— Для богов, — закончил Явик. — Понимаю. Но... за тридцать лет вы всё же сумели довести почти до четырёхмиллионной отметки численность населения Иден-Прайма и сделать планету жемчужиной среди других, освоенных людьми, миров. Так?
— Так то оно так, — подтвердила Джессика, — но...
— Остальные планеты звёздной системы могут сыграть роль 'дробилки' и 'отвлекающих факторов' для войск Жнецов, — сказал Явик. — Потому... придётся подумать над тем, как вооружить эти планеты и сделать их 'твёрдыми орешками'. Тогда можно будет говорить о том, что на Иден-Прайм не будут направлены все возможные силы Жнецов, имеющиеся к моменту Вторжения в данном регионе космоса. Та же самая Аркадия... Она недружелюбна не только для нынешних разумных органиков, но и для Жнецов и для их приспешников. Можно сделать так, что эта планета тоже станет могилой для части войск полумашин. Можно, — подчеркнул, снова обойдясь без восклицания, протеанин. — Но для этого... иденцам необходимо будет поработать над созданием достаточного количества военной техники. Возможности для этого на Идене — есть. В деталях эти возможности вам по понятным причинам неизвестны, но...
— Стремление людей воевать... неистребимо, — вздохнула Джессика.
— Именно, — согласился Явик. — Воевать придётся всеми доступными средствами, способами и методами. Я уже говорил, что третья планета — Сион — источник топлива. В системе Утопия есть топливный склад, пополнять который можно и за счёт ресурсов, добытых на Сионе. Во времена прошлой войны со Жнецами сообщение между ретрансляторами было существенно нарушено, потому... в первую очередь придётся позаботиться о полном, экономном и бережном использовании местных ресурсов.
— Осада? — спросила Джессика.
— Да, — ответил Явик, видя, как к их разговору прислушиваются всё больше находившихся в зале разумных. — И блокада — тоже. Стандартное средство ведения войны. Истощение и изматывание. Думаю, в эту войну Жнецы будут тоже стремиться к этому. На спутниках и в первую очередь на Асфоделе — придётся ставить системы противокосмической обороны, создать гарнизоны. На автоматику надежды мало — потребуются нестандартные решения и нестандартные действия, а на это ВИ неспособны изначально. Придётся рисковать. — Явик увидел, как вздрогнула Сюзан, осознав, что стоит за словами протеанина.
— А протеанские данные на Асфоделе? — спросила Инори,
— Если их не найдут... Так и будет, а если найдут... То вы будете знать, что с ними делать, — тихо сказал Явик, осторожно и тихо ступая и отходя от стола. Надо было сделать ещё один круг вокруг стола, пусть все разумные видят и слышат его. — Нирвана... Сложный мир, но... ресурсы потребуются. И для их добычи на Нирване — придётся рисковать. Надо будет возрождать производство топлива, нужно будет поддерживать это производство в исправном, работоспособном состоянии. — Явик остановился у кресла, в котором сидела Сюзан. — Ресурсы придётся добывать и на Занаду. Понимаю, что это противоречит нынешним основным 'установкам', но хочу напоминать, что эти 'установки' применимы только для мирного времени.
— Впереди такая война, что любые ресурсы будут необходимы, — сказала Инори, кинув на Явика быстрый спокойный взгляд. — Явик, а как же... орбитальные бомбардировки...
