--- Бесполезный... -3- Монстр. ---

Пока я осматривал раны девушек, они постепенно приходили в себя, и их отсутствующий и пустой взгляд, которым они невидяще смотрели на творившееся до этого вокруг них, становился всё более осмысленным. Да уж, ведь не каждый день увидишь такую... бойню. Закончив с лечением, я снял сферу отрицания и забрал ловушку душ.

— Бог... — прошептала Ирина, всё ещё сидя на земле и не отходя от потрясения, что явственно читалось на её лице.

— М? — не понял я.

— Бог мёртв... — произнесла потерянным голосом Зеновия, выражение лица которой мало чем отличалось от выражения другой монашки.

— А-а, вы об этом... Да, библейский Бог мёртв, — кивнул я.

— Да как ты смеешь, демоническое отродье?! — со внезапно вспыхнувшей яростью воскликнула Ирина, вскочив на ноги и сжав кулаки. Весь её вид так и пылал праведным гневом.

— Ну, я-то могу... Элизаэль, — коротко позвал я богиню.

— Да? — появилась она в небольшой вспышке, и сразу вокруг стало намного светлее — свет как будто исходил из самого воздуха, освещая всё пространство. — Дорогой, я смотрю, ты тут знатно повеселился...

— А, да, точно, чуть не забыл! — воскликнул я и стал неспешно стягивать всю кровь к себе, попутно уничтожая следы бойни. — Ты пока поговори с девушками, они только что узнали, что Бог мёртв, — попросил я богиню, показав в сторону монашек, и занялся своим делом.

— Ясно, поэтому ты позвал меня, — кивнула своим мыслям богиня.

Ко мне стали неспешно стягиваться жгуты крови, в которых растворялись и плоть, и кровь противников, оставляя после себя лишь прах и немногочисленные сломанные игрушки этих фанатиков.

Нам эти игрушки незачем, но и оставлять всё так тоже не есть гуд. Поэтому я, собрав заклинанием всё оставшееся оружие вокруг, уничтожил его, после чего стал неспешно плести заклинания, что приведут всю территорию в нормальный вид.

Постепенно все следы битвы исчезали под действием магии, и оставался лишь прах, который либо хоронился под землёй, либо подхватывался ветром. Последним на этот клочок земли легло заклинание, которое стёрло всё присутствие на ней разумных.

Братская могила была скрыта от глаз людских, души были пойманы в ловушку душ, и даже эманации смерти были впитаны нами. Единственное что осталось — это мешанина энергии, что разлита в этом мире.

Пока я магичил, одежда продолжала впитывать в себя огромное количество крови как людей, так и падших. Думаю, уже скоро я обзаведусь полноценным симбионтом.

Тем временем богиня подошла к монашкам:

— Здравствуйте, девушки, я Элизаэль, богиня солнца, а также хранитель его семьи, — на последних словах она указала на меня рукой.

— Но ведь... — начала было Ирина как самая религиозная.

— Да, в этом мире Бог мёртв, но это не значит, что в других мирах боги тоже мертвы...

Когда я закончил убирать все следы нашего боя, мы ушли из парка, оставив после себя лишь воспоминания и потерянного блондина, который так и не сдвинулся с места. Довольно большой профит был с этой авантюры, моя ловушка душ уже скоро переполнится, нужно будет создать новую.

Пока мы шли, монашки просвещались, внимая премудростям богини, и кажется, что у неё снова появятся новые жрицы, ведь девушки чувствуют, что это именно светлая богиня, да и энергию такого порядка подделать невозможно. Лишь одно они встретили скептически — то, что я являюсь её мужем: "Как это так, демон и вдруг муж богини?!"

