Как хорошо помнил Джофиэл, Боб был одним из трех детей, которых Майкл Пул лично спас из рухнувшего здания во время нападения ксили на Марс. Два брата и сестра, которые уже тогда называли себя последними марсианами. Все трое отправились со своим спасителем в его миссию к центру Галактики.
Многие из экипажа, так или иначе, до старта лично знали Пула. Вот почему они были здесь.
Теперь Боб Томас четко и компетентно доложил о положении кораблей в пространстве и времени. И он рассказал о побочном проекте: последних наблюдениях за великим флотом, в котором флотилия "Коши", в некотором смысле, была исключением.
Флотом, который они назвали Рассеянием.
Чтобы спасти Землю от ксили, Майкл Пул чуть не погубил ее. Когда ксили приблизились, он швырнул Землю через червоточину в облако Оорта, в холодные внешние глубины Солнечной системы. Но даже среди бедствий последующего замерзания — когда Земля стала холодной Землей — было острое осознание того, что это была всего лишь отсрочка казни, потому что однажды за ними наверняка последуют ксили.
И поэтому было необходимо эвакуировать Землю, большинство из миллиарда жителей которой пережили Перемещение, как стали называть великий сдвиг.
Именно отец Майкла Пула, Гарри, как фактический правитель человечества, основал программу Рассеяния. Было построено десять тысяч ВЕС-кораблей, в год запускалось по сотне. Корабли Рассеяния, как их называли, отправлялись во все стороны, в темноту, либо поодиночке, либо целыми флотилиями. Пул и его флотилия покинули планету задолго до завершения столетней программы запусков.
На кораблях применялись различные конструкции и стратегии выживания. На большинстве из них находились сотни тысяч пассажиров — инертных, в спальных отсеках, за которыми ухаживали сменяющиеся команды бодрствующих медицинских специалистов и техников. "Зеленые" корабли, как и собственный "Айленд" флотилии, перевозили экохабы, как их называли, образцы жизни на Земле, из лесов, лугов, океанов — и даже из внеземных сред, таких как Марс. Другие были "кораблями-сеятелями", перевозившими эмбрионы или генетические библиотеки, с возможностью распечатки человеческих колонистов в конечном пункте назначения. Некоторые корабли были, по сути, виртуальной средой, как "Гэа" в этой флотилии, богатой данными и переполненной нереальными людьми.
И корабли направлялись к самым разным целям: да, к системам со звездами, похожими на Солнце, и планетами, похожими на Землю, но также и к экзотическим целям, таким как миры долгоживущих красных карликов. Даже к звездным питомникам, таким как скопление Плеяд, с тысячами молодых звезд: возможно, десять тысяч молодых миров, которые будут созданы человечеством.
Эти корабли были легко видны даже на межзвездных расстояниях, если знать, куда смотреть. С Земли космические корабли, путешествующие между планетами Солнечной системы, можно было увидеть невооруженным глазом, как дрейфующие звезды. Теперь Боб рассказал о наблюдениях за уцелевшими кораблями и прогнозах, показывающих, что большая часть флота все еще выжила — или, по крайней мере, когда ползущие фотоны, несущие доказательства существования кораблей, отправились в свое долгое путешествие к рецепторам "Коши".
Но, как обычно, у Боба были более мрачные новости. О кораблях, которые пропали. Вероятной причиной были технические сбои, но не исключался какой-то конфликт среди экипажа. Джофиэл вспомнил мрачное замечание Гарри о том, что некоторые корабли превратились в тюремные корпуса еще до того, как они скрылись из виду холодной Земли.
Когда Боб закончил, Макс Уорд сказал: — Каждый потерянный корабль — это еще одна претензия, которую мы имеем к ксили. Кто следующий?
Последовали другие рутинные доклады.
