— Благоприятные условия, — пробормотал Ренгер, замеряя пальцами голову, лежащую на столе, и прикладывая руку к голограмме. — Три с половиной метра... Надо будет изучить нервную ткань, интересно, что у них со зрением...
Рабочая смена давным-давно закончилась, но из штаба никто не уходил — все столпились в комнате, не снимая скафандров, и рассматривали трофеи из урановых шахт. Гедимин думал, что во время вылазки в "Лебинн-1" очень многое упустил — вот, например, эти хищники без скелета, но с челюстями... или вон те толстые, немного приплюснутые сверху и снизу твари размером с ладонь, — ликвидаторы сложили их в охлаждаемый аквариум... или эти круглые "мешки" с несимметрично расположенными дырками... "Похоже на мианийский шаттл," — подумал Гедимин, разглядывая шипастые шары, повисшие у поверхности воды. "Да, точно, — вот посадочные сопла, а отсюда лезут тросы." Рядом с микроскопом Ренгера, в стороне от других образцов, стояла ёмкость с мутной синеватой водой. Красно-синяя муть постепенно оседала, разделяясь на слои.
— Целая экосистема, — хмыкнул Скегги, останавливаясь у стола. — Видимо, в "Лебинне" им понравилось. Что будем делать?
— Начинаем осушение, — пожал плечами Ренгер. — Сверху вниз, под нашим присмотром... Может, хоть так мне достанутся целые образцы, а не ошмётки.
Он покосился на влажные сероватые куски на "разделочном" столе. Гедимин, если бы не наблюдал сам за препарированием, уже не определил бы в них ни голову, ни рыбу, ни вообще живой организм.
— Портала там нет, — сказал Йигис, вместе с Вепуатом просматривающий записи с камер и сигма-сканеров. — Никаких следов. И высокоактивных ирренциевых жил тоже незаметно.
— Выгорели, — кивнул Вепуат, оглядываясь на Гедимина. — У нас с ремонтником было примерно то же.
— А, ремонтник... — Йигис оглянулся вместе с ним и хлопнул себя по бронированному боку. — Немного руды. Было особо не до сборов, с такой-то кашей в воде, но кое-что привезли. Сиди, я сам вытряхну.
— Sata! — Гедимин вскочил на ноги, но ликвидатор уже выгребал мокрые обломки в подвернувшийся контейнер. — Ирренций же...
Йигис отмахнулся.
— В исследованных туннелях — незамечен. Доли процента урана, торий, пара атомов радия... Нет, ты думаешь, я бы стал трясти ирренцием посреди штаба? Это обидно, ремонтник. Не надо так о нас думать.
Гедимин виновато отвёл взгляд. "Верно. Они помнят об опасности. Значит, ирренция нет? А что же тогда я взрывал?"
— А внизу ирренция много? — спросил он, откладывая в сторону щиток с остывающими сварными швами.
— Да нет... — Йигис пожал плечами. Он хотел ещё что-то сказать, но и его, и Гедимина отвлёк изумлённый возглас.
— Эй! Эта плывущая дрянь — Клоа! Они что, ещё и плавать умеют?!
Все развернулись к голограмме. Вепуат увеличил мутный фрагмент, и Гедимин увидел извивающиеся отростки за клиновидной головой. Радиофаг "летел" под водой так же легко, как парил в воздухе, и ротовые щупальца то выпячивались, то втягивались.
— Мать моя колба, — пробормотал Скегги, разглядывая плывущее существо. — Верно. Клоа. Что другие камеры?
— По сканерам — ещё две особи, может, больше, — ответил Вепуат, вглядываясь в строчки на экране. — А что, вы сами их не видели? Кому-то сильно повезло, что обошлось без атаки...
— Мать моя колба, — повторил Скегги, жестом подзывая к себе Йигиса. — Три особи. Колония где-то рядом... Ренгер! Подводная колония возможна?
— Нет, — не задумываясь, ответил биолог. Он, забыв о привезённых образцах, разглядывал застывшую голограмму с радиофагом и недобро щурился.
— Их лёгочные мешки — явно для атмосферы. Не для плотных сред. Могут нырнуть, надолго, но постоянно жить под водой... нет. Где-то должны быть незатопленные полости. Карта шахты есть? Полная?
