Русский хан

— Я тебя люблю и хочу быть рядом всегда — заявила девушка. Война, мол, дело привычное, для ее народа и это не повод, чтобы не создавать семью. Вторая причина — ты такой сказочник, чего только не придумаешь, лишь бы не жениться.

— Ты меня совсем не любишь? Вот и слезинки на щеках.

Пришлось срочно успокаивать — прижал, убаюкал. — Люблю, мол, больше жизни и всякие глупости, что говорят в таких случаях. Слово женюсь, кое-как из себя со скрипом выдавил. Слезы сразу высохли, обняла за шею и, глядя в глаза, сказала:

— Ты мой мужчина, я поняла и полюбила тебя в тот день, когда спас меня от волков.

— А как же отец — она только беззаботно махнула рукой.

Я обнял Марьям и поцеловал ее, фактически первый раз.

Как она потом призналась, для нее мой поцелуй, действительно был первый в жизни. У них поцелуи вообще не приняты.

— Скоро праздник, соберутся все родичи, будет много гостей из соседних кочевий и наверняка несколько молодых ханов приедут свататься.

— На празднике тебе нужно совершить какой-нибудь подвиг.

— Зачем?

Девушка посмотрела на меня как на сопливого пацаненка:

— Затем, чтобы все увидели — дочь Толгат-хана, принцесса Марьям, выходит замуж за достойного мужчину.

— Ну, подвиг, всегда пожалуйста, только насчет согласия твоего отца сильно сомневаюсь?

В ответ красавица жарко меня поцеловала и предложила отведать всяких местных деликатесов. Попытался разбудить Сынка — дрыхнувшего рядом на кошме — без толку.

......

Дня за два до праздника, случайно подзаработал полкило золотых монет. На очередной вечеринке у хана, я молча попивал винцо — поглядывал на раздухарившихся темников — айран, поди, в голову ударил. Один все нахваливал свою саблю, какая замечательная и рубит все подряд. Потом до меня докопался — достал в конец басурманин.

— Спорим Муса, что я своим ножом твою саблю пополам развалю.

Муса от хохота упал на пол, аж ногами дрыгает. Остальные не лучше — смеются нехристи.

— Ты, говорю, не хихикай, если не боишься, давай прямо сейчас спор решим.

На слабо их взять элементарно, ну чисто дети.

Вывалили все из юрты, включая Толгат-хана. Муса на кон поставил мешочек золота — я своего "ижака".

— Доставай саблю и держи вверх лезвием, параллельно земле.

В сущности, я ничем не рисковал — сталь, из которой выкован мой нож, больно хороша. Дело не только в ней. Скорость — вот мой главный аргумент. Момента удара, естественно, никто не увидел

Муса остолбенело смотрел на обрубок своей сабельки и не мог поверить своим глазам. Остальные так заголосили — в округе переполошили всех собак.

Темник золото отдал без разговоров.

Все опять вернулись за стол в юрту, мой нож пошел по рукам. Зацокали языками от восхищения — ой вай, ой вай и т.д.

Тут же попытались мой нож купить, предлагая огромные деньги.

— Не продается — решительно отказал я. — Дорог как память о Родине.

Отстали, слава Богу. Заметил, хан с шаманом переглянулись и покивали головами. Да фиг с ними, их заморочки.

На сабантуй народу навалило тьма. По всему кочевью поплыли вкусные запахи, считай у каждой юрты казаны на очагах. Ханского главного повара научил делать шашлык — теперь одно из любимых блюд местной знати. Первый день праздника, ознаменовался большим и продолжительным пиром в главной ханской юрте. Я смылся пораньше — Марьям ждала.

— Завтра будут скачки, приз — отара овец в сто голов, ты должен выиграть — решительно заявила она.

— Помилуй, Марьяша, какой приз, я на коня ни разу в жизни не садился?

Пока с ней перепирались, мелькнула одна мысль.

— Скажи, а на своем стальном коне я могу принять участие в скачках?

— Нашел на чем соревноваться? У многих очень хорошие скакуны, быстрые, как ветер.

