Наша река куда-то пропала. Вместо нее мы очутились в непонятной бухте, уродливо вытянутой овальной формы, в самой широкой части, размером примерно с полкилометра. В самой узкой части всего метров 300. И выход на простор большой воды шириной метров 200. А за невысокими прибрежными рифами простиралось огромная гладь воды!
— Ох%еть, мы приплыли на море! — невольно вырвалось у меня.
— Вот именно, на море — послышалось слева. — Или даже на побережье океана.
Я повернулся и увидел нашего капитана. Он стоял без фуражки и задумчиво почесывал себе затылок. Вид у Юрия Петровича был не таким уверенным как вчера утром. Ну да, такая непонятная картина кого угодно смутит.
— Мы все вместе, уже четыре часа наблюдаем этот морской пейзаж — недовольным тоном дополнил он. — И за это время он нисколько не изменился. Сергей, ты последний кто проснулся, люди уже давно на ногах. Все только и делают что спрашивают друг друга: — Что это такое и что за херня с нами случилась?
— И что с нами случилось? — не стал оригинальничать я.
— Никто этого не знает. Уснули в одном месте, проснулись в другом. Сплошная чертовщина и небывальщина. Ну не должно быть такого! — В сердцах стукнул Петрович кулаком по бортовому лееру.
— Ха, а причал тот же остался! — заметил я некую несуразность.
— Да, наш теплоход и причал, это все что осталось от вчерашнего дня. А все остальное, не наше, не русское. Вода в бухте соленая, морская, и кругом нас дикие джунгли. И климат тропический или субтропический.
— Да-а? Как интересно-то. А чем они отличаются?
— Субтропики, это примерно наш Крым или Сочи. Тропики, это еще южнее, ближе к экватору. По климату как Африка, Южная Америка, Таиланд.
Странно, по погоде здесь совсем не Африка, в температурном понимании этого слова. Даже прохладней чем у нас в Сибири, по ощущениям всего градусов 15, не более. Даже зябко что-то. Хотя солнце поднялось уже достаточно высоко. Решено, как умоюсь, накину сверху олимпийку.
Я следуя примеру нашего кэпа, тоже почесал затылок и отправился в гальюн, приводить себя в порядок. Надо встречать новый день в приличном виде. А то выйдут из леса дикие бразильские обезьяны и начнут осуждающе тыкать в меня, такого неумытого, своими почти человеческими пальцами. Типа, выражая презрение: — Фу-у! Тоже мне, хомо сапиенс называется, а у самого морда лица помято-небритая, вся в разводах! Дярёвня-я!...
Утренний завтрак прошел в полном молчании, все без исключения были пришиблены подлым ударом судьбы. Как же так получилось? Кого в этом винить? Что делать? Как вернуть все обратно? Вот пожалуй самые насущные вопросы, которые люди задавали сами себе а также друг другу. А троица подозрительных личностей вдобавок маялась похмельем. Наконец самый старший не выдержал и обратился к Зине.
— Хозяйка! Не найдется у тебя чего-нибудь, здоровье поправить? Выручи страждущих, трубы горят, сил нет!
Видно мужики вчера вечером догнались остатками, не заначив на опохмелку ни капли. Ах как недальновидно! Так поступать ни в коем случае нельзя. Чтобы утро не стало особо мучительным, следует подумать об этом накануне вечером. Но видно эту истину они еще не прозрели. В ответ наша кормилица лишь вздохнула и повторила.
— Спиртного на борту не держим, я не обманываю. Вот возьмите — и с этими словами, милосердная женщина извлекла из холодильника полторашку газированной минералки.
Непохмельные мужики лишь вздохнули и принялись употреблять холодную " Карачинскую ". В завершении завтрака, объявление сделал боцман Григорий.
— Товарищи! Мы находимся в неопределенной ситуации и когда она разрешится, непонятно. Вода в бухте морская, соленая, непригодная для питья. Поэтому прошу всех убедительно. Экономьте запас пресной воды в санузлах, разумно пользуйтесь умывальником и унитазом.
