Однако, в тот момент, когда люк начал со скрипом подниматься и в кромешную темень трюма хлынул яркий солнечный свет, а затем старшего помощника начали к люку подтягивать, он не менее ярко, чем луч света, ворвавшийся в его темное царство, осознал, что лучше сидеть в дерьме, дожидаясь ночи, чем быть извлеченным на чистую палубу, ибо ничем хорошим для него этот подъем закончится не мог.
Очень было похоже на то, что "морской круиз" завершен и "облачники" будут этапировать его дальше уже посуху. А это в свою очередь означало, что попытка освобождения уже заранее, еще не начавшись, обречена на провал, ибо взять "облачников" за горло Небесный Волк не может, а прихватывать матросов в их присутствии бесполезно, потому что "облачники" сразу поймут, что дело нечисто и мгновенно нейтрализуют Дениса.
"Похоже пиздец!" — заполошно взвился внутренний голос.
"А может попить дадут и накормят..." — робко возразил Денис.
"Ты сам-то в это веришь!?!" — продолжил истерить голос.
"Нет" — тяжело вздохнул старший помощник.
Оставалось только надеяться, что сыграет план "А" — добыть клинок и умереть с оружием в руках. Ну, а там в Вальхаллу, или куда еще...
2 Глава
Какое-то время, пока глаза не адаптировались, выдернутый на палубу Денис не видел ни черта. Из глаз текли слезы, из носа сопли, кожа, покрытая засохшим дерьмом, стала зудеть еще сильнее, короче говоря старший помощник на собственной шкуре ощутил, что чувствует вампир вытащенный на солнце.
Насчет кожи — ничего удивительного — Денис очень давно не загорал, последний раз в благословенном Бакаре, вот его кожа и приобрела благородную белизну, свойственную изображениям высокосветских дам на картинах XVIII века. У тех, разве что иногда легкий румянец играл на щечках, а так — сплошной алебастр.
Как только обнаженный старший помощник прочувствовал всю мощь дневного светила, он мгновенно припомнил две пословицы: нет худа без добра и все, что ни делается — к лучшему.
Связано это было с тем, что Денис четко осознал, что от полного обгорания, когда красная кожа лоскутами слазит с тела, его спасет только то, что значительная часть поверхности комиссарского тела защищена от палящих лучей толстым слоем вышеупомянутого засохшего дерьма. Тут, как раз, всплыла в памяти и третья подходящая пословица: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Все эти изыски родной словесности пришли в голову старшему помощнику, пока его куда-то тащили по палубе. Причем тащили не особо заботясь о сохранности кожи, щедро оставляемой на шершавых досках, так что, пожалуй, он мог бы и не переживать насчет обгорания. Эти соображения инициировали припоминание очередной народной мудрости, а именно: снявши голову по волосам не плачут.
"Ты часом умом не тронулся? — участливо поинтересовался внутренний голос. — Чего это тебя на пословицы и поговорки потянуло?"
"Сам не знаю... — мысленно пожал плечами Денис. — От переживаний наверное..."
"Папаша, держите себя в руках! — брезгливо буркнул голос. — Вы тут какой-то херней страдаете, а нам из этого дерьма еще как-то выбираться надо! Тщательней надо!" — укоризненно заметил он.
"Я постараюсь!" — пообещал старший помощник.
— Вымойте его! — послышался недовольный начальственный голос, когда процесс волочения Дениса по палубе приостановился. — Как я к нему подойду!? — продолжил возмущаться невидимый начальник. — Он же воняет, как дохлый скунс!
"Интересно... — задумался старший помощник, — кого он имел в виду? Или на Батране тоже есть скунсы, или гравировка на башке подыскала похожий аналог?.."
Эти досужие размышления прервал мощный поток воды, обрушившийся на Дениса и выбивший из его головы все связные мысли. Первое, что старший помощник инстинктивно совершил, это попробовал сделать глоток пересохшими губами. К сожалению, впрочем иного и не следовало ожидать, вода оказалась соленой. Когда минут через пять — это по внутренним часам Дениса, а сколько там прошло на самом деле никому неизвестно, "купание" закончилось, его вздернули на ноги и привязали к мачте. Это он уже смог увидеть — зрение пришло в норму.
