Я не знал, чего мне хотелось больше, смеяться или плакать. Глупый ребенок так перепугался, что схватил палку. Палку! Да он даже родного языка не знает! Судя потому, как округлились его глаза, он и норда видит первый раз в жизни. Кто он такой?

— Мир между нами, — повторил я и показал ему пустые ладони.

Глупый человеческий ребенок, он думает, что эта палка ему поможет? Если бы я захотел причинить вред, кривая ветка меня бы точно не остановила.

— Выбрось ее, пока заноз не насажал.

Судя по тону мне тут не особенно рады. Ну что ж я не собираюсь навязываться.

— Иди своей дорогой, мальчик, — буркнул я и отвернулся. — Все равно я не понимаю, что ты говоришь мне.

Мальчишка замолчал, но не уходил. Потом я услышал, как в кусты улетела палка. А минуту спустя он положил мне руку на плечо.

— Ты меня приглашаешь?

Паренек мне улыбнулся, что-то прощебетал и указал на мерцающие огни.

Шли мы не долго, пацан впереди, я за ним. Иногда он оглядывался и ободряюще мне улыбался. Мальчишка вызывал во мне странные чувства, во-первых, я все еще опасался, что его Учитель воткнет мне отравленное лезвие между лопаток, а во-вторых мне было его жалко. Уж больно он маленький и хлипкий. Еще меньше, чем тот задохлик Страж, навязанный мне лордом Хоком. Голодает он тут, что ли? "Танцевал" он конечно более— менее пристойно, но оружия ему не дадут, слишком слаб, а жаль, у мальчишки есть куда расти.

Асенгарцы не любят своих бастардов, теперь я в этом уверен. Дом, в который привел меня парнишка, не место для детей. От запаха, стоявшего на лестнице этого странного дома, я почти задохнулся. Этому ребенку очень повезло, что он живет на самом верху и вони тут поменьше.

Дверь в жилище мне не понравилась, хлипкая, вылетит с одного удара. А этот ребенок старательно запирал ее на несколько замков! Я рассмеялся и заработал "грозный" взгляд, насмешивший меня еще больше.

Похоже, что это ученик Целителя. Нет, ну я знал, что все Целители немного не в себе, а если вспомнить Агами из Серых Башен, то и вообще с придурью, но чтобы взять в ученики бастарда Айсенгарда нужно быть сумасшедшим. Единственное, что хорошо у них получается — яды. Может, я зря опасаюсь ножа? Предложит мне этот ребенок водички попить и все, не будет больше старого норда.

А вот и водичка.... Паренек подтолкнул меня к открытой двери в крохотное помещение (нормальному мужику тут и не повернуться), заполненное паром от льющейся горячей воды. Купальня? Ну, будем надеяться, что я не здесь не окочурюсь.

Тая.

Обезьяна послушно шла за мной. Несколько раз, оборачиваясь, я ловила его взгляд. Было такое чувство, что он меня жалеет. Самого бы кто пожалел! В подъезде он недовольно фыркал и плевался, ну да, воняет! Можно подумать, что в том обезьяннике, где он жил до сих пор пахло лучше. Я была в зоопарке, я знаю. Лифт опять сломался, и нам пришлось топать на пятый этаж. Последний пролет обезьян преодолел с трудом, я уж думала сейчас сдохнет. И куда мне потом труп девать? А потом увидел мою дверь и зашелся от смеха! И что смешного? Нормальная дверь, четыре ребра жесткости, замки хорошие. Первым делом решила его помыть. Ясно, что не сама, если в одежде ходит, значит и мыться научили.

— Воду я тебе отрегулировала, мыло и шампунь вот. Обноски свои тут брось, — я вручила ему большое полотенце и дедов халат.

— Помоешься, накормлю. И лапу твою посмотрим, надеюсь, моих знаний хватит, чтобы понять, в чем там дело. На ветеринара денег нет.

Кинг-конг очень внимательно меня слушал, на его морде (или все-таки лице?) застыло выражение крайнего удивления. Несомненно, русский язык он слышал впервые. Для очистки совести попробовала английский.

