— Да, Ваше Величество. — Командующий поклонился. — У вас есть какие-то особые распоряжения?
— Нет. Все тактические вопросы оставляю на ваше усмотрение.
Проводив командующего взглядом, Оливия взялась за перо. Это был лучший шанс покончить с мятежом малой кровью, но он мог и не сработать — и тогда в стране вспыхнет гражданская война... На столе плодились черновики указов, секретарь то и дело приносил документы, заслуживающие королевского внимания, а еще надо было готовиться к аудиенции... Отчаянно завидуя магам, способным создавать двойников, королева недоумевала: как вообще можно желать власти, да еще и настолько, чтобы развязать братоубийственную войну? Неужели кому-то может нравится эта каторга?
Восемнадцатое мая сто второго года
Королевская армия достигла Магнолии ночью, и атака должна была начаться на рассвете. Благодаря магам командовавший армией герцог Эвару был прекрасно осведомлен о жизни вражеского лагеря — и видел, что необходимо было торопиться...
До сих пор мятежники не торопились нанимать темные гильдии, считая, что это будет плохо выглядеть и может заставить простолюдинов взбунтоваться, но теперь ситуация изменилась, и Круг нуждался не в красивой победе, а просто в победе. Любой ценой, лишь бы поскорее...
Последний раз взглянув на карту, герцог свернул её и произнес:
— Итак, господа, вам все ясно? В таком случае, возвращайтесь к своим полкам — выступаем через четверть часа.
Оставшись один, командующий некоторое время стоял, разглядывая считающий горизонт, а затем взмахнул золотым ключом, призывая духа.
-Жду ваших приказаний, сир, — девушка в легкой кольчуге склонилась в коротком поклоне.
— Доспехи готовы?
— Да, сир.
— Тащи их сюда и помоги надеть, — распорядился герцог. — Дожил — сам доспехи не надену...
— Быть может, вам не стоило возглавлять этот поход, сир? — осведомилась Дева, застегивая поножи. — Все-таки, ваш возраст...
— Да, старость не радость... Да только я человек старой закалки, сама знаешь. В своей постели помирать не больно-то хочется — в чужой еще куда ни шло, коли не в бою... А, ладно, от судьбы все одно не уйдешь... Все, вели моего коня седлать — и свободна.
— Хорошо, сир.
Время ожидания окончилось. Запели рога, склонили копья всадники, ударили в землю копыта коней — королевская армия обрушилась на мятежников.
Протяжный гул боевых рогов заставил задремавшего было Д'Эрта мгновенно вскочить.
— К бою! — отчаянно закричал он, схватив меч. — Вестовой, ко мне!
Он отдавал приказы, посылал людей в бой, сам возглавил контратаку — но понимал, что все это уже бессмысленно. Война проиграна, осталось только прорываться к прибрежным холмам, где как раз на такой случай его ждала контрабандистская шхуна... Хлестнув коня, Бреган Д'Эрт развернулся и стал потихоньку выбираться из боя. Битва вокруг него все еще кипела, но исход был очевиден...
Когда, два часа спустя, последние мятежники сдались, Бреган, его брат Эдрик и пятеро бойцов Круга были уже в море, и серые паруса шхуны растворились в утреннем небе. Битва за Магнолию, а вместе с ней и мятеж бастардов завершились.
Двадцать второе июня сто второго года
Королева Оливия сдержала свое слово. Указ был подписан на следующий день после победы, но прошёл месяц, прежде чем суд собрался в Эре на первое заседание...
— Итак, господа, — Ингвар Дреяр, бывший Мастер "Лунных волков", отложил свиток, — все ли согласны с уставом?
В ответ послышались семь "да".
— В таком случае, — продолжил Дреяр, — первое заседание объявляю открытым. Секретарь, объявите первое дело.
— "Белый ястреб" против "Солнцеворота", спор о границе гильдейских земель.
Восемь судей тяжело вздохнули. Спор был давним, громким и на редкость нудным, и заниматься им не хотелось никому...