После они, правда, с удивлением узнали, что никто из нас не является демоном. Они даже для проверки прочитали пару... десятков молитв и отрывков текста из священных писаний. Всё было тщетно: мы не испытывали боли, когда кто-то в нашем присутствие произносил слово "Бог", и даже сами его произносили совершенно спокойно, да и когда прикасаемся к кресту, не было видно абсолютно никаких негативных последствий, свойственных демонам. В общем, у монашек вся картина мироздания нехило так стала трещать по швам. После последовал наш рассказ, почему мы такие неправильные демоны и что с нами не так.

И в итоге я, к своему большому удивлению, снова стал наблюдать за перерождением девушек через огонь. Как-то это вышло даже слишком быстро, миновав стадию обдумывания: вот так вот — хоп! — и всё... э-эх.

— Похоже, не судьба мне спихнуть девочек на тебя, моя богиня, — раздосадовано поделился я мыслями.

— Нет, не судьба, — покивала богиня, и по комнате клуба оккультных наук, в которую мы завалились всей гурьбой, прокатился звонкий смех.

— Ну, одной меньше, двумя больше... — отозвался я философски.

— Их тоже пригласишь в гарем-ня? — поинтересовалась кошка, как всегда заняв своё ставшее уже законным место у меня на коленках.

— Да, — кивнул я, — почему бы и нет.

— А не многовато? — с сомнением задала вопрос Грейфия.

В комнате послышались нервные смешки.

— Поверь, он нас всех может перет... — прервалась на полуслове Адинэ и тут же поправилась: — в постели с ним всё в порядке.

— Да, Грейфия, в этом плане нареканий нет, — невозмутимо сказала Риас.

— Госпожа?! — воскликнула горничная, вытаращив глаза и вскинув изумлённо брови.

— Чего? — не поняла Риас. — Я уже давно не девочка.

Мы дождались перерождения девушек и отправились домой.

И вот мы сидим за столом и ужинаем, раздумывая над произошедшим сегодня. То, что мы так поступили с Кибой, конечно, оправданно... Вот только девушки несколько опечалились из-за этого. Конечно, они были готовы к такому повороту событий — всё-таки последнее время Киба несколько раздражал своими эмоциями, своей обидой и желанием отомстить, этакий непризнанный гений.

И хоть он прекрасно понимал, что с нами не может сравниться, только это нисколько не охлаждало его эмоций. Он прекрасно понимал, что с ним никто сюсюкаться не будет, но всё равно поступил по-своему и пошёл один... Что ж, он сделал свой выбор и мы его приняли, хотя и несколько печально это.

Да, можно было его отговорить от нападения или же буквально заставить его попросить нас помочь... только он сам не захотел нам довериться, так что и неудивительно, что и мы не захотели довериться ему. В конце концов, кто мы такие, чтобы его останавливать?

Да и вообще, месть — это блюдо, которое нужно вкушать только холодным. Он же, как только появилась возможность, радостно поскакал мстить, не задумываясь вообще ни о чём, и не удивлюсь, если бы он и на Ирину и Зеновию напал бы после сражения, ведь он хотел уничтожить все Экскалибуры.

Ну да неважно это, решение принято и обжалованию не подлежит. Когда идёшь кого-то убивать, будь готов умереть сам. Он поставил свою жизнь на кон, разорвав при этом своим уходом все связи.

Тут же присутствуют и бывшие монашки, они чувствуют некую печаль, что разливалась в воздухе, и Ирина как самая непосредственная не выдерживает и восклицает:

— Почему печальные такие? — её звонкий голос разнёсся по комнате.

— Киба ушёл в свободное плавание... Это хоть и не критично, но неприятно, — спокойно сказал я.

— Киба? — озадачилась Ирина, она мило нахмурилась, пытаясь понять, о ком я. Через некоторое время её лицо просветлело, и она солнечно улыбнулась: — А! Я вспомнила, это тот блондин! Кстати да, я так и не поняла, почему вы его оставили на той полянке.

— Он выбрал месть, — коротко отозвалась Адинэ.

— Хоть это и было ожидаемо, но всё равно неприятно, — добавила Риас. Она сидела с задумчивым видом и лениво ковырялась в своей тарелке. — И всё же я не понимаю одного: почему?

