— Уже не в модели? — спросила Сюзан.
— Да. В натуральную величину, — подтвердил протеанин. — Это было гигантское сооружение. Оказалось, что без этой детали оно — бесполезно. Мы определили эту деталь как 'Катализатор'.
— В наше время так определяют то, что способствует развитию чего-нибудь, — заметил Луис. — В химии — вещество, ускоряющее химическую реакцию.
— Примерно так и мы считали, полагая, что с помощью Горна сократим время на противостояние с полумашинами, — сказал Явик. — Эта вера, эта, можно сказать, надежда, вынудила нас согласиться на строительство этой гигантской конструкции. Конечно, мы создали модель и убедились, что чего-то важного в этой мешанине металлопластиковых частей не хватает, но... в результате гибели верховного командования у нас не осталось личностей, способных сломать тупое следование опасным протоколам. Мы решили строить — и мы построили. А вот запустить... не сумели. И в результате Жнецы уничтожили Горн. Как это произошло, мне в деталях неизвестно, я воевал тогда далеко от того места, где его пытались активировать. А потом я узнал, что единого мнения о способе уничтожения Горна Жнецами не существует. Проще говоря, возможно, что никто так и не понял, как это было сделано. Только потом, через несколько лет, я узнал, что это устройство, эта громадина, использовала технологии, на которых работали ретрансляторы.
— Обалдеть! — воскликнул Луис. — Значит ли это, что протеане уже приблизились к пониманию устройства этих масс-катапульт?!
— Мне об этом не известно, — тихо сказал Явик, продолживший своё кружение по залу вокруг стола. — Вполне возможно, что нам стали понятны только самые базовые принципы устройства и действия Горна. Считалось, в частности, что, как и ретрансляторы, Горн способен перемещать энергию и вещество на почти неограниченное расстояние и, следовательно, является оружием с огромной дальностью поражения. На моделях всё выглядело, как мне потом рассказывали, достаточно убедительно, а вот когда стали строить... Начали вскрываться проблемы, о которых, вполне возможно, раньше старались всерьёз не задумываться. Если бы Горн был завершён, то, при условии подтверждения его работоспособности, одной из основных проблем стала бы тонкая настройка этого оружия так, чтобы оно смогло, к примеру, уничтожить Жнеца через полгалактики и при этом не нанести колоссальный сопутствующий ущерб. Мне известно, что кое-какая настройка была выполнена, а вот испытать оружие в действии по вышеназванной причине не сумели. И, вероятнее всего, упустили один из важных шансов остановить, а затем и уничтожить Жнецов.
— Вы не останавливались перед финансовыми затратами? — спросил Мигель.
— Нет. Во время войны мы часто использовали натуральный обмен. Пропорциональный, конечно, но... Главное было — найти в Галактике необходимое количество нужных, временами — очень редких ресурсов и вовремя доставить их к месту строительства этого гиганта, — ответил Явик. — А деньги... Тогда они перестали быть важными...
— Явик, но ведь дело не только в ресурсах? — спросила Джессика.
— Да. Не только в ресурсах. Когда Горн был почти готов, в протеанском обществе созрел раскол. Одни протеане хотели уничтожить Жнецов, а другие — подчинить. Было и немало тех, кто колебался, не решившись однозначно встать на чью-либо сторону. Потом, много позже, стали появляться, а затем — множиться доказательства того, что те, кто выступал за подчинение Жнецов, были одурманены.
— И вы оставили чертежи Горна? — Мигель посмотрел на протеанина, завершавшего очередной круг вокруг стола.
Тот не стал останавливаться, посмотрел на спросившего, перевёл взгляд на настенные экраны.
— Мы их не оставляли. Мы просто... отступили. И сейчас я убеждён, что чертежи этой установки, сожравшей немало нужных для войны с полумашинами ресурсов, имеются и в других местах в Галактике. Вполне возможно, что мы просто не нашли их комплекты нигде больше. Нам было... не до таких поисков. — Явик замолчал, но опускать голову теперь не стал.
— Было ли уничтожение Жнецов единственной функцией Горна? — спросил Мигель.
— Нет. Его истинная функция для нас осталась неизвестной. Не думаю, что цикл за циклом множество рас стали бы скрывать от потомков результаты соответствующих исследований. Понимаю, что надежды на то, что будет где-то обнаружена надпись 'оно не уничтожит Жнецов полностью' почти нет, но... Я должен признать, что протеане ничего не знали об основной функции Горна. Для нас это было просто оружие против Жнецов. Времени ни на какое-либо другое использование у нас, как я сейчас понимаю, не было.
— И каков же результат? — спросил Луис.
— Результат? — Явик остановился, крутнулся на месте, поворачиваясь к вставшему из-за стола мальчику. — Результат состоит в том, что мы, как и многие наши предшественники, потратили немало времени и ресурсов на строительство этой установки и только в самом конце строительства поняли, что запустить её мы не сможем. Результат состоит в том, — протеанин обвёл взглядом всех разумных, находящихся в зале, — что теперь, когда стоит задача не только противостоять, но и победить Жнецов, вы, нынешние, не должны повторить нашей ошибки. Проще говоря — не должны, найдя чертежи, даже планировать постройку Горна.
