Мой отчим - советский пенсионер

— Вот так и ходи! Да купи себе платье нормальное: твоё тебе велико!

— Как же: я его сама выбирала, чтобы движений не сковывало...

— Ты бы еще мешок на себя напялила и подушку под него подложила, чтобы талию обрисовать...Куда твоя мать смотрит? Неужели не видит, что ты — выросла? И туфли нужно купить нормальные, на каблуках, что за стариковский подбор? -

— Да у меня есть на шпильках, но на них ходить неудобно. А эти — удобные, в них нога дышит. Мне их бабушка отдала, у неё другие есть...-

— Вот-вот: бабушка отдала! — И девчата зашлись в безудержном смехе.

Непонятно почему, но я и сама засмеялась. Над собой смеялась...

Пришла домой, к бабушке, она меня вначале блинчиками усадила потчевать, про день рабочий расспросила, только потом заметила перемены во внешности, заохала, запричитала, что "девочка, оказывается, выросла..." Я ей сказала, что хотела бы приобрести новое модное платье с рукавчиками-"фонариком", с расклешенной юбкой до колена, с рисунком в крупный горох. А еще хочу корсет! Чтобы талию подчеркнуть. Бабушка так смеялась, чуть не упала, сказала, что корсета на меня не сыщешь, такая талия у меня тонкая...

Доела я блинчики и мы побежали в универмаг, он еще открыт был. У бабушки там соседка работала продавщицей. О чем-то бабушка с ней пошепталась, и соседка меня отвела в "подсобку"-склад, где оказалось товара больше, чем на прилавке. Все нашлось, что я хотела. В общем, сделали из "гадкого утёнка" принцессу, только не могу сказать, что я себя уютно почувствовала во всем этом. Словно на пугало огородное кафтан сафьяновый нарядили, вот так мне казалось...

Но, так или иначе, но "девчата" меня уговорили изменить внешний вид, и подсказали, что идёт. Они пытались еще уговорить меня волосы подстричь повыше плеч, и носить их распущенными, по моде, — волосы у меня кудрявые, никакой перманент не нужен, но тут я воспротивилась: представила себе жуткую мороку с вечерним распутыванием спутанных узелков...Ни за что косички не обрежу!

Стала я ходить на работу в "новом виде". Старым сотрудницам до моей внешности дела не было, а вот заведующая разок внимание уделила:

— Что-то Вы, Зоя, такой помадой вульгарной краситесь, просто как...Сами понимаете...Вам такой яркий цвет еще не по возрасту!...Восемнадцать-то есть?...

"Девчата", как услышали мою жалобы на заведующую, Владлену Карповну, которая меня распекала "по-отечески", прыснули со смеху: "значит, все как надо! Она ж не собирается вопрос на профком выносить? Состава преступления нет! " И я их послушала, ничего менять не стала в своём облике. С красной помадой чувствуешь себя увереннее, что ли... Это как маска от неуверенности...

Жизнь тем временем шла себе "помаленьку", как дед ( он же "дядя") Вова говаривал. Дядь Семён все бегал по улицам Сальска, приставал ко всем старушкам, упоенно лузгавшим семечки, с одним вопросом, — не продаёт ли кто дом хороший?

За пару недель я научилась "носить" своё "новое" лицо, топать на шпильках и строить томные взгляды посетителям. "Девчата" внушали: "ты представь, что перед тобой — манекен: смотри на него тридцать секунд, взор не отводи, можешь считать про себя, — он первым взгляд потупит..." Вот я и тренируюсь "на манекенах" живых, на некоторых действует. Правда, один посетитель спросил, не плохо ли мне, — оказался врачом местной больницы. Но он один такой попался...

Ближе к концу сентября, — рабочий день уже к исходу близился, — в помещение почты влетел молодой человек светлом пиджаке и жутких брючках, — "прекрасно одетый стиляга", и попросил конверт маркированный. Я ему конверт подала и уставилась на него как кукла "моргучая". Смотрю, и вижу: он меня не узнаёт, и я его не сразу узнала: это был Грант, тот парень-армянин, что меня танцевать пригласил в ресторане, где мы отмечали приезд дяди Семёна. Сдержанности во мне никакой женской, я ему и брякнула искренне:

— Грант, до чего же я рада Вас видеть! Как поживаете?

Парень обомлел. Похоже, пытался меня "опознать", да никак не мог. Лоб наморщил старательно...Пришлось напомнить. Тут он рассмеялся:

— До чего же я рад ! Как Вы тогда прекрасно танцевали...И до чего же Вы изменились! Похорошели...Просто Вас не узнать! Красавицей стали настоящей...

Тут я уже по-настоящему зарделась: еще бы, такой красавец — и такие комплименты сыплет "Зойке-мышке"...А он меня начал обо всём расспрашивать: как да что, и как здоровье моей маменьки, и бабушки ( когда это он успел узнать, что у меня бабушка есть?), и дедушки...А дедушки мои оба — давно померли! Тут-то я и поняла, что Грант ведёт себя в рамках вежливости, и немного вышла из ступора. Рассказала я Гранту про то, что моя мать замуж вышла, а я сейчас живу у бабушки, что отчим мой пытается дом собственный купить, но никак "вариант" нормальный не подберёт, и я теперь редко хожу домой, чтобы "молодым" не мешать...Зачем я ему про все это рассказала, — не знаю, наверно, от отсутствия опыта общения с молодыми людьми. В техникуме в нашей группе ни одного "мальчика" не было. Были, правда, на другом потоке киномеханики, но мне с ними пересекаться не приходилось...А в танцевальном кружке мы, девчонки, все больше друг с дружкой танцевали...