— Если что-то есть, то на верхнем ярусе, — подал голос Гедимин, вспоминая своё погружение в затопленные рудники. — Остатки вентиляционных шахт, если не обрушились. Может, высоко лежащий пласт...
Заканчивал последнюю фразу он в полной тишине. Скегги и Ренгер молча переглянулись.
— Начинаем откачку, — негромко сказал биолог. — Инфразвук — с собой. Дальше — смотреть по активности. В шахтах много колоний. Ещё одна в дальнем углу — погоды не сделает.
Гедимин аккуратно надавил на выправленный ипроновый щиток, и тот плавно въехал в паз. Сармат выдвинул его обратно и потрогал остывающую чёрную пластину — пора сажать её на место или нет? Швы затвердели, но оставались горячими — фрил остывал медленно.
— Клоа могут выжрать весь ирренций? — спросил он, задумчиво щурясь. "Не в портал же его вымыло... Или разведка взяла мало образцов? Надо выждать. Без воды им будет проще, изучат всё нормально..."
— Если он весь в верхнем слое — запросто, — ответил Ренгер. — Большая колония, никто не мешает... Может, остались какие-то жилы на глубине, куда им трудно пролезть. Что, опыты не задались?
Гедимин досадливо сощурился.
— Я же доставал оттуда ирренций, — медленно проговорил он, вспоминая невесомые тёплые волокна на пальцах. — Хватило на целую бомбу. Просто взял руду сверху, ничего не выискивал... Где оно теперь?
Скегги хмыкнул.
— Тебе лучше знать, ремонтник. Пока что — никакого ирренция. Только гранит. И десятки тонн ксеноорганического ила. Ренгер, ты там осторожнее, — может, весь ирренций Гедимина в потрохах твоих рыб?
21 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Опять ничего? — спросил Йигис, заглядывая через плечо Гедимина в экран сканера. Гедимин качнул головой.
— Ничего.
Он ссыпал мокрые обломки в плотный мешок и засунул в нишу под бронёй — пусть даже ирренция в образцах породы не было, "светить" урановой рудой на всё гетто было небезопасно. В лаборатории, под плотными экранами, понемногу копилась серая пыль — радионуклидная смесь, сырье для будущего синтезирующего реактора... если Гедимин решится расковырять какой-нибудь бластер и добыть затравку.
— В верхних штреках — ничего, нижние наполовину обрушены... — Йигис недовольно сощурился. — Что они там добывать собираются?
Гедимин пожал плечами.
— Может, уран. Добывали же до войны.
Он снова вспоминал ночной спуск в полузатопленный штрек. Горячие волокна на пальцах, жар под кожей, показания дозиметра, — всё можно было бы списать на игры перевозбуждённого мозга... "Бомбы. Они взорвались. Я обрушил "Лебинн-семь"... Чем?!"
— Похоже, Клоа всё-таки сожрали наш ирренций, — Скегги, проходя мимо, легонько похлопал Гедимина по плечу. — Йигис, что там с колонией?
Разведчик покачал головой.
Все снова столпились у лабораторного стола — Ренгеру сегодня привезли целую рыбу, и он разбирал её на части, изредка роняя комментарии. Гедимин подходил посмотреть и помочь — панцирь существа вскрывали лучевым резаком, Ренгер не хотел рисковать своими инструментами. Щитки брони были расположены симметрично, спаянными поясами друг за другом; единственный гибкий участок Гедимин нашёл за последней парой плавников — там щитки были мельче, пояса разъединялись, и хвост свободно гнулся. "Мелководный хищник," — сказал Ренгер, отгоняя ремонтника от стола. "Толчковый механизм для рывка из засады..."
"На кого оно заседало там, в шахте?" — хмыкнул Гедимин, отходя от взрезанной туши. Он ожидал увидеть кровь и мясо, но плоть существа была зеленовато-серой, какой-то губчатой на ощупь, и оставляла на руках сероватую жижу. Ренгер погнал его стерилизовать скафандр, и Гедимин не стал спорить.