-Who are you? How to get here? This bath. Can you wash yourself?— ноль реакции. Может он из китайского цирка сбежал?

А потом это животное начало раздеваться! Я даже сообразить ничего не успела, а он уже, в чем мать родила! Выскочила из собственной ванны, как ошпаренная, под аккомпанемент его хохота.

Плескался он долго. Я сидела на кухне, грызла сухари и ждала, пока обезьяна вымоется.

Гру.

Смешной парень! Покраснел, как девчонка и выскочил из мыльни. Неужели аристократ? Вот уж угораздило! А по виду и не скажешь, могли бы и вместе помыться. Перенюхав все пузырьки, стоящие на полочке, выбрал тот, который пах вески. Сиреневая жидкость весело пенилась, и я не стал отказываться от удовольствия хорошенько прогреть старые кости.

Одежда, которую дал мне мальчишка, пахла взрослым мужчиной. Ну, думаю, его Учитель не обидится, что я немного поношу эту хламиду. Пока моя рубаха и штаны не высохнут. Если у пацана куча всяких притираний на полках, то иголка с ниткой наверняка найдется.

Тая.

Он внезапно появился в дверях кухни, дедов халат был ему явно не по размеру. В плечах явно мал, а подол по полу волочится.

— С легким паром! — кивнула я ему и подвинула к себе отцовскую сумку. — Давай руку твою посмотрю.

Обезьян по— птичьи наклонил голову, неожиданно издал какой-то непередаваемый горловой звук, а потом начал синеть. Жуткое зрелище! Его здоровенная лапища стянула ворот халата у самого горла, еще немного и он сам себя задушит!

— Ты испугался? Что случилось? Все в порядке? — я слезла с подоконника и протянула к нему руку. — Не делай так, ты же удавишься.

Это испугало его еще больше, он вжался в стену и зажмурился, бормоча себе под нос очередную тарабарщину.

— Что же тебя так напугало, глупенький? — я осторожно погладила его по руке (или лапе?). — Давай ты сядешь, успокоишься и поешь. Ты любишь суп? А еще есть пирожки, творог..., бананов нет. Потерпишь до завтра, без бананов?

Говоря все это, я медленно тянула его к столу. Поддавался он очень неохотно и смотрел на меня так, как будто видел впервые. Неужели рассмотрел, как следует? Вот будет здорово, если он сейчас выбежит с воплями!

Гру.

Я слепец! Я старый, выживший из ума, слепец! Правда все время была у меня перед глазами! Маленький, с узкими плечами, цыплячьей шеей, тонкими изящными руками и нежным голосом. Почему я решил, что передо мной мальчишка? Девочка? Нет, девушка! Или все-таки девочка? Ребенок! Девушка! Леди! А я в купальне...! О, Найна! Лучше бы я умер, там в кустах! Большего позора и представить себе невозможно.

А какой у нее голос?! Как я мог подумать, что она мужчина! Старый дурак!

— Прошу простить меня, моя леди. Я неумышленно нанес вам это оскорбление и приму любое наказание из ваших рук, — нужные слова сами скатывались у меня с языка.

Я закрыл глаза, чтобы не смотреть на девушку. То, что на ней было надето... да это и одеждой нельзя было назвать! Где тот мужчина, запах которого я ощущал в этом доме? Странный запах, смутно знакомый....

Нет. Она не бастард Айсенгарда. Почему я вообразил такое? Ее не бросили бы тут одну, мальчика могли. Но не девочку. Это невозможно! Даже эти змеиные выползки не додумались бы до такого. В человеческих кланах женщина любого возраста и положения, всегда находится под опекой. Да они их за порог не выпускают без сопровождения! А тут она одна! Девочка! Девушка! Почти ребенок! О, Найна! Ненавижу Айсенгард!

Я сам не заметил, как оказался за столом. Маленькая леди, что-то говорила, улыбалась, подвигая ко мне одно блюдо за другим. Пахло очень вкусно.

Тая.

Я с трудом уговорила его поесть. Видно же было, голоден, как волк. А ел аккуратно, не торопясь, с достоинством, легко пользуясь столовыми приборами. Почему я решила, что нашла говорящую обезьяну? Никакая он не обезьяна, он человек такой же, как и я. В том смысле, что ему так же не повезло родиться уродом. Вот научу его разговаривать по-человечески и извинюсь. Понять бы еще, что его так напугало?

