| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А что это значит? — продолжал тупить водитель
Мысленно обругав 'поколение пепси' за леность ума, отягощённую исторической безграмотностью, Загорудько почти ласково ответил.
— А то, что под жовтно-блакитным стягом и трезубом в гражданскую петлюровцы и сичевики воевали! Соображаешь, кто мы для Красной Армии и НКВД, нет? Враги! В форме и при оружии!
— Ё... — только и смог вымолвить Кононенко.
— То-то дед на хуторе на нас так смотрел — продолжил Загорудько — ветеран гражданской, бл... , старых врагов увидел. Поехали, быстро! — почти крикнул он, поражённый только что пришедшей в голову мыслью.
'Если он успел кому-то сказать' — думал Андрей, трясясь на ухабах, проскакиваемых на полной скорости 'То нас могут ждать. Нет, это невозможно! Откуда в бедном хуторе связь?' Несколько успокоившись данным предположением, он слегка расслабился и стал с интересом разглядывать окрестности. Они уже выехали из Охтирки и неслись по единственной грунтовой дороге, уходящей на юго-восток, к Краснокутску. Кругом простирались колхозные, наверно, поля, засеянные тощей пшеницей, ещё не познавшей химических удобрений и гербицидов. Никаких тревожащих военные инстинкты признаков погони не наблюдалось на многие километры. Вокруг мчащихся армейских машин не было ничего, кроме поднятой колёсами пыли. Именно по этой причине уазик отстал от шишиги на сотню метров.
Загорудько успокоился и повеселел. Отхлебнув остатки холодного чая из пластиковой бутылки, он потянулся и сказал Кононенко.
— Не дрейфь, максимум через полчаса выедем их этого — он попытался побрать надлежащее сравнение — бредового совка. Там разберёмся, откуда он здесь на нашу голову взялся. Считай, что мы в разведку сходили, хе-хе.
Им оставалось проехать по безлюдному просёлку до ближайшей деревни ещё несколько километров, как внимание Загорудько привлекла появившееся впереди всклубленная полоса. Присмотревшись, прапорщик увидел в голове пыльной кометы грузовик, двигающийся навстречу.
— Рано радовались — сквозь зубы сказал Андрей, опознав в средстве передвижения довоенную 'полуторку'. В который раз за это утро он вытащил из кобуры пистолет.
— Сбрось до сорока — приказал он водителю — но будь готов сразу рвануть.
Притормаживая двигателем 'шишига' приблизилась к остановившемуся предку 'Газели'. На просёлок легко спрыгнул совсем молодой, лет двадцать, не более, милиционер в довоенной, перетянутой узкими ремнями, форме. Встал рядом с оставшейся открытой водительской дверцей, полностью перекрыв возможный обьезд.
— Остановись метрах в десяти от него, как можно левее — негромко сказал Загорудько, накручивая тугой стеклоподъемник.
— Освободите проезд военному транспорту! — крикнул он, высунувшись в открытое окно, не дожидаясь полной остановки.
Милиционер то ли не расслышал, то ли сделал вид, что не расслышал слов Загорудько. Звоноко прокричал в ответ, сложив руки рупором.
— Начальник ОРУД Охтирского района сержант Федотов. Приказываю вам выйти из машины!
— Ща, разбежались — буркнул Загорудько, снимая 'Форт' с предохранителя — х.. ты угадал, мент грёбанный
— Уйдите с дороги! — крикнул он чекисту во всю мощь прокуренных лёгких — вынужден буду применить табельное оружие!
В подтверждение свих слов Андрей выставил наружу правую руку с зажатым в ладони пистолетом. Свободный ход курка он уже выбрал.
— Немедленно! — ещё раз прокричал Загорудько, наведя пистолет в сторону возможной угрозы.
Вместо ответа чекист лихо выхватил из расстёгнутой кобуры револьвер и начал стрелять.
