что-то крикнуть в ответ, но Темари не стала дожидаться. Развернулась, собираясь присоединиться к отряду элитных мечников Листа, которые в этой битве оказались бесполезны. Бывший капитан АНБУ, Югао что-то командовала, и Темари вздохнула, осознав, что Акацуки все же сумели утащить Гаару.
— Казекаге-сама! — раздался за ее спиной знакомый голос.
— Баки-сенсей, — Темари развернулась, поклонилась наставнику.
— Я больше не ваш сенсей, — развел руками Баки.
— А я больше не Казекаге, — грустно усмехнулась Темари.
— Это еще не поздно изменить.
— Я не собираюсь разжигать гражданскую войну в Сунагакуре. Пускай Старейшины изберут Седьмого Казекаге, — тяжело вздохнула Темари.
Мысли о Гааре и сражении в Конохе наваливались неподъемным грузом, она ощущала сильнейшую усталость и желание лечь рядом с Шикамару, обнять его и молча смотреть в облака.
— Чиё-ба-сама погибла рядом с Шестым, Совет прорежен наполовину, так как Сасори из Акацуки не пожалел никого, я сам спасся случайно, — ответил Баки. — Теперь, когда шиноби Суны и Листа сражались бок о бок, и есть враг — Акацуки, похитивший Гаару, считаю, что вам, Темари-сама, надо вернуться и принять титул Каге. В истории Листа был прецедент, после гибели Йондайме Хокаге.
— Да, я помню, — сухо ответила Темари.
Она вдохнула и выдохнула, помолчала и сказала.
— Баки-сан, я понимаю, что вами движет, но это слишком серьезный разговор, чтобы вести его здесь и сейчас. Неправильное решение и шиноби Суны опять будут гибнуть, на этот раз сражаясь друг с другом. Мне кажется, что хватит смертей, и надо как следует все обдумать.
— Вы правы, Темари-сама, прошу прощения за поспешность предложения, — поклонился Баки.
Он поколебался секунду, но все же не стал ничего больше говорить, поклонился еще раз и побежал вслед удаляющемуся войску шиноби. Темари, оглянувшись, увидела, что осталась одна, остальные уже ушли или убежали. Она ощутила жжение в глазах, и слезы хлынули потоком, чего с Темари не случалось уже лет шесть. Вместе со слезами, которые Темари размазывала по щекам, украшая лицо разводами грязи, как будто уходило напряжение, и Пятая Казекаге сжала кулак на рукояти веера, прошептала горячечно и яростно.
— Дождись нас, Гаара! Мы спасем тебя!
14:22. Третья линия обороны Конохи.
Сижу на пороге наполовину разрушенного дома.
Земля еще подрагивает, еще летят пыль и облака чего-то, но все же основной взрыв закончен, прошел мимо. Моя вина — надо было убить Дейдару, а не крючить, но в тот момент мне это казалось отличной идеей. Выплеснуть эмоции, заставить подрывника ощутить то же, что и я, и хрен знает, куда бы все это зашло, если бы не Итачи.
Вздохнуть и еще раз вздохнуть.
Накосячил, чего уж там, напрыгивать — так на главных, чего меня на Дейдаре переклинило?
Нет, знаю почему, но все же стоило воздержаться. Чувство вины опять будет терзать, хотя и не так глубоко. Коноху и без того распидорасило, шиноби отлично справились с уничтожением Деревни и без моей помощи. Куда ни брось взгляд — развалины и развалины, поломанные деревья, и хорошо, что не трупы в три ряда, а ведь могло быть. Это на уцелевшей половине, той, что ближе к горе с лицами Хокаге, и надо заметить, лица тоже получили свою порцию.
Но все же лучше так, чем серая равнина, теперь впрочем, уже не серая, а заваленная деревьями.
Отстранено думаю, что из этих деревьев можно построить кучу новых домов, и еще думаю, что такая отстраненность, наверное, следствие превышения дозировки ужаса и страха. Первые десять минут до дрожи в коленках, а потом как-то отодвинулось на второй план. Не прошло до конца, но и не мешало действовать, и самое главное: спас госпиталь и Шизуне, так что так ему и надо, этому Дейдаре!
