Утомленная фея - 3

— Обижаете, товарищ капитан. У меня еще университет. И, вообще, я очень умненькая девочка, — она делано-скромно потупила глаза.

— Хм, слишком умная, на мой взгляд. — Соратница горестно вздохнула. — Вот и папенька всегда так говорил. Слишком, мол, ты, Сима, умная. Плохо, мол, кончишь, если вовремя не остановишься. Или не остановят. Анекдот хотите? Так вот. Советское время. Первому секретарю горкома докладывают, что в городе имеется один дворник, как две капли воды похожий на Карла Маркса. Тот вызывает к себе этого уникума. И действительно, ну как на портрете, не отличишь. Секретарь и говорит, мол, неудобно получается. Классик Марксизма-Ленинизма и ... дворник. Вы бы, гражданин, хоть бороду сбрили. А тот в ответ. Бороду-то я, допустим, сбрею. В Умище-то... куда девать? — Геннадий расхохотался. — Уморила. Ладно, с твоим "умищем" мы еще разберемся. Лучше скажи, что это за Виктория Кузнецова, которую ты предлагаешь вызвать сюда и привлечь к операции? — Сослуживица моя, вместе в лагере Общественной Службы обучение проходили, потом в вашей школе и в той операции в Казахстане тоже вместе участвовали. У нас неплохой тандем. Она, кстати, тоже в нашей Системе обретается. Все равно толковая женщина нужна... по смыслу сценария, а кого еще пришлют? В ней же я уверена, не подведет.

— В самом деле? Ладно, посмотрим, что можно сделать. И еще, не кажется ли тебе... — споры по деталям затянулись почти на три часа.

Когда опомнились, уже темнело. — Все, хватит на сегодня. Пошли, я тебя на машине до дому довезу. — Спасибо, я хочу по свежему воздуху прогуляться. Засиделась тут в помещении. — Как знаешь, наше дело предложить, — немного обиделся Геннадий. — Серафима понимающе улыбнулась, — В другой раз, ладно? — На улицу вышли вместе. Дойдя до машины и открыв дверь, Геннадий оглянулся. Серафима шла легкой походкой, не глядя в его сторону. В грудь толкнула грусть. — Что это со мной? Неужели и, правда, втрескался.

К сроку они, разумеется, успели. Пока шеф разбирался с представленными материалами, Геннадий осторожно наблюдал за его лицом. Судя по некоторым оттенкам, начальство переживало те же ощущения, что он сам, когда ознакомился с творением Симы. Закончив чтение, шеф полез за папиросами, закурил. — Да-а-а, весьма..., весьма..., не ожидал от вас такой прыти. И кто это у нас такой хитроумный? — он со значением глянул на Серафиму. — Хорошо, я подготовлю сопроводительную и отправлю этот опус в Округ, фельдсвязью. — Еще разок затянулся. — Нет, лучше сам съезжу, больше толку будет. Дело серьезное, придется согласовывать на уровне Столицы. Выезжаю завтра утром, останешься за меня, — сообщил майор Геннадию. — И распорядись, чтобы Прилуков подготовил машину. Поедет сопровождающим. — Есть!

