Семен в Совенке

— Нет, просто интересно... А стати где мы точно находимся? Ну, адрес там? Я родителям хотел письмо написать, что удачно добрался.

Мне почему-то отчаянно казалось, что удастся что-нибудь выяснить, если я буду подыгрывать им.

— Так мне твои родители пол часа назад звонили! Тебе привет передавали.

Песец. Однако.

Вот это номер...

— Значит можно им позвонить, а то я перед отъездом забыл сказать кое-что.

— нет. — она мило и непринужденно улыбнулась.

— И почему?

— А у нас телефона нет.

Приплыли. так звонили они или нет?

— Так как же они сюда позвонили?

— Я только из райцентра вернулась, там с ними и поговорила.

Ах, вот так значит.

— А мне можно как-нибудь в этот райцентр?

— Нет. — она все также улыбалась.

— Почему?

— Потому что следующий автобус будет только через неделю.

Как же тогда вожатая сумела добраться туда и обратно, я решил не спрашивать, ответа все равно бы не последовало. Все это время Славя стояла рядом со мной и казалось не находила в нашем разговоре ничего такого.

— Ой, надо тебе форму подобрать. — Не имею никакого желания наряжаться в пионерские шортики и завязывать нелепый красный галстук. Но и ходить в зимней одежде летом не лучшая идея.

— Да, спасибо...

Интересно, только я один считаю странным, что в такую жару кто-то ходит в пальто и зимних ботинках.

— Ладненько я побежала тогда, а ты пока можешь познакомиться с лагерем. Вечером приходи на ужин не забудь! — с этими словами вожатая вышла из домика. Нет, даже не вышла, выпорхнула. Я остался наедине со Славей. Мне тоже пора — дела. Ты походи, осмотрись. Вечером увидимся.

Если в этом не скрыто никакого подвоха или угрозы, то такая реальность в лице Слави начинает мне нравиться все сильнее и сильнее. Впервые за день я понял что здесь ужасно жарко. Хотя очевидно виной тому зимняя одежда. Я снял пальто и кинул его на кровать. За ним отправился свитер, я остался в одной рубашке. Вот, так куда лучше. Ничего не оставалось кроме как воспользоваться советом и пойти осматривать лагерь. Заодно по дороге попытаюсь что-нибудь выяснить.

Глава 2.

Пройдя через местный "жилой" квартал, я увидел идущего мне на встречу пионера. Именно пионера, а не пионерку. В этом царстве амазонок есть мужчины.

— Привет ты новенький, наверно Семён да?

— А ты откуда...

— Да уже все знают. Я кстати Электроник, настоящий можешь меня прямо так звать.

Электроник. Настоящий. Маразм крепчал.

— Ясно...

— Ульянка меня еще Сыроежкой зовет.

— Сыроежкой?

Не подосиновиком?

— Фамилия у меня такая — Сыроежкин.

— Ясно...

— Давай я тебе все тут покажу!

Я согласился, так как изучать окрестности одному куда дольше.

— Ладно, давай.

И мы вновь оказались на площади. Будто в этом лагере других мест нет... Там на одной из лавочек сидела Лена и читала какую-то книжку.

Электроник уверенным шагом подошел к ней.

— Лена, привет! Это новенький. Семен, знакомься! — бойко начал он.

— Привет! Ну мы уже заочно знакомы.

— Да...

Она на секунду оторвала глаза от книжки, посмотрела на меня, покраснела и вновь принялась за чтение, словно не замечая что мы все еще здесь.

— Ладно, пойдем дальше.

Я было удивился что все знакомство ограничилось парой слов. Но потом решил что так и надо.

Неуемная активность Электроника и скромность Лены не лучшее сочетание.

— Пойдем.

Мы вышли к некоей постройке в которой я сразу опознал столовую.

— А вот это...

— Я понял! Здесь вы принимаете органическую пищу!

— Ну что-то вроде того.

