Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Насколько я помню, по докладам Василия и Клещёва... — начал Сталин.
— Их эскадрилья была прикомандирована к нашему фронту, товарищ Сталин. — залепетал Хрущёв, — Мы посылали представления, но где они, и что с ними произошло, мы не в курсе.
— За действия на Сталинградском фронте ни один человек, ни в 13 отдельной эскадрилье, ни в 14 гвардейском полку, ни одной награды не получил. Кроме, этого ордена.
Сталин изменился в лице, повернулся к Хрущёву и Хрюкину:
— Вы почему государство и партию нашу позорите? Как теперь этим людям в глаза смотреть?
На банкете ко мне подошёл адмирал Кузнецов.
— Здравия желаю, товарищ Нарком!
— Сидите-сидите, майор. — и попросил подвинуться моих соседей справа. — Как успехи?
— Двоих потеряли. Не успели подготовиться в Ленинграде, и погода была совсем паршивая. Всё срочно, всё бегом. Как обычно.
— Нас с Вами на завтра товарищ Сталин вызывает. В чём дело знаете, Павел Петрович?
Я пересказал, что случилось на выходе из Георгиевского зала. Николай Герасимович заулыбался.
— Ну, ради такого и заходить не стыдно. Завтра в 16.00 за Вами заедут в гостиницу, майор. Просьбы или пожелания какие-нибудь есть?
— Направьте полк в Туапсе. — адмирал внимательно посмотрел на меня.
— Думаешь, там будет жарко? — Я чуть прикрыл глаза и утверждающе мотнул головой. — Хорошо, майор, бросим Вас на усиление. Ну, не буду больше мешать Вашим соседям. — Он встал, извинился перед ближайшими моими соседями и пошёл вдоль столов. Через полчаса наступал новый 43 год. На столах появилось шампанское и высокие фужеры.
За мной заехали в четыре и повезли в штаб ВМФ. Там к нам подсел адмирал Кузнецов и мы поехали в Кремль. Кузнецов был сама любезность, но командующего авиацией флота с собой не взял. Закономерность. Авиаторы в ВМФ не в почёте. Всесильный Нарком их забивает одной левой. Хотя на долю авиации приходится большая часть побед. Да и бог с ним. Он решил воспользоваться моментом. В приёмной довольно долго ждали. Потом нас пригласили. Сталин был не один, с ним был его сын Василий. Мы с ним коротко встречались под Сталинградом в первой командировке. Тогда он был капитаном, сейчас полковник. Изображает радостную встречу однополчан. Потом, повернувшись к отцу, радостно говорит:
— Да, это он, я тебе о нём рассказывал! Они сменили наш полк и действовали эскадрильей за весь наш полк. И не теряли людей. Майор — зверь, а не лётчик! И ребята у него в эскадрилье, как один! Летающая смерть фашистам. Благодаря им удержали мост, Мамаев курган и завод, разбили танковую группу Гота.
— А вот с начальством у майора не получается, Василий. Я вчера узнал, что кроме майора, за Сталинград никто из лётчиков ничего не получил. Почему, майор?
— Товарищ Верховный Главнокомандующий! Я был командиром эскадрильи, а во второй раз — командиром полка. Вот отчёт, представленный командующему армией Хрюкину, вот все представления.
— Так, посмотрим! — Василий тоже из-за плеча рассматривает бумаги.
— Отец, смотри: более 80 танков, больше 300 автомашин, 110 орудий. Сбито 57 самолётов противника. А во второй раз — 41 и все ночью.
— Может быть, дело в Вас лично, майор? Расскажите о себе!
— Здесь есть загвоздка, товарищ Верховный. Ругался я с Хрюкиным из-за того, что людей не бережёт и тактику использует устаревшую. Один раз он меня в трусости обвинил. А меня ещё год назад арестовывали, потому, что не помню я ничего, что было до 21 июля 41 года.
— В чём особенность Вашей тактики? — спросил Сталин.
— В построении эшелонами по высоте, использовании радиосвязи и радиолокации на уровне отдельной эскадрильи или полка. Мессершмитт превосходит в скорости на пикировании практически все наши самолёты, поэтому их надо встречать на подготовленных позициях, заставлять терять скорость и уходить на горизонталь. В этом случае наши самолёты имеют больший вес огневого залпа и большую горизонтальную манёвренность. У Месса шансов не остаётся, только выйти из боя на пикировании. Но на 'кобрах' мы их и тут догоняем.