Бедняжка не догадывалась, какую скорость может развить мотоцикл. В общем, разрешение Толгат-хана я получил, никаких правил я не нарушал. Утром пораньше, осмотрел всю трассу — длина в одну сторону с километр и довольно ровная поверхность. Участников заезда набралось человек триста. К старту мотоцикл нукеры дотолкали. После сигнала вся толпа под улюлюканье зрителей рванула вперед.

Не удержался и кое-кому пощекотал нервы. Завел "ижака" и медленно, на первой скорости, прополз первые пятьдесят метров. Потом, конечно, притопил газ. Как писали авторы "Золотого теленка" — железный конь идет на смену крестьянской лошадке. Шансов у соперников не было — обошел всю ораву еще на первом отрезке дистанции.

Ну и что мне с этой отарой делать?

Вечером Марьяша шутливо колотила меня кулачками в грудь:

— Вся испереживалась за тебя.

Пришлось ротик поцелуем запечатывать. Отдышавшись, заявила:

— Завтра для тебя самое серьезное испытание — борьба.

— Не понял юмора, в чем подвох?

— Да потому что соберутся самые сильные и известные батыры.

— Ерунда, не бери в голову, лучше меня обними, а я тебе расскажу сказку, ты ведь их любишь.

Так закончился второй день сабантуя.

На пятачке размером с хоккейную коробку боролись сразу несколько пар. Приз довольно весомый — двадцать золотых монет. Заранее решил вопрос о своем участии — буду выступать сразу в финале. Хан был не против. После обеда осталось два претендента — амбалистые парни, сплошные мускулы. Супротив них — бледновато выгляжу, мой рост метр семьдесят.

В последней схватке победил русоволосый башкир — сильный и быстрый борец. Нужно заметить, поединки выглядели довольно однообразно, особых приемов не заметил. Глашатай объявил:

— С победителем будет бороться русский батыр Владимир.

Через полчаса, дав отдохнуть местному аборигену, возвестили о начале поединка.

Раздевшись до пояса и скинув сапоги — вышел на арену.

По здешним меркам мой противник бы гигантом, этакий шкаф под метр восемьдесят, но с добродушной физиономией. Надо с ним аккуратней, не стоит калечить парня. Двигаюсь в обычно режиме. Потолкались минут пять и хватит для публики. Осторожно положил местного батыра через бедро — припечатал на лопатки. Фиксация — чистая победа. Дал ему руку, помог подняться с травы. Батыр расстегнул свой широкий пояс с серебряными бляшками и протянул мне. Оказывается — чемпионский пояс.

— Мне чужого не надо, одень обратно.

У парня слезы стояли в глазах.

-Рахмат, спасибо тебе, я пятый год этот пояс завоевываю. — И поклонился.

— Да будет тебе, носи на здоровье.

Обнял за плечи — давай народу помашем. От восторга ревело все кочевье. После схватки в орде стал очень известным человеком. Толгат-хан вручил приз — кожаный мешочек с золотом и сказал:

— Я рад, что не ошибся в тебе Владимир, ты не только сильный батыр, но и великодушный человек. Вечером, после пира, нужно поговорить.

— Нужно, так нужно. Мне и самому не мешало, бы выяснить пару вопросов. Самый наболевший — сколько еще торчать в оррде? Загостился по самое не могу. Подозреваю — Марьяша здесь руку приложила. После пира, остались в юрте, втроем, кроме нас с ханом присутствовал шаман Карчи. Он, кстати, по-русски лучше хана разговаривает. Посидели, помолчали — первым выдал Толгат-хан.

— Десять зим назад, наш старый шаман предсказал твое появление.

Я поперхнулся чаем — разве такое возможно?

— Старый шаман славился своими предсказаниями, почти всегда они сбывались. Его пророчество я запомнил накрепко. Шаман умер через две зимы, после предсказания, кстати, он был отец нашего Карчи — и кивнул в его сторону.

— Слушаю тебя внимательно, хан — я оставил пиалу.

То, что я услышал, не укладывалось в голове.

— Карчи, повтори пророчество, по-русски у тебя лучше получается.