В этот вечер Серафима благосклонно дозволила ему подвезти себя до дому. Как было известно Геннадию, у нее была на Урале обширная родня: в Тагиле, Екатеринбурге, Челябинске, Чебаркуле и прочих местах. Вот и в Миассе она устроилась на квартире двоюродной бабушки. Бабулька, после смерти мужа, бывшего пограничника, жила одна. Детей у нее не было. Впрочем, у Серафимы в городе еще имелись: четыре тетушки, пара дядей и целый выводок братьев и сестер, двоюродных и троюродных, а еще племянники и племянницы. Сам Геннадий таким обилием родни похвастаться не мог. Из ближних родственников только мама, да еще дядя по матери и две двоюродных сестры. Отец его был детдомовским, вся его семья частью погибла войну, частью сгинула в эвакуации. Позднее, он пытался их отыскать, но безуспешно. В начале шестидесятых отец окончил военное училище в Ленинграде и был направлен в ракетные войска. В самое трудное время, когда еще только развертывались первые стратегические, ракетные полки. В самой глухомани, подальше от крупных населенных пунктов. В одном из таких гарнизонов, под Кунгуром, Геннадий и родился. Поздний ребенок, отцу тогда было за тридцать. Семья часто переезжала, когда отца переводили на новое место службы. А случалось это, в среднем, раз в два года. Отца он видел редко, тот месяцами пропадал на своих "точках" — ракетных шахтах, как выяснилось позднее. Только раз он провел семьей почти полтора месяца, когда вышел из госпиталя: отравление несимметричным диметилгидразином — высокотоксичным ракетным топливом, при регламентных работах. Но и об этом Геннадий узнал уже потом, а тогда просто радовался общению с отцом. Перед самой перестройкой родитель вышел в отставку в звании полковника, и семья осела в Кирове, на Вятке. Мать и сейчас жила там, а отец умер несколько лет назад — разрыв аорты. Очень переживал тот бардак, который разразился в стране при "демократах", а разрушение ракетно-ядерного щита — в особенности. Упорно голосовал за коммунистов, даже числился активистом местной организации КПРФ. Вот сердце и не выдержало, видимо еще сказалась многолетняя нервотрепка на службе в ракетных войсках, там работали на износ.

Майор вернулся через три дня, с довольно мрачным видом. Вызвал Геннадия на ковер. — Значится так, идейка ваша вызвала там, — шеф указал пальцем в потолок, — определенный интерес. Аналитики, разумеется, прокрутят ее со всех ракурсов, прикинут плюсы и минусы. Пара месяцев на это уйдет, не меньше. Ясно?

— Так точно, подождем. — Шеф опять помрачнел. — А вот ждать-то тебе и не придется, в командировку поедешь... в Узбекистан, на усиление, есть приказ. Там сейчас запарка, сам знаешь. — Геннадий знал. Дело с инкорпорацией солнечной, среднеазиатской республики решилось всего три недели назад, еще и ввод войск не закончился.

— Так точно, товарищ майор. Думаю, что лейтенант Сергеева вполне может меня заменить, на это время. — Воронцов потянулся за папиросой. — Она с тобой едет. Там больше по ее профилю, Восток..., как известно, дело тонкое. Пусть глянет свежим взглядом на тамошнюю кашу. А он у нее, похоже, имеется..., ТАМ оценили. И вот результат! — Ну, дела, — подумал Геннадий, — а тут-то кто останется? — Майор глубоко затянулся и ответил сам. — Начальство обещало подбросить мне пару ребят, только из училища. Прокантуемся! А вы будьте осторожнее, постарайтесь не заполучить пулю в спину. С этим делом там сейчас запросто. Поедете в самый гадюшник, в Ферганскую долину. Там, помнится, за последними бандами басмачей еще в пятидесятые гонялись. Рядом Наманган и Ош — региональные центры Ислама. Я сам видел, как в этом Намангане еще в советское время женщины по улице парандже ходили. А уж сейчас... и горы, черт их побери, нам только второй Чечни не хватало. Плотность населения под 400 человек на квадратный километр, почти как в Бангладеш, а она считается самой перенаселенной страной в мире. Земли нет, работы нет. Кошмар, одним словом. Поедете под видом гражданских специалистов, вот новые документы и описание легенды. — Шеф протянул Геннадию пакет. — Оружие, инструкции и прочее получите уже на месте. В Фергану перелетел полк ВДВ, заняли свою старую базу, она там еще с советских времен. Вот, у их секретчика и получите. И помощь, если очень прижмет. Вылетаете завтра вечером из Челябинска. Гражданские рейсы отменены, но на Ташкент пойдет армейский борт, на нем и отправитесь.

От шефа Геннадий вышел в несколько прибалдевшем состоянии. Командировочка предстояла, разумеется, еще та, зато появлялась неплохая возможность свести знакомство с Симой накоротке. Он подошел к ней и проинформировал о ближайших перспективах. Та восприняла новость совершенно спокойно. — Давно хотела побывать в этих местах. И урожай как раз на подходе, фруктов поедим, арбузов с дынями. В наших-то магазинах — тоска одна, хорошо хоть у родни участки имеются. Но вот персики и хурма в наших краях не произрастают. К сожалению.