Никола Имри выступила с кратким изложением технических вопросов, касающихся самого "Коши". Никола по образованию и опыту была пилотом; поскольку в этих долгих перелетах между звездами ей приходилось не так уж много заниматься пилотированием, она присоединилась к командам технического обслуживания, чтобы лучше разбираться в системах кораблей. Теперь она дала компетентное, но шутливое резюме бесконечной работы по поддержанию функционирования этой одинокой в темноте огромной машины с постоянно работающим экзотическим двигателем на одном конце и драгоценным, хрупким жилым куполом на другом. Она рассказывала о запахе масла и сварки, о ярком свете паяльных ламп, о неуклюжих принтерах материи, о роботах всех размеров, снующих повсюду и исправляющих бесконечные ошибки...
Уорд наблюдал за этим представлением молча, с ничего не выражающим лицом. С его точки зрения, думал теперь Джофиэл, Никола явно была союзницей Пула и, следовательно, препятствием. Итак, чем больше она была харизматична и находилась в центре внимания, тем меньше это нравилось Максу.
Отчеты продолжились и после Никола. Харрис Кемп представил обновленную информацию о медицинских системах корабля и списке заболеваний экипажа. Возрастом около пятидесяти лет, раньше Харрис был одним из двух младших сотрудников, которые на базе под названием Ларунда на орбите Меркурия однажды помогли Никола и Майклу Пулу подготовиться к опасному спуску в тело Солнца в поисках ксили.
Тогдашняя напарница Кемпа, женщина примерно того же возраста по имени Ашер Феннелл, с тех пор специализировалась на экзобиологии и астрофизике. Когда подошла ее очередь, она вызвала еще несколько изображений Галактики, подобных тем, что предоставила Уорду, и рассказала о своих поисках свидетельств жизни и разума в Галактике, которые проводились с первого человеческого корабля, когда-либо забравшегося так далеко. А также о поиске следов ксили и их работ. Пока безрезультатно.
Затем с докладами выступили посетители из экипажей двух других кораблей. Пожилой мужчина, довольно демонстративно одетый в перепачканный грязью красный комбинезон, прибыл с зеленого корабля "Айленд", в чьем жилом куполе был клочок зеленой парковой зоны, которая когда-то могла бы украсить любой город умеренного пояса Земли. Его доклад был насыщен показателями биопродуктивности и переменными, влияющими на климат-контроль.
А затем виртуальная проекция молодого человека по имени Вайнбаум Грантт передала отчет от "Гэа", носителя искусственного разума. Пул знал Вайнбаума, или, во всяком случае, его оригинала из плоти и крови, и его сестру Фламмарион; он был пасынком коллеги по имени Джек Грантт, который сам покинул холодную Землю на космическом корабле, нагруженном остатками марсианской жизни. Джофиэл понимал, что Вайнбаум и его сестра, которым сейчас было под тридцать, внесли большой вклад в создание виртуальной команды "Гэа", даже, как слышал Джофиэл, до такой степени, что создали несколько своих копий. Но Вайнбаум был расплывчат в деталях относительно проблем аномального энергопотребления и снижения полезной производительности "Гэа", которые так встревожили Пула и его старших коллег.
Пока Вайнбаум говорил, Джофиэл осознавал, что его оригинал пристально смотрит на него. Джофиэл почувствовал странное негодование. Я слушаю. Это моя миссия — разобраться с "Гэа", знаю, знаю. Я способен справиться с этим так же, как и ты. Как только это будет сделано. Лета. Неужели все наши виртуальные копии были такими обидчивыми? Я никогда не знал.
Затем, как только были представлены стандартные отчеты, на ноги поднялась Элис Томас, сестра Боба. Как и у большинства ее товарищей по команде, у Элис на лбу был зеленый тетраэдр, символ свободного человечества — еще одна утечка информации из другой истории. И она приготовилась выступить от имени компании второго поколения экипажа.
Макс Уорд нахмурился еще до того, как она открыла рот.
Джофиэл подавил вздох и избегал взгляда Пула.