— Слушаюсь, повелитель. Пророчество гласило, на семнадцатую весну твоей дочери к тебе явится человек с белым, он не из нашего мира. Отдашь ему в жены свою дочь и то, что ты найдешь у Седой горы. Поможешь ему в его великих делах.

На этом шаман закончил. По знаку хана шаман достал из-за спины небольшой кожаный сверток и развернул его. На куске тонкой кожи, лежал пистолет "ПМ" без магазина. Полный писец.

......

Всяких сюрпризов ожидал — но таких найн.

— Что это? — спросил хан, указывая на пистолет.

— Личное оружие, убивает на триста пятьдесят шагов. — Честно ответил я, не став в подробностях приводить ТТХ. — Ваш старый шаман был прав, я из другого мира, из будущего. Только насчет твоей дочери и Седой горы большие сомнения.

Толгат-хан развеселился.

— Ай, вай, какой скромный юноша, кто обещал моей дочери взять ее в жены?

Все, охомутала меня красавица, папочке проболталась — отлетался вольный сокол.

Хан продолжил:

— У Седой горы мои воины нашли огромный шатер из серебристого железа. В нем много чего есть, то, что мы тебе показали оттуда. Карчи, покажи Владимиру бумагу.

Шаман достал из-за пазухи халата деревянный круглый пенал, вытащил из него свернутый в трубку лист и положил передо мной.

— Мой толмач вместе с Карчи пробовали перевести текст — не получилось.

Я всмотрелся в бумагу.

Накладную N 0003527 склада N3 С.А. в этом мире никто не расшифрует.

— Хан, здесь на бумаге список оружия, находящегося на хранении в складе.

— Уже не хранится, все у меня — оскалился Толгат-Хан.

Список впечатлял.

Карабин СКС— 12000 шт.

Патроны 7.62 мм к СКС — 3 млн.

Автомат АКС-74 — 300 шт.

Патроны 5.45 — 1 млн.

Пулемет КПВ — 30 шт.

Патроны 14.5 мм — 6 млн.

Ротный миномет 82 мм — 10 шт.

Выстрелов к миномету — 30 тыс. шт.

Пистолет "ПМ" — 200 шт.

Патроны 9 мм — 300 тыс. шт.

АПС — 100 шт.

Мины "МП" — 4 тыс. шт.

Глушители к "Стечкину" — 60 шт.

Гранат РГД — 5 тыс. шт.

Ниже перечислялись всякие магазины, ленты к пулеметам и т.д.

От такого богатства у меня в глазах зарябило.

— Так, спокойно, нужно все обмозговать.

— Если оружие отдам, что будешь делать? — полюбопытствовал хан.

Прокрутив в голове варианты, ответил:

— С таким оружием можно раскатать в блин любую орду.

— Я имею в виду монголов, правда есть препятствие — обученные войны.

Сталинское выражение — кадры решают все, здесь более чем уместно.

— Отложим заботы на утро — решил Толгат-хан.

Весь следующий день провел в размышлениях — где взять солдат на такую гору оружия? Обучить кочевников? Не знаю, не знаю, слишком большой разрыв во времени. Хотя попытаться стоит. Обедал в обществе Марьяши и Сынка. Тигр налопался мяса и дрых у входа в юрту, высунув наружу нос.

— Попили-поели, пора делом заняться.

Выдав сей афоризм девушка ухватила меня за руку.

— Пошли, Владимир, к отцу свататься будешь.

И потащила из юрты. Когда начал вякать, что, дескать, женитьба не ко времени — было уже поздно. Мы стояли перед Толгат-ханом. Расслабился, вот и получи семейную жизнь — балбес. Всю инициативу Марьям взяла на себя — я только поддакивал. Хан веселился вовсю, потом состроив серьезную морду, заявил:

— Владимир, отдаю тебе в жены свою единственную и любимую дочь.

Речь закатил минут на пять.

— Не обижай, люби и будьте счастливы.

Затем шло перечисления приданного.

— Какой калым даешь за невесту?