Картина, представшая перед взором старшего помощника, его обрадовала. Правда, обрадовала с оговорками, вызванными тем обстоятельством, что на сто восемьдесят градусов голова его не вращалась, но насколько он мог судить, вокруг было открытое море. Это означало, что есть шанс дожить до ночи и реализовать план "Б".
Правда, существовал ровно такой же шанс не дожить до ночи, равно как и самый страшный вариант дальнейшего развития хода событий — его готовят к высадке, для этого и помыли и до наступления ночи корабль войдет в порт, где Дениса перегрузят на какую-нибудь телегу и отправят в Школу Духа под бдительным присмотром "облачников".
Третий вариант означал крах всех надежд не только на спасение, но и на Вальхаллу. Все эти соображения промелькнули в голове старшего помощника с быстротой молнии. После этого он приступил к более детальной оценке окружающего пейзажа. Честно признаемся — ничего хорошего он не увидел. Перед мачтой, к которой его привязали, выстроилась полукругом небольшая толпа, ну-у... скорее даже не толпа, а скажем так — "группа товарищей".
Впереди стояли два, привычно неброско одетых "облачника", а в шаге за ними расположились четверо матросов, пестротой и потрепанностью одежды напоминавших пожилых попугаев, побывавших во многих жизненных передрягах, где яркие разноцветные перышки и порастрепались, да и порядком вылиняли.
"Волк! — немедленно, как только к нему вернулось зрение, обратился к своему единственному, на данный момент, союзнику Денис. — Можешь их придушить?"
"Только пестрых", — через пару секунд откликнулся Небесный Волк, а матросы одинаковыми движениями почесали свои шеи — видимо что-то почувствовали во время "следственного эксперимента".
"А этих двух гадов?"
"Нет".
"Очень жаль..." — огорченно вздохнул старший помощник.
Матросы уставились на Дениса с одинаковым, ярко выраженным интересом, оттененным глубоко спрятанным потаенным страхом, как смотрят на посаженного на цепь кровожадного хищника, вроде тигра. С одной стороны интересно вблизи взглянуть на хозяина джунглей, а с другой немного боязно — а вдруг сорвется!
"Облачники" же смотрели на старшего помощника совершенно по-разному. Во взгляде одного из них — который покрупнее и поздоровее, плескалось нездоровое злое веселье. Такого рода веселье свойственно, как маленьким жестоким детям, выкалывающим глаза котятам, так и мажорам, спектр веселых проказ которых не в пример шире и простирается от сжигания бомжей — так называемая "черная Масленица", до спуска пачки баксов в загаженный унитаз, чтобы посмотреть, как нищеброды будут деньги вылавливать. Развлечение называется "подледный лов" и победителем считается тот, кто больше денег спустит в трубу.
Второй "облачник", более мелкий и поджарый, смотрел на Дениса с брезгливым равнодушием, как смотрит пожарный инспектор на дохлую крысу в подсобке проверяемого магазина — вроде бы и непорядок, а с другой стороны — не его епархия — есть санэпидемстанция, вот пусть она и разбирается и с крысой и с директором.
"Злой полицейский и добрый, — прокомментировал увиденное внутренний голос. — Так и обзовем!"
"Нет, — не согласился старший помощник. — Одинаковые гады. Один будет Здоровяк, а второй — Дрищ!"
"Ну, как хочешь!" — не стал спорить голос. И хоть возражать не стал, однако надулся.
— Пить, — прохрипел Денис, с трудом разжимая запекшиеся губы.
— Пи-и-и-ть... — глумливо усмехнулся Здоровяк. — Что предпочитаешь, — продолжил ерничать он, — ключевую воду, апельсиновый сок, морс, или эль? Говори, не стесняйся, сейчас принесут! — Он расхохотался и его смех подобострастно поддержали матросы. — Наверно, ты предпочитаешь в охлажденном виде, но извини, — он развел руками, — льда нет. Придется подождать до Храма Боли. — Здоровяк зло ощерился. — Там все будет! — пообещал он.
