— Темари, — раздался голос Шикамару. — Не мучай себя, идем. Коноха сделает все, чтобы спасти Гаару, неважно, помогут другие Деревни или нет.
Темари обернулась, посмотрела на Шикамару. Тот стоял с самым серьезным видом.
— Вернулся только что, — пояснил Шикамару, — после сообщения от отца.
— Почему ты так уверен? — спросила Темари и тут же ощутила, как глупо это прозвучало.
— Потому что он наш, — бесхитростно ответил Шикамару, — потому что он друг Наруто и Фуу, и твой брат, Темари.
Темари посмотрела, как в дом для переговоров заходит Реки и еще джонин Суны, которого она знала в лицо, но не могла сейчас вспомнить имя. Из ведомства Юры, это она точно помнила, но имя ускользало. Мимо пронесся знакомый оранжевый вихрь и влетел в дом, с криком.
— Бабуля Цунаде! Мы должны спасти Гаару!
— Видишь, я же говорил, — заметил Шикамару.
Темари кивнула, ощутила, что опять готова расплакаться, как будто ей три года, и усилием воли сдержалась. Проходивший мимо Джирайя кивнул в ответ, раскланялся с Отшельниками, и тоже скрылся в доме.
19 июня. Рядом с разрушенной резиденцией Хокаге, Коноха, страна Огня
— Асума-сан, как вам не стыдно? — обращается Шизуне к сыну Третьего.
Тот, взъерошенный и уставший, удивленно смотрит на Шизуне.
— Онэ-сан, я сама попросила сигарету, — вмешиваюсь.
— Все равно! — восклицает Шизуне.
— Гермиона — взрослая девушка, — пожимает плечами Асума, — и сражалась сегодня наравне со всеми.
Ага, ага, и надо полагать, потому Шизуне и нервничает.
Тремор после драки или как там это по-научному называется, не знал никогда. Самое смешное, что чужое тело помогает сражаться так, как я не сражался там, дома, никогда не сражался, честно говоря. Школьные драки не в счет, речь именно о таком вот, как у шиноби или хотя бы в Поттериане. Чужое тело и ты как будто сам другой человек, хотя нет, не так, сложно выразить словами, как будто ты супергерой в маске, что ли? Как в фильмах, в обычной жизни тюфяк, над которым все смеются, но в маске герой, и все восхищенно аплодируют. Тоже не совсем корректно передает состояние, но уже ближе к телу.
— Не волнуйся, онэ-сан, я не собираюсь снова поддаваться этой привычке, — сообщаю Шизуне.
— Снова?!
Асума тоже бросает удивленный взгляд. Йоптель! Расслабился, ага, ударило дымом по мозгам. Понятно, что физическую зависимость с одной сигареты не получу, тело то другое, да даже если бы было родное, после семилетнего перерыва все равно не получить зависимость. Но мозги расслаблены, накал сражения ушел, ага, и Шизуне рядом, вот и ляпаю не подумавши. Очень не подумавши, ага.
Хорошо, говорят, помогает сбивать с мысли поцелуями, но не при Асуме же!
— Мы поговорим об этом, потом, — с угрозой в голосе сообщает Шизуне.
— Да, онэ-сан, конечно, — улыбаюсь в ответ.
Шизуне, вздыхая, мчится дальше по делам. Асума ерошит волосы, спрашивает.
— Еще сигарету, Гермиона-сан?
— Да, пожалуй, еще одну и работать, — вздыхаю.
Закуриваем еще по одной, все равно Шизуне не видит. Будет, конечно, разговор, но Асума прав — совершеннолетие уже за плечами, и возможно эта игра в сестер зашла слишком далеко, раз уж Шизуне искренне в нее верит. Ее, конечно, тоже можно понять, вся эта история с семьей и так далее. В общем, не мне ее судить, но и бежать срочно дымить и бухать назло Шизуне, точно не буду.
Чай, не маленький уже.