Кроме "ижака" у меня ничего ценного не было. Не предлагать же карабин с Сынком в придачу. Ударили по рукам, сразу Хана предупредил — бензина-корма для стального коня осталось мало. Отару овец и пятьдесят золотых монет хан не принял, сказал, что молодой семье нужнее будет. Свадьбу играли три дня — погуляли от души. Подарков надарили много, особо всякой живности — табун лошадей, сто пятьдесят голов, двести овец и сто верблюдов. Все отмечал краем сознания — главное Марьяша. Первая брачная ночь и последующие были фейерверками любви. С женой мне действительно повезло, она не только красива и умна, но хорошая хозяйка. Интересно, что при всей большой отцовской любви и обожания — Марьям не стала чванливой и надутой белоручкой. Кобылу подоить, мясо нажарить — для нее не проблема. Она очень порядочна, чистоплотна и с огромным чувством юмора. Наверное, в папу пошла. Одним словом — отрада воина. Неожиданно поднялся по статусу — стал ханом, о как! Когда Толгат-хан объявил о передаче мне тумена всадников — я согласился, но с одним условием — выбирать буду сам. Через неделю вместе с Толгат-ханом осматривал найденное оружие. Хан вместе с охраной долго в себя приходил, после показательной стрельбы из пулемета КПВ. При отборе стрелков, руководствовался, прежде всего, психологическом состоянием воина. Как поведет себя после выстрела. В целях безопасности, карабины заряжал одним патроном. Отбор проходил подальше от кочевья, километра за два. На импровизированном стрельбище, с десяти карабинов, в день отстреливалось до трехсот человек. Мишени — бараньи шкуры на шестах висели чисто символически. Объяснял правила стрельбы каждой сотне. Намучился с этим отбором, выше крыши. С грехом пополам набрал четыре тысячи воинов, тех, кто при выстреле не бросал карабин на землю и не бежал сломя голову подальше. Просеял все два тумена — адская работа. И винить-то их не за что, они дети своего времени. Остальных шесть тысяч обкатывал у стрельбища. Лошади и люди должны привыкнуть к стрельбе и разрывам гранат. Нервов с ними измотал немерено. Стало очевидно — обучение затянется до будущей весны. До прихода Бату-хана с ордой два года, думаю, успеем подготовиться.

II глава

Наступила зима, приближался Новый год, по моему времени. Толгат-хан с ордой в октябре решил откочевать дальше, на южные пастбища. Пытался его отговорить — без толку. Мои доводы о булгарах хан воспринял скептически, ну и флаг тебе в руки и барабан на грудь. Обтрепанная орда вернулась месяца через два с половиной, тестя раненного привезли на повозке. Он потерял убитыми полтумена воинов и треть обоза с людьми. Марьяша с Карчи выхаживала отца, получившего две стрелы. Раны болезненные, но не смертельные. Хуже другое — погиб старший сын Галим. Толгат-хан довольно быстро поправился. Я навещал его, когда было свободное время от обучения нукеров. О многом с ним толковали, прежней самоуверенности, и веселости у него заметно поубавилось. Он поклялся отомстить булгарам, ругая себя последними словами, что не внял моим советам. Как ни цинично звучит, но благодаря сим печальным событиям я получил надежного союзника в будущей войне. Марьяша была беременна — ребенка ждали к весне. Мы с ней иногда спорили, кто будет. Мне хотелось мальчика, ей девочку. Спорили шутя, какая разница, главное — это будет наше дитя. Марьяше беременность пошла на пользу. Стала мудрее и мягче. Обычному человеку, что я имею — хватило бы с лихвой. У меня ситуация немного другая. На подсознательном уровне был уверен — придет день и я вернусь в свой мир. А как же Марьяша с будущим ребенком? Потому и не хотел жениться. Сынок стал таким здоровенным — в холке мне по плечо. Марьяшу признал за хозяйку, ластится к ней — просит почесать за ухом. Своих воинов стал обучать метанию гранат и сразу получил результат — трое убитых и пять раненых. Это не зер гут. Нам, кстати, подарили на свадьбу около сотни рабов. Из них сорок молодых парней — все русичи. Мы с Марьяшей посоветовались и дали всем вольную. Собрали народ и объявили о своем решении — я дополнил — Через три года все будут на Руси.