— Хочешь добавки? — я указала кастрюлю с супом.

Он покачал головой. Будем считать, что это жест отрицания. Осторожно отодвинув от себя, пустую тарелку, он поднялся и легко поклонился, прижав руку к груди. Прозвучала очередная порция тарабарщины и он глядя мне в глаза произнес:

— Гру` Гард` Виндс, — внушительный кулак ударил в грудь.

— Это твое имя? Гру?

— Гру, — кивнул головой он.

— Тая, — улыбаюсь я, протягивая руку. И он опять застывает, глядя на меня круглыми испуганными глазами.

Гру.

Милая девочка. Вкусная еда. Я старался есть медленно, демонстрируя манеры, и мысленно благодарил Хока, который настаивал на моем присутствии за столом лорда. Наевшись, я поднялся и, как положено, поблагодарил ее, назвав свое имя. В ответ она назвала свое.

— Тэйе? — Ее имя — Тэйе?

Ну конечно! А я столько времени ломал голову над словами Старейшины. Норды всегда считали себя Хранителями, дружбу с нами считали привилегией самых достойных. Норд и избранный им, разделяли одну жизнь на двоих, не расставаясь до самой смерти. Мне тоже предрекли такую судьбу, но годы шли, а я все никак не мог встретить того, чьим Хранителем хотел бы стать. Даже Хок, достойный правитель и отличный воин не стал для меня тем единственным. Предсказание не давало покоя и я решился спросить у Тех Кто Видит, получив странный ответ: "Не спеши и ты станешь тенью ветра".

Тогда, я посчитал эти слова насмешкой. Я только сейчас понял их значение. Я — Хранитель этой девочки, потому что ее зовут Тэйе, потому что тэйе это южный ветер, почти ураган, который каждую весну сметает снег с Синих гор, ломает лед в море Мрака и пробуждает к жизни лиловые цветы вески.

Тая.

Гру, пребывая в каком-то подобии ступора даже не поморщился, пока я обрабатывала рану у него на предплечье. Глядя на меня удивленными карими глазами позволил уложить себя на диван, осторожно пожав мою руку, пробормотал что-то и немедленно заснул. Подоткнув ему одеяло, как когда-то делала бабуля, я выключила свет и ушла.

Наведя порядок на кухне, я переместилась в ванну и, засовывая одежду Гру в стиральную машину, обнаружила, что она сшита вручную. Стежки были аккуратными, но отличались от машинной строчки, как небо от земли. Сапоги, похоже, так же были хендмей. Откуда же он такой явился?

Хорошо, что моих знаний хватило на то, чтобы правильно обработать его рану. Впечатление было такое, что его волокло по чему-то острому, может камням? Откуда здесь камни? И рана была давняя, дня два-три. Слава Богу, хоть шить не пришлось. Я, правда, умела, отец научил. Но живого человека штопать не приходилось, пока. Убирая внушительную аптечку на место, я грустно улыбнулась. Зная, что никаким врачам кроме родителей дед не доверится, папа старался предусмотреть все. Вот и меня учил. Как жаль, что нет лекарства от разбитого сердца. Чтобы там не говорили врачи, а дед ушел именно поэтому.

Проверив, смешно сопящего Гру, я ушла к себе. Время позднее, хорошо, что смена у меня с шести вечера. Высплюсь.

Гру.

Я еле дождался, пока девчонка уляжется. Где, мрак их побери, ее родственники? Что же это за мир такой, что детей бросают одних? Неудивительно, что она такая самостоятельная, и готовит, и лечит. Хорошо лечит, между прочим. Не больно. Не то, что этот, коновал Агами, у которого даже Беорн ревел раненым зверем! А молоденькие Стражи так и вовсе предпочитали терпеть, а к Целителю не ногой.