— Сами виноваты, — хмыкнул Дреяр, — силком нас сюда никто не тянул. Ладно, давайте начнем, хоть и не хочется... Секретарь, изложите суть претензий.
Магический суд, которого все чародеи Фиора ждали целый век, начал свою работу.
* * *
Седьмое июля двести седьмого года
Прошли столетия с тех пор, как их видели над Ишгалом. Их считали легендой, думали, что они давно исчезли с лица земли — и ошибались. Лишь немногие мудрецы знали истину и готовились к этому дню — но и они не ждали его так скоро...
Тень огромных крыльев упала на город. Отчаянно зазвонили колокола, бросились на башни солдаты и маги, Мастер гильдии склонился над шаром связи... Весть помчалась от гильдии к гильдии, разносясь по всему континенту: драконы вернулись.
Мастера гильдий собрались в Зале Цветов, ожидая короля. Ждать пришлось недолго — еще до того, как пришло назначенное время, двери зала распахнулись, и монарх занял свое место во главе стола.
— Полагаю, нет нужды объяснять, почему я созвал этот совет, — начал он, и дождавшись согласных кивков, продолжил. — Поэтому обойдемся без долгих вступлений. Ваше мнение?
— Наше мнение вас разочарует, Ваше Величество, — ответил старый Клайв из "Солнцеворота". — Мы почти ничего не знаем, кроме смутных легенд и полузабытых преданий. Тем не менее, мы можем сказать, что некоторые драконы в прошлом были союзниками людей, а тот, которого видели на днях, ни на кого не напал. Возможно, легенды правдивы хотя бы отчасти...
— И что же говорят эти предания?
— Драконов называют воинственным и свободолюбивым народом, и в большинстве своем они ставили себя выше всех остальных племен. Они — страшные индивидуалисты, но подчиняются тому, кто смог их победить — до тех пор, пока не сумеют взять реванш. Их магия невероятно сильна, но намертво связана со своей стихией, так что все прочие школы им недоступны — это один из немногих достоверных фактов... И это, собственно, все, что мы можем сказать о драконах.
— Действительно, немного. Что ж, я рад видеть вашу готовность придти на помощь и более вас не задерживаю. Прошу только об одном: приложите все усилия для того, чтобы понять, что мы должны сделать, если драконы вернулись, и как это сделать.
Четырнадцатое июля двести седьмого года
Драконы вернулись. Они проносились в небесах, кружились над городами, гнездились в горах, но на людей внимания не обращали. Пока не обращали, и делали это демонстративно. Люди платили им той же монетой — делали вид, что драконы не стоят внимания и потихоньку приглядывались к новым соседям. Люди изучали...
В Эру, где маги суда отложили все дела ради исследований, стекалась информация. Старые предания наблюдения и домыслы — все тщательно собиралось и проверялось в поисках ответа на вопрос: что делать с драконами? И, самое главное, можно ли с ними что-то сделать?
Ответов на оба вопроса не было, но кое-что люди все же узнали. Например, то, что драконы подвержены болезням и старости. Что они могут быть убиты. И что есть некто, кого боятся даже драконы...
Первый-из-Крылатых, бессмертный повелитель драконов и их бог. Был ли он реальностью или же лишь мифом, не знали, видимо, и сами драконы — но они боялись его, насколько вообще могли чего-то бояться.
Совет в Эре трудился, не покладая рук, но единственное, в чем маги были уверены — кто-то должен попытаться заговорить с драконами. Любой результат даст новую пищу для размышлений, а именно в ней совет нуждался более всего. Правда, желающих побеседовать с драконом было мало — строго говоря, только один, да и тот скорее не возражал, чем желал... И совет больше всего беспокоился именно из-за личности посла — посылать к драконам живущего третий век Мастера Смерти не хотелось.
Впрочем, так и не найдя желающих, совет поручил Диту найти дракона и разузнать, зачем они явились и чего хотят.