— Жнецы вряд ли будут прибегать к этому средству слишком часто, — ответил протеанин. — Им будут необходимы послушные проводники, им будут необходимы те, кто станет материалом для строительства расовых и межрасовых кораблей-Жнецов. Потому... в случае с системой Утопия... Нет. Вряд ли, — сказав это, протеанин отступил к настенным экранам, повернулся, чуть прикрыл глаза веками. Снова ему приходится говорить слишком тяжёлые и неприятные для детей слова. Снова... А как не говорить? Как скрывать, если рядом с детьми — их родители, их друзья, их родные? Как? Они все теперь, без малейшего исключения — под ударом. Да, во времена Явика, во времена протеанской империи, эти расы находились в 'яслях', редко когда — в 'детском саду'. А теперь? Получается, что многие нормандовцы — и не только нормандовцы — правы, когда говорят о том, что сорок тысяч лет азари, саларианцы, турианцы — и не только они — потратили впустую. И вот теперь... Теперь время прихода Жнецов сократилось, считай, до возможного минимума. Да, пока можно говорить о том, что в ближайшие дни, может быть — недели или даже месяцы — прихода Жнецов в Галактику можно не ожидать, во всяком случае — в массовом порядке, но ведь теперь нельзя говорить о том, что вторжение Жнецов — дело отдалённого или далёкого будущего. И можно говорить о том, что Жнецы придут, когда нынешние разумные органики ослабели предельно. Сами ослабели.
— Явик... А как же быть с протеанскими артефактами, расположенными на Идене? — спросил отец Джессики, Майкл.
Протеанин вспомнил, что мужчина по профессии — ополченец. Придётся говорить честно, откровенно, открыто. Может быть, лучше такое сказать наедине, но условий для этого сейчас нет. И вряд ли они будут...
— Очень многое теперь придётся делать не последовательно, а параллельно, — сказал Явик и несколько секунд молчал. — Мы... пытались и стремились изучать наследие иннусанонцев... Но... столкновение с чисто синтетическим разумом... отвлекло на войну с роботами значительные ресурсы. Потому многие исследования частей наследия иннусанонцев — были свёрнуты, многие — вообще прекращены. И мы упустили свою возможность стать умнее, развитее, сильнее. Я знаю, люди-имперцы, да и другие земляне часто говорят, что лучше учиться на чужом опыте. Мы пытались учиться на опыте иннусанонцев, сумели адаптировать многие их разработки и наработки к нашим условиям, к нашим требованиям. А потом... выяснилось, что эта работа была сделана не наполовину, а едва ли на одну десятую... Конечно, такие выводы многим протеанам... не понравились, они не добавляли оптимизма, не прибавляли энтузиазма, не способствовали спокойствию. Когда пришли Жнецы, полумашины, а не чистые машины, мы, протеане, уже были очень ослаблены противостоянием с роботами. Мы не успели вернуть уровень разработок, уровень изучения иннусанонского наследия даже к прежним отметкам, тем более — мы не сумели поднять этот уровень выше, чтобы успеть понять, принять и адаптировать хотя бы половину этого наследия. Мы... мы не сумели воспользоваться опытом своих предшественников в полной мере и потому мы не смогли сделать запасы для успеха в противостоянии Жнецам. Постоянного, ощутимого, можно сказать — эффективного успеха.
— Явик... Ты хочешь сказать, что азари... — Инори повернула голову к стоявшему у настенных экранов протеанину.
— Азари, к счастью, достаточно полно воспользовались наследием моей расы, Инори, — ответил Явик. — Они и сами это признают. Только вот... они не завершили этот процесс. Даже мне, солдату, ясно, что оставленная в Тессийском маяке информация была более разнообразной, чем та, которой азари к сегодняшнему времени сумели хоть как-то воспользоваться.
— Торможение, — тихо сказала Сюзан. — Чистое торможение.
— Или — нерешительность, — вздохнула Инори. — Явик, вы же... биотик?
— Да, — протеанин кивнул, не стал включать свою биотику — в этом, как он ощутил, не было никакой необходимости. — И я рассчитывал на то, что большинство азари станут... весьма профессиональными биотиками. К сожалению, этого не произошло. А биотика... это, прежде всего, оружие. И любое оружие пригодится в борьбе с этими полумашинами.
— Тессийский маяк? — спросила мать Джессики — Маргарет. — Но я не слышала ни от одной азари ничего об этом протеанском артефакте.
— Сейчас это — одна из расовых тайн азари, — ответил Явик. — Я знаю о маяке только потому, что информация о нём стала мне доступна как старшему офицеру спецназа протеанской армии.