Сейчас биолог добрался до головы рыбы и всё-таки нашёл у неё нервную систему — в первый раз, как помнил Гедимин, у него ничего не получилось. Он встал поодаль, приподнялся на пальцах, но понял, что разглядывать надо вблизи, с каким-никаким увеличением, — Ренгер, показав находку ликвидаторам, сразу запихнул её под микросканер. "Много брони и очень мало мозга," — Гедимин недовольно сощурился — что-то его задело. "Но эта тварь и не пытается строить реакторы. Зато осваивает чужие планеты. Даже безмозглая подземная рыба... Чего нам-то не осваивалось?!"
— Они зрячие, — объявил, чуть повысив голос, Ренгер; похоже, находка его обрадовала. — Различают освещённость и реагируют на движение. Не подземный организм, просто приспособление к заиленной воде.
Скегги, высматривающий что-то на экране телекомпа, еле слышно хмыкнул и развернулся к биологу.
— Ренгер, ты видел карту? Верхние штреки, северо-запад...
— Незатопленные полости? — отозвался биолог, нехотя оторвавшись от рыбы. — Видел. Скегги, ты завтра можешь сам туда сходить. Посмотришь, пощупаешь... Я тебе говорю — колонии там нет.
— Ну да, я понял, — Скегги сердито сощурился. — Губчатые стены, оплавления, — на снимках всё видно. Недавно была, теперь нет... А куда она могла деться? Есть предположения?
Гедимин посмотрел на карту. Северо-западные штреки, от ствола плавно уходящие кверху вслед за рудным пластом, были выделены красной подсветкой, уровень воды до запуска насосов — пунктирной синей чертой. Дальние забои так и не подтопило — всё, что просачивалось сверху, стекало под уклон. Символы, обозначающие колонию Клоа, были расставлены по сухим полостям — следы радиофагов были повсюду.
— Вы инфразвук включали? — тихо спросил он у Йигиса.
— Ясное дело, — отозвался тот. — Когда подвезли насосы. Видно, через воду хорошо доходит, — ни одной твари в трёх колониях!
— Могут вернуться, — напомнил Гедимин. — Осторожнее там...
— Перекроем вентиляцию, — отмахнулся Йигис. — Через сто метров гранита не просочатся.
23 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— У тебя уже, наверное, пара килограмм урана, — сказал Ренгер, глядя, как Гедимин отмывает грязные контейнеры из-под руды. Сармат досадливо сощурился.
— Там доли промилле. На килограмм надо тонну камней перетаскать.
"И ни атома ирренция," — закончил он про себя. "Что сверху, что снизу. Правда, что ли, его радиофаги доели?"
"Разделочный" стол сегодня был почти пуст — нужные образцы в контейнерах с консервантами переехали на склад, ненужные — в утилизатор; с утра дежурные стерилизовали инструменты и саму лабораторию биолога, а сейчас он перебрался за микроскоп и изучал образцы мутной расслоившейся воды. Гедимин из любопытства посветил на них лучом сканера — ирренция там не было, да и уран в растворах не задерживался...
— Что-то интересное? — спросил он, кивнув на контейнер. Ренгер запустил пипетку в придонный слой и осторожно набирал воду, стараясь не баламутить слои.
— Для тебя — ничего, — отозвался он, капая на предметное стекло. — Несколько грамм ксенопланктона... Вот думаю, что делать с шахтой, — изнутри стерилизовать или отмывать всех на выходе?
— Омикрон-излучатель бы, — Гедимин мечтательно сощурился. — Пройтись по всем штрекам. И никакого ксенопланктона.
Ренгер хмыкнул.
— Наведённое излучение не волнует?
— Это же урановая шахта, — Гедимин пожал плечами. — Может, синтез пойдёт. Одна польза. Клоа улетели, не помешают... Не знаешь, где достать такой облучатель?
— Ремонтник всё про ирренций? — усмехнулся, выходя со склада, Скегги. — Стерилизация... Думаю, всё решится проще — воду откачают, шахта подсохнет, и большая часть фауны сдохнет без нашей помощи. Остатки сполоснём раствором, и омыватель у выхода — всё равно шахтёрам мыться, заодно и дезинфекция...