— Тухлое дело. Пещера Лейхтвейса — помнится так охарактеризовал схожую отчаянную ситуацию самый знаменитый сын турецкоподданного. К его словам я бы еще добавил несколько тирад, состоящих из непарламентских выражений, но чувствую, положение это не спасет. Поэтому и выражаться не буду. Какой смысл сотрясать воздух, если исправить все равно ничего нельзя?
Как уже убедился, сотовая связь здесь не работает. И что самое плохое, нет и другой связи. Капитан нехотя сообщил, что эфир абсолютно чист, на всех диапазонах лишь одни шумы да помехи. Система ГЛОНАСС тоже не работает. Вернее, не так. Аппаратура исправна, просто не видит ни одного спутника и соответственно не может определить свое местоположение на земном шаре. Куда могла подеваться разом вся немаленькая спутниковая группировка? Кто скажет, разве такое бывает? Или мы переместились не только в географическом, но и в темпоральном измерении? Или это вообще не Земля?
Да, тут можно задать сотню вопросов, но это бесполезно. На них все равно нет ни одного ответа. Для себя я твердо решил. Повлиять на сложившееся положение не в моих силах, тут попахивает вмешательством божественных сущностей. Ну и нечего тогда искрить эмоциями, как-нибудь прояснится ситуация. Пройдет день, два, появится новая информация, тогда и будем думать. От голода и жажды не умрем, у нас продуктов запасено хрен знает сколько. И это только то, что в наших ящиках и коробках затарено. Мишаня повар, он у нас ответственный за питание всего состава экспедиции в течении двух месяцев. А это между прочим 12 человек! Закуп проводил на совесть, я точно знаю, сам ему в этом помогал. Человек он опытный не первый раз занимается подобным, так что в этом плане можно быть спокойным.
На теплоходе тоже есть продукты, да и море под ногами, наверняка в нем рыба водится. Если что, наловим, нужные снасти имеются. В багаже запакованы ружья, мое, мишино и куча патронов. При необходимости пойдем в лес, добудем дичины.
Ну а с пресной водой думаю все решится. Джунгли вокруг зеленые, засухой даже не пахнет. И горы с левой части просматриваются, может там ручьи или родники какие найдутся. В конце концов и дождевую воду можно собирать, раз вокруг все пышет зеленкой, значит с осадками тут в порядке. Так что херня вопрос, выкарабкаемся. Люди везде живут, чай не на Северном полюсе очутились. Главное разобраться, где мы находимся?...
После завтрака все высыпали на причал, трое тревожных пассажиров сбившись в кучку, перекуривали и что-то оживленно обсуждали. Из судовой команды курящим оказался только механик Дмитрий. Да и то, удивил экзотикой. Пыхал самой настоящей трубкой, с превосходством поглядывая на троих мужиков и присоединившегося к нам ночью пассажира, дымившего сигаретой. Это был высокий худощавый мужчина, как выяснилось впоследствии, возрастом ровно в 50 лет. Звали его Петрюк Олег Николаевич, он жил и работал в Сургуте. В далеком Прокудинском навещал своих родственников. Профессия, преподаватель физики и химии в одном из городских лицеев.
Я к курильщикам никоем боком не отношусь, к табаку равнодушен до отвращения, с самого раннего детства имею неприязнь к этой привычке. Отец всю жизнь дымит как паровоз, поэтому с малолетства выработал стойкую непереносимость к запаху дыма. Даже за два года службы в армии не пристрастился к табаку. Ну а полтора года на текущей войне уже ничего не могли изменить. Менять привычки на середине жизненного цикла не вижу никакого смысла.
Наш капитан окинув взглядом собравшихся людей, звучным голосом сделал заявление.
