Какое то время, мать и дочь сидели так, вместе, не обращая внимания на ветер и на шум волн. Наконец, Кали опустила голову, встречаясь взглядом с Блейк и внезапно улыбнулась.
— Ты знаешь, слухи о вашем Сопротивлении доходили даже до нашего острова.
Блейк слабо хихикнула в ответ:
— Правда?
— Правда, — согласилась Кали, — но знаешь, я ещё не настолько стара, чтобы верить слухам. Расскажешь мне о том, как всё было на самом деле?
Облегчённо улыбнувшись в ответ, Блейк с готовностью кивнула головой.
— Конечно, мам. Что ты хочешь узнать?
* * *
Их особняк медленно погружался в темноту. С каждым ушедшим охотником, с каждым охранником или работником, вернувшимся домой, количество освещённых окон всё уменьшалось и уменьшалось, погружая комнаты в полутьму. Кали всё равно различала едва заметные силуэты оставшихся охранников, бдительно несущих свою службу у входных дверей, на балконах и в паре едва заметных схронов. На высокой пальме, растущей в нескольких метрах от дома, скрывался один из охотников — молчаливый мужчина со снайперской винтовкой. Он был неестественно беззвучен — она не могла различить ни дыхания, ни шевеления в ветвях. Ещё одна предосторожность — что Сиенна, что Адъютант были уверены, что Отступники не посмеют напасть, но всё же предпочли перестраховаться. Фавны Белого Клыка дежурили на стенах города, замещая утомлённую стражу.
В кабинете Гиры горел свет. Он упрямо пробивался через тканевые перегородки, ведущие на отдельный балкон, освещая деревянные перила и вздрагивая от теней — силуэтов двух фавнов, занимавших комнату.
Кали не нужны были кошачьи уши для того, чтобы понять, с кем спорил Гира в этот поздний час.
Вздохнув, она проскользнула между молчаливых стражников, стоящих у входа, проскальзывая внутрь и тут же направляясь к лестнице, спеша на звук раздражённых и злых голосов. Дойдя до нужной двери, Кали на секунду остановилась, но спустя секунду, протянула руку и открыла её, заглядывая внутрь.
Гира расхаживал по ковру в центре комнаты, вдоль широкого кофейного столика. Адам стоял у противоположной стены, рядом с книжным шкафом. Он держал руки сложенными на груди, пристально наблюдая за старшим мужчиной. Тот же напоминал пленённого тигра, планомерно расхаживая из стороны в сторону и не спуская с Адама полного подозрения взгляда. Ни тот, ни другой пока не видели её, поглощённые спором.
— Ты считаешь, что я должен во всё это поверить? В то, что ты вдруг взялся за ум, только потому, что у какой-то человеческой девушки хватило глупости тебя пожалеть?
Кали заметила, как напряглись плечи Адама. Но вместо того, чтобы отреагировать, он прикрыл глаза и сделал медленный вдох.
— Я сомневаюсь в том, что ты мне поверишь. Тебя не убедили мои действия. Очевидно, что мои слова не дадут результата.
Гира презрительно хмыкнул, останавливаясь на месте и разворачиваясь к Адаму лицом.
— И если это так, то почему мне желать того, чтобы ты сражался в передних рядах, Таурус?
— Ты не станешь отрицать её опасность, — в тоне Адама прорезалось раздражение, — при всей своей антипатии, ты не станешь этого делать.
Гира раздражённо заворчал, переступая с ноги на ногу.
— Я прекрасно осознаю опасность Синдер Фолл. Осознаю я и то, что она обречена проиграть, тем или иным способом. Но ты... Даже если смертельный удар не будет нанесён твоим клинком, сам факт того, что ты сражался с ней принесёт тебе последователей. Ещё больше последователей — охотников Академий, фавнов и людей. Победа над Синдер Фолл обернётся поражением меньшего зла, в угоду большему.
