-А разве нет? Не будь такой занудой. Давай веселиться! Убей свой страх. Попробуй — тебе понравится! — девочка протянула Ольге цилиндрик с рукояткой, похожий на ручной автомобильный насос.
Тут же, откуда-то сверху, на сцену со стуком попадали большие кубики, на гранях которых были изображены фрагменты чего-то пугающего. Упав, кубики начали двигаться сами собой, собираясь в стену, на которой, благодаря правильному сопоставлению граней, стали выкладываться жуткие картины из недавнего прошлого: изуродованная Настя, какие-то сумеречные монстры, замученный Сергей, опять монстры, обезумевший Ваня, и наконец — Хо. Стенка неотвратимо надвигалась на Ольгу.
-Хватит!!! -с визгом, Вершинина вскочила с кресла, и вогнала рукоять в цилиндр.
Рвануло так, что девушку отбросило обратно в кресло. Заложенная под кубиками взрывчатка, разнесла стену вдребезги. Кубы полетели в разные стороны, мелькая цветными боками, словно разбившийся кубик Рубика. Заиграла глупенькая музыка, и ласковый женский голос запел какую-то бессмысленную песенку:
Здесь маленькие гномики,
Котята, мишки, слоники,
Танцуют-улыбаются, и водят хоровод.
Жужжат машинки весело,
Поют снежинки песенки,
Мы бегаем по лесенке, играем без забот.
Каждый кубик преображался по-своему. Из одного вырастали пёстрые цветы, и он превращался в цветочную кадку, у другого открывалась крышка, из которой выскакивала хихикающая голова клоуна на пружинке, третий становился квадратным вертолётом, который улетал, жужжа пропеллером.
Потом кубики разом раскрыли свои грани, и распустились, став цветами. Над ними запорхали бабочки, пчёлы и стрекозы. Вся эта мишура сбилась в центре, скомкавшись в однородную массу, которая округлилась, став яблоком. Из его румяного бока высунулся червячок. Яблоко превратилось в рыбу, тут же проглотившую червячка, и уплывшую, взмахнув на прощанье хвостом. Пузырьки, оставшиеся позади неё, срослись друг с другом, обернувшись гантелями. Эти гантели подхватили усатые силачи, и стали молодцевато их отжимать своими мускулистыми ручищами. Постепенно силачи трансформировались в морячков, махающих флажками. Позади них, густо дымя, проплыл пароход, в который морячки поочерёдно запрыгнули. Пароход дал гудок, выпустивший вместе с паром стайку чаек. Чайки заметались вокруг, а когда улетели, остался только островок с единственной пальмой, на самой верхушке которой сидела обезьянка. Деловито почесавшись, обезьянка сорвала банан, и превратилась в ребёнка, держащего за ниточку воздушный шарик.
Стоявшая рядом с Ольгой девочка, хулиганисто извлекла из кармана рогатку, и, высунув язык, прицелилась. Шлепок резинки. Шарик лопнул, и ребёнок заревел, разинув рот на всю ширину лица. После чего превратился в кота, орущего на крыше. Прилетела ворона, клюнула кота в темечко, и тот спешно ретировался. Девочка пошарила в кармане, и достала ещё один камушек для рогатки. Опять выстрел с характерным шлепком. Послышался звон стекла. Ворона вспорхнула, и сыпля чёрными пёрышками, улетела с криками "карр-карр-карр!" Из разбитого окна высунулся лысый мужик в грязной майке, который закричал что-то нечленораздельное, грозно размахивая тапочком. Он тут же превратился в самурая, размахивающего катаной, и гулко выкрикивающего что-то по-японски. В конце концов, не обнаружив врага, самурай залпом опрокинул пиалку саке, и, с криком "Банзай!" — тут же сделал себе харакири. Отверстие, образовавшееся в его толстом пузе, превратилось в дисковод, а сам он — в видеоплеер. Девочка с зелёными волосами подошла к нему, и вставила какой-то диск. Развернулся большой экран, на котором появился молчащий диктор. Присмотревшись, Ольга узнала в нём Евгения. Кадр время от времени уползал вниз, после чего появлялся сверху, как это обычно бывает со старыми хандрящими телевизорами. Оля всё ждала, когда Евгений заговорит, но тот лишь смотрел на неё, продолжая молчать. Наконец, девчушка с рогаткой подтолкнула её под локоть.