— Вы скрываете эту тактику от остальных?
— Нет. Мы учим всех этим действиям.
— У Вас лично, майор, сколько сбитых?
— 32 лично, и 18 в группе. Есть ещё незасчитанные.
— Ого! — присвистнул Василий.
— Просьбы? Пожелания? Замечания есть?
— Недостаточно быстро передаём опыт в войска, товарищ Верховный. И очень мало радиолокаторов в войсках. Замечаний много, товарищ Верховный. Воевать можно гораздо лучше. А пожелание я уже высказывал Наркому Кузнецову: до конца февраля перебазировать полк на Кубань. — Сталин вопросительно посмотрел на меня.
— Ростов мы не взяли, товарищ Верховный, война затягивается. Немцу нужна нефть. Плацдарм у него на Кубани. Основная мясорубка будет там. На юге. И, нужен ударный самолёт, способный догнать мессера на пикировании: И-185 с пушками ВЯ-23. Хотя бы эскадрилью в мой полк.
— А почему не Яки? — удивлённо спросил Василий Сталин.
— Горят они! У Клещёва летчики не хуже моих были, товарищ полковник. И против бомбардировщиков у Яков вооружение слабовато. А бомбёров будет много. Так что: "кобры" и И-185.
— Мне кажется, Николай Герасимович, что майор засиделся на должности командира полка.
— Меньше полугода командует!
— Три месяца, товарищ адмирал.
— Пожелания мы Ваши удовлетворим, майор Титов. Я оставлю у себя Ваши бумаги. Мы рассмотрим их на заседании ставки. Можете идти!
Я вытянулся, развернулся и вышел в приёмную. Кузнецов остался. Ждал его ещё минут тридцать. Он вышел из приёмной, неторопливо надел фуражку и шинель, махнул мне головой. Мы вышли.
— Рисковый ты мужик, гвардии полковник Титов! Так с 'хозяином' не разговаривают! Но ты ему понравился! Он подписал представление к званиям Героев Советского Союза всего лётного состава 13 гвардейской отдельной авиаэскадрильи. Это у тебя третья Звезда Героя! И представления по 14 полку все подписаны.
— Схлопотать пулю на боевом вылете несколько проще, товарищ адмирал, чем в кабинете Верховного.
Полк получил приказ передислоцироваться под Туапсе в посёлок Агой. Нас доукомплектовали до 4-хэскадрильного состава за счёт лётчиков Черноморского флота: придали нам 10 отдельную авиаэскадрилью. Из Новосибирска пришли первые шестнадцать И-185-71, вторая партия ещё в пути, но, как сказал приехавший с первой партией машин инженер Янгель, в ней самолёты другой модификации И-185-82фн. Получается полная неразбериха со снабжением. Каждая эскадрилья имеет разные самолёты. В первой Р-39К, во второй — Р-39N, в третьей — И-185-71, а в четвертой — 82фн. Аэродром маленький, в расщелине между гор, но хорошо оборудованный: много зениток, стационарный радиопривод с моря, подземные капониры на сто самолётов. Но заход на посадку сложный: две горы — две дыры. В 'десятке' пока ЛаГГи, но все лётчики довоенные, летавшие на И-16. Янгель говорит, что 'Ишак' и '185-й' очень похожи по управлению. Вечером он поделился и известиями о том, что они уже и перестали надеяться на то, что самолёт пойдёт в серию. На все запросы им отвечали, что лётчики предпочитают 'Яки'. Так что, машины у нас практически 'бригадирской сборки', что он захватил с собой хороших механиков, которые быстро подгонят самолёты под лётчиков, и обучат механиков. Для их завода и КБ это очень важный и очень своевременный заказ. 'Нас бы расформировали. Шли активные разговоры о том, что завод переведут на выпуск Ла-5 или Як-7б'. Неделя ушла на подготовку машин и лётчиков. В это время Макеев и я вели разведку крымских аэродромов противника на Р-39к с подвесными баками. Ведомыми брали с собой командиров звеньев первой эскадрильи. Вторая эскадрилья дежурила на аэродроме и несла патрулирование района. Третья и четвёртая учили матчасть. На третий день по прилёту к нам прилетел генерал Ермаченков, командующий ВВС ЧФ. Хотя мы ему и не подчинялись, но находились на его снабжении, да и забрали у него целую эскадрилью. Понятно, что он не был слишком доволен нашим присутствием, но, всё равно надо налаживать взаимодействие. Затем прибыл вице-адмирал