— А если это действительно средство для победы над Жнецами? — спросила Инори. — И мы, отказавшись от строительства, упустим шанс.
— Тогда нам, Ино, следует понять, какой именно детали не хватало в этой установке и постараться найти эту деталь, — сказала Сюзан. — Насколько я смогла понять, соплеменники Явика так и не установили, что это за деталь, — она посмотрела на протеанина. — А действительно, Явик. Ведь для того, чтобы понять, какова эта деталь хотя бы внешне, нам придётся...
— Построить Горн, — ответил воин древней расы. — Именно поэтому я и выступаю против того, чтобы вы тратили впустую невосполнимые ресурсы, занимаясь постройкой этой установки. Утилизировать её, разложить на составляющие... можно только полностью нарушив целостность установки. Таких технологий мы — не имели. И могу заметить, что мы попытались применить Горн, когда поняли, что иначе нам... конец, — тихо сказал протеанин. — А до этого мы только строили эту установку. И одновременно — искали эту деталь. Не нашли.
— Явик говорит нам всем об этом, чтобы мы не повторили многих ошибок, — сказала Арнил Т'Раино. — К тому же, мы действительно слишком мало знаем о предшественниках протеан — иннусанонцах. Явик передал нам всем информацию об артефактах своей расы потому, что многие эти артефакты созданы на основе опыта иннусанон. Это — ценно. Если мы хотим не просто успешно противостоять полумашинам, а победить их и найти и наказать их кукловодов, то... Мы должны учесть опыт протеан и опыт иннусанонцев. — Арнил встала с кресла, подошла к одному из настенных экранов. — Вопрос, кстати, шире, чем можно предположить на первый взгляд. Наши дети — Луис, Мигель, Джессика, Ванесса. Они — повзрослели. И, думаю, это смогли заметить не только их родители, братья и сёстры, но и знакомые, одноклассники, соседи. Наши дети захотели найти себе дело. Дело, подчеркну. Не игру, не забаву. Дело, которым можно было бы заниматься годами. Они обратились к Явику с предложением помощи и Явик не стал отказываться. Я полагаю, что он поступил честно и правильно. Он не стал обращать особого внимания на их возраст, на то, что они ещё, кстати, несовершеннолетние. Он не стал подставлять их под огромные физические и психические нагрузки. Он попросил их проследить за протеанскими артефактами. Все мы, так или иначе, знаем, слышали в планетных новостях, что и раньше, до прибытия 'Нормандии' и до боестолкновения со Жнецом, с Идена не раз вывозились артефакты протеан. Наша планета уставлена башнями, построенными протеанами. Не буду говорить подробно обо всех остальных постройках, относимых достаточно аргументированно именно к протеанскому периоду истории нашей галактики. Мне во многих случаях слово 'период' кажется более подходящим, чем слово 'цикл'. Да, придётся признать, что иденцы очень часто наплевательски относились к планетным богатствам, созданным разумными органиками. Мы по собственной глупости, а я скажу проще и чётче — тупости, лишились многих протеанских артефактов, которые сейчас осели в недоступных частных коллекциях или вообще утрачены безвозвратно, поскольку их уничтожили. Теперь нам нужно подумать о том, о чём Явик только намекнул. О преемственности. Раз за разом в Галактику приходят некие полумашины, которые под корень вырезают разумную высокоорганизованную органическую жизнь. Гибнут целые расы. Хорошо, если о них остаются пусть и немногочисленные, но хоть какие-нибудь материальные свидетельства. Пятьдесят тысяч лет назад протеане погибли. Теперь мы знаем многие детали, хотя, конечно, многое нам осталось непонятным. Явик — выжил. И он хочет не отсиживаться в тылу, он хочет воевать. С уже знакомым, можно сказать — известным ему лучше, чем кому-нибудь другому, врагом. Он один знает о Жнецах столько, сколько не знаем все мы, нынешние разумные органики, вместе взятые. И он эти знания не скрывает от нас. Он нам помогает, он старается передать эти знания, сделать их доступными для нас, нынешних. Он не собирается возглавлять Сопротивление, хотя, думаю, мало кто из присутствующих усомнится в том, что он стал бы прекрасным лидером Сопротивления. И он хочет, чтобы эти Жатвы прекратились. Чтобы разумная органическая жизнь в Галактике больше не начиналась с почти полного нуля. — Арнил опёрлась о спинку кресла. — Я... волнуюсь, потому и говорю путано... — Мы ведь действительно собрались здесь, чтобы поддержать наших детей. Помочь им. И понять самим, что же происходит сейчас и что будет происходить через несколько месяцев, к примеру. Я часто не могу заставить себя снова и снова глубже и чётче понять, как вообще можно подготовиться к такой войне. И совсем не потому, что принадлежу к расе, которую многие другие расы определяют как расу дипломатов. Когда приходит такой враг... который готов тебя убить, переработать в пасту и слепить из этой пасты плиту для своего нового корабля... Как-то не хочется думать о всякой дипломатии. Люди-имперцы