-Ну же. Не задерживайся.
-Что? -не сразу сообразила Вершинина.
Девочка постучала пальцем по циферблату своих часов. -Время. Вре-мя. Тик-так, тик-так.
-А-а, -рассеянно кивнула Оля. -Ну, да. А как?
-Уф-ф, -выставив вперёд нижнюю губу, мультяшка дунула себе в локон. -Как с тобой сложно... Ну, пойдём.
Взяв Ольгу за руку, она подвела её к экрану. Тот повернулся в пространстве таким образом, словно рассматривал их. Когда провожатая остановилась и отступила назад, экран вдруг превратился в рот, внутри которого вместо зубов, языка и глотки было всё то же изображение Евгения на фоне какой-то сиреневой заставки. Рот чавкнул, аппетитно причмокнув, и тут же проглотил Ольгу. Девочка в зелёном платье, сохраняя блаженную улыбку, помахала ей вслед.
Изображение стало двигаться быстрее, затем частота кадров начала стабилизироваться. Экран то уползал наверх, то спускался вниз. Причём теперь двигалось всё пространство перед глазами Ольги, создавая неприятную шаткую иллюзию, когда зрение никак не может зацепиться за статичный объект. Ольга зажмурилась, и потрясла головой. Это отчасти помогло. Тогда она повторила процедуру. Изображение выровнялось, и остановилось. Остался лишь какой-то раздражающий шум в ушах.
Синхронно шурша рассыпчатым песком, к ней неторопливо подошёл Женя. Он благодушно улыбался.
-С возвращением.
-С-сколько времени прошло? -Вершининой не сразу удалось разработать онемевшие связки.
-Пара мгновений. Может быть секунда, может, и того меньше. Я не засекал.
-Ты шутишь? Ладно-ладно, верю... Голова идёт кругом.
-Это пройдёт.
-Знаешь, то что я там видела... То, что ты мне показал... Это не поддаётся никаким сравнениям. Это что-то из области запредельного. Я конечно предполагала, но не думала... В общем, спасибо тебе. Я под впечатлением.
-Я знал. Я верил, -Женя бросился к ней, неудачно попытавшись обнять. -Верил, что удастся.
-Удастся, что? -никак не отреагировала на его порыв Ольга.
-Удастся, -Евгений робко убрал руки с её плеч. -Всё вернуть...
-Что вернуть, Жень? Прости, я тебя что-то плохо понимаю. Наверное из-за пережитых впечатлений.
-Ну-у, -радость на лице Евгения мгновенно сменилась маской удивлённого разочарования. -Вернуть твои чувства ко мне. Ведь теперь ты видела всё. Ты убедилась, что я не лгу. Ты знаешь, как я отношусь к тебе на самом деле. Что я не играю твоими чувствами, а только хочу...
-Знаю. Я всё это знаю, Женя, -Ольга погладила его по волосам. -И я верю тебе. Верю в искренность твоих чувств. Я благодарна тебе за то, что ты так ко мне относишься. Я в самом деле очень ценю это, поверь, но...
Она закусила губу.
-Что? Что ещё мне сделать, чтобы доказать?
Евгений уже понимал всю бесполезность этого разговора, и знал прекрасно, что ничего уже нельзя изменить. Но какая-то его часть всё ещё цеплялась непонятно за что. Теперь даже не за соломинку, а за пустоту, за воздух. Он чувствовал себя как игрок, проигравший всё, включая собственную жизнь, но всё ещё пытающийся найти что-нибудь, любую мелочь для последней ставки. Тщетно пытался разглядеть в глазах Ольги хотя бы крошечный намёк на чувства, но не видел ничего, кроме холодного сочувствия. Так смотрят на голодную кошку случайные прохожие, присевшие её погладить. "Прости, киса, дали бы тебе что-нибудь поесть, но у нас с собой ничегошеньки нет. Можем только погладить. Почесать за ушком и уйти, навсегда из твоей жизни". Обидно.