Грант почему-то моим словам невероятно обрадовался, даже про конверт позабыл, — пришлось напомнить, чтобы он его с прилавка-то убрал. Спрятал он конверт в карман, решил объяснить причину своей радости:

— Дорогая Зоя! Простите мою фамильярность... Дело в том, что моя семья как раз ищет покупателя на дом и никак не может найти: дом — большой, стоит недёшево, но зато кирпичный, и вода есть, и отделан чудесно, замечательный дом! Вы не представляете, как я счастлив видеть Вас после столь долгой разлуки, и еще слышать от Вас столь приятную новость. Воистину, тогда, в ресторане, наша встреча явилась подарком судьбы! А не знаете ли Вы, какой именно дом подыскивает Ваш новый батюшка? Какой суммой он располагает с целью покупки?

Речь Гранта была столь витиевата, что я поневоле вспомнила свою сокурсницу Цовик, — та не менее Гранта обожала прибегать к подобным словесным выкрутасам, любила льстить преподавателям, а те любили Цовик, и завышали ей оценки за "очаровательное" поведение. Но, если манеры Цовик, ее вкрадчивая хитрость меня раздражали, то против обаяния Гранта я не смогла устоять. После того, как мой армянский друг услышал, что отчим "за ценой не постоит", он чуть не подпрыгнул от радости. И немедленно пригласил меня к себе "на кофе", — дом посмотреть, чтобы было о чем дома рассказать матери и отчиму . Я было воспротивилась, — неприлично! — но Полька из другого конца зала принялась убедительно жестикулировать, мол, надо идти! И я пошла...

По пути в тот переулок, где стоял дом родителей Гранта, мы оживленно беседовали. Грант мне рассказал, что после службы в армии, — служил он якобы в ГДР, в маленьком городке, в русской воинской части, при штабе, писарем, — благодаря исключительно красивому, "каллиграфическому" почерку и высокой грамотности. Потом поступил учиться в торговый институт, но после третьего курса перевёлся на заочное отделение "ввиду некоторых обстоятельств", и жил у родственников в городке Неркин Ахта, что на берегу реки Раздан, в 50 км от Еревана, — ходят слухи, что тот городок хотят переименовать, в честь названия реки, в одноименный Раздан... Якобы он хотел быть музыкантом, а не "подлым торгашом", но семья настояла, так у них заведено. Сейчас ему двадцать четыре, не женат, и пока и невесты нет: армянок в округе не так мало, но ему бы хотелось по любви жениться, не обязательно "на своей", лишь бы по любви, но для женитьбы в любом случае нужно обрести материальную независимость. Тут я Гранта словно бы увидела с другой стороны: он имел серьёзные взгляды на жизнь, не то, что некоторые русские, которые женятся, а потом убегают из семей, вот как муж Полины, например...Прежде я в армянских домах никогда не бывала, поэтому у спросила у своего спутника:

— Правда ли, что армяне — невероятно щедры и гостеприимны, вплоть до транжирства? Что они тратят огромные деньги на угощение, еду и напитки?

Грант засмеялся, смутился несколько:

— Как Вам сказать, милая Зоя...И да, и нет...Вот Вы видели хотя бы раз одного армянина, который бы что-нибудь положил в чужую корзину?

— Я вообще армян в массе не видела. И ответа Вашего не поняла, честно.

— Наверное, неудачный пример подобрал...Отвечу так: армяне -как все люди.

Словом, так он мне и не ответил нормально...Или я такая тупая. Еще или вообще...Но только мы тем временем к дому подошли. Я его издали увидела: архитектура — интересная, красный кирпич, высоченный первый этаж, и маленькая пристроенная мансарда с удивительным окошечком-иллюминатором. Не удержалась, спросила, кем работают родители Гранта, и он спокойно так ответил, что отец — прораб, а мать "числится уборщицей по трудовой книжке", а на самом деле — домашняя хозяйка...Похоже, Грант мне совершенно доверял. Или проверял?... Дом они хотят продать, потому как уже присмотрели на другой улице участок, вплотную примыкающий к дому дяди Гранта, там отец Гранта "мигом" новый дом выстроит, — хотят его отец и дядя жить еще более дружно и сплоченно...Почему-то у меня возникла мысль нехорошая, — слышала еще в техникуме сплетни о прорабах, — что дом отец Гранта выстроил из "левых" стройматериалов, потому-то и продаёт этот дом, что и строительство нового ему практически ничего не будет стоить, а деньги от продажи дома он положит в карман...Удивительное дело, но у меня хватило ума не брякнуть вслух глупость.

Пришли. Вначале Грант обвел меня со всех сторон дома, показал, объяснил, куда какие комнаты выходят, где кухня и т.д. Выскочила величавая женщина, мать Гранта, судя по всему — с частью русской или украинской крови в жилах, — высокая, рыжая, зеленоглазая, — красивая!...Я на неё так удивленно смотрела...Это потом мне Грант объяснил, что внешность его матери, напротив, типично армянская, именно такими и должны быть настоящие армяне, — рыжими!...Грант представил маму как "тетю Галю", чтобы не путаться с произношением...Она, без лишних вопросов, сварила изумительный чёрный кофе в турке, подала его с сладким блюдом, о котором мне пояснили, что оно называется "гата", а иные говорят "кята", но это — одно и то же...Сладкое напоминало чудесное пирожное: внутри было столько вкусных грецких орехов! Но слишком много сливочного масла, пожалуй...Однако, мне гата очень понравилась, я с удовольствием смолотила свою порцию, даже позабыв о необходимости скромничать и делать вид, что у меня нет аппетита