Семнадцатое июля двести седьмого года
Белый дракон открыл изумрудные глаза и пристально взглянул на человека.
— Зачем ты явился, человек? — пророкотал годом, подобный грому далекой грозы.
— Говорить, — спокойно ответил седовласый чародей.
— И ты не боишься, человек?.. — рогатая голова приближается почти вплотную. — Одно движение — и я сожру тебя...
— Госпожа придет и за мной в предначертанный час, но он не пробил, — все так же спокойно ответил маг. — Назови свое имя, дракон, ибо я — Дит, Мастер Смерти.
— Ты достоин ответа, — прорычал дракон. — Я — Вайслогия, Белый дракон Света, прозванный Светозарным.
— Для чего вы пришли в наши земли, Вайслогия?
— Ваши? — фыркнул дракон. — Мы живем, где хотим и летаем, куда хотим, и до вас, мимолетных, нам нет дела. Иные даже охотятся на вас, считая за дичь, а другим и до этого нет дела. Доволен ты моим ответом, мимолетный?
На этот раз фырканье походило на смех.
— Если тебе до меня нет дела, Вайслогия, то и мое довольство тебе ни к чему. А скажи, надолго ли вы пришли в наши земли?
— Может, на день, может, на век, — дракон откровенно издевался, — это вы считаете каждый миг.
— Мы ценим каждый миг — ведь он может оказаться последним. Наша жизнь коротка, но полна и ярка — не то, что ваша.
От драконьего смеха содрогнулась вся долина.
— А люди-то поумнели... — выдохнул Вайслогия, отсмеявшись. — Пожалуй, стоили вас кое-чему поучить... Расскажи-ка о ваших магах, а особенно — о магах Света. Есть, надеюсь, еще такие?
— И что мне это даст?
— Мою благодарность. Поверь, благодарность дракона стоит многого...
— Не больше, чем может дать Госпожа. К тому же, всем ведомо, что вы переменчивы, точно пламя...
— Тогда чего же ты хочешь?
— За знание платят знанием. Я расскажу тебе о магах, ты же — о драконах.
— Согласен.
— Тогда говори.
Белый дракон фыркнул, едва не сбив Дита с ног, и принялся рассказывать. Дит внимательно слушал, запоминал и делал выводы...
Двадцатое июля двести седьмого года
— Итак, я обнаружил, что многие наши преображения были верными, — Дит изучал собравшихся. — В частности, драконы действительно не бессмертны, хотя и живут многие тысячи лет. Они могут быть убиты, хотя это невероятно трудно и требует заклятий предельного уровня...
— Или?.. — спросил кто-то.
— Судя по некоторым намекам Вайслогии, есть и другой способ, — сообщил Дит. — Я не вполне уверен в его словах, но все же... Человек может научиться магии дракона. Тогда, получив, как и дракон, возможность поглощать свою стихию, он, будучи по-прежнему способен пользоваться не только ей, получит преимущество. Почти неуязвимый для собственной стихии, дракон, в то же время, намертво связан с ней. Огненному дракону подвластен только огонь, тогда как человек может обратиться сразу к нескольким стихиям, для огня же он, как и дракон, будет неуязвим.
— Это правда?
— Драконы переменчивы, как пламя, но даже дракон не обманет Мастера Смерти, — пожал плечами Дит. — Он не лгал, но не думаю, чтобы он говорил всю правду.
— Сколько всего драконов в Фиоре?
— Вайслогия утверждает, что никогда этим не интересовался, но на всем материке их несколько тысяч.
— Тысячи драконов?! — вскричал кто-то. — Да как это возможно?!
— Очень просто, — неожиданно ответил бледный черноволосый юноша. — Драконы живут долго, а размножаются довольно быстро — для своих размеров, конечно. Мастер Дит, вы говорили, что Вайслогия желает пообщаться с магами? Пожалуй, я вызовусь первым добровольцем...
— Как тебя зовут, юноша?
— Зереф, Мастер Дит.
— Не тебя ли прозвали Всезнайкой?