-Ничего больше не нужно доказывать, -прошептала Ольга. -Ты всё уже доказал.
-Наверное, не всё...
-Не надо. Прошу тебя. Хватит.
-Олечка...
-Мне пора, Жень. Извини.
-Подожди. Останься хоть ненадолго.
-Не могу. Пойми меня. Ты очень хороший и добрый человек. Я искренне тебе это говорю. Ты — замечательный. Но я — другая. Нам не суждено быть вместе. Пожалуйста, признай это наконец. И не держи обиду. Я не могу быть с тобой. Мы по-разному смотрим на вещи, и... Я не могу жить в том мире, где ты живёшь. То есть, мы, конечно же, навсегда останемся лучшими друзьями, но ничего большего между нами быть не может. Мы слишком разные. Слишком...
-Смогу ли я принять это? -одними губами прошептал Евгений, давясь подкатывающими слезами.
-Придётся. Чтоб спастись. Чтоб жить дальше. Придётся. Я верю в тебя.
-Придётся, -Женя склонил голову, и опустился на корточки, вцепившись пальцами в фиолетовый песок. -Вот и всё. Вот и конец.
-Мне пора, Жень. -Ольга попятилась назад. -Прости. Я была с тобой честной. Теперь я должна идти... Не обижайся.
Но он её больше не слушал. Он как будто бы отключился, замерев в скрюченной позе, припав на одно колено, и вцепившись руками в песок. Ольга сделала ещё несколько шажков назад, затем отвернулась, и ничего не увидела, кроме бескрайней фиолетовой пустыни, ровной как скатерть на столе.
Пройдя несколько метров, девушка остановилась, вглядываясь в гладкий горизонт. Выхода не было. Уговаривая себя не впадать в панику, Оля начала судорожно вспоминать уроки перемещения между измерениями.
-Расфокусировать зрение, -прошептала она себе под нос. -И отвлечься от сущего...
Однако, в этом измерении всё было не так-то просто. Глазу не на чем было остановиться. А однотонные небо и песок плохо поддавались расфокусировке. Как бы Ольга не прищуривалась, они всё равно оставались на своих местах, и забыть об их существовании было чертовски трудно. Всё же через пару минут она почувствовала, что у неё, кажется, начало получаться. И в этот момент, позади раздался голос Евгения.
-Эй.
Ольга вздрогнула. Спину прожёг тяжёлый пристальный взгляд. Девушка ощутила, как у неё холодеют кончики пальцев. Сжав кулаки и стиснув зубы, Оля медленно обернулась.
ГЛАВА XXXII
ГОРЕ ПОБЕЖДЁННОМУ
Electric blue eyes where did you come from?
Electric blue eyes who sent you?
Electric blue eyes, always be near me.
Electric blue eyes, I need you.
Женя навострил уши. Пение тоненького нежного голоска доносилось из комнаты, в которую несколько минут назад вошла Ольга. Но пела явно не она. Тогда кто?
Domine, Domine Deus,
Domine, Adiuva Me.
Domine, Domine Deus,
Domine, Adiu, Adiuma Me.
На цыпочках подкравшись к гардине, мальчик как можно тише отодвинул её, и одним глазком заглянул в соседнее помещение. Он увидел незнакомую девочку, лет двенадцати на вид. Девчушка кружилась в лёгком танце вокруг стола, на котором лежал большой чемодан. Танцуя, она поочерёдно укладывала в него вещи: аккуратно свёрнутую одежду, скакалку, какую-то фотографию в рамке, книгу, зубную щётку, и так далее. Причём эти сборы так органично сочетались с её свободными па, что казались непосредственной частью танца. Наблюдать за ней было одно удовольствие.
If you should go you should know, I love you.
If you should go you should know, I'm here.
Always be near me, guardian angel.
Always be near me, there's no fear.