Октябрьский, командующий ЧФ, и ознакомил нас с планами командования: 4 февраля предстояло прикрывать морской и воздушный десант в Новороссийск совместно с силами флота и ВВС Закавказского фронта. Операция 'Горы' должна была начаться через 4 дня. Операция 'Море' была привязана к успеху первой операции. К первой операции нас обещали не привлекать, в связи с не укомплектованностью полка, но, козе понятно, что всем этим обещаниям начальства грош цена: мы — ударная сила ВВС ЧФ. Самая новая техника у нас. Кто ж нам даст возможность спокойно изучить район БД и освоить технику. Как 'верный сын партии', я, несомненно, 'изучал' великое произведение величайшего писателя современности Генерального секретаря ЦК КПСС дорогого Леонида Ильича. И прекрасно помню, насколько неудачным было планирование и осуществление этих двух операций. С тех пор ничегошеньки не изменилось: нас и сейчас расположили в 'самом удачном месте'! Мы 'всего' в 100 км от места будущих боёв! Следовательно, мы будем вынуждены выходить из боя раньше немцев. А аэродром в Геленджике занят, как вы думаете кем? Конечно, самой боевой частью! Транспортниками и противолодочниками! Двумя эскадрильями много не навоюешь! Поэтому я с ходу атаковал Октябрьского и Ермаченкова на тему великолепно выбранного места дислокации.
— Что Вы, что Вы, полковник! Мы имеем прямые указания Командующего не задействовать Вас в операции 'Горы', дать Вашему полку время и возможность освоить район, установить локаторы, разместить охрану, и ПВО возле них.
— 'Вашими бы устами, да мёд пить!'. Ладно, посмотрим. — но, сразу после отлёта начальства, я начал гонять всех на облёт района. Кроме 10-ки. На их ЛаГГах это — небезопасно. Однако поезд со второй партией самолётов где-то застрял. Они ещё не прибыли в Тбилиси. Оттуда их должны были перегнать заводские лётчики.
Первой в бой вступила вторая эскадрилья 12 января. Две восьмёрки отражали атаку на наш аэродром двух девяток 'Ю-87' под прикрытием. Поднятая восьмерка первой эскадрильи успела к 'шапочному разбору', когда 'Юнкерсы', побросав бомбы куда попало, начали отход. Мессерам досталось хорошо, но бомбёры потеряли только четыре самолёта. РЛС на Индюке не работала, его только-только освободили от немцев. Немцы шли от Краснодара, куда начали наступать наши войска. У немцев в Карасуйке большой аэродром. Больше двухсот самолётов. Пока не выжжем это 'гнездо' птенцов Геринга, спокойно нам не жить. Связался с Науменко. Его аэродромы ближе всего в Краснодару. Пообещал ему, что прижму хвост немцам ещё до рассвета, а на его аэродромах, восточнее, рассвет наступает на 10-15 минут раньше. Гарантирую, что ни одна падла не взлетит. Подвешиваем осветительные бомбы, бетонобойные и осколочные кассетники: в Карасуйке полоса бетонная. У третьей сегодня первый вылет. Я вылетаю ведущим третьей эскадрильи. С вечера проводим тренировку, всё в порядке, порядок никто не нарушил. Ещё раз уточнили вопросы с Науменко. Лёг спать, спал тревожно, налёт на новой технике у третьей — минимальный. В пять утра подъём, завтрак, постановка задачи. Первыми в сторону моря уходят 'кобры', затем взлетаем мы. В воздухе 48 машин. Выясняется, что путевая скорость '185-ых' выше, чем у 'кобр'. Сделали небольшой вираж. Подходим в Краснодару, первая пара сбрасывает осветительные бомбы на парашютах на высоте 1.5 км. Все остальные выше, нам свет бомб не мешает, колонна второй эскадрильи обрабатывает ВПП. Полк, разбившись на звенья, работает по позициям МЗА в Карасуйке. Кто-то успел подавить КЗА в Краснодаре. Томительно тянутся секунды. На востоке вылез красный кончик восходящего светила. В этот момент видим плотный строй 'пешек' и орду Ил-2! : ВА Науменко прибыла всего с двухминутной задержкой! Обмениваемся позывными с 'Горой'. Он где-то тут. Бросаем ещё осветительные. Начинают работать 'Пешки' генерала Полбина! Наши 'И-185' подчищают их работу. Аэродром весь в огне и в дыму. Мы начинаем отход по топливу.
