— Милые трусики у вашей невесты, — вежливо произнес он, потупив взор. Гермиона быстро вышла из ступора, и молниеносным движением убрала их в карман мантии.
— Мистер Поттер, позвольте вам представиться, я Драко Малфой, был бы рад с вами познакомится.
— Очень приятно. Ну, раз вы знаете уже мое имя, то разрешите представить вам мисс Гермиону Грейнджер, мою подругу и смею надеяться невесту, — вежливо ответил Уэф.
— Рад встрече мисс, — корректно ответил Малфой, хотя в его мыслях Уэф почувствовал пренебрежение к маглорожденным волшебникам. Но он так же почувствовал, что Малфой не хочет ссориться с ним. Гермиона настороженно кивнула в ответ, бросив раздраженный взгляд на Поттера, понимая, что любая попытка протеста будет выглядеть глупо. Поттер просто изнасиловал ей уже весь мозг своими подставами.
— Думаю я не во время, но надеюсь, мы в школе еще пообщаемся? — спросил Малфой.
— О да! Буду рад! Кстати, я недавно объяснял Гермионе, что внешность для волшебников малосущественна, ввиду её легкой коррекции. И что дети всех благородных родов выглядят безупречно. Вы своим прекрасным видом безусловно это подтвердили.
Малфой смутился, пытаясь понять, оскорбили его или похвалили.
— Я не подвергался коррекции, это моя внешность от природы, — нейтрально ответил он.
— Я в восхищении! — поклонился Уэф-провокатор: — Рад за ваш красивый род. А вот мне пришлось поработать над собой. Слишком жизнь была ко мне не ласкова. Буду рад вас увидеть снова.
Малфой кавайно покраснел не хуже Гермионы и пошел к себе в купе.
— Что это было Гарри? — ледяным голосом сказала Гермиона все в той же манере Барбары Брыльской: — Я теперь поняла, как выгляжу со стороны. Как ты доводишь до смущения всех вокруг? Покраснели вокруг все кроме тебя — я, продавщица, бедный Малфой...
— Счастье мое, Малфои очень богаты, даже богаче Поттеров! — скороговоркой поправил её Уэф.
— ...и только Гарри Поттер бесстыже ухмылялся! — игнорируя, продолжила Гермиона Брыльска.
— Мы с тобой едем всего полтора часа, а все вокруг уже называют меня твоей невестой, и я уже не в силах это опровергнуть! Ты уже рылся в моем белье и модифицировал мои трусики!.. И кстати, какого черта ты не предупредил о грядущем вторжении в наше приватное пространство? Раньше ведь ты успевал поставить ботинок на пути пришельцев?
— Но радость моя, я не видел ничего плохого в покупке сладостей и желании просто поздороваться. Они не планировали полномасштабного вторжения. поэтому я их проигнорировал.
— Кто ты такой? — продолжала допрос Барбара Грейнджер: — Я не могу тебя раскусить.
— Не надо меня кусать, — испуганно (ой боюсь, боюсь!) вставил свои пять копеек Уэф.
— Ты не похож на одиннадцатилетнего мальчика едущего в школу. Ты похож на опытного ловеласа, разбивающего сердца, — прошипела Гермиона, встав и взяв его за грудки. Уэфу осталось её только поцеловать, чтобы прервать приступ паранойи. Еще одна ловушка сработала, и девочка опять покраснела утратив боевой пыл и шлепнулась на свое место попой.
— Я лишь человек, который тебя любит, — скромно произнес "маленький мальчик Гарри", и кавайно покраснел. Слава Киндзадзе! У меня тоже не атрофировалась кавайность. По крайней мере в этом теле. Долги надо возвращать, Гермиона уже почувствовала, что игра идет в одни ворота, и все наслаждение достается Поттеру. После чего они играли в пас, краснея по очереди. Но циничному Уэфу это быстро надоело.
— Раз уж нас считают женихом и невестой, то разумно иметь на боевом счету, хотя бы один зачетный поцелуй, — спокойно заметил он:
— А насчет того, что я кажусь старше психологически, этому есть две причины. Во-первых, я телепат, и к моему опыту добавляется опыт многих людей. А во-вторых, я последний в древнем роду и родовая магия давит на меня, заставляя быстро взрослеть и искать подходящую партию для женитьбы. Иначе род просто исчезнет, если я буду тянуть с этим.