Он сел к телекомпу, открыл несколько страниц, в задумчивости посмотрел на них, потом резко качнул головой и развернулся к сарматам.
— Три колонии Клоа. Численность — от полутора до пяти сотен. В пещерах пусто, вентиляция открыта, инфразвук отключен. Вопрос — где их всех носит?
Гедимин покосился на Ренгера. Тот пожал плечами.
— В шахте выедено всё высокоактивное. Вон, ремонтник подтвердит, — в руде только двести тридцать восьмой и следы тория. Может, колонии уже полгода готовились к миграции. А наши пугалки их ещё и подстегнули. Рудники мы предупредили, у шахтёров всё готово. Будет резкий рост одной-двух колоний в ближайших шахтах. Или драка за территорию в той же шахте. Или подумают и вернутся, — в "Лебинне" хотя бы тихо.
— Чтоб их всех, эту ксенофауну, — пробормотал Скегги, сжимая пальцы в кулак. — Висели бы они в своих пещерах! Всем было бы спокойнее...
Гедимин вспомнил мечущиеся вспышки во тьме и сетчатые тени от гигантских летящих стай. "От полутора до пяти сотен немелких особей, "фонящих" в омикрон-диапазоне. Могут просочиться незаметно?" Перед его глазами встали светящиеся мачты энергостанции и ослепительно-яркие лучи, расходящиеся в разные стороны. "Говорят, случались атаки... Надеюсь, станции хорошо прикрыты. Если радиофаги обнаружат реактор..."
26 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Когда вспыхнули сигнальные огни, Гедимин сидел над полуразобранным плазморезом, задумчиво разглядывая аккумуляторные гнёзда. Когда включилась сирена, он был уже на ногах, аккумуляторы — расставлены по местам, корпус сфалта — закрыт, а само оружие — переброшено в заплечные крепления.
— Спэйсмен Форест, подстанция, прорыв! — крикнул Скегги, с лязгом смыкая пластины шлема и подбирая ближайший плазмомёт. — Ранцы на всех, — стая в небе!
"Радиофаги. Sa hasu!" — Гедимин досадливо сощурился. "Вот и нашлись колонии. Чего им в шахте не сиделось?!"
Он вроде бы двинулся к выходу первым, но добрался последним. Кто-то сунул ему в руки реактивный ранец, подтолкнул в спину, и Гедимин втиснулся в закрывающийся люк глайдера за секунду до взлёта. Кто-то, придавленный им, тихо зашипел, и сармат отодвинулся, насколько мог, прижимаясь спиной к обшивке фургона.
— Гедимин, — выдохнул Вепуат, потирая помятые рёбра. — Напомни мне — перед тобой не входить!
Взлетали они резко — с нижней полосы сразу в верхнюю. Гедимин вцепился когтями в обшивку и судорожно сглотнул — перепад высот надавил на уши. Из кабины просочился приглушённый вой — глайдер летел с сиреной, без торможений и остановок, на полной скорости проходя повороты. Гедимин отодвинулся от люка, пропуская более быстрых сарматов. В наушнике запищало — Скегги подключил общую связь.
— Первый — запад, второй — юг, третий — восток. Звук — на подлёте, стрелять по команде. С тридцати метров — высадка. Десанту — рассредоточиться, стрелять без команды по скоплениям. Sa tatzqa!
Гедимин, изумлённо мигнув, не успел даже ответить — ни по-сарматски, ни по-"мартышечьи", — глайдер, резко снизившись, уже распахнул люк. В наушниках послышался радостный возглас — Вепуат выскочил первым, в падении включил реактивный ранец и снова пронёсся мимо люка, прижимая к плечу плазмомёт. Вдалеке громыхнуло.
Глайдер летел над огороженной территорией, снизу мелькали ангары. Гедимин видел, как сарматы, отстреливаясь, ныряют в узкие переходы и прячутся за крышами, а над ними вздуваются пузыри защитного поля. Поток воздуха в нескольких метрах от люка вдруг уплотнился и побелел, через секунду превратившись в красную полосу. Она так и висела перед глазами, когда Гедимин, на ходу пытаясь промигаться, выпрыгнул в люк и щёлкнул переключателем. Ранец взревел, чихнул — и заглох.