— Да всё просто, — пожала плечами Адинэ. — Он решил, что это ему по силам и что это только его месть.

— Месть? — спросила Зеновия, которая до этого момента о чём-то сосредоточенно думала.

— Да, месть, — начал объяснять я. — Там произошла очень нехорошая история... Если коротко, то он единственный выживший в экспериментах с Экскалибуром, и он поклялся их уничтожить.

— Ясно, — кивнула Зеновия. — Да, он о чём-то таком кричал во время битвы.

— Кричал? — усмехнулась Адинэ. — Н-да, он так и не выучил наш самый важный урок... — она печально покачала головой. — Никому не интересно, почему ты сражаешься, так что это всего лишь сотрясение воздуха почём зря.

— Ну, не совсем... — отозвался я. — Можно, к примеру, таким образом время потянуть. Главное во время самого боя лишний раз не сбивать дыхание.

— Нет, он кричал именно во время сражения, — пояснила Зеновия. — Кричал о своих друзьях и об их смерти.

— Ясно, ну тогда он сам сделал свой выбор, — отозвалась Адинэ. — Если будешь кричать и толкать пафосные речи, то ты либо можешь себе это позволить, либо ты дурак.

— И всё-таки, а почему вы его там оставили? — продолжала докапываться Ирина.

— Он поставил свои интересы превыше наших общих, — пояснил я. — Да, он, возможно, был прав и это был его единственный шанс на месть, вот только... Он не доверился нам.

— Да... — отозвалась печально Риас, она оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на Ирину. — Он не доверился даже мне, хотя мы и провели столько времени в одной команде.

— Не доверился и решил идти один... так что мы его отпустили, — отозвалась Акэно. — Да, я до последнего не верила.

— Ладно, это уже не важно, он сделал свой выбор и мы будем уважать его за это, — поставил точку я. — А у вас, девушки, завтра начинаются тренировки, — обрадовал я бывших монашек.

Девушки даже на некоторое время забыли про свою печаль и улыбнулись. Вот только чего это новички так побледнели?

Разумеется, так просто бывшие монашки не пожелали расстаться со своей верой. Это, конечно, не критично, но иногда напрягает. На следующий день они решили пойти и отчитаться в церковь. Вернулись мрачные и явно расстроенные. Оказалось, что их выслушали, покивали головами и объявили еретичками, после чего выгнали.

Так, ничего удивительного, обычные будни обычных людей. Даже весёлая и непосредственная Ирина на некоторое время впала в меланхолию, из которой её выводили кошкотерапией. Конэко была не против и побыла, так сказать, милой кошечкой и стоически терпела тисканья девушки, которая, как оказалось, очень любит всё миленькое.

Ку же отказалась от сомнительного предложения присоединиться к сестре и подвергнуться затискиванию. Она достаточно красноречиво всё своё мнение выразила одним лишь взглядом, от которого даже Зеновия поёжилась. Зеновия, кстати, своё изгнание и отлучение от церкви восприняла достаточно спокойно и потом призналась, что нечто такое она и ожидала, так что для неё это не стало сюрпризом.

Весь смак был в том, что их оружие не забрали! Церковники так стремились сохранить в тайне смерть Бога и побыстрее избавиться от "ненавистных еретичек", что выкинули девушек, даже не подумав, что у них есть Экскалибуры, которые сами же и выдали им для миссии.

Между прочим, довольно неплохие для этого мира мечи. Дюрандаль, меч Зеновии — это двуручник, который наносит огромные повреждения по демонам. Правда, против нас он будет практически бесполезен, ведь мы не демоны. У Ирины же меч по форме напоминает катану, при этом превращается в форму меча из маленького крестика, этакий меч скрытого ношения.

И снова моя интуиция начала прямо вопить о том, что тут что-то нечисто: ну не могут быть в церкви такие идиоты, которые будут выкидывают на улицу столь ценные ресурсы, просто не может быть такого.

Даже не знаю, но я уже второй раз ощущаю чьи-то длинные руки, которые дёргают церковь за ниточки, в результате чего те спокойно отпускают в свободное плавание подобные ресурсы. Это явно неспроста, не верю я в такое. Тем более тут ещё и нежелательные свидетели, которые знают истину про смерть Бога. И церковь вот так просто их отпускает? Ну-ну... ладно, сделаем вид, что поверили.

Спустя пару дней мы занялись их обучением. В принципе, они и сами были довольно неплохи как мечницы, да вот только, как показала практика, их сил оказалось недостаточно, вот мы и занялись повышением их квалификации.

В следующие несколько дней жизнь потекла довольно размеренно, и все немного отошли от расставания с другом. Постепенно все почувствовали себя лучше, и в этом была большая заслуга Ирины, которая своим весёлым и заводным характером стала буквально заражать нас своей энергией. За это мы все были ей благодарны — всё-таки привыкли мы к блондину, так что Ирина стала нашим энерджайзером в весьма красивой упаковке.

Зеновия довольно быстро сдружилась с Адинэ, они стали понимать друг друга буквально с полуслова и взгляда. Слаженная работа, а уж как они смотрятся вместе — просто закачаешься. Монашки, кстати, тоже используют облегающую одежду, что эффектно подчёркивает их фигуры.

Постепенно мы все отвлеклись от нерадостных мыслей, вскоре и я подключился как к обучению, так и к релаксации, массажам и свиданиям. Хочешь сделать приятное девушке — своди её в ресторан и в магазин одежды. И хоть моим девушкам обычная одежда не нужна, но девушки запоминали понравившиеся им наряды, а потом их имитировали.

Шинра стала моим заместителем и теперь ходит рядом и посверкивает очками, и выглядит это забавно, особенно в сочетании с её лицом. Девушка она довольно высокая, и одев в строгий костюм, создаёт впечатление бизнес-леди, в общем, очень классно выглядит. Она неплохо влилась в наш коллектив и теперь выполняет функции, к которым привыкла. Не сказать, что мне прям так уж нужен заместитель или секретарша, но коль уж предлагают, то грех жаловаться. Есть всё же в секретаршах что-то... этакое.

Как-то к нам заглянула Момо и потребовала свою часть пирога. Шинра неодобрительно стала посверкивать очками в её сторону, а сама подруга невинно хлопала глазами и с детской непосредственностью сообщила, что она не против, если Шинра присоединится. Посверкали очки, посверкали, и вдруг смутились... да уж, только Шинра могла научиться такому интересному скиллу. Кто бы мог подумать, что сверканием очками можно добиться такого интересного эффекта.

Так что в тот день обе девушки стали женщинами — ну не мог я остаться спокойным после такой реакции: как она мило покраснела, при этом пытаясь сохранить свою холодную маску на лице и скрыться за своими сверкающими очками. У меня от такой картины аж ручка сломалась, которой я набрасывал примерную рунную цепочку. А, да, я таки добрался до знаний этого мира, но об этом чуть позже...

Равель же не очень влилась в наш коллектив. Если так разобраться, то именно она тут никого не знает и заводить друзей пока не собирается. Мы это понимаем и не принуждаем девочку ни к чему, так сказать, оставили её в покое. Со временем она привыкнет ко всем, сдружится и вольётся в коллектив, так что нам незачем слишком сильно к ней приставать.

Единственная, с кем Равель более-менее близко общается — это Конэко, у них иногда бывают споры по поводу кулинарных предпочтений. Просто девушки оказались в некотором роде похожими по характеру и привычкам, и они это видят и пытаются переспорить друг друга.

При этом сама Равель может сколько угодно ворчать на бесчувственную кошку, но мы-то видим, что она постепенно раскрывается. Мало-помалу её броня приоткрывается, броня, что она построила в собственном сознании, чтобы не привязаться к кому-то и не ощутить новую порцию боли.