— Ты считаешь, что всё это — лишь часть какого-то плана? Моего плана? — в голосе Адама прорезалась насмешка, — громкие слова для фавна утверждающего, что видит меня насквозь. Тебе ли не знать, что я и подобные планы — ложь, обман и двуличие — вещи несовместимые?
— Ничего не могло помешать тебе научиться этому, — Гира сложил руки на груди. Адам вздохнул.
— Ты не веришь в то, что я мог научиться жить с людьми в мире. Хорошо же. Но верить в то, что за всего лишь год, я столь освоил искусство обмана, что смог провести Озпина? Айронвуда? Бранвенна и десятки других людей? Что говорит в тебе, Гира? Здравый рассудок или вражда?
— Во мне говорит рациональность, — парировал Гира, — я помню, как Блейк увлекалась сказками. Историями о магии, о дружбе и приключениях. Истории о фавне, вставшем на новый путь лишь благодаря силе любви, нашлось бы место среди них. Но не здесь. Не в реальном мире. Тут нет места чудесам.
В ответ на это, Адам внезапно рассмеялся, качая головой и даже не пытаясь скрыть своей улыбки. Секунду спустя, его смех перешёл во внезапный, натужный кашель и шагнувший к нему Гира, чьи кулаки были плотно сжаты, остановился, непривычный к столь открытому проявлению слабости.
Сотрясающийся от болезненного кашля Адам нашарил на груди маску и прижал её к лицу, делая торопливый вдох. Практически сразу же, приступ начал спадать на нет, оставляя его с неровным, торопливым дыханием.
— Да что ты знаешь, Гира, — пробормотал Адам, делая размеренные, глубокие вдохи и не выпуская маску из рук. Убедившись, что приступ прошёл, он выпрямился и покачал головой.
— Эра чудес умирает. Технологии, наука... Сложно верить в богов и чародеев, когда мы сами, в чём-то, становимся подобны им. Она умирает. Но пока что, она всё ещё жива.
Гира перевёл на него взгляд и некоторое время молчал, словно бы взвешивая слова Адама.
— И значит, — начал он, — ты все ещё убеждаешь меня в том, что всю твою жизнь изменили лишь три девушки? Моя дочь и члены её команды?
Он снова заворчал, недоверчиво хмуря брови.
— Что ты скажешь мне ещё, Адам? Чем попытаешься меня убедить? А может скажешь, что готов умереть за них — в благодарность за то, чем они помогли тебе?
Адам рассмеялся снова, в этот раз не сводя взгляда с лица Гиры.
— Умереть? Да разве этого будет достаточно? Это слишком просто, это всего лишь одно решение — и пустота следом. Нет, я не собираюсь умирать, Гира. Я буду жить ради них. До самого последнего дня.
Гира моргнул, пойманный врасплох его ответом. Переступил с ноги на ногу, не спуская взгляда с Адама, стремясь найти хотя бы малейший след неискренности или лжи.
Спустя секунду, его плечи опустились. Раздражённо мотнув головой, он развернулся спиной к Адаму направляясь к выходу из кабинета. Кали отступила в сторону, пропуская своего мужа, но тот словно бы и не заметил её, лишь остановившись у выхода и бросив через плечо:
— Держись подальше от моей дочери, Таурус.
Адам утомлённо хмыкнул:
— Мы оба знаем, что ты просишь невозможного, Гира.
Гира снова сжал кулак, но не обернулся, выходя из кабинета и направляясь в сторону спален. Кали проводила его печальным взглядом и проскользнула внутрь кабинета.
— Кали, — Адам коротко наклонил голову и тут же кашлянул, раздражённо кривясь и не сводя с неё настороженного взгляда. Она покачала головой.
— Я здесь не для того, чтобы продолжать этот спор.
— Для чего же? — спросил он.
В ответ, Кали прошла мимо него, открывая бумажные панели, ведущие на балкон и кивком приглашая его следовать за собой.
— Пойдем.