— Но на меня ничто не давит кроме тебя! — резко ответила Гермиона: — Если построить график скорости развития наших отношений, которую ты задал, то я к вечеру уже должна буду уже лежать в твоей постели. А я физически не могу повзрослеть к вечеру! Так что, мой милый, умерь свой пыл!
— Ты назвала меня милым? Я счастлив!
— Гарри! С тобой бесполезно говорить! Ты слышишь только себя!
— Нет, я повторил, что сказала ты.
— Но интерпретировал по-своему!
Уэф чувствовал, как весь их диалог за дверью подслушивает Малфой, краснея и хихикая про себя. Но он не хотел ему мешать. Малфой, тем, что вернулся, вносил в эмоциональную атмосферу дополнительную долю кавайности. Это было забавно. О небо! По коридору опять шел рыжий придурок. Сейчас он весь кайф обломает, закатив скандал. Уэф быстро встал и подошел к двери. Ему не хотелось, чтобы рыжий поймал Малфоя на неблаговидном занятии. Он резко открыл дверь и Малфой покраснел растерявшись.
— О, мистер Малфой? Вы вернулись за вашим шоколадом, который уронили? — быстро спросил Поттер, протягивая ему шоколадную лягушку.
— Да, — сконфуженно пролепетал Малфой и бросился по коридору к себе. Уэф резко закрыл дверь не давая шанса рыжему завести разговор. В рыжем не было ни грамма кавайности. Он был циничен и завистлив. А потому скучен. Он был таким же потребителем как Уэф.
— Он ведь не ронял шоколад? — догадливо спросила Гермиона.
— Да, — скромно ответил Уэф: — Я просто дал ему шанс сохранить лицо. Не люблю скандалов. Великое дело, мальчику захотелось послушать сериал про любовь, который мы исполняем. Это лишь делает честь нам как исполнителям ролей. Интересные люди имеют интересные отношения. Зрителю нравится.
Гермиона многозначительно молчала, осмысляя. Видимо исчерпала свои актерские реплики.
— Если вернутся к предыдущему вопросу, который ты поставила, — осторожно продолжил Уэф: — То я вовсе не идиот. И не жду от тебя чего-то неприемлемого. Я лишь хочу ухаживать за девочкой, которую люблю, и стараться сделать ей приятное. Поэтому любой график неуместен. Подойдя к границе дозволенного, мы всегда остановимся.
— Я тоже это понимаю, — устало подала реплику Гермиона после мхатовской паузы: — Я просто испугалась твоей власти надо мной. Ты превращаешь мою волю и самодисциплину в пластилин. Я скоро начну есть с твоих рук.
— Ты ошибаешься, — грустно покачал головой Уэф: — Это ложное впечатление. Наоборот, я помогаю пробиться в твоей душе стальному характеру, который бы у тебя появился только через пару лет. Я помогаю тебе стать истинной леди, несгибаемой перед испытаниями. Мы знакомы всего 2 часа, а ты уже неоднократно вела себя как решительная амазонка, а не закомплексованный подросток. Я не хочу, чтобы ты, услышав резкое слово в свой адрес от глупых подростков, убегала в слезах в женский туалет, чувствуя себя несчастной и одинокой. Чем раньше ты осознаешь свой долг перед собой, своим родом, обществом, тем большего ты добьешься. Любви не нужно пугаться. Она дар, который дает силу и поддержку. А насчет есть с моих рук? Не вижу препятствий! У нас с собой много еды. Иди ко мне.Уэф отодвинул сумку и похлопал по месту рядом с собой, подняв правую руку. И Гермиона скользнула в его объятия под руку.
— Только больше никаких поцелуев! — твердо сказала она, и прижалась к его плечу щекой. Уэф неопределенно хмыкнул. Гермиона нежно порозовела.
Сладость волшебного мира.
— Итак, позвольте представиться! Я герой волшебного мира Гарри Поттер, но для близких друзей, которых у меня крайне мало, я Уэф.