говорят проще: 'либо твоя грудь — в крестах, либо, голова твоя — в кустах'. Я видела и чувствовала, что Явик неоднократно опасался говорить нам и нашим детям об очень многом. Он опасался, что это будет слишком больно, трудно, неудобно и остро. Но мы-то с вами, взрослые, прекрасно знаем, да и наши дети всё чаще убеждаются, что жизнь разумного органика не состоит из одних приятностей, — азари-матрона сделала паузу, отшагнула от кресла, но рук со спинки не сняла. — И Явик... Он — прав. Нам предстоит своя собственная война со Жнецами, с этими полумашинами. Во многом не похожая на ту, которую пришлось вести протеанам. Эта война затронет и нас, взрослых, и наших детей. Геты объединились со Жнецами... Не все, но... многие. Думаю, что очень многие. И Явик, осознав случившееся, стремится нам пояснить очень многое об этих шагоходах. Он об этом думал, размышлял, он провёл, смею утверждать, серьёзный научный анализ очень большой совокупности разнообразных данных. Нельзя исключать, что теперь эти шагоходы будут проникать на Иден-Прайм. Самыми разными путями. И потому мы должны быть готовы к встрече с ними. Если к нам явился разведчик Жнецов, если он решил использовать гетов для того, чтобы забрать протеанский Маяк с Идена, то другие геты, ставшие слугами Жнецов, не будут вообще церемониться с нами, органиками. Я предлагаю сделать получасовой перерыв, а затем — продолжить обсуждение, подробно остановившись на гетах и Жнецах. Без этого результат нашей встречи будет неполным и неоптимальным, — азари подошла к столу и села в своё кресло
Обошлось без голосования. Возражений, как и проявлений недовольства и несогласия не было, потому присутствовавшие в зале чуть оживились, некоторые покинули пределы зала.
Протеанин вернулся в своё кресло и снова замер, прикрыв глаза веками.
— Явик. — Сюзан подошла к протеанину. — Ты ведь до сих пор ничего не ел, — она указала на стол. — Я тебе собрала, давай, поешь.
Воин древней расы посмотрел на настенные часы.
— Спасибо, Сюзан, — он пододвинул кресло к столу, взял в руку нож, быстро нарезал запеканку. — Вкусно, — сказал он, прожевав кусочек.
— Я рада, Явик, — ответила девочка. — Мне особенно нравится, что ты не называешь меня всякими уменьшительными именами. Арнил... права. У нас теперь действительно есть интересное, полезное и важное дело. Не только у 'четвёрки'. Наверное, и у вас такое было — возникала группа лидеров. А вокруг них вставали и начинали действовать их сподвижники.
— Партнёры и соратники, — уточнил Явик. — Ты права.
Перерыв закончился. Для Явика он прошёл незаметно. Воин древней расы большую часть времени паузы молчал, старался не смотреть на находившихся в зале разумных — понимал, что многих его внимательный взгляд нервирует даже сейчас, когда, казалось бы, к единственному выжившему протеанину большинство иденцев уже привыкли.
Встав со своего кресла, Явик тихо подошёл к столу, убрал изображения Жнецов и увеличил в размерах фигурки гетов.
— Кварианцы создали гетов, желая использовать их как своих слуг, — тихо сказал он, привычно отмечая, что на звук его голоса обернулись очень многие взрослые и дети. Несколько раз приглушённо стукнули двери — в зал возвращались те, кто выходил, воспользовавшись объявленным перерывом. — Это был их выбор. И — их решение, — добавил протеанин. — К чему привела реализация этого решения — всем достаточно хорошо известно. На Иден-Прайме есть небольшая колония кварианцев. Совет Цитадели считает 'скафандриков' изгоями и вредителями. — Явик сделал паузу. — Одновременно Совет Цитадели не спешит разбираться с гетской проблемой и за три сотни лет масштабы гетского присутствия стали угрожающими.
— Имперцы говорят — 'выпустили джинна из бутылки' — сказала Маргарет.
— Именно так. Желая облегчить себе жизнь, кварианцы только усложнили её. Не только себе, но и многим другим расам. В том числе и людям, которых, как я знаю, пытаются теперь обвинить в некоем пособничестве продолжению работы над искусственными интеллектами, — уточнил Явик. — За подобные 'передёргивания' виновные в моей Империи наказывались. Мы не терпели в своей среде подобную манипуляцию общественным мнением — хоть расовым, хоть имперским. Но — дело в другом. Дело в том, что кварианцы фактически породили не механических или, к примеру, полуавтоматических слуг. Они породили новую расу, — он указал рукой на фигурки гетов. — Не похожую на них, не похожую ни на одну из рас, известных ныне.
— Раса машин, — тихо сказала Джессика.
— Если бы всё было так просто, — ответил Явик. — Не было бы так больно и горько. Я видел много рас, руководимых искусственными интеллектами. Мы, протеане, с ними вели длительные войны. Но даже тогда представители этих рас были более предсказуемы, более похожи друг на друга. За прошедшие несколько дней... я ознакомился со многими материалами по гетам. И могу сказать, что решение проблемы гетов — в самих гетах.