Опять смотрю на выжженную Деревню и опять вздыхаю, осмысливаю случившееся, ужасаюсь и испытываю чувство вины, и одновременно радость и гордость, и страх перед мыслями, что будет дальше, и отупелость после битвы, и потряхивание самого натурального отходняка. Явно к вечеру меня будет колотить, и кидать, но сейчас пока еще отупелость. Доза и мера смертей, разрушений, личного страха превышена, и организм просто отключил эти функции, но немного отдохнет и снова включит, и вот тогда лучше находиться не снаружи, а внутри дома, чтобы никто не увидел.
Впрочем, еще парочка таких битвы и привыкну, хотя пожалуй после пары таких битв шиноби просто закончатся. Вон пыль столбом — уцелевшие бегут обратно, и это значит, что вряд ли в ближайшее время увижу Шизуне, ибо медики точно будут заняты по самую маковку, а потом будет поход на Акацуки, к гадалке не ходи, и там медики будут заняты еще сильнее.
— Эй, имо-то! — раздается голос Шизуне слева, опровергая мои измышления. — Что ты здесь делаешь?
Видно, что армия джонинов бежит обратно, повоевали, в общем. Над Конохой взлетают три зеленые вспышки, означающие, что сражение закончено, но бдительности лучше не терять. Оно, конечно, но вот возвращающееся войско более надежный показатель.
— Армия возвращается, — говорю Шизуне, как бы уходя от вопроса, ибо ответить, на кой хрен я сижу на пороге дома, вместо того, чтобы идти лечиться, точно не в состоянии.
К счастью, Шизуне не развивает тему.
— Ты цела? — и, не дожидаясь ответа, она обнимает крепко и шепчет. — Никогда больше так не делай!
Тональность шепота резко переходит в яростную, ой-ой, кажется, меня сейчас отшлепают!
Шизуне и вправду в ярости, и мне отлично знакомо это состояние, когда страх за близкого человека переходит в ярость на него же. Так и хочется прибить этого идиота, который только что чуть не погиб по собственной дурости! И Шизуне имеет полное право гневаться, наскакивать на бомбу Дейдары было несколько неосмотрительно, и хрен знает, каких ужасов она успела вообразить, когда там, в госпитале рвануло.
Но зато с Дейдарой посчитался, теперь еще Орычу надо будет прописать за Шизуне, и мы квиты.
— Извини, онэ-сан, — наклоняю голову, смотрю в землю, — некогда было думать, бомба росла прямо на глазах.
— Ты — молодец, — Шизуне еще раз обнимает, — спасла всех, так как Дейдара собирался вырастить такую же бомбу, как там.
Я не вижу, но ощущаю, что она головой указывает в сторону только что отгремевшего взрыва. Меня пробивает холодом и ужасом с головы до пяток. Такой же взрыв, но в сердце Конохи? И барьер, да барьер стоял, я же за него бомбу вытащил специально. Мама.
— Тихо, тихо, тихо, — Шизуне придерживает обмякшего меня, шепчет в ухо. — Ты — молодец, но все же больше так не делай. Я думала, что все, тебя взорвало вместе с госпиталем.
Она замолкает, явно не находя подходящих слов, и это понятно. Когда я думал, что Орочимару ее убил, а потом выяснилось, что нет, у меня тоже не было слов, и вовсе не потому, что это был паралич. Но понимание того, что она ощущает, лишь добавляет чувства вины, желания, что называется, упасть на колени и покаяться во всех грехах.
— Ты цела? — повторяет Шизуне. — Как-то бледновато выглядишь.
— Битва закончилась.
Шизуне понимающе кивает, и хорошо, что она жива, что она не поднимает больше вопроса о бомбе, и том, что случилось перед сражением, и эта радость перебивает даже кислое и вязкое послевкусие битвы, и в то же время, исподволь закрадывается новый страх.
Грядут новые битвы, и Шизуне будет там, а я?
— Идем к Цунаде-сама, она тебя подлечит, — тоном, не допускающим возражений, говорит Шизуне, и тянет меня за руку в сторону резиденции Хокаге.
14:25. В 20 километрах к северу от Конохи.