— Уэф? Странное имя. Какое-то инопланетное... (о, у девочки прорезались эмпатические способности! Какой прогресс!)
— Не более странное, чем имя "Гермиона". Но гораздо короче. И я могущественный волшебник, владеющий двумя архиполезными заклинаниями. Одно из них оживляет котят на трусиках красивых девочек, мешая им грустить...
— Хи-хикс...
— ...а другое делает на голове лохматых девочек сорок косичек, и они не щекочут своим парням ухо своими патлами, а выглядят красиво и ухоженно.
— Ну и чего ты ждешь? Колдуй великий волшебник Уэф, я все равно в твоей власти.
— Колдую!
После чего Уэф скастовал подслушанное у парикмахера заклинание "ахалай-махалай" на голову Гермионы. Она тут же потребовала зеркало и придирчиво осмотрела голову. Она у нее покрылась ровными рядами аккуратных плетений переходящих в косички.
— Стильно! — одобрила Гермиона: — Научишь меня потом.
— Обязательно, кстати я разработал уже свою модификацию, которая превращает концы косичек в змеиные головы, а-ля "Медуза Горгона". Но пока не буду рисковать, ибо нахожусь слишком близко и не хочу быть покусанным.
Гермиона с сомнением посмотрела на Уэфа. "Значит знаешь только два заклинания? Ну-ну..." отчетливо услышал он её мысли.
— Кто-то обещал кормить меня с рук? Я как раз готова к эксперименту.
— Перед практикой необходимо усвоить теорию, — важно сказал Уэф.
— Ну, ты и зануда! — озорно сказала Гермиона, двинув его локтем в бок, а потом хлопнула себя по губам: — Ой! Это сказала Я?! Раньше только меня саму так обзывали в школе. Зануда, заучка, книжный червь, ботан, учительская подлиза...
— Хватит хвастаться своими учеными званиями, а то мне станет неуютно в обществе столь образованной дамы, — остановил её перечисления Уэф, после чего Гермиона скисла от смеха.
— Научные звания! Ботан первого класса и младшая научная зануда! Ха-ха-ха... (пятиминутная техническая пауза на истерику и веселье Гермионы)
За время неудержимого смеха Гермионы дверь один раз приоткрылась и в нее заглянул... опять таки Малфой. Но уже не один, а в компании с симпатичной блондинкой строгого вида. Они удивленно посмотрели на истерику Гермионы, и тактично удалились, ничего не сказав, потому что Гарри им сказал одними губами "все в порядке" и махнул рукой.
"Ну что же, первый импринтинг завершен, первый катарсис подходит к концу, пора переходить на следующий этап" размышлял Уэф, нахватавшийся терминов из головы одного психоаналитика. После чего он достал из сумки платок и аккуратно вытер лицо Гермионы.
— Итак, теория сладости волшебного мира. Она, отличается от магловского аналога тем, что требует не вульгарных материальных носителей удовольствия, а их ментального эквивалента. Волшебники, имея иные средства производства, не привязаны к материальному миру так прочно, как обычные люди. Им нет нужды в поте лица зарабатывать свой хлеб. Поэтому трудовая этика им чужда. Как и классовое общество эксплуатации. Волшебники живут в коммунизме, о котором так долго мечтали маглы-большевики...
— Фу! Ты говоришь нечто настолько сложное, что я не могу слушать одним ухом, обнимаясь с тобой. Меня инстинктивно тянет сесть напротив лектора и начать конспектирование, — промурлыкала Гермиона, и вдруг начала икать: — Ик! Досмеялась,.. ик!.. ик!.. дай попить что-нить... ик!
Уэф достал из сумки тетрапак с соком и вручил Гермионе, после чего невозмутимо продолжил: — ...но я буду сейчас говорить не о политэкономике, а о сладости волшебного мира. Она не в том, чтобы сожрать все пищевые запасы, как мечтал пролетариат, а в том, чтобы делать Ку окружающим и не делать Кю.
— То есть, делать людям радость, и не умножать печали? — перевела Гермиона, прихлебывая сок: — Уэф, ты полагаешь, что волшебники подобны хиппи?
