— Есть вариант попроще, — заметил Дракула. — Верёвки, связывающие всех семерых пленников.
— Точно, — выдохнул Джаффа.
— Это части души Алефа, сохраняющие целостность его личности, — заметила Мадам.
— И за них его вполне можно вытащить! Они, конечно, в нескольких сотнях метров над равниной, но для твоих ангелов это вроде не помеха.
— Моим ангелам не хватит силы, чтобы вытащить столь тяжёлую душу. Нужен более мощный рычаг.
— Создадим крючья на тросах, пошлём ангелов зацепить их за верёвки и все вместе потянем? — предложил Сатана.
— Можно попробовать, — прикинула ведьма. — Хотя тросы понадобятся длиной в милю, чтобы не вступать на территорию мертвецов. Не уверена, что нам даже всем вместе хватит воли поддерживать их достаточно прочными по всей длине, и одновременно тянуть с достаточной силой...
— Так в этом же и смысл! — выдохнул Джаффа. — Эти тросы и будут воплощением нашей жадности! Если мы достойны стать носителями младших колец, они выдержат! Нужно только как следует захотеть!
Поначалу у них ничего не получалось, тросы то рвались, то отказывались шевелиться. Но по мере того, как в семёрке пробуждался голодный азарт, каждый следующий рывок получался всё сильнее. Вот уже первая верёвка соскочила с Обелиска, человек забился, растягиваемый словно на дыбе.
— Не ослабляем! — прикрикнула на спутников Мадам. — Иначе придётся всё начинать заново! Не бойтесь порвать его пополам, души неуничтожимы!
— Конечно, пленник сейчас сильно страдает, — мягко сказала Адана, — но процесс вытягивания в любом случае был бы для него мучителен, независимо от того, как его визуализировать. Он знал, на что шёл.
Рывки стали ещё сильнее. Семеро хищников не желали упускать свою часть добычи, а крики боли их только заводили.
Но тут им пришлось отвлечься — осознав, что жертва от них уходит, взвыли уже сами Обелиски, и толпы некроморфов, успевших восстановиться после предыдущего боя, ринулись в атаку. Отразить её было не сложнее, чем в первый раз... но для этого пришлось бы бросить трос и потерять весь прогресс!
— Я смогу удержать трос в нынешнем положении, если вы вшестером меня прикроете, — крикнул Нимир, и другие Хозяева взялись за оружие.
Без сильнейшего бойца сражаться было куда сложнее, однако они успешно отразили и вторую волну... вот только в этот раз некроморфы и не думали отступать — новые рождались возле Обелисков примерно с той же скоростью, с какой шестёрка их истребляла.
— Нужно быстро что-то придумать, иначе мы устанем, а они нет, — выдохнул Дракула, отсекая конечность громадному некроморфу тяжёлой секирой.
— Постойте, — сказал Фу Манчу, выкроив секундную паузу между атаками тварей. — Наша ошибка в том, что мы сражаемся с этими чудовищами как люди. А мы должны воевать как чудовища. Нужно показать им, что мы ещё страшнее.
— Это как? — косо посмотрела на него Мэндилип, обрызгивая десяток мелких тварей зельем, от которого они загорелись.
— Почему бы вам, госпожа ведьма, не попытаться украсть их души и создать себе слуг из них? Почему бы госпоже Адане не попробовать создать оружие, которое взрывало бы одного мертвеца так, чтобы это калечило или хотя бы отбрасывало остальных? Почему бы нам с господарем Владом не попытаться выпить их и пополнить свою силу? Почему бы господину Инкогнито не использовать иллюзии, чтобы заманить их в ловушки или заставить драться друг с другом? Почему бы господину Нимиру не поглотить их, так же как он поглощал неудачливых странников в пещерах? Почему бы, наконец, господину Сатане, — в последних двух словах было достаточно яда, чтобы отравить весь Пекин, — не попробовать создать для них аналог кефта?