— Принесите ему воды, — коротко распорядился "Дрищ".
После этого короткого заявления на палубе воцарилась тишина. Матросы, видимо не раз прочувствовавшие на своей шкуре старую истину: паны дерутся, а у мужика лоб трещит, испуганно замерли, опустив глаза, чтобы не показать своего отношения к взаимоисключающим директивам начальства, а самое главное, чтобы не дать никому из двух "облачников" повода заподозрить в симпатиях к другому
Нарушил тишину, спустя несколько мгновений, Здоровяк:
— Брат У-Вей, — с неприятной ухмылкой поинтересовался он, — а как ты смотришь на то, что я доложу сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею, что ты при свидетелях, — он окинул пренебрежительным взглядом испуганно застывших матросов, — распорядился уменьшить страдания пленника? — При этих словах, во взгляде Здоровяка промелькнула затаенная ненависть.
— Брат Цей-Па, — равнодушно, через губу, процедил Дрищ, взглянув на Здоровяка, как на все ту же дохлую крысу из магазина, — а как ты смотришь на то, что я доложу сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею, что ты при свидетелях, — он по примеру оппонента окинул матросов небрежным взглядом, — распорядился лишить пленника воды, отчего пленник потерял рассудок от жажды и не может быть подвергнут пыткам должным образом?
Закончив свой спич, "Дрищ" развернулся на каблуках и небрежной походкой покинул поле боя, возложив тем самым всю полноту власти и соответственно — ответственности на плечи оппонента. Старший помощник, внимательно наблюдавший за всем происходящим, отметил, как у Здоровяка от злости вздулись жилы на шее и непроизвольно сжались кулаки.
Было понятно, что ответственным за свое поражение в интеллектуальной дуэли — если конечно можно так назвать обмен мнениями между "облачниками", Здоровяк несомненно сделает старшего помощника — не матросов же и уж, разумеется, не себя любимого. Ничего хорошего это Денису не сулило. Правда, с другой стороны, а куда хуже-то? Хуже, вроде бы, и некуда. Казалось. Но жизнь в очередной раз опровергла маловеров. Как бы плохо тебе не было, всегда есть куда! Ну-у... если ты еще жив, разумеется. Правда и там не все так очевидно. Посмертие — оно разное бывает.
— Воды! — ожег матросов гневным взглядом Здоровяк. — И прополощите его еще, — кивнул он на старшего помощника. — Воняет! — поморщился "облачник".
"А чего ты хотел? — со злостью подумал Денис. — Чтобы сунуть в выгребную яму и чтобы не воняло?! Ну-ну..."
"Тоже мне — чистоплюй! — поддержал носителя внутренний голос. — Его бы в трюм, говнюка!"
Один из моряков опрометью кинулся куда-то в сторону кормы, а трое других быстренько развернули ручную помпу и принялись щедро поливать старшего помощника морской водой. Не прошло и минуты, как посыльный вернулся, неся в руках большую оловянную кружку. В скорости и четкости исполнения приказов "облачника" ничего удивительного не было — никому не хотелось попасть ему под горячую руку.
— Заканчивайте! — рявкнул Здоровяк, бросив недовольный взгляд на "банщиков". — Устроили тут болото, работнички! — придирка была абсолютно несправедливая, но, как и ожидал Денис, никаких оправданий и возражений со стороны экипажа не последовало — все трое молча проглотили начальственное недовольство. — Дай сюда! — "облачник" грубо вырвал кружку из рук матроса, расплескав часть воды на палубу и шагнул к старшему помощнику. — Если брезгливый, можешь не пить! — зло ощерился Здоровяк и смачно харкнул в кружку, которую затем, с довольной ухмылкой, протянул Денису.