— Да, это я. Мой учитель всегда удивлялся моей жажде знания...
— И ты, конечно, не можешь упустить такой случай... Хорошо, Всезнайка, можешь отправляться хоть сейчас... А вы, коллеги, смотрите и стыдитесь — вас обставил мальчишка, не побоявшийся признать свое незнание. Или вы стали бояться нового?..
— Тому, кто свободно говорит со Смертью, бояться нечего... — пробормотал кто-то. Дит, по обыкновению, замечание проигнорировал...
Двадцать пятое июля двести седьмого года
Зерефу удалось почти невозможное — добиться от дракона настоящего уважения. Вайслогию поражали его жажда знаний и упорство, и потому он раскрыл ему таинство создания истинного Драконоубийцы. Не воина, обученного магии драконов, но человека-дракона, чья сила поколеблет небеса.
Дракон долго сомневался в своем выборе — но все же сделал его и не жалел. Зереф не был Создателем — он должен был стать или Хранителем, или Разрушителем, и сейчас чаши весов застыли в равновесии, и никто не мог знать, куда они качнутся. Никто — и, тем более, сам Вайслогия. Он видел два варианта будущего, и оба его пугали — но оба заканчивались одинаково, и оба были неизбежны...
И потому Вайслогия не сказал о своих видениях никому. Никто не должен знать о том, какая судьба ждет этого мальчишку...
— О чем вы задумались, наставник? — прервал течение его мыслей Зереф.
— О том, чему тебя учить, юный чародей. Твоя сила велика и уступает лишь твоей жажде познания, и я многому могу научить тебя...
— Научи всему, чему я смогу научиться, о Светозарный, ведь ты уже раскрыл мне великую тайну.
— Ты прав, — дракон опустил голову на лапы, — но прежде поклянись, что научишь других тому, что узнал, но умолчишь о тайне.
— Небо надо мною, земля подо мною, море вокруг меня, — произнес Зереф. — И пусть обрушится на меня небо, разверзнется подо мной земля и поглотит меня море, если не стану я учить других и не умолчу о тайне.
— Тогда слушай, — прошипел Вайслогия. — Слушай и запоминай, ибо не воин ты, но мудрец...
Двадцать седьмое августа двести седьмого года
Эра осталась за спиной. Щелкнув поводьями по шее химеры, Зереф задумался. Он рассказал магам многое, но отнюдь не все. И дело были не только в тайне — кое-что он приберег только для собственной гильдии, и теперь требовалось решить: возвращаться ли сразу, или же сперва навестить еще одного дракона? Оба варианта имели свои достоинства и недостатки, и теперь чернокнижнику приходилось шаг за шагом перебирать их, чтобы все-таки решить, что хуже.
Победил, хотя и с небольшим отрывом, первый вариант — особого желания привлекать внимание к себе и своим отношениям с драконами у Зерефа не было.
— Рано, — сказал он, обращаясь к химере. — Но уже скоро...
Разумеется, химера не ответила — только качнула рогами...
Впрочем, и на дороге в Магнолию было, чем заняться — местность вокруг была наполнена магией, и несколько оставленных Зерефом артефактов должны были прояснить этот феномен.
Он собрал почти все — остался только один — когда почувствовал, что за ним следят. И, что самое интересное, как раз из того овражка, где был последний артефакт...
— Можешь не прятаться, — Зереф посмотрел вниз. — Я тебя прекрасно слышу.
— Как это? — из кустов на дне овражка выбрался тощий черноволосый мальчишка лет пятнадцати.
— Магия, — Зереф с интересом разглядывал мальчишку — тот, даже не догадываясь об этом, обладал резервом среднего В-ранга. — Как тебя зовут?
— Аки.
— Это ведь не настоящее имя?
— А колдунам и нельзя настоящее имя говорить, иначе заколдуют.
— Хм... — Зереф потер подбородок. — Распространенное суеверие. Скажи, Аки, а ты хочешь стать колдуном?