В материальном мире все эти предложения были бы полным бредом — и Фу Манчу это понимал как никто другой. У некроморфов нет настолько высокоорганизованной нервной системы, чтобы на неё мог подействовать кефт. У них нет крови, которую могли бы пить вампиры. Их восприятие настолько отличается от человеческого, что все иллюзии, созданные человеком-псайкером, против них бессмысленны. А извлечение из "жёлтого света" Эссенции, вероятно, немного расстроит Обелиск, но никак не скажется на боеспособности особи. Некроморф, по большому счёту — это просто кусок гнилого мяса, и работает на нём только мясорубка в различных форм-факторах. Ну или достаточно мощная плита.
Однако в пространстве воображения, как объяснила Великая Змея, работает всё, что вы можете выдумать, вопрос только в эффективности. Наступавшие мертвецы были просто энергией (как и всё вокруг), а Фу Манчу по сути предложил очень простую вещь — использовать энергию врага против него самого. Как этот процесс будет оформлен в соответствии с привычками и умениями каждого — не столь важно.
— Может сработать, — скептически протянула Адана, хотя судя по выражению её милого личика, имела в виду она противоположное. — Однако Нимиру и вам, господа вампиры, я бы предложенные методы пробовать не советовала. Запасы энергии вы, конечно, таким образом пополните... Вот только как бы вам после утоления голода не наброситься ещё и на нас. Я сильно удивлюсь, если их энергия не отравлена. А вычистить яд нам здесь нечем.
— Разумно, — согласился доктор, умудрившись отвесить Матери-Змее изящный поклон, не прекращая расчленять очередного некроморфа. — С моей степени было в высшей степени глупо не подумать об этом, и я готов понести наказание, когда мы вернёмся в мир людей.
— А нельзя обратить их тактику против них же? — поинтересовался Дракула. — Скормить им отравленную энергию?
— Будь у меня пара лет в запасе, может я и сумел бы сотворить эфирный яд, который подействует на неживого хищника, мыслящего совсем не так, как мы, — отозвался Нимир. — Всё, что мы можем выдумать на ходу, он проглотит с радостью.
— А вот отравить отдельных некроморфов, как мне кажется, вполне реально, — отозвался Сатана. — Мы с Мадам сможем "сварить" такой яд, если получим свободных минут десять.
Увы, у них и минуты не было. Все были целиком задействованы в отражении атаки, никто не мог на долгое время отвлечься, кроме Нимира, занятого тросом.
— Граприса бы сюда, — проворчал Джаффа, — он бы от такого количества еды в экстаз пришёл...
— Кто такой Граприс? — уточнила Мадам.
— Один мой знакомый трупоед, ты его не знаешь. Вот он бы точно яда Обелисков не испугался...
— Точно, — выдохнул Сатана. — Как я сам не сообразил! Трупоед! Вот что нам нужно!
Он вкратце изложил свою идею остальным. Большинству она понравилась — кроме Аданы, которая сочла, что это неэстетично, но обладала уже достаточным здравым смыслом, чтобы не лезть со своими суждениями.
Фу Манчу отрезал себе левую руку и бросил в котёл Мадам. Сражаться он мог и с одной рукой, а после возвращения в реальный мир она скорее всего окажется на месте. Впрочем, даже если и нет, для вампира регенерация утерянной конечности — всего лишь вопрос времени и достаточного количества крови.
Дракула создал и бросил туда же свиток с легендами об упырях своей родной местности. Нимир, продолжая зубами удерживать трос, взглядом отправил в котёл живого урда. Сатана добавил к нему только что созданного чертёнка. Джаффа добавил сердце киг-яр, оживлённого "красным светом", и голову чернеца — охотничьей "обезьяны" с Марса времён Лоу Кэнэл.
— И как мы это назовём? — ехидно посмотрела Адана на вылезшее из котла существо, ноги которого кончались копытцами, руки были покрыты чешуёй, а морда напоминала не то собаку, не то гиену. — Я даже не спрашиваю, принесёт ли оно пользу.