Заботливая у меня девочка, одеяло подоткнула, шарик световой погасила, а потом еще и проверила, младенцем себя почувствовал! Больше всего боялся, что опять в тот лесок пойдет. Вот что она там делала? Не дело девушке одной по ночам шляться! А как я за ней пойду в том балахоне, что она выдала? Да еще и безоружный?

И дом мне этот не нравится и двери у него негодящие, а окна так вообще — смех один. Слишком большие. Одно хорошо, высоко и лестница узкая, если, к примеру, топор хороший, то долго продержаться можно.

Тая.

Утром позвонил шеф. Одна из девочек заболела, мне нужно выйти в утреннюю смену. Он знает, что я этого не люблю и бла-бла-бла, но это разовая замена и мне заплатят вдвойне.

Сначала я хотела отказаться, а потом согласилась. Я же теперь не одна. Гру мужчина видный, бутербродами его не накормишь, а когда он еще работу найдет? Теперь нужно как-то объяснить моему гостю, что ему придется поскучать в одиночестве.

Он обнаружился у дверей моей комнаты и выдав очередную порцию тарабарщины, он поклонился и застыл, поедая меня глазами.

— Очень хорошо, что я, как видно, для тебя авторитет. Пошли.

Я привела его на кухню, напоила чаем и настругала целую гору бутербродов. Потом, как смогла, объяснила ему, что мне нужно уйти. Гру тотчас же выразил готовность идти со мной. Пришлось повысить голос и почти приказать остаться. Он послушался, уселся на стул в прихожей и смотрел на меня исподлобья, бормоча себе под нос. Ругался, наверное.

— Вернусь, когда вот эта стрелка будет вот тут! — ткнув пальцем в часы, я ушла. Надеюсь, квартиру он не спалит и соседей не затопит.

Гру.

Я так и знал! Девчонка совершенно отбилась от рук! Сначала разговаривала непонятно с кем, потом засобиралась куда-то. А идти ей не хотелось, согласилась-то она нехотя. И меня с собой не взяла, как я не старался объяснить, что не может она одна бродить где вздумается. Она же... ее же, обидеть могут! И "танцы" эти айсенгарские не помогут. И какой же я после этого Хранитель? Так эта соплячка мне приказала! Мне, сотнику, главе рода, приказала! Ух, хороша, девка! Глазюками своими как сверкнула! Ну ладно, пускай погуляет, напоследок. Вот освоюсь, язык этот тарабарский немного подучу, мозги ей вправлю!

Тая.

Не люблю утренние смены. Слишком шумно, слишком народу кругом много, как капюшон не натягивай все равно заметят и пялится начнут. А сидеть за чужим терминалом вообще пытка, весь день себя экспонатом в музее чувствовала. Естественно, что к концу смены страшно хотелось кого-нибудь убить. Еле сдержалась, когда увидела, как моя сменщица, гадость блондинистая, протирает гарнитуру влажными салфетками. Захотелось написать заявление по-собственному и уйти, громко хлопнув дверью. Вовремя о Гру вспомнила, мне его кормить надо. Буду терпеть. Но дверью я все равно хлопнула, да так, что у нее с монитора все финтифлюшки послетали. Настроение резко улучшилось и захотелось побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, ну и Гру заодно. Зря он что-ли целый день в квартире сидел?

В супермаркет я пробиралась дворами, так ближе. Ну и конечно, не смогла отказать себе в удовольствии постоять минутку в одном из них.

На школу боевых искусств это походило меньше всего. Небольшой ухоженный дом, затертый высотками. Двор, засыпанный, опавшими листьями, скрипучие ступеньки, домотканый половичок при входе.... Я улыбнулась, вспоминая свои первые впечатления. Оби Ван, о котором мне всю дорогу рассказывал дед, оказался сравнительно молодым мужчиной, может чуть старше моего отца, с коротким седым ежиком волос и внимательными прищуренными глазами. После взаимных приветствий они отошли в сторону, но и так было понятно, что хваленый сенсей от меня не в восторге. Я насупилась и принялась гипнотизировать свое отражение. Да уж подарочек! Худая, с торчащими во все стороны коленками и локтями... Короче, он согласился только после слов деда: "Ты мне должен, парень". Не очень то и приятно, что тебя берут в уплату какого-то долга.