— Ты это брось, не на курорт едем. Давай готовься.

— Есть! Серафима вернулась к компьютеру.

— Ты куда? Сказал же, чтобы готовилась!

— Ха, а я что делаю? Сейчас покопаюсь в сети, поищу нужные материалы. Кстати, — Сима крутанулась на стуле в его сторону, — можно уговорить шефа дать нам с собой тот комп, который вы получили пару месяцев назад? С новым процессором и спутниковой связью. Боюсь, что там с этим делом не очень. А эта игрушка избавит нас от массы проблем. Я уже пыталась вонзить в него свои жадные когти, но майор отшил, мол, жирновато будет.

— Не знаю..., не знаю..., там же новый, секретный процессор установлен, да и программное обеспечение тоже под крутым грифом.

— Что с того? Там и самоликвидатор имеется. Нажимаешь на кнопочку и адью — кислота все сожжет, при попытке взлома — аналогично. Меня обучали работе на этой штуке, как раз перед тем, как к вам направили.

— Ладно, попробую уговорить, только без гарантий. Сама понимаешь.

Транспортник был основательно загружен разнообразной армейской амуницией, но и для Геннадия с Симой нашлось местечко. Нормально, только сидения жестковаты. Летели уже больше часа. Геннадий покосился на Симу, которая раскрыла на коленях компьютер и теперь смотрела в экран. Шефа удалось уговорить. Суперкомп, замаскированный под обычный ноутбук, он разрешил взять. Предупредив, впрочем, Геннадия, что с ними станется, ежели чертова машина будет утеряна. И под расписку. — Ты бы поменьше светила этой штукой, мало ли кто позарится на оргтехнику. У нас ведь пока и оружия не имеется. — Ничего, — отмахнулась Сима, — в грузовом отсеке мы одни. Потом постараюсь не вынимать его без необходимости. Зато удалось выяснить, что в двадцать часов тридцать две минуты местного времени из Ташкента в Фергану отходит пассажирский поезд. Подойдет?

— И где ты это откопала? У них интернет несколько лет под запретом находился.

— Это я на сайте нашего МПС обнаружила

— А-а, верить им... мало ли чего они напишут. На месте посмотрим! — Сима пожала плечами.

Самолет приземлился около трех часов ночи. Было еще темно. При выходе из машины в лицо пахнуло душным жаром. — Ну и печка, — посетовал Геннадий. Ужас! А днем что будет? — Сима кивнула. — Бетон раскалился за день, не успел остыть. — Сначала поехали на вокзал, попробуем купить билеты. — Информация Симы о поезде на Фергану оказалась верной. Билеты купили, но места, судя по бланку, были в общем вагоне. Оставалось с пользой убить день до вечера. Часа четыре бродили по центру узбекской столицы, знакомясь с достопримечательностями и привыкая к местному колориту. Потом солнце поднялось повыше, и их начала донимать жара, а еще пыль. — Отец рассказывал, что в советское время по городу постоянно ездили поливалки и окропляли улицы и тротуары водой, — сообщила Сима. — Что-то я их теперь не вижу. — Геннадий хмыкнул. — В советское время много чего было. Надо бы нам купить пару бутылочек лимонаду и тенек отыскать, так и до солнечного удара недалеко.

Сима не согласилась. — Лимонад пить нельзя, только начни... не остановишься, весь потом изойдешь, а толку ноль, только еще больше пить будет хотеться. Местные хлещут зеленый чай без сахара, вот он от жажды помогает, особенно днем, в жару. Надо бы и нам к нему привыкать начать. Найдем подходящую чайхану..., — Геннадий заржал. — Ты чего? — подозрительно поинтересовалась Сима. — Так, анекдот вспомнил. Отечественная война, в роту пришло пополнение — пара десятков урюков. Лейтенант ставит боевую задачу — взять высоту. Из строя спрашивают, мол, там, что... чайхана есть? — Насчет чая не знаю, а Хана вам там точно будет, — отвечает отец-командир.