На крыльце столовой стояла недружелюбная девочка, которая до этого ударила меня по спине. От этого мое шутливое настроение в миг куда-то исчезло. Действительно, сейчас не самая подходящая ситуация, чтобы прикалываться над этим пареньком, хоть он и весьма потешен. Сначала нужно понять что к чему и где я вообще нахожусь.

— А вот она Алиса Двачевская. Ты с ней поосторожнее. — он говорил шепотом. — Никогда не называй её ДваЧе она этого не любит!

— Чего ты сказал? Как ты меня назвал?

Кажется она услышала.

В мгновение ока Алиса спрыгнула с крыльца и метнулась в нашу сторону.

— Ладно, ты дальше сам как-нибудь...

Электроник бросился бежать, так что только пятки засверкали. Алиса пробегая мимо на мгновение остановилась и бросила:

— А с тобой мы позже разберемся.

— А я что, я ничего. — к словам добавилась вымученная, виноватая улыбка.

Хотя в чем я перед ней виноват. Она не ответила и побежала догонять Электроника.

Похоже, оставшаяся, время до ужина придется коротать в одиночестве.

Я решил пойти на восток. По крайней мере туда, где находиться восток в моем мире.

Через некоторое время я оказался около футбольного поля.

Там во всю шел матч. Пожалуй, посмотрю немного. В детстве и юношестве я неплохо играл сам и даже подумывал о профессиональной карьере, но несколько травм подряд отбили у меня желание рисковать здоровьем ради невнятной перспективы. На поле бегали дети совершенно разных возрастов — вот мальчик лет десяти и девочка лет четырнадцати... Девочка... Так это же Ульяна!

Ну в футбол играет что удивительного?

С её то неугомонностью. Я стоял довольно далеко от поля, но все же она меня заметила.

— Эй ты! — Крикнула Ульянка. — Играть будешь?

Я не знал что ответить. С одной стороны ничего страшного побегать минут десять. С другой стороны любой мой неверный шаг может оказаться фатальным. Но в любом случае одет я был явно не по погоде.

Играть в зимних ботинках и теплых джинсах и меня можно будет выжимать от пота.

А играть босиком и в трусах попросту не этично.

— Давай в другой раз!

Крикнул я ей, развернулся и пошел назад.

А Ульянка вопила мне в след толи про трусы, толи про труса...

Постепенно в свои права начал вступать вечер, который нес собой усталость и опустошение от бесцельно прожитого дня.

Я вернулся на площадь, сел на лавочку и опустошенно вздохнул.

Буду сидеть здесь и ждать ужина. В конце-концов искать ответы лучше сытым.

Их же тут кормят, верно?

А ведь интересно, как самые простые потребности человека отбивают желание мыслить, стремиться куда-то.

Вот, я чувствую голод, и меня уже меньше волнует, где я и что со мной.

Неужели великие люди тоже подвержены подобному? И как тогда к примеру Спартак в древности поднимал восстание рабов.

Остается только один вывод — я не великий человек и мне в принципе все равно в какой машине быть шестеренкой. в социуме, матрице или непонятном пионерлагере.

Мою мысль, оборвала музыка заигравшая из динамика, прикрепленного к фонарю.

Наверняка это сигнал к ужину. Я направился в сторону столовой. Благо, теперь знал где она.

На крыльце стояла Ольга Дмитриевна. Я остановился и пристально уставился на неё, словно ожидая чего-то. Она тоже некоторое время смотрела на меня, потом подошла.

— Семен, чего стоишь? Проходи!

Наверно ничего страшного не случиться, если я пойду с ней. Такое решение одобрил и мой желудок. Мы вместе зашли внутрь. Столовая представляла из себя... столовую. Мне в свое время довелось побывать в заводской столовой... Эта была в точности такой же разве что почище и поновее. Железные стулья, столы, кафель на стенах и полу, не отличавшаяся изысканностью потрескавшаяся посуда. Наверное, такой и должна быть столовая в пионер лагере.

Семён, сейчас, подожди мы тебе место найдем... Она окинула взглядом помещение.

— Стой, Двачевская! — Ольга Дмитриевна прикрикнула на проходящую мимо Алису.