Не попасть с десяти метров в кабину грузовика невозможно. Хлопнуло пробитое лобовое стекло, посыпались внутрь осколки. Андрей, прикрытый правой стойкой кабины, поймал фигурку чекиста на прицел и нажал курок. Пистолет выстрелил, на левом плече орудовца расплылось маленькое красное пятно, но он, согнувшись от скользящего удара экспансивной пули, с трудом выпрямился и снова поднял штатный наган. Не дожидаясь последствий, Андрей как в тире выстрелил ещё раз и ещё в середину чекистской груди. Сержанта отбросило в пыль на обочину, больше он не поднялся.
— Ага! — закричал Загорудько, оборачиваясь к водителю. Кононенко плашмя лежал на руле, повернувшись вправо лицом, из пробитого лба медленно вытекала красная струйка.
— Бл ...— прошептал Андрей, осознавая случившееся. Кононенко был мёртв, револьверная пуля, попавшая в голову, крайне редко давала шанс на благополучный исход, но сегодня был не счастливый для этого день. Сглотнув, Андрей вышел из машины и на ватных ногах побрёл в сторону упавшего чекиста. Только у 'полуторки' он сообразил, что будь орудовец не один, вряд ли бы он сам стоял рядом с пробитыми пулями телом. Кляня себя за несообразительность, он взобрался на широкую подножку, заглянул в кабину грузовичка, держа пистолет на манер героев кинобоевика горизонтально, согнутой в локте рукой, .
— Чисто — зачем-то сказал Андрей, обошёл машину и только после досмотра дощатого кузова подошёл к лежащему навзничь милиционеру. Опустился рядом на корточки, уткнув на всякий случай ствол чекисту под левое ребро, промерил пульс на откинутой тонкой руке. Упавший был мертвее мёртвого, с двумя пулевыми отверстиями на щуплом теле.
Сзади заскрипели тормоза, хлопнула дверь уазика. Бухая сапогами, к Андрею подбежал Григурко.
— Что случилось? — спросил он, судорожно глотая слова.
Андрей поднял голову, посмотрел на коллегу, перевёл взгляд на готовый к стрельбе автомат в руках прапорщика.
— Убили бабочку — ответил он Сергею.
— Что? Какую бабочку? С тобой всё в порядке?
— Со мной да — Андрей поднялся, поставил пистолет на предохранитель, убрал его в кобуру — а Кононенко мёртв. Иди, посмотри — он кивнул в сторону равномерно молотящей мотором шишиги.
Посмотрев вслед бегущему к грузовику Григурко, Андрей вздохнул и повернулся к чекисту. Преодолевая брезгливость, снял портупею, обшарил карманы. Отцепил планшетку и кобуру, вынул из холодеющей руки громоздкий револьвер системы Наган.
— Хороший ты был служака, Федотов, но полный дурак — сказал он первому убитому им человеку. Взял труп за остывающие запястья, отволок подальше в пшеничные заросли. Отряхнув руки, с трофеями вернулся к своей машине. Григурко тем временем вытащил Кононенко из кабины и положил на обочину.
— Что делать будем? — растерянно спросил он у подошедшего Андрея.
— Ехать дальше — сказал Загорудько, чувствуя, как внутри подымается дрожащая волна. Минуты боевого аффекта прошли, теперь надо было взять себя в руки. Он оперся на заднее колесо, закурил, со второго раза попав огоньком зажигалки по кончику сигареты.
Григурко молчал, неподвижно стоя над Кононенко, сохранившем удивлённо-обиженное выражение лица. Мол, так не договаривались!
— Положим его в кунг — выбросив недокуренную сигарету на дорогу, решил Загорудько.
Сорвав пломбы и открыв заднюю дверь, они втроём уложили завёрнутое в брезент тело на длинные зелёные ящики. Четыре пусковых установки 'Игла' и боекомплект к ним занимали всю площадь пола, даже уложенные в два ряда.
— Поехали — сказал Андрей, закрывая замки.
— Про какую ты бабочку говорил? — переминаясь рядом с ноги на ногу, спросил его Григурко. Видно, решил проверить, не тронулся ли умом коллега.
— В детстве рассказ читал — нехотя ответил Андрей — там компания туристов отправилась в прошлое, на динозавров посмотреть. Один придурок сошёл с маршрута и раздавил бабочку. В результате в будущем всё изменилось. Так давно читал, что автора не помню.
— Понятно — сказал Григурко, удовлетворившись ответом.
Андрей не без внутренней дрожи сел за руль, обтерев натёкшую кровь ветошью. Пробитый единственной пулей триплекс, конечно, пошёл трещинами, но обзору это почти не мешало — пулевое отверстие было смещено вправо. На крайний случай можно было поменять местами лобовые стёкла, разделённые тонкой средней стойкой.
Глава 2
До Любки, небольшой деревни в трёх километрах от границы Харьковской области, они доехали за двадцать минут. Андрей решил не рисковать, остановил шишигу на плоской вершине небольшого холма. Достал из бардачка потёртый цейсовский бинокль, реквизированный из чекистской машины, встал на подножку грузовика. В ещё не просветлённые стёкла была видна прямая, как луч, дорога, скатывающаяся с холма к мазанкам окраины. За деревней просёлок вильнул пару раз, обходя незаметные с наблюдательного поста неровности рельефа и пересекая почти под прямым углом ещё один просёлок, идущий с запада на восток. Вот и весь маршрут — прямо, первый поворот налево и маршем на Краснокутск, к видневшемуся на пределе чёткости автомобильному мосту. Переброшенному через так и оставшемуся безымянной для Андрея речку. Присмотревшись до рези в глазах к последним сотням метров дороги, Андрей вздохнул с облегчением. Судя по вдруг почерневшей и расширившейся раза в два дорожной поверхности и блекло-серым мостовым конструкциям, этот участок земли принадлежал к привычному Загорудько времени.
— Это хорошая новость — вслух сказал Андрей — теперь поищем плохую.
Он всё не мог полностью успокоиться после совершённого им, пусть даже в порядке самообороны и согласно Уставу, но всё-таки убийства. Рядом, слева, остановился уазик, Григурко открыл дверцу и внимательно посмотрел на коллегу.
— До речки доехать и дома окажемся — обнадёжил его Загорудько — там асфальт и мост из железобетона.
Григурко кивнул. Андрей снова поднёс к глазам потёртые латунные кольца, внимательно осматривая деревню и ближайшие окрестности. Вдруг он глухо выругался, опустил законный трофей.
— Что там? — обеспокоился Григурко
— Сам посмотри — Андрей спустился с подножки, отдал бинокль Григурко — на два часа от деревни.
Прапорщик вскочил на подножку, внимательно посмотрел в указанном Андреем направлении. Растерянно опустил бинокль, снова прислонил к глазам.
— Что делать будем? — спросил он Андрея, окончательно признав его властные полномочия.
— Прорываться — ощутив пустоту в груди, сказал Загорудько — пока они очухаются, успеем проскочить.
— Там военная колонна и несколько пушек — возразил Григурко
Андрей презрительно усмехнулся.
— Если это тридцатые — он обвёл рукой пространство вокруг себя — то стрелять и попадать по маневрирующей цели эти кадры не могут. Это раз. Откуда у них боекомплект, в глубоком тылу? Это два. Скорость у нас всё равно больше, чем у допотопных грузовиков и лошадей. Это три. Так что не дрейф, прорвёмся.
Близость своего времени действовала на Загорудько как наркотик. Он не мыслил повернуть или отвернуть куда-либо в сторону от соединявшей его с нормальной жизнью прямой. Любые аргументы сейчас проходили мимо его сознания. Только домой и только вперёд! То, что его дом, на самом деле, находится ещё на два часа спокойной езды в сторону Киева, Загорудько абсолютно не волновало. Он попал в какую-то ожившую фантазию голливудского режиссера, в кровавый сон Фредди Крюгера, вырваться из которого, можно было только в своём времени. Где бы оно, своё время, территориально не находилось. Пусть даже в противоположную от настоящего дома сторону.
— Поедем как можно быстрее — инструктировал сослуживцев Андрей — резко маневрируя, что бы сбить чекистам прицел. Вот и всё. — он оглядел внимающих ему коллег — ничего сложного нет. Пока они прочухаются, мы уже выскочим на асфальт, а там нас никто не догонит. Держитесь сразу за мной. Погнали!
Почему он назвал советских военнослужащих чекистами, Андрей даже самому себе не мог объяснить. Сказал и всё. Направив машину с холма, он не думал о философских и лексических тонкостях. Главное было удержать бешено несущийся грузовик на разбитой дороге.
Мимо мелькали деревенские хаты, отчаянно хлопали подрезанными крыльями гуси, разбегаясь от ревущего монстра. Кажется, несколько птиц он успел задавить, но на скорость это событие не повлияло. Плюнув на всё, Андрей вдавил ладонью клаксон, разгоняя домашнюю живность. Бредущие к выпасу коровы шарахнулись во все стороны, ломая чёрно-белыми телами плетни и загородки. Ширины улицы на всех не хватило, часть стада понеслась вперёд, на свободу, но выскочить оставшиеся коровы просто не успевали. Сжав зубы, Андрей крутанул руль, направляя машину в наибольший зазор между бегущими телами. Правый выступ бампера вспорол бок глупой скотине, отбрасывая несколько сот килограмм ещё живого мяса в сторону. Машина содрогнулась, разворачиваясь в сторону невинно убиенной скотины, руль едва не вырвался из рук прапорщика, но вцепившись в баранку, прапорщик смог выровнять грузовик. Подпрыгнув, шишига вылетела на оперативный простор. Бросив взгляд в боковое зеркало, Андрей убедился, что уазик так же благополучно преодолел деревенский слалом.
Теперь можно было подумать о находившихся правее советских войсках. Колонна из подвод и грузовиков, направлявшая на северо-запад, уже остановилась. Вокруг растянутой цепочки машин суетились крошечные фигурки, быстро перемещаясь между транспортными средствами.
Андрей вдавил педаль газа в пол, запретив себе думать о причинах столь быстрого реагирования. Надо было проскочить каких-то два с половиной километра до перекрёстка , повернуть налево и не снижая скорости, гнать и гнать до железобетонного моста. Проблемой было разделявшее военнослужащих разных времён расстояние.
Арьергард колонны состоял из четырёх подвод и половины всего автотранспорта — такой же 'полуторки', как и у застреленного Андреем чекиста. К грузовику была прицеплена маленькая полевая пушка.
'До перекрёстка от колонны почти четыреста метров' — на глаз прикинул Андрей — 'если они сейчас развернуться, то оседлают дорогу раньше, чем мы успеем подъехать. Сколько у них скорость по грунту? Чёрт, не помню. Ладно, хрен с ним. Успеем' — бесшабашно подумал он, заметив отсутствие всякого движения в опасную для украинских военных сторону.
Он ошибся. Не успел он проехать и двести метров , как полуторка, отбросив пушечный хвост, развернулась и двинулась к перекрёстку. 'Что они задумали?' — удивился Андрей, соотнеся скорости грузовика и шишиги. Точку возможного рандеву Загорудько проскакивал с хорошим запасом. Пока он сравнивал, дульный срез второпях развёрнутой расчётом пушчонки выбросил в сторону украинских машин факел яркого пламени.
'Бл...!' взвыл Андрей, ударяя по тормозам. В поле слева, немного спереди распух земляной фонтан. Замысел красного командира стал ясен — подбив или на худой конец замедлив продвижение непонятных машин, успеть выбросить на дорогу группу солдат. Артиллерия бы контролировала события с безопасной дистанции, а там и остальные красноармейцы подтянутся.
Сбросив скорость до сорока километров в час, Андрей ехал, считая секунды. Вот сейчас заряжающий загоняет в казённик снаряд, вот командир даёт поправки наводчику ... Андрей рванул рычаг передач на пониженную, втопил газ в пол . Грузовик начал разгонятся, но Загорудько казалось, что медленно, медленно!
Раздавшийся сзади и слева разрыв подтвердил верность расчёта. Теперь можно было гнать, выкручивая мотор до упора. Директриса стрельбы проходила слишком близко от штурмующего дорогу грузовика и он мог попасть под 'дружественный огонь'.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