Он приподнял бровь, но всё же последовал за ней, локтями опираясь на ограждение балкона и вглядываясь в ночную темноту.
— Тебе стоит побыть на свежем воздухе, — заметила Кали, оглядывая Адама с ног до головы, — я уже давно говорила Гире, что все его драгоценные книги лишь собирают пыль.
Адам непонимающе нахмурился, глядя на неё, но потом усмехнулся:
— Сомневаюсь, что проблема лишь в этом. Провёл почти весь день в разговорах. Но не думаю, что забота о моём здоровье это то, что привело тебя сюда.
— Верно, — Кали согласно наклонила голову, вставая рядом с ним, — признаюсь, сюда меня привело любопытство.
Кали сделала паузу. Адам повёл кистью, приглашая её продолжить.
— Я взяла на себя смелость опросить тех, с кем ты прибыл в Менаджери. Твоих друзей, коллег... Даже соперников, если я не ошиблась в Винтер Шни.
— И к какому же выводу ты пришла?
Кали оглядела его с ног до головы, задумчиво хмуря брови и повела ухом, на секунду прижимая его к затылку.
— Я не могу узнать того юношу, что отправился воевать вместе с Сиенной Хан.
— Тот юноша мёртв, — Адам скривился, не поворачиваясь к ней лицом, — и поверь мне, это к лучшему.
Кали задумчиво прищурилась.
— Возможно. Возможно и нет. Но всё же, я бы хотела узнать у тебя — кто же заступил на его место?
— Разве ты не узнала это от остальных?
Кали пожала плечами.
— Я хочу услышать это из первых уст.
Адам нахмурился, глядя перед собой. Некоторые время они молчали, наблюдая за отблесками светлячков, сновавших между деревьями, за далёким светом костров и оранжевыми квадратами немногочисленных окон — домов тех фавнов, кто отказался уходить.
— Рыцари, — внезапно произнёс Адам, — герои без страха и упрёка. Воины в сияющих доспехах. Легенды и мифы. Я перестал верить в них ещё ребёнком, ещё в шахтах Шни. Ведь если бы они были — почему ни один из них не пришёл нам на помощь? Вот только...
Он прервался, утомлённо выдыхая и сухо усмехнулся.
— Блейк. Янг. Руби. Они всё ещё верят в рыцарей. Все они, пусть и каждая по-своему. И когда они смотрят на меня, они не видят того же Адама, что видишь ты, того Адама, что видят Гира или Сиенна. Нет. Они видят рыцаря. Воина в сияющих доспехах. Героя.
Внезапно, он тихо рассмеялся, отступая от перил и поворачиваясь к ней лицом.
— После всего что мы пережили... После всего этого, три девушки, спасшие мою жизнь, которым я обязан всем, чем живу сейчас, видят во мне этого рыцаря.
Спустя секунду молчания, Адам вдруг вскинул голову, встречая её взгляд открытой, гордой улыбкой.
— Они видят во мне рыцаря. Так скажи мне, Кали, кем же ещё я могу быть?
Глава 55. Seeing Red. Часть I
Синдер Фолл могла атаковать или на рассвете, или на закате. Разумная, пусть и предсказуемая тактика — большую часть её сил составляли фавны, которым было привычно ориентироваться в полутьме раннего утра или же в неровном свете вечерних фонарей, факелов и ламп. Её силы были слишком далеко для того, чтобы напасть в ту, первую ночь и теперь, перед нападающими стоял выбор — или атаковать на вечер этого дня, сходу, не давая обороняющимся больше времени на подготовку, или же выждать, ударив с рассветом, но потратив драгоценное время.