— Что?

— Ты как одета?

— А как я одета?

Действительно наряд её был несколько вызывающим...

— Немедленно приведи в порядок форму!

— Ладно-ладно... — Алиса поправила рубашку и прошла мимо, бросив на меня не очень приятный взгляд. Итак, куда бы нам тебя посадить?

Свободных мест было не так уж и много.

— Давай вот сюда, к Ульяне!

— Это... а может...

— Да точно, как раз уже и еда стоит!

Мне не оставалось ничего другого кроме как согласиться. Конечно была некая доля вероятности что в котлетах яд кураре, пюре обильно сдобрено мышьяком, а вместо компота мне налили отличный антифриз...

Но выглядело это так аппетитно, что я никак не мог устоять.

— эй!

— Чего тебе?

спросил я довольно грубо Ульянку сидевшую рядом.

— Почему с нами в футбол не стал играть?

— Я не в форме. — сказал я, показывая на свою одежду.

— А, ну тогда ладно — ешь. — Однако есть было довольно нечего, с тарелки пропала котлета! Это могла сделать только она. Нет, точнее это не мог сделать никто другой кроме Ульяны.

— Отдай котлету!

— В большой семье рта не разевай! Отвернулся и нет котлеты.

— Отдай, кому говорят!

— Нету её у меня вот смотри. Действительно тарелка Ульянки была пуста. Похоже ест эта маленькая девочка так же быстро, как и котлеты ворует. Ты не расстраивайся, сейчас что-нибудь придумаем! — она схватила мою тарелку и убежала куда-то. Догонять её не было смысла — если уж они хотят меня отравить сделать это можно куда проще. Примерно через минутку Ульянка вернулась. И протянула мне тарелку на которой лежала дымящаяся котлета. Ого.

— Вот тебе, голодающий Поволжья!

— Спасибо... — только и смог сказать я. Все подозрения в миг развеялись так мне хотелось есть. Я подцепил вилкой котлету и... Что это?! Какой-то жук! Нет, не жук! Насекомое! С ножками, шевелиться! Тарелка полетела на пол разбившись в дребезги, а стул падая больно ударил меня по ноге. Я с детства недолюбливаю насекомых, но когда насекомые в моей тарелке это уже перебор!

— Ах ты маленькая...

Ульянка, похоже готовая к такому развитию событий уже стояла в дверях и смеялась так, словно услышала новую шутку. Я бросился за ней. Мы выбежали из столовой. Нас разделяло всего несколько десятков метров и мне казалось что я легко догоню эту маленькую девочку. Мы пробежали площадь... Помещения клубов... Выбежали на лесную тропинку. Я начал задыхаться. Правильно Джейн говорит я совсем запустил себя. лет пять назад я бы легко её догнал. Все же наверное стоило бросить курить... Ульянка скрылась за очередным поворотом и я потерял её из виду. Вот егоза блин.

Я стоял и пытался отдышаться. Вечерело. Кажется я заблудился. Вечером в лесу мне явно делать нечего. Лучше вернуться в лагерь. Однако я совершенно не представлял в какую сторону идти. Джейн выручай. Я перехватила контроль и повела нас обратно к остановке.

Наконец за деревьями показалась ограда лагеря. Все возвращается на круги своя.

— Автобус исчез... — тихо пробубнил я.

С одной стороны ничего странного — не мог он тут просто так стоять вечно.

С другой значит был все же водитель, автобусы не ездят сами по себе.

Или ездят? Но в любом случае мне здесь не место.

Самоходный это автобус или нет, это наверное важно, но куда важнее как я вообще сюда попал.

И куда это сюда... Уносящиеся к горизонту поля и леса не давали никаких ответов, в них не было ничего знакомого. Странный, непонятный, чужой мир. Но при этом совсем не страшный. То ли взял самоотвод инстинкт самосохранения, то ли вся эта беготня по лагерю, местные пионеры настолько убаюкали меня своей беззаботной нормальностью, что я даже забыл о том, что со мной произошло пару часов назад. Хотя возможно просто не осталось больше сил волноваться.