Чайхану отыскали довольно быстро. Она была выполнена в виде крытой веранды, заползшей своим краем на воды местной речушки. — Для пущей прохлады, — сообразил Геннадий. Вошли. Подбежавший хозяин быстро залопотал по узбекски, размахивая руками и тыкая пальцем в Симу. — Похоже, что нам тут не рады. О чем это он толкует, я по ихнему не бельмеса? — Сима ехидно усмехнулась. — А что тут понимать? Собакам и женщинам вход воспрещен. Дабы не мешали мужикам размышлять о вечном. Плевать, не будем устраивать сцену у фонтана. Поищем другое заведение, где нравы попроще.

— А они тут есть? — усомнился Геннадий на выходе.

— Наверняка есть, это Столица, тут должно быть все.

— Дикость! А ты, как я посмотрю, не особенно-то и расстроилась?

— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, так ведь? Каждый народ уверен, что его порядки правильные, а у прочих дикие. Такова природа человеков.

— Да ты философ у нас! А если начистоту, неприятно ведь, что тебя числит вторым сортом? — Сима пренебрежительно махнула рукой. — Переживу, цену себе я сама знаю. Кстати, в этой системе есть большой плюс. Пассионарность общества она повышает неплохо, хоть и с некоторыми издержками. А это важно. Мохаммед был не дурак.

Геннадий немного растерялся. — Так ты их оправдываешь? Может, и у нас такое введем? Напялим тебе паранджу, запрем в гарем?

— Можно, только особого смысла нет. На дворе не шестой век, а двадцать первый. Подобного, а может и лучшего результата можно добиться и более цивилизованными методами. Ты же видишь, какую политику ведет Верховный? Принцип-то один, только методы исполнения разные. Ладно, пойдем дальше, пить ужасно хочется.

Подходящую точку общепита, где допускались и женщины, удалось обнаружить через пятнадцать минут. Там не было веранды и реки, зато имелся кондиционер и вполне европейские столики. Заказали зеленый чай. Прихлебывая горьковатый, несладкий напиток, Геннадий немного отошел от жары, и захотел есть.

— Слушай, ты не против... немного перекусить?

— Я не хочу, закажи мне фруктов, а себе можешь выбрать чего посущественнее.

Так и сделали. Геннадий ел шурпу — острый, жирный суп, заедая его пресной лепешкой, а Сима расправилась с сочным персиком и теперь отщипывала виноградины от тяжелой кисти. Расчет попросили в рублях. От названной суммы Геннадий опешил. — У вас тут что? Пятизвездочный ресторан? — Сима хихикнула и шепнула на ухо. — А ты поторгуйся, тут это принято. Тем более что мы с этими сумками выглядим, как приезжие лохи. Грех не пощипать. — Геннадий внял этому совету, и всего через десять минут азартного торга цену удалось скостить наполовину. — Что дальше делать будем? Времени еще вагон и маленькая тележка.

— На базар надо сходить. Вокруг него вся местная жизнь крутится, — предложила Сима. — Только за кошельками надо приглядывать получше, хоть и не Багдад.— Геннадий согласился.

Базар они посетили. Полюбовались на горы арбузов и дынь, залежи овощей и фруктов, целые ряды с разнообразными приправами и пряностями в холщовых мешочках. Шум, гам, пестрота и суета. И еще люди. Одни смотрели вполне доброжелательно, другие равнодушно, но и косых взглядов хватало. Впрочем, так и должно было быть. Геннадий нацелился на приобретение абрикосов весьма аппетитного вида, но за спиной внезапно раздался вскрик и звяк металла о камень. Он немедленно обернулся. Довольно молодой абориген в зеленой чалме кривясь и шипя от боли придерживал одну руку другой. На асфальте валялся приличный нож. Сима потянула его за рукав. — Быстрее, уходим, пока толпа не собралась. — Геннадий не стал спорить и они начали быстро пробираться к ближайшему выходу с торга, лавируя в толпе. — Что случилось? — Хотел пырнуть меня ножом, пришлось сломать руку, — коротко сообщила Сима.