Когда в девяностые рухнул "железный занавес", в страну, наряду с западными кинематографическими шедеврами, прорвался мутный поток всякой киносрани. Молодые люди не знают, а те, кто постарше, помнят, что существовали видеосалоны и пункты проката видеокассет, удовлетворявшие информационный голод. Дорвавшись до этого мутного потока, юный старший помощник с упоением смотрел как шедевры, типа "Криминального чтива", так и всякую хрень, названия которой, естественно, не помнил.
Так вот, в одном из так называемых "фантастических" фильмов протагонист то ли поднимает восстание шахтеров, на каком-то астероиде, то ли еще как-то борется со всемогущими Корпорациями, но суть в другом — повстанцы бегают по длинным тоннелям и мучаются от жажды, а коварные охранники мочатся в многочисленные баки с водой, не давая им тем самым напиться. И повстанцы терпят, не прикасаясь к оскверненной воде и продолжают носиться, как угорелые. Глядя на все это, юный Денис уже тогда задумывался, а как бы он поступил на их месте и однозначного ответа у него не было до сих пор. А вот теперь появился — он бы напился. Имидж ничто — жажда все!
"Наники с любым дерьмом справятся, — мысленно ухмыльнулся старший помощник. — А уж с твоим плевком, сука, и подавно!"
"Ночью рассчитаемся! — внутренний голос был настроен мстительно и жестко. — Ужо погоди, тварь!"
И то ли Здоровяк что-то уловил в глазах Дениса, то ли по какой иной причине, но гнусная ухмылочка с его лица сползла, сменившись злобной гримасой.
— Теперь, когда ты утолил жажду и с ума не сойдешь... — при этих словах в глазах "облачника" промелькнул огонек ненависти, причем, как четко уловил старший помощник направленной не на него — интуиция у Дениса и так была хорошо развита, а уж в той ситуации, в которой он очутился, вообще зашкаливала.
"Высокие отношения между этими гнидами!" — успел подумать старший помощник, прежде чем Здоровяк продолжил свой спич.
"Да уж!" — поддержал его голос.
— Расскажу, что тебя ждет, — вполне ожидаемо продолжил свой монолог Здоровяк. — Ты убил наших братьев и если решил, что сможешь избежать возмездия Школы Духа, то ты тупой ишак!
... согласен... недооценил я вас, упырей...
— Хотя нет, — ухмыльнулся "облачник". — Я оскорбил ишака. По сравнению с тобой — он преподаватель Химназеума.
... это уже перебор...
— Если ты ждешь, что тебя будут долго пытать, а потом ты умрешь и твои мучения закончатся, то ты сильно ошибаешься, — осклабился Здоровяк, а Денис насторожился. Этот разговор и так ему не сильно нравился, а теперь разонравился окончательно, а "облачник", словно почувствовав прилив вдохновения, начал вещать с еще большей экспрессией: — В Храме Боли тебя подвергнут тысячам мук! — пообещал Здоровяк. При этих словах его глаза зажглись фанатичным блеском и он начал воодушевленно перечислять процедуры, ожидающие старшего помощника: — Будут сдирать живьем кожу! Вытягивать жилы! Твоя плоть будет слезать с костей, пока не останется голый скелет!
... да ну, нафиг, не верю!.. — раньше сдохну, чем скелет останется...
— Но гораздо страшнее для тебя не это, — "облачник" улыбнулся и от этой улыбки холодок пробежал по спине Дениса — почувствовал он, что не врет Здоровяк и не преувеличивает. — Когда останется один скелет, тебя возродят и все начнется сначала! — расхохотался "облачник". — У нас есть замечательные целители-некроманты! — Его смех был сильно утрированным и напомнил старшему помощнику какого-то "Черного Властелина" из малобюджетного фильма. В обычных условиях, ничего кроме улыбки такой смех вызвать не мог, но в том-то все и дело, что условия были необычными и Денис почувствовал нарастающий страх. — Ну, а в конце, когда сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею надоест любоваться твоими корчами, он сожжет твою мерзкую душонку и ты никогда не переродишься! — торжественно закончил свою речь Здоровяк.