— Я мало знаю о хиппи, но возможно. Впрочем, хиппи производят подмену материальной радости от жратвы, материальной радостью от наркотиков. А именно стремление к нематериальным радостям привело к появлению американской традиции кидаться едой. Война тортов ближе к коммунизму, чем укуренный хиппи.
Гермиона чуть не захлебнулась соком от такой неожиданной аналогии. После чего опять начала смеяться:
— Революция тортов! Долой укуренных конформистов!!! Ха-ха-ха! Ик... боже... ведь только икать перестала... для этой революции тортов американцы забирают три четверти мирового дохода, держа миллиарды на голодном пайке.
— Поэтому я не о магловском США, а о волшебниках. Волшебный мир самодостаточен и никого не грабит. Ну, почти, наверное...
— Угу! Пока поверю на слово. Я уже почти поверила в твой интеллект. И изменила твой статус с "мальчика который распускает руки", до статуса "профессор Поттер". Но все же, профессор, когда начнутся практические занятия? Мы сразу начнем кидаться едой или немного съедим?
Гермиона опять сама влезла ловушку, подготовленную Уэфом. Он разложил на столике купленные волшебные сладости:
— И что ты видишь как маглорожденная?
— Шоколадки, леденцы... вообщем всякую дрянь.
— Еще какую дрянь! Для чего всевкусные конфеты? Ведь статистически, гадких вкусов на порядки больше, чем вкусных! Конфетами со вкусом рвоты или серы можно только пытать врагов! Более того, после нескольких неудачных попыток вырабатывается предубеждение, и даже если попадется нечто вкусное, оно не доставит радости. Это явно не еда!
— А, по-твоему, для чего они? Ведь ими же торгуют?
— Эти конфеты часть ритуала расширения сознания. Нужно медитировать, осмысляя, что мир изменчив, и нужно иметь ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул в финале Уэф, заставив Гермиону вздрогнуть: — В школе тебя будут постоянно травить местные шутники и нужно иметь развитую вкусовую систему. А такую красавицу еще будут потчевать приворотными зельями. Особенно не подпускай к своей тарелке рыжих! Это явный признак отравителей.
— Фу! Хоть ты и врешь про мою красоту, но все равно у меня снизилось желание ехать туда.
— Ты слишком легко сдаешься, так нельзя. Только борьба делает нас сильней. Главное достоинство этих всевкусных гадостей, что они не ядовиты, и на них написаны вкусы. Это тренажер языка. На попробуй!
— Фу гадость! Вкус нефти!
— А у меня вкус груши! Я везунчик.
— Ну, может хоть шоколад можно есть?
— Ты думаешь? Тебе понравится есть эту шевелящуюся во рту лягушку?
— Бе-е... какой странный маркетинговый ход. Хуже только черви.
— Шоколад вообще не приспособлен для еды. Это скорей лекарство. Причем, лучше его применять наружно, чтобы не нарушать пищеварение (господи, и это говорит тот, кто месяц назад пил свою мочу? Ха-ха). И для шоколадного натирания их делают самоходными. Суешь их за пазуху, и лягуха ползает по тебе доставляя ментальное удовольствие и оздоровляя кожу. Хорошее настроение обеспечено!
После чего Уэф взял и сунул сзади за шиворот мантии Гермионы лягушку. Та соскользнула по ложбинке позвоночника и ввинтилась в трусики. Гермиона взвизгнула и схватилась за попу где брыкалась лягушка ища выход.
Светская беседа в купе.
— Гарри!!! Что ты творишь? Ой она щекочет... Хи-хи-хи...
— Я же говорил, что хорошее настроение обеспечено!
— Я тебя убъю!!!
— О, здравствуйте ребята! Заходите, может она при свидетелях не станет меня убивать.
— Ой!
В купе вошли Малфой и симпатичная строгая блондинка.
— Привет! Я хотел вас познакомить со своей невестой, но ваше общение столь... темпераментно, что все время ощущаю себя не ко времени. Это Дафна Гринграсс.
— Я Гарри Поттер, а это Гермиона Грейнджер. Восхищен вашей красотой мисс...