Набравшись храбрости, Женя вышел из укрытия, и сделал несколько робких шагов. Танцовщица остановилась, не успев уложить разноцветную игрушечную пружинку. Она так и стояла, перекидывая её из руки в руку, точно крошечную радугу. На лице светилась приветливая улыбка. Вблизи девочка выглядела ещё милее и симпатичнее. Лучистые озорные глазки, ямочки на щёчках, весёлый, немного курносый носик.
Судя по всему она отдавала предпочтение зелёному цвету. Он преобладал в её наряде. На ней было коротенькое зелёное платье без рукавов, бирюзового цвета колготки, белые кроссовки с ярко-зелёными полосками, и напульсник на руке, разумеется, тоже зелёный. Но больше всего удивлял цвет её волос. Даже волосы маленькой незнакомки были выкрашены блестящей кислотной зеленью. Несмотря на искусственный оттенок, выглядели они настолько живо и естественно, что можно было легко усомниться в том, что это всего лишь краска. Как ни парадоксально, но столь безумный окрас, скорее всего, был настоящим, природным цветом её волос. Незатейливая причёска каре, закреплённая тёмно-зелёным ободком, добавляла облику беспечности и непосредственности.
-Привет, -обворожительно улыбаясь, произнесла она.
-Привет, -выдавил из себя Женя, заворожено взглянув ей в глаза.
Обычно, врожденная застенчивость не позволяла ему долго глядеть людям в глаза. Но тут был совершенно иной случай. Он не испытал ни малейшего смущения от её пристального взгляда. Искристые лучики, посверкивающие в хитреньких глазах девочки, располагали к общению. Как ни странно, её глаза были не зелёного, а карего цвета. Но именно это придавало сплошному "озеленению" необходимую изюминку, без которой переизбыток зелени создавал бы вместо креативной экстравагантности лишь приторность и раздражение.
-А-а-т ыкто? -с трудом шевеля непослушным языком, осведомился хозяин дома.
-Меня зовут Ангелина, -гостья подалась вперёд, и бойко протянула руку. -А тебя?
-Ж-женя.
-Приятно познакомится.
-Ты очень красиво поёшь. Только непонятно, о чём.
-Хи-хи. Спасибо. Эта песенка непонятная, потому, что она на английском языке.
-Ты его знаешь? -округлил глаза Женя.
-Не только его. Ещё немецкий, французский, испанский, и много-много других языков. Я — полиглот.
-Кто ты???
-Поли... А, не важно. Я рада, что тебе понравилось, как я пою. Но эта песенка — грустная. Я редко пою грустные песни. И стараюсь не петь их в присутствии других людей, чтобы они не печалились. Просто я не знала, что ты меня подслушиваешь.
-Я не хотел...
-Знаю. Ты не специально. И я на тебя не сержусь, поэтому можешь не оправдываться. Просто я люблю петь весёлые песни. Радовать ими других, и радоваться самой. Это здорово! Хочешь, спою тебе одну забавную песенку?
-Давай.
Если тебе взгрустнулось,
Если тебе тоскливо,
Если не улыбнулось
Счастье тебе игриво,
Незачем унывать,
Незачем слёзы лить,
Нужно багаж собрать,
Ехать, лететь и плыть
В весёлое путешествие,
В отличное путешествие,
В далёкое путешествие,
За радостью и мечтой.
В весёлое путешествие,
В отличное путешествие,
В далёкое путешествие,
Отправимся мы с тобой!
Ждут нас моря и горы,
Реки и водопады,
Сказочные просторы.
Нам не страшны преграды!
В весёлое путешествие,
В отличное путешествие,
В далёкое путешествие,
За радостью и мечтой.
В весёлое путешествие,
В отличное путешествие,
В далёкое путешествие,
Отправимся мы с тобой!
-Ну, как? Понравилась тебе песенка?
-Очень. А что ты ещё любишь?
-Много чего. Я люблю танцевать, играть, придумывать всякие смешные истории. Ещё люблю готовить что-нибудь вкусненькое. Если бы здесь была кухня, я бы испекла тебе вкусный пирог. Ты любишь пироги?