Хотелось тишины, покоя, отдохнуть от всего и уже потом со свежей головой продолжить поиски ответов. Но это будет потом...

А что сейчас? Имею ли права расслабляться.

Сема блин тебя сюда отдыхать притащили...

Уже совсем стемнело и при любых раскладах ночевать лучше в лагере. Я уже собирался идти назад, как кто-то бесшумно вынырнул у меня из-за спины.

— Привет, что тут так поздно делаешь?

Передо мной стояла Славя. От неожиданности я даже вздрогнул.

— Не догнал Ульяну? — она улыбнулась. Я расстроено кивнул головой и вздохнул.

— Неудивительно. Никто не может.

Да уж, девочка ракета прямо. Только вот сопла у неё в разные стороны.

— Ты наверное есть хочешь? Поужинать то не получилось.

Действительно, я совсем забыл о голоде, но после этих её слов мой желудок явственно напомнил о себе, предательски заурчав.

Славя улыбнулась. Ну тогда пойдем.

— А разве столовая еще открыта?

— Да ничего. У меня ключи есть.

— Ключи?

— Да у меня от всех помещений лагеря есть ключи.

— А откуда?

— Ну, я здесь кто-то вроде помощницы вожатой.

— Понятно. Ну пойдем. — от такого предложения грех было отказываться.

Когда мы вышли на площадь Славя внезапно остановилась.

— Извини мне надо соседку предупредить, что я попозже приду. А то она сама такая пунктуальная — будет волноваться. Ты иди пока к столовой, а я следом за тобой подойду, хорошо?

— Ладно...

Я никак не ожидал, что в столь поздний час там может быть кто-то кроме меня. И этот кто-то явно без успешно пытался открыть дверь. Без всякой задней мысли я поднялся на крыльцо. Взломщиком оказалась Алиса.

Наверное стоило подождать в сторонке. Она некоторое время пристально смотрела на меня а потом сказала.

— Что стоишь, помоги что ли!

— В смысле?

— В смысле дверь открыть!

— Зачем?

— Булок я хочу... с кефиром! Не наелась!

— эээ... А может, не стоит?

— А ты сам не хочешь есть что ли? Ульянка-то тебе поужинать нормально не дала. — Она ехидно ухмыльнулась. И правда не дала.

— Так сейчас Славя придет и...

— Чего?! — похоже не стоило мне этого говорить. — Тогда я отчаливаю! А тебе этого припомню! За тобой уже второй должок!

С этими словами Алиса скрылась в ночи. А первый то за что?

Славя не заставила себя долго ждать.

— Все в порядке?

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Да нет, просто так.

Не стоило рассказывать об Алисе.

— Все в порядке. — сказал я и тут же почувствовал фальшь в своем голосе.

— Ну что, пойдем?

А вот Славя похоже ничего не заметила. Или по крайней мере сделала вид. Мы зашли в столовую.

— Подожди, я сейчас что-нибудь принесу.

Я сел на стул принялся покорно ждать свою спасительницу. Ужин мой был нехитрым — несколько булочек и стакан кефира. Немудрено голодные пионеры наверное съели все под чистую. Впрочем и это куда лучше лапши которой я периодически питался. Ну когда Джейн не было, она пинала меня на кухню готовить их полуфабрикатов.

— Пока я ел славя сидела на против и смотрела на меня.

— Что, у меня что-то на лице?

— Нет, просто...

Она улыбнулась.

— И как тебе первый день в лагере?

— Ну, я даже не знаю. — Глупо спрашивать у человека попавшего в одночасье в другую реальность, понравилось ли ему меню в столовой, вожатая и отведенное койко-место.

— Ничего скоро привыкнешь!

Славя мечтательно уставилась в окно. По правде говоря привыкать к подобному совершенно не хочется, но ведь она не знает. Или по крайней мере хочет чтобы я думал, что не знает.

— Ну а так вообще здесь мило. Надо было прервать как-то неловкое молчание.