Асума поглядывает, но вопросов не задает, и хорошо. Тоже, наверное, о семье думает, в конце концов, отец в госпитале в тяжелом состоянии, а племянник, как выяснилось, едва без головы не остался. Конохамару, недовольный тем, что детей и жителей Конохи эвакуировали, сказал своему приятелю по команду Удону, чтобы тот утер соплю, мол, они пойдут на войну! Будут доблестно защищать Коноху, он всем покажет свой огромный расенган и вообще!
И ведь проскочил бы!
Конохамару, конечно, еще не генин, но внук Хокаге, и немного во всей этой внутренней кухне разбирается, и проскользнул бы в Коноху, с понятным результатом. В лучшем случае его бы поймали свои, и пинком эвакуировали, в худшем остался бы лежать среди тысяч трупов. Не знаю и не представляю, как Цунаде собирается строить Мир и Дружбу после такого кровавого поебища, разве что переведут стрелки, что мол, шиноби между собой немного подрались, а основные бябяки — Акацуки, они всех убили и вообще?
Тоже может быть, здесь в принципе, в пиаре и информационной войне разбираются, только на свой, шинобский лад, до сих пор местами непривычный моему взору. В общем, подружка их, Моеги, услышав такое, настучала в бубен одному, потом второму, потом сдала их одному из воспитателей Академии, в общем, обошлось. А ведь могло и не обойтись, и ладно взрослые шиноби, те знали, за что бьются и вообще, а дети, вроде Конохамару?
Курим и молчим, иногда оно полезнее ста сеансов у психолога, которых здесь по-прежнему нет.
19 июня 79 года. Дом, рядом с резиденцией Хокаге, Коноха, страна Огня.
Услышав крик Наруто, Цунаде тяжело вздохнула. Она хотела предложить Отшельникам поставить барьер вокруг дома, для обеспечения приватности переговоров, но не рискнула. Мало ли, воспримут как приглашение в ловушку или еще чего похуже, тем более, что переговоры предварительные и ничего секретного в них нет. Просто не подпускать никого к дому, вполне нормально.
Но теперь Цунаде подумала, что стоило бы все-таки поставить барьер.
— Бабуля Цунаде! — Наруто влетел в огромную комнату на втором этаже.
Точнее говоря, весь второй этаж состоял из одной огромной комнаты — зала, где Тензо дополнительно вырастил стулья и стол для переговоров. Наруто, не обращая внимания на собравшихся, подлетел к Цунаде.
— Мы должны спасти Гаару! Эро-Сеннин сказал, что мы победим Пэйна и потом полетим за Гаарой, а мы не полетели, потому что был взрыв, и теперь надо лететь, ведь Акацуки разбиты, а Гаара там, в плену, и из него собираются извлечь биджу, и он точно умрет, а этого нельзя допустить, я пока еще не спас Саске
Итачи вздрогнул, посмотрел внимательно на Наруто.
— и Карин, а теперь еще и Гаара, и мы должны собрать все силы и ударить, пока Акацуки убегают, а если нет, то я сам отправлюсь, я стал сильнее и смогу
— Наруто! — голос Цунаде заполнил комнату, оглушая.
Киллер Би восхищенно присвистнул, но от рэпа удержался, лишь сделал несколько танцевальных движений и, достав блокнот с карандашом, начал подбирать рифмы, шевеля губами. Наруто ошеломленно замолчал, глядя обиженно на Цунаде, и тут появился Джирайя, немного разрядив обстановку.
— Наруто, — сказал Джирайя, — вообще-то уважаемые Каге здесь и собрались затем, чтобы решить вопрос Акацуки и спасения Гаары.
— Но ты говорил, Эро-Сеннин, — закричал было Наруто, но сразу сбавил громкость, — что мы отключим передатчик и сразу победим Акацуки, и после этого отправимся спасать Гаару! Мы отключили передатчик, победили этого странного типа с веревками, и теперь надо спасать Гаару!
— Ты же видел взрыв, Наруто, — спокойно ответил Джирайя, — кто знает, какие ловушки еще приготовили Акацуки? Прошу прощения, идем, Наруто.
— Но Эро-Сеннин!