— Кладбищенский упырь, — усмехнулся Дракула. — По крайней мере, одна польза от него точно есть — теперь ко мне это прозвище применять не будут.
Тварь между тем оглянулась по сторонам... и её глаза загорелись — сколько костей в одном месте! Одним прыжком перемахнув через край котла, она молнией метнулась к ближайшему некроморфу. Будь нежить чуть поумнее, она бы попятилась, может даже попыталась уклониться или блокировать атаку. Обычно разумные существа реагируют на оживших мертвецов как-то иначе. Но интеллект некроморфа был на уровне насекомого, и быстрое сближение для него означало только то, что скоро станет одним носителем инфекции больше. Они устремились навстречу радостно, как электрон с позитроном.
Упырь с радостным визгом вцепился в шипастую конечность — и за несколько мгновений отгрыз её напрочь, после чего отправил в пасть. Как-никак, челюсти гиен — одни из самых мощных среди млекопитающих, они специально предназначены для дробления костей.
Даже откушенная конечность продолжала дёргаться, но упырь растянул челюсти, как змея, и отправил лапу себе в пасть, как шпагоглотатель. Тем же путём последовали другие конечности. А когда некроморф потерял всякую возможность сопротивляться, трупоед вцепился в его туловище... и укушенный некроморф начал трансформироваться в нового упыря. Поменьше, конечно. С детёныша. Но новая еда уже сама бежала навстречу, так что при посредничестве взрослой особи новорожденный вскоре набрал рост и вес не хуже.
Двое создали ещё двоих. Четверо — ещё четверых.
Не то, чтобы они были совсем иммунны к отравленной энергии Обелисков. Некоторые новорожденные трупоеды получались мутировавшими, с признаками деформации плоти — гибриды упырей и некроморфов. Некоторые выглядели нормально, но сразу же бросались в атаку на семёрку спасателей — или на своих сородичей. Но нормально воспроизводившихся было больше, так что мутантов просто давили массой другие упыри, а немногих прорвавшихся — добивали сами создатели. Мадам Мэндилип корректировала каждый следующий цикл размножения, улучшая новые поколения, снижая процент "брака", помогая переваривать отраву. Да, такая быстрая эволюция возможна только в пространстве воображения, в реальности это бы заняло годы... но извините, некроморфы прямо из земли рождаются тоже только в фантазиях, в реальности даже Обелиски ограничены запасами доступной некромассы. А любое читерство — клинок обоюдоострый.
Что важнее, с каждой итерацией фантомы становились самостоятельнее. Как в энергетическом плане (за счёт съеденных некроморфов они могли обходиться без подкачки псайкерской энергии создателей), так и в поведенческом (они, конечно, по-прежнему опирались на мозги создателей, но подобно лотарским лучникам, всё больше сдвигались в подсознание, становясь автономными процессами, не требующими личного внимания).
Вскоре вокруг команды спасателей встала живая стена вурдалаков, об которую разбегались набегающие волны некроморфов. В наступление они перейти не могли — это означало приблизиться к Обелискам. Да и зачем? Им и тут было очень хорошо! Еда сама в зубы идёт!
Однако они высвободили для своих творцов достаточно времени, чтобы те могли вернуться к основной работе — вытягиванию пленников. Спустя полчаса первый из семи Алефов был в руках команды. Увы, присоединиться к спасателям и помочь им тащить остальных он не мог. Приливные силы слишком изуродовали его, ошмётки плоти только и могли, что стонать. Мадам заверила, что это временно — души неуничтожимы, как только он воссоединится с остальными шестью, то вернёт себе и силы и здравый рассудок. Сейчас он просто в состоянии растянутой до предела резинки.
— Тогда вытаскиваем остальных, — Нимир снова взялся за верёвку, соединяющую пленников. С получением первого необходимость в тросах и крючьях отпала.