У двух этих подходов были свои минусы и свои плюсы. Осторожный командир предпочёл бы выждать рассвета, дать своим бойцам отдохнуть и набраться сил перед схваткой. Он посчитал бы, что за всего лишь одну ночь, обороняющиеся не смогут достичь ничего выдающегося, а если и попробуют, то лишь утомят себя ночным трудом. Командир агрессивный, привычный к схваткам накоротке, жаждущий перехватить инициативу, атаковал бы сходу, пытаясь проломить оборону, рассеять защитников внезапным напором. Адреналин и возбуждение битвы дадут его бойцам силы, пусть и ненадолго, а к тому времени, когда они начнут валиться от усталости, всё уже будет кончено.
Не трудно было догадаться, какой вариант изберёт Синдер. Её уверенность в собственных способностях — не только в разрушительной силе девы, но и в своём таланте полководца, её ненависть и жажда скорее добраться до людей и фавнов, ставшими её личными врагами, отсутствие малейшего сочувствия к своим собственным подчинённым — все эти факторы указывали на то, что она атакует на закате.
Адам хмурился, наблюдая за океанскими волнами — обманчиво безмятежными на фоне солнца, нависающего над линией горизонта. Среди них то и дело попадались доски и мелкая щепа — остов разрушенной яхты медленно разваливался на части.
Синдер не всегда была такой. Он помнил тот день, когда они встретились впервые — хладнокровная, уверенная в себе женщина, скрывающая свою непреклонность за уважительными словами и заманчивыми обещаниями. Его отказ играть по правилам надломил эту маску. С каждой прошедшей схваткой, с каждым проигрышем и отступлением, трещина всё росла, пока наконец, маска не развалилась на куски.
Женщина, бросающая им вызов, уже не была той интриганкой, что с лёгкостью играла с ним, с Озпином и армией Айронвуда. Каждое поражение словно срывало с неё ещё один слой, пока в конце концов, перед ними осталось лишь загнанное в угол животное. Животное, обладающее острым умом, харизмой и силой, но всё же животное.
Изменился не её разум. Изменился подход к решению проблем — прямые, грубые атаки. Желание уничтожить преграду, стоящую на пути, разбить её в щепки и разорвать на кусочки. Синдер, которую он помнил, попыталась бы воспользоваться ситуацией в своих целях, обратить её себе на пользу. Синдер, с которой он готовился сражаться, даже не задумывалась над этим.
И если это результат того, что Синдер загнали в угол, значит ли это что с ним произошло то же самое, в той, другой реальности?
Что-то чувствительно ударило его в плечо. Адам вздрогнул, опуская руку к ножнам и разворачиваясь к угрозе, но тут же расслабился, встречаясь взглядом с Янг.
— У тебя вид, словно ты опять гоняешь в голове какую-то чушь, — обвинила она, объясняя свой удар.
Адам хмыкнул, потирая плечо.
— В чём-то ты и права.
— В чём-то, — передразнила его Янг, — ты решил, что стоять в отдалении и вглядываться в горизонт — прерогатива каждого командира перед битвой?
— Катись к гримм, — Адам раздражённо махнул рукой. Янг снова пихнула его в плечо и приподняла бровь, встречая его недовольный взгляд.
Спустя пару секунд, кончик губы Адама дёрнулся вверх и он раздражённо мотнул головой, отворачиваясь прочь. Янг довольно прищурилась.
— У тебя нет шансов.
— Ты невыносима, Янг.
— Очевидная ложь. Ты меня выносишь.
Она уклонилась от взмаха его руки и насмешливо фыркнула. Адам закатил глаза.
— Зачем ты здесь, Янг?
— Да просто... — она не договорила, а опёрлась руками на ограждение пирса, смотря на линию горизонта. Адам улыбнулся, становясь рядом с ней.
— Как ты думаешь, что мы будем делать, когда всё это закончится? — внезапно спросила Янг, — я имею в виду, конечно мы все захотим продолжить обучение в Биконе. После всего что произошло, никто не решится внезапно всё забросить. Но что дальше? Просто останемся охотниками и охотницами?
— Когда с нами всё было "просто"? — спросил Адам.
Янг наморщила нос.
— А это аргумент. Но всё же?