— Товарищи! Прошу всех не отдаляться от теплохода слишком далеко. Мы находимся в неизвестном месте, возможно здесь имеются хищные звери, или не дай бог змеи и ядовитые насекомые. Будьте бдительны и сосредоточены, обо всем новом сообщайте мне или членам команды. Мы оказались здесь посредством непонятных, то ли стихийных, то ли сверхъестественных манипуляций. Вполне может случиться, они повторятся вновь и произойдет возвращение назад, на место нашей вчерашней стоянки. Поэтому предупреждаю всех, не уходите далеко от причала, оставайтесь на виду!
Народ вяло слушал нашего капитана, всем было понятно что ничего нового он сообщить не может. Текущей информацией и так обладал каждый из нас. Подобные мысли бродили в головах всех присутствующих, каждый хотел возвращения в свой родной, привычный мир. Южное море и пляж в тропической зоне это конечно хорошо, но только если ты сам того желаешь. И оказался там по своей воле, на нормальном цивилизованном курорте. Но это совсем не наша ситуация, согласия на перемещение хрен знает куда, никто не давал. Хотя сделать мы все равно ничего не можем, даже претензии высказать некому...
Весь день народ занимался кто чем. В основном конечно бродили по пляжу с белым песком, но не чистым и ухоженном как на рекламных буклетах и дорогих курортах. Перед нами простирался самый обычный песчаный берег, заваленный выброшенными из моря водорослями, щепками, обломками ракушек, прочим мусором и усеянный камнями средних размеров. Совершенно дикий, ни малейшего присутствия человека не наблюдается. Я все надеялся увидеть пластиковую бутылку, или обрывок целлофановой упаковки, да хоть любой предмет, подтверждающий теорию что мы оказались в нашем техногенном мире. Но тщетно, ни одной зацепки, все выброшенное морем на берег, является мусором природного происхождения.
Да и вообще в округе тихо, никакой активности. На море не видно ни единого судна, на небе самолета. Лишь ласковый шорох прибоя да голоса невидимых птиц в тропическом лесу. На песке пару раз заметил некрупных ящериц, при приближении они сразу срывались в прибрежные заросли, смешно виляя хвостом и туловищем. А свежий морской бриз отдавал запахом йода и водорослей. Натуральный курорт, лафа! Словно кто-то всемогущий внял моим пожеланиям кардинально сменить обстановку, да и выполнил таким вот решительным образом.
Хотел в лес, в тайгу, подальше от города? На, получи!!! Ну а что не тайга а тропики ... ну звиняй друг, так уж вышло. Накладочка вышла, высшие сущности тоже ошибаются...
Песчаный пляж, шириной метров 15, заканчивается сначала кустами неизвестных пород, затем начинается сам лес. Привычных берез, осин, сосен-елей, здесь нет, все деревья высокие, лиственные, никогда таких не видел. Растительность буйная, широколистная, сочная, со стволов свисают лианы и прочии растении-паразиты. Или симбионты? Хотя в общем-то без разницы, чего мне местной флорой себе голову забивать? На роль восторженного натуралиста все равно никак не гожусь. Джунгли как джунгли, хоть и незнакомая растительность, но отнюдь не фантастическая. Все в точности как показывают по ТВ, про тропические леса и живущих в них голожопых папуасов.
Из знакомых, где-то вдалеке заметны стебли бамбука и несколько пальм, и вроде на них даже есть кокосы. Ура! Вот и попробуем свежего кокосового молока и самой мякоти. Сравним, действительно в " Баунти " кокосовую стружку кладут или подсовывают всякую дрянь с сахаром?
Вглуби суши виднелись некие ... даже не знаю как сказать, горы что-ли? Хотя правильно назвать эти пупыри, возвышенностями. Тоже покрытые густым лесом, без единой прогалины. Похоже наше теперешнее местопребывание это старый вулкан, правильней сказать вулканчик. Сейчас полностью бездействующий и заросший буйной растительностью. Уж не на острове ли мы находимся? В пользу этого предположения свидетельствует то, что вокруг нас сплошная гладь воды и вдали не видно берега.