— И он... не был уничтожен? — удивилась Маргарет. — Жнецы пропустили такой артефакт?
— Они, к сожалению, слишком хорошо разбираются в психологии разумных органиков, — вздохнул Явик, продолжив свой путь вокруг стола. — И они, как я полагаю, знали, что малоразвитая на тот момент раса далеко не в полной мере и очень не скоро сможет воспользоваться его богатствами. Зачем уничтожать что-то ценное, если ты знаешь, что этим ценным другой воспользоваться правильно и полно не сумеет? Мы получили от иннусанон знания о сверхсветовых двигателях и об эффекте массы, но мы освоили эту информацию далеко не сразу. В своём рассказе, как вы, наверное, поняли, я многое предельно упростил. Прошли десятилетия, прежде чем мы смогли выйти далеко за пределы своих звёздных систем и обнаружить первые ретрансляторы, которые, как вам известно, имеются далеко не в каждой звёздной системе, не в каждом скоплении и не в каждой туманности.
— Когда вы обнаружили Цитадель, вы... нашли её пустой? — спросила Ванесса.
— Да, — кивнул протеанин, на несколько секунд остановившись и затем продолжив свой путь вокруг стола. Воин древней расы ступал тихо и бесшумно, поэтому его 'кружение' по зале не мешало остальным разумным подходить к настенным экранам и возвращаться к столу. — Там уже были Хранители. Так вы называете эту расу, постоянно живущую на Цитадели. Но никого другого... я имею в виду никаких других разумных органиков, никаких синтетов, никаких роботов мы там не нашли. Цитадель была пуста. Но, если учесть предположение, что Хранители тоже разумны и являются органиками... то... нет, она не была пуста. Это — сложный вопрос и в моё время для очень многих протеан Цитадель оставалась сказкой и мечтой. Попасть на неё хотя бы ненадолго, желали многие, но не у всех это по самым разным причинам получалось. — Явик остановился у кресла, в котором сидела Инори. — Мы, к сожалению, очень быстро, как люди часто говорят, 'подсели' на ретрансляторы, забросили, а потом и отменили большую часть разработок кораблей и двигателей, позволяющих обойтись без масс-ретрансляторов. Потому нас впечатлило количество ретрансляторов вокруг Цитадели. И, как я понимаю сейчас, многих протеан это... впечатлило неприятно. Этот туман вокруг Станции... — Явик помедлил несколько секунд. — Он словно предупреждал нас о том, что мы всё же имеем выбор из нескольких вариантов. А мы... мы не воспользовались этим предупреждением.
— И вы, протеане, поселили на Цитадели очень многих представителей других рас, — сказала Ванесса.
— Да, — не стал отрицать Явик. — Но, конечно же, далеко не всех. Нетрудно изыскать основания как для согласия на поселение, так и для отказа. И силой обеспечить действенность — как отказа, так и согласия. Мы не были идеальной или святой расой и теперь, на таком большом расстоянии... спустя столько лет... Я понимаю, что мы совершили много ошибок и очень многое сделали... неверно, неправильно. И хочу, чтобы вы хотя бы попытались избежать необходимости и даже самой возможности повторить многие наши ошибки... — Явик опустил голову и так, уперев взгляд в пол зала, прошёл половину 'круга' вокруг стола, остановился у одного из настенных экранов и добавил. — Потому... Скажу, что в этих артефактах, которые считаются протеанскими и в большинстве случаев являются такими... скрыта и информация, порождённая нашими предшественниками.
— Цепочка, — сказала Инори.
— Идущая сквозь времена, — добавила Сюзан.
— Эту цепочку Жнецы пытаются ослабить. — Явик сделал несколько шагов. — И, к счастью, пока им не удавалось её разорвать. Но ослабить — удавалось, удаётся и, к сожалению, удастся, если мы не будем этому ослаблению активно противодействовать. Я не знаю многих деталей, но и во времена Протеанской империи у нас были тайны, очень сложные и большие тайны, о которых хорошо, если знали несколько сотен или даже десяток разумных. Потому... я думаю, что за счёт таких тайн... Мы сможем помешать Жнецам достичь успеха в попытках разорвать связь рас и поколений. Мы недостаточно изучали иннусанонцев. Возможно, что иннусанонцы... недостаточно изучили своих предшественников, даже ближайших.