Собрание уже показалось Джофиэлу очень долгим в его новой роли стороннего наблюдателя. Возможно, чистый выброс адреналина от пребывания в центре событий ранее помогал ему переносить время.
Но он также знал, что несколько рваная неформальность в управлении кораблем была преднамеренным замыслом — отчасти, по сути, его собственным. В конце концов, только на этом корабле их было пятьдесят человек, которым предстояло провести в маленьком ящике почти двадцать лет, прежде чем они просто доберутся до места назначения. Майкл Пул формально был капитаном корабля, и те полномочия, которые существовали, исходили от него — с Максом Уордом в качестве заместителя капитана. Существовали формальные должности, такие как штурман, главный инженер, рулевой, начальник отдела связи. Опытные офицеры быстро разделили экипаж на три вахты, сменявшиеся в течение каждого корабельного дня, с назначенными командирами.
Но в остальном иерархия была свободной. Шли годы, экипаж менялся местами, чтобы обучаться различным ролям, что позволяло поддерживать их интерес, а также обеспечивать устойчивость миссии в случае потерь. Для рассмотрения различных вопросов была создана своего рода восходящая сеть консультативных комитетов с тщательно разработанными правилами, касающимися обсуждения и принятия решений. И на собраниях, подобных этому, всем предлагалось вносить свой вклад в обсуждение.
Пул, немного сбитый с толку, принял все это, в том числе по совету Никола — и постепенно он начал понимать, в чем дело. Во всяком случае, это было то, что нужно было сделать. Элис Томас однажды прочитала ему страстную лекцию о сложных правилах брака, которые некоторые коренные австралийцы разработали в буше. — Если мир пуст, вы наполняете свою голову культурой, другими людьми...
И Джофиэл, или его шаблон, сам убедился, что команда со временем развивает свою собственную культуру. Отсюда и движение второго поколения, которое утверждало, что правило, запрещающее зачатие и рождение на борту трех кораблей, должно быть отменено.
Когда Элис сделала паузу в своем кратком изложении аргументов, Пул дал резкое опровержение, которое он подготовил ранее: — Это военный корабль, а не ясли.
Но ответ Элис был страстным и логичным. — Экипажи военных кораблей или нет, мы должны оставаться людьми. Говорят, что в потерянном будущем Ликующие победили ксили именно потому, что остались людьми. Именно так они выиграли свою войну, и именно так мы выиграем нашу. А что может быть более человечным, чем иметь ребенка? — Она пристально посмотрела на Майкла Пула, словно бросая ему вызов из-за его собственной легенды.
Джофиэл заметил, что Макс Уорд все это время просто хмурился, как грозовая туча, готовая вот-вот разразиться. Пул позволил дискуссии продолжаться до тех пор, пока она не выдохлась, так и не приняв окончательного решения.
Последний пункт повестки дня, каждый раз, когда команда собиралась, всегда был одним и тем же. Это была идея Никола; Пул, неохотно приняв ее предложение, назвал это Свидетельством. На этом занятии настала очередь Бена Губера, младшего офицера немногим старше подростка, который занимался астрономией и межзвездной навигацией.
Теперь, в потертом красном комбинезоне, он вышел на сцену, огляделся по сторонам, опустил глаза. — Итак, — сказал он. Затем выпрямился. — Итак, — сказал он снова, громче. — Извините. Я знаю, что бормочу. — Сочувственный смех. — Дерзай, Бен. — Послушайте, когда произошло Перемещение, когда Земля стала холодной Землей, мне было всего три года. Думаю, что я многое помню, но кое-что из этого может быть историями, которые моя семья рассказала мне позже, когда я был еще ребенком.
— Мой отец был американцем, мать — японкой. У меня была младшая сестра, на год младше меня. Мы были снаружи, на солнце, мы жили в Канзасе, когда началось нападение ксили. Это было осенью, я помню это. У нас были огромные кучи листьев, в которых я любил прыгать, а моя сестра ковыляла за мной. Это было то, чем мы занимались в тот день. Когда ксили прилетели на Землю. Прыгали по листьям.