Дневная температура так и держалась в пределах 15-18 градусов, а после обеда ясное небо понемногу заволокло тучами и пошел дождь, даже можно сказать ливень. Сильный но непродолжительный. Для этого места похоже обычное дело, все это свидетельствует что от жажды мы не умрем. Достаточно будет организовать сбор воды с крыши верхней палубы. Присобачить два водостока по бокам и сливать в бочки, установленные на корме. Или прямо по шлангу направлять поток воды в танк, расположенный в трюме. Вот, уже начинаю думать как начинать устраиваться в этом месте. В своих мыслях я твердо уверился что назад мы никогда не вернемся. Чудеса не случаются каждый день строго по распорядку. Да это и вообще не наша Земля. Солнце здесь другое, на вид чуть больше нашего, привычного и родного. Знающие люди в лице капитана и преподавателя Олега Николаевича утверждают это безоговорочно. Так что ждем неизвестно чего, ходим-бродим туда-сюда, глазеем по сторонам, общаемся друг с другом.
Вода в бухте прозрачная, с конца причала хорошо видно дно, такое же песчаное как и пляж. В глубине кипит своя жизнь, проносятся стайки мелких юрких рыбешек, изредка мелькает серая спина экземпляров покрупнее. Вон пополз по своим делам довольно крупный краб, среди камней на дне заметны многочисленные ракушки и тарелки моллюсков. На этом месте ради интереса померили с Гришей глубину. Ого! Больше четырех метров, а кажется что совсем неглубоко.
Если к вечеру никаких изменений в нашей судьбе не произойдет, переночуем и начнем думать что нам делать дальше. Уж коли сегодняшней ночью нас не вернут обратно, этот перенос не случится никогда. Мой здравый смысл и жизненный опыт отчаянно верещит об этом: — Крепись братан, мы здесь навсегда!
Сюпа.
Вообще-то его звали Саша Иванкин, но по имени сына называла только мать, да учители в школе, да немногочисленные взрослые с которыми он имел дело. Парень слегка шепелявил и поэтому чуть ли не с детского сада за ним закрепилось такое несуразное прозвище. Поначалу он обижался, пару раз даже случались легкие потасовки со сверстниками в которых результат противостояния был слабо определен. Но со временем подростающий Саша смирился с прозвищем и своей судьбой, и не особенно возмущался когда дворовые пацаны и школьные товарищи окликали его Сюпой. Тем более, подобным образом к нему обращался незначительный круг лиц, в глаза все девочки в школе да просто малознакомые сверстники называли паренька по имени.
С самого рождения Саша обитал на левом берегу Новосибирска, в деревянном бараке построенном в бог весть какие времена. Целый квартал подобных строений, расположенный всего в 10 минут ходьбы до станции метро, до сих пор стоял нерушимо. Казалось на эти дома не действует ни время, ни пространство. Снос обветшалого старья и строительство огромных многоэтажек надвигалось на их маленький мирок очень медленно. Отца у Саши не было никогда, во всяком случае он его не помнил. Мальчик был из так называемой неблагополучной семьи, а если сказать простым языком, его мать изрядно синячила. Красивая и статная в молодости женщина к тридцати семи годам заметно постарела и подурнела, хотя и старалась как могла следить за собой и за сыном. В их двухкомнатной квартире в районе Телецентра периодически появлялись новые мужики, сожители матери, да и так, на маленькой кухоньке постоянно заседали тесные компании с обязательным спиртным. За свои 18 лет он привык к пьяным посиделкам, сигаретному дыму столбом, горам пустых бутылок и полным консервным банкам окурков.
Изредка случались потасовки с драками а один раз случилась настоящая поножовщина, но благо без трупов. После особенно ярких скандалов, когда приехавший наряд полиции разгонял дебоширов и составлял очередной протокол, пьянки-гулянки на родной блат-хате на время прекращались.