— Мы мало знали и понимали о протеанах... — тихо сказала Инори. — Но... возможно, что в ваше время не было ни одного случая, когда бы иннусанонец или иннусанонка выжили?
— Мне о таких случаях... ничего не известно. Я, как солдат, не оставался надолго на одном месте... мне довелось служить в разных звёздных системах Галактики, но я не слышал никогда и не читал о чём-то подобном. Возможно, это относилось к высшим тайнам моей империи, — сказал Явик.
— Как получилось так, Явик, что вы вошли в конфликт с роботами, действуя поодиночке? — спросил Эдвард — отец Ванессы.
— Мы далеко не сразу стали во главе множества рас, объединённых в Империю, — спокойно и просто ответил Явик, не прекращая своего кружения вокруг стола. — Нам тоже пришлось потратить много времени на установление дипломатических и всяких других нормативных и взаимовыгодных взаимоотношений с весьма отличными от нас расами. Годы, десятилетия и столетия. И, конечно же, многим, очень многим заниматься параллельно. Делать ошибки, допускать просчёты. И понимать, где кончается простор для индивидуального расового развития и начинается общерасовая программа. Появление роботов... Сложно это однозначно определить, есть в наших имперских источниках самые разные мнения и даже сведения о тех временах, которые сегодня можно трактовать по-разному. Оно могло быть вызвано и тем, что мы пережили период 'острого стремления к халяве', потому породили множество машин, обязанных выполнять за нас, органиков многие сложные и трудные и тяжёлые работы. А могло быть вызвано и вторжением в галактику извне тех же роботов. Если уж мы допустили существование очень отличных от нас форм органической жизни, то почему бы не допустить существование неодинаковых форм жизни неорганической, в том числе — и синтетической? Это ведь для нас она — синтетическая и потому чуждая, а для самих роботов...
— Единственно возможная и заслуживающая права жить вечно, — сказала Инори.
Явик не стал ничего отвечать, молча шагая вокруг стола.
— Никогда разумные органики изначально не учились воевать с синтетиками, воевать с роботами, — сказала Сюзан. — Наверное, объединение всех разумных органиков под единым руководством действительно было одним из самых эффективных и результативных шагов на пути к победе над синтетическим разумом, ведомым искусственным интеллектом. И для этого объединения тоже пришлось потратить немало ресурсов...
— Главным из которых было время, — добавил Явик. — Ты права, Сюзан. Мы не ставили перед собой целью задавить индивидуальность всех разумных органиков любых рас, встретившихся нам в процессе изучения Галактики. Мы конкурировали между собой, мы воевали между собой, но без конкуренции, даже без войны, как это ни больно признавать, нет эффективного, подлинного развития. Мы соревновались между собой, но мы развивались. И то, что мы стали доминирующей расой было обеспечено, прежде всего, тем, что мы, протеане, очень внимательно постоянно изучали развитие и опыт окружавших нас рас. Исследовали, анализировали и приспосабливали полученные данные к своим потребностям. То же делали и наши соседи. Очень многие. Потому нашу культуру, наши традиции, обычаи, мораль, нравственность в значительной степени безболезненно и достаточно полно усваивали многие другие расы. Да, были и в наше время так называемые 'не присоединившиеся'. Несколько десятков рас, — уточнил Явик. — И мы считали, что это нормально. Отдельность этих рас от нашего объединения не мешала ни им, ни нам поддерживать экономические и культурные связи, взаимодействовать. Мы объединились в борьбе с синтетиками и победили благодаря единству. Действенному единству, — уточнил протеанин. — Мы не стали одинаковыми, мы сохранили достаточное разнообразие и научились действовать сообща.