— Помню огни в небе и сотрясение. Я подумал, что это, должно быть, землетрясение. У меня не нашлось бы слов, но я видел виртуальные реальности. А моя мать пережила землетрясения в Японии. Я оказался на земле, а моя сестра упала обратно в листья.
— Мои родители выбежали из дома, я это помню. Моя мама схватила меня, а папа нырнул в листья, чтобы схватить мою сестру. Еще одна сильная встряска.
— И свет погас. Я так и подумал, что-то вроде отключения электричества. Но мы были на улице. Солнце, конечно, зашло. Моя мама кричала.
— Потом был действительно сильный толчок. Дерево, большой старый дуб перед домом, упало на кучу листьев.
Он заколебался. Тишина, как показалось Джофиэлу, была сочувственной. Все они, за исключением самых младших, пережили эту ужасную травму. У всех них были истории, которые можно было рассказать, пусть и несовершенно. И на этом форуме один за другим они рассказывали эти истории.
— После этого у меня остались только фрагменты, — сказал Губер. — Мои родители оберегали меня от худшего. Через пару дней мы были в приюте в большом городе, пока не наступили холода. Я помню, как моя мама счищала грязь с лица моей сестры перед тем, как мы отправились в тот приют. Понимаете, нужно было выглядеть как можно лучше. Я помню, как паршиво было в том приюте. Все замерзли, проголодались и испугались, а потом разозлились, ожесточились и завидовали.
— И я помню, как моя мать была расстроена тем, что были утеряны ихаи, таблички ее умерших предков. Тысяча лет непрерывности для нее были сметены просто так. Я думаю, она сама чувствовала себя такой же беспомощной, как сирота. Вскоре после этого она умерла. После того, как моя сестра помогала управлять подземным городком, который вырос из этого убежища, и парой других. И я — ну, я оказался здесь. — Он улыбнулся, чувствуя себя неловко.
Майкл Пул хлопнул его по плечу.
Когда встреча закончилась, Вайнбаум Грантт, виртуальная проекция из "Гэа", подошел к Джофиэлу. — Ты, я имею в виду Майкла, просил меня напомнить тебе. Ты готов перейти в "Гэа"?
Он вздохнул. — Зови меня Джофиэл. Конечно. Ради этого я существую.
— Ты уходишь? — Никола поспешила к Джофиэлу и отвела его в сторону. — Подожди, — тихо сказала она. — У меня есть кое-что для тебя. — Она порылась в кармане. — Протяни руку.
Джофиэл ошеломленно повиновался.
Она подняла что-то вроде кулона: маленький травянисто-зеленый тетраэдр на конце ломаной линии. Она уронила его; он упал в режиме тяги "Коши" в одно g.
Не задумываясь, Джофиэл ухватился за него — он ожидал, что его виртуальные пальцы ни на чем не сомкнутся, ощущая несогласованность — нарушение протокола, — но обнаружил, что тетраэдр ложится ему в ладонь, холодный, тяжелый.
Она усмехнулась. — Ты не единственный, кто может выполнять виртуальные трюки.
— Амулет. Реальная вещь...
— Майкл хранит ее в безопасности, здесь, на "Коши".
Он снова посмотрел на амулет. — Реальность просачивается, — сказал он.
— Что это?
— Просто кое-что, что я случайно услышал.
— Послушай, я выполняю приказы. На этот раз. Уорд и Пул приказали мне дать тебе тревожную кнопку. Если тебе нужно будет сбежать оттуда...
— Зачем мне это нужно?
Она взглянула на Вайнбаума, который разговаривал с членом экипажа. — Откуда, черт возьми, мне знать? В этом-то и суть, не так ли? Что-то странное происходит там, на "Гэа". Так что будь готов. Ради меня, хорошо?