Тело Пэйна — Яхико распахнуло глаза, и Конан удовлетворенно улыбнулась. Конечно, Джигокудо может починить любое из тел Пэйна, но все же именно это ей не хотелось отправлять даже на починку. Глупо, конечно, Яхико давно мертв, и это всего лишь марионетка, которая оживает под воздействием чакры Нагато, но все же Конан ощущала облегчение.
Как будто сохранность тела Яхико означала, что он и дальше будет жить в их памяти.
— Все в порядке? — спросил Пэйн-Яхико.
— Шиноби отказались от погони после взрыва Дейдары, — ответила Конан. — Надо заметить, я тоже чуть не пострадала.
— Нам будет не хватать взрыв-техник Дейдары, — кивнул Пэйн, — но сейчас есть более важные задачи! Сасори докладывает, что его полет с джинчурики пока идет нормально, никто не преследует, и значит, нам тоже лучше поторопиться.
Он вытянул руку вниз.
— Баншо Теннин! — и передатчик выскочил из земли, взлетел вверх.
К сожалению, летать рядом с передатчиком было невозможно, из-за помех, но удерживать его на расстоянии бумагой Конан было вполне возможно. Не боевая комбинация, но транспортировка и перелет тел Пэйна вполне были возможны в такой вот версии.
И бросать здесь передатчик Пэйн совершенно не собирался. Пускай засада не удалась, раз не было погони, но это не означало, что нужно оставить передатчик. Свитки Конан уже обматывали передатчик, двухметровый цилиндр из чакрометалла, чтобы удерживать и направлять в полете. Хируко пришлось изменить конструкцию, чтобы бумага Конан могла подхватывать и нести передатчик, при этом не внося помех. Увы, помехи от бумаги Конан, созданной из ее чакры, несущественные на расстоянии, оказывались критическими в тесном контакте с цилиндром.
Но и эта проблема была решена, и теперь Пэйн и Конан летели дальше.
— Бери левее, — сказал Пэйн. — Отлетим от Конохи и сделаем перерыв.
— Я в порядке, — ответила Конан.
В переводе это означало "я сильно устала и утомилась, но все же смогу долететь, не свалившись".
— Хорошо, — кивнул Пэйн-Яхико, — но если почувствуешь переутомление, сразу найдем безлюдное место и сделаем перерыв. Нет нужды настолько торопиться, раз уж ловушка не удалась.
— Если бы ты не приказал разбудить Дейдару, то удалась бы, — заметила Конан. — Можно было бы захватить джинчурики Нанаби.
— Если бы я не отдал приказ, тебя бы уже окружили и сожгли, — бесстрастно отозвался Пэйн. — Не стоит недооценивать Коноху, они смогли сплотить врагов против нас, и не забывай, что Итачи рассказал им все, что знал. Успей ты улететь, можно было бы рискнуть, но в тех условиях — нет.
— Стоило ли жертвовать Дейдарой?
— Конечно. Безумный Дейдара мог бы в любой момент взорвать нас, а так он даже принес пользу. Раз даже тебя чуть не задело, шиноби точно пострадали.
— Отшельники успели поставить барьер, я видела.
— Неважно, сколько бы ни пострадало шиноби — это хорошо, так как Дейдару все равно пришлось бы убить, чтобы он не взорвал нас всех.
— Что теперь?
— Теперь нам не нужно сдерживаться, — повернул к ней голову Пэйн. — Запланированный удар по шиноби вышел слабее, но он был запланирован. Так что работаем дальше по плану: изъятие биджу, создание летающей крепости, усиление своих и уничтожение чужих. Да, изъяли всего трех джинчурики, но Кисаме уже летит за четвертым, а остальные сами придут в гости.
— Думаешь, шиноби рискнут?
— Если нет, то мы разобьем тех, кто явится за нашими головами, а потом прилетим и сами заберем биджу. Сейчас нужно подавить великие гакуре, точнее говоря, те полторы тысячи, что пытались нас захватить. Остальные нам не противники и мы уничтожим Деревни одну за другой, изымем всех биджу и обратим мощь шиноби в прах и пыль. После этого никто не помешает нам дождаться возрождения Санби и остальных, если кто еще погибнет и развеется, и воплотить в жизнь план.