— Джирайя-сама прав, — внезапно прозвучал голос Итачи. — Отправься вы сразу вслед Акацуки, уже оказались бы в ловушке Пэйна. Он охотится за биджу, и не смог бы пройти мимо джинчурики Кьюби.
Итачи посмотрел прямо в глаза вскинувшегося Наруто и сказал.
— Я признателен тебе, Наруто, за желание помочь Саске, и спасти Гаару, но сейчас надо проявить терпение. Удар Акацуки не достиг поставленной цели, но если сейчас ударить в ответ, не подготовившись, то они захватят остальных биджу.
— Тем, кто попробует меня схватить, придется очень дорого за это заплатить! — не удержался Би.
— Нужно предупредить Туман, — сказала Цунаде Джирайе.
Тот кивнул, потянул за плечо Наруто, сказал настойчиво.
— Идем, Наруто, чем дольше мы мешаем началу, тем больше откладывается операция по спасению Гаары.
Необычно притихший Наруто, продолжавший смотреть на Итачи, машинально кивнул в ответ, пошел вслед за саннином. Итачи, глядевший ему вслед, лишь вздохнул мысленно. Разговора о Саске не избежать, не может быть сомнений, и Итачи заранее предвидел всю боль такого разговора, и в то же время ждал его, желая услышать подробности жизни младшего брата, как будто прикоснуться к тени Саске.
Когда Наруто вышел, еще некоторое время стояла тишина, затем раздался голос Цунаде.
— Прошу простить Наруто, он слишком эмоционален и не слишком воспитан, когда дело касается его друзей, не говоря уже о джинчурики, которых он считает братьями и сестрами.
— Хэй, у меня еще один брат, но, кажется этому я не слишком рад! — опять не удержался Би.
— Помолчи! — рыкнул Райкаге. — В плену у Акацуки Нии, и раз уж здесь Итачи, и Годайме Хокаге ему доверяет, то я хотел бы услышать про этот план Акацуки, и зачем им все биджу! Подчеркиваю, услышать!
— Да, и Роши-сан у них, — добавила Куроцучи с противоположной стороны стола.
— Лист захватил в плен кого-то из Акацуки, — сказал Реки, — возможно обмен?
Итачи посмотрел на Цунаде, та махнула рукой и бросила.
— Хидан.
— Понятно, Годайме, — кивнул Итачи, повысил голос. — Прошу прощения, никто Хидана ни на кого менять не будет. План Акацуки предусматривает сбор биджу, а Хидан свою роль уже выполнил. Он вел себя слишком нагло и непредсказуемо, даже по меркам Акацуки, и не будь он бессмертным, его бы давно убили. Пэйну он больше не нужен, так как начальный план захвата биджу сорван, а Третий Цучикаге мертв.
Он посмотрел на помрачневших Куроцучи и Акацучи, вздохнул.
— Наверное, стоит рассказать все с самого начала, чтобы стало понятнее. Изначально Акацуки ставили целью захват какой-либо гакуре, основание там базы и затем, с опорой на эту базу, захват всех биджу. Одним ударом, неожиданным и выверенным, с работой двойки шиноби из верхушки Акацуки против одинокого джинчурики. Более чем достаточно, с учетом того, что в руководстве Акацуки были только шиноби S-ранга, а способности биджу более-менее известны.
— Еще неизвестно, кто бы победил, уж я бы точно врагам засадил! — заявил Би.
— Мой бывший напарник, Хошигаке Кисаме, очень хотел с вами сразиться, Би-сан, — ответил Итачи, повернув голову в направлении джинчурики Хачиби.
Мягкий, спокойный голос, равнодушный тон Итачи подействовали, Би не стал задираться и развивать тему, как бы он всем показал. Итачи выждал несколько секунд, продолжил.
— Четвертый Мизукаге, Ягура, находился под контролем одного из Акацуки, настоящего лидера организации, не показывавшегося на публике. Себя он называл Тоби и владел Мангекё шаринганом, но периодически претендовал на то, что он Учиха Мадара.
Каге и их помощники замерли, ошеломленные громким именем и обстоятельствами. Не всем были знакомы подробности прихода Теруми Мэй к власти, не говоря уже о внутренней кухне Акацуки.
— В свое время Тоби помог мне вырезать клан Учиха, — продолжал равнодушным тоном Итачи, — и тем самым предотвратить их мятеж против Листа. У нас было заключено соглашение, Акацуки не трогают Коноху, я не мешаю Тоби. Под контролем Тоби, Ягура начал планомерно разрушать Киригакуре, это должно было не только облегчить последующий захват Деревни, но и ослабить шиноби в целом. Восстание Теруми Мэй помешало этому плану, и было решено захватить Амегакуре, по ряду причин.
— Например? — спросил Райкаге.
— Пэйн, он же Нагато, лидер Акацуки, формальный, а после смерти Тоби фактический, носитель и владелец риннегана, и его помощница, и подруга Конан, управляющая бумагой, родом из страны Дождя. Закрытость Амегакуре должна была помочь удержать в тайне факт захвата и смены власти, — ответил Итачи спокойно. — План сорвался из-за действий Конохи, и тогда был захвачен Скрытый Водопад, с согласия Третьего Цучикаге.
Глава 16
19 июня 79 года. Дом, рядом с резиденцией Хокаге, Коноха, страна Огня.
Молчание в зале можно было назвать ошарашенным. Обрывки сведений об Акацуки знали все собравшиеся, но то, что организация нукенинов раз за разом пыталась захватить гакуре, включая одну из Великих, Туман, не было известно. Итачи продолжал рассказ.
— Теперь, когда была получена деревня, началось планирование захвата джинчурики. Оно должно было быть быстрым и эффективным, пока Деревни не спохватились и не начали противодействие. Захват, извлечение биджу, и переход к основному плану. Но здесь Акацуки опять помешали, началась четвертая война, и джинчурики были мобилизованы, а Тоби погиб при попытке захвата Орочимару, в самом начале войны.
Итачи не стал говорить, что тогда же, из сообщения Зецу стала понятна судьба Саске, голос его слегка дрогнул, но быстро вернулся к спокойствию и равнодушию.
— Тогда же Орочимару пригрозил раскрыть основной план Акацуки Великим деревням, и Пэйн изменил план. Была собрана армия, был привлечен Хируко, завербованы шиноби Неба и созданы крылья, и Акацуки выжидали удобного момента, чтобы ударить в спину шиноби. И момент этот настал, когда трое Каге решили напасть непосредственно на Коноху.
Несмотря на невыразительность голоса Итачи, слушали его так внимательно, что позавидовала бы и сама Казахана Коюки, популярная во всех Элементных странах.
— Цучикаге немедленно отдал приказ Акацуки готовиться к этому нападению, планируя использовать организацию и созданную армию для начальной атаки, как расходный материал, который примет на себя удар Листа. Пэйн увидел возможность сокрушить армии четырех Великих деревень и захватить разом семь биджу, и создал новый план. Когда армии сцепились бы, планировался удар в спину, захват биджу, хаос командования, благодаря двойникам-Зецу, и затем еще один удар, уже на уничтожение всех шиноби, без необходимости сдерживаться. Собственно, все это вы видели своими глазами, просто Пэйн оказался вынужден нанести свой удар раньше срока.
— Благодаря вашему предательству, Итачи-сан? — резко спросила Куроцучи.
— Мое соглашение с Тоби о ненападении на Коноху умерло вместе с Тоби, — ответил Итачи, — но это не означало, что я прекратил защищать родную Деревню. У меня не было возможности предупредить Лист заранее, но я сделал, что считал нужным в ходе боя, чтобы предотвратить разгром.
Он не стал говорить, что если бы Ооноки не нанимал Акацуки и не гнал их в бой, то остался бы жив. Проиграл бы сражение, а может и войну, но остался бы жив наверняка. Он не стал упоминать, что без его предупреждения большая часть шиноби четырех деревень лежала бы там, снаружи дома, закатанная в землю, сожженная и взорванная, уничтоженная массовыми техниками риннегана и миллионами взрыв-печатей Конан.