— Постойте, — остановил коллег Сатана, когда в клетке из света оказался третий Алеф. — Давайте передохнём, а заодно поговорим откровенно. Как много из нас думает, что это всё большая ловушка? Но молчит, потому что надеется кинуть остальных и выбраться отсюда самостоятельно? Можете не отвечать. Я по вашим глазам вижу, что об этом думали все.
— Да, — после паузы кивнул Дракула. — Я давно понял, что это не спасательная экспедиция, а жертвоприношение. Простейший способ расплатиться с мастерами — похоронить их после окончания работ. Нам придётся остаться здесь, чтобы он вышел. Но я не думал, что другие тоже догадались.
— Ха, — фыркнула Элен. — Не надо свои страхи проецировать на всех. Лично я ничего такого не боюсь. Я ценный специалист и мной жертвовать не будут.
— Верно... за себя ты не боялась, ведьма... однако вполне рассчитывала оставить тут всех остальных. Нимир и Адана надеются в первую очередь спихнуть в пасть Обелискам друг друга, на остальную пятёрку им наплевать. Инкогнито, он же Джаффа... тут особая ситуация, у него определённые гарантии от устроителей всего этого аттракциона. Хотя на его месте я бы усомнился в надёжности таких гарантий.
— Что ты предлагаешь? — хрипло спросил Дракула. — Отказаться от миссии?
— Нет, тогда мы уж точно здесь останемся. Я предлагаю просто проследить, чтобы у уважаемых нанимателей не возникло искушения от нас избавиться. Придержать эти осколки души космического скитальца при себе, и не дать им воссоединиться, пока мы не будем снаружи. И в безопасности.
— Звучит разумно, — согласился Фу Манчу, — однако какими цепями можно сковать душу? Руками держать их вряд ли всё время получится.
— Я полагаю, для Мадам не это не составит труда, она привыкла с душами работать.
— Это правда? — спросила Адана, глядя куда-то вверх и в сторону. — Ты планировала бросить меня здесь?
— Нет, неправда, — произнёс со всех сторон и ниоткуда голос Уроборос. — Наоборот, для правильного завершения обряда вы все нужны живыми. Если Обелиски поглотят хотя бы одного из вас, система колец будет работать хуже — а сила сопротивления, наоборот, возрастёт (и станет разнообразнее). Однако вполне естественно, что вы об этом подумали. Такова ваша природа и привычка — во всём видеть худшее. Ковенант не возражает. Вы можете взять эти души в заложники, если вам так спокойнее. Так даже легче будет их вынести наружу.
— И ты по-прежнему утверждаешь, что между добром и злом нет разницы? — поинтересовалась Адана. — Эти шестеро едва не сорвали спасение из-за чрезмерной подозрительности — лишь потому, что они считали вас подобными себе.
— Ты, дорогая моя, не менее подозрительна в отношении тех, кого считаешь злом. Если бы экспедицию организовал Нимир, ты бы заподозрила неладное и сорвала её первой. Мне ты кое-как научилась доверять... Но это очень хрупкая корочка поверх твоих страхов, и достаточно было лёгкого удара Сатаны, чтобы она треснула и ты снова увидела во мне врага. Нам с тобой ещё много предстоит работать.
— Ты меня никогда не предашь? — как-то робко спросила Адана, став в этот момент похожей на маленькую девочку, а не на миллионолетнюю владычицу.
— Пока ты не повзрослеешь, дорогая моя. Никогда — слишком большое слово, особенно для нас. Но я не предаю детей.
Разговор стал достаточно тихим, поскольку иначе Мать-Змея надолго стала бы мишенью для насмешек своих вынужденных сокомандников, особенно Нимира. Пока две рептилии проясняли свои непростые отношения, Мадам Мэндилип успела "перековать" три осколка души Алефа из человекоподобных силуэтов в твёрдые кристаллы, продолговатые и рубчатые наощупь, чтобы за них удобнее было хвататься. Используя эти "рукоятки", под прикрытием крупной стаи упырей, семёрка уже почти без проблем вытащила и остальные четыре копии Алефа.