— Четвёртый! Я — Гора. Отличная работа! Благодарю за блокировку! Отходите! Мои истребители на подходе!
По воспоминаниям помню, что погода резко испортилась именно 4 февраля. До этого было всё в полном порядке: мороз, глубокий антициклон и полное безветрие. Одна из самых холодных зим в истории. Так как даты взаимосвязаны, значит если ускорить операцию 'Гора', то переместится дата 'Моря'. Всё просто, но что для этого требуется? Надо давить узлы сопротивления. И ещё! Сразу после начала 'Моря', авиация встала из-за распутицы. С расквашенных аэродромов было просто не взлететь. Весна здесь ранняя. В первую очередь удалось решить эту задачу. На фронт прибыл лайт-маршал Митчелл с целью познакомиться с ходом боевых действий. В разговоре удалось попросить доставить перфорированные полосы. Благодушно настроенный маршал, после обильного возлияния в Агойе и очень плотного обеда, сказал адъютанту, чтобы тот записал эту пустяковину в план. Перфорацию мы получили ещё в январе. Вторая задача решалась сложнее. 'Коммунизм — не за горами!' Но мы-то за горами! А бои идут по ту сторону хребта на равнине. Пришлось адъютанта полка отправить в штаб 18 армии, для получения точных и своевременных данных о противнике. Записывать вылеты как тренировочные в составе эскадрилий и полка, и наносить штурмовые удары по узлам сопротивления. Флотская авиация, действительно, не была задействована в операции 'Горы'. Основная задача сводилась к ведению воздушной разведки над Крымом и Таманью. Эскадрилья Макеева успешно работала в этом направлении. Двадцатого, наконец, поступила техника в 4 эскадрилью. Янгель, уезжая, обещал подкинуть 'россыпью' технику на восполнение потерь. Сплюнули через левое плечо. Хороший мужик! И дело своё туго знает. Оставляет перегонщиков в Тбилиси. Связываюсь с Ермаченковым, задаю вопрос о передислокации в Геленджик. Требуется ведь и позицию РЛС поменять!
— Вопрос о сроках начала ещё не решён, товарищ полковник. Ждите!
— Мне требуется за два дня до начала переместить 'РУС-2'! 18-я уже в Славянской! Что, так сложно поднять противолодочников? Нет чужих лодок в Чёрном море, товарищ генерал. А меня беспокоит погода! Антициклон вот-вот разрушится и будет нам на орехи!
— Что Вы сказали про антициклон?
— Устойчивость антициклонов кратна 2-м неделям, товарищ генерал. Сами посчитайте, разрушение этого циклона начнётся Д-1.
— Чёрт возьми! А вы правы, Павел Петрович. Будьте на связи!
О, зашевелился! Я вызвал инженера и командира БАО, надо проверить готовность к перебазированию. А БАОшников сгонять в Дивногорскую и в Пядь, я там площадки видел. Чтобы хоть чуть-чуть полк рассредоточить.
Через сутки получили приказ выдвигать РЛС к Геленджику. Сам съездил, осмотрел вырытый блиндаж и как замаскировали антенны. 26 января перелетели в Геленджик. Шли над морем на малой высоте небольшими группами. Сразу рассредотачиваем и маскируем самолёты. Полк базируется на трех площадках. К вечеру приехала инспекционная группа из штаба флота. Дату начала 'Моря' официально перенесли на 30 января! Сработало! И новолуние! Макеев с подвесным баком пошёл в последнюю разведку: в круговую, через Туапсе и Краснодар. Привёз хорошие снимки мест высадки. Отправили всё в штаб флота. Вечером 29-го построил полк и зачитал приказ о начале операции 'Море', остановился на задачах полка. Затем выступил замполит Аксёнов. Настроение у всех боевое. Немного волнуюсь за 4 эскадрилью. Там состав неоднородный. Есть очень сильные лётчики, но есть и откровенно слабые. Как они себя проявят в будущих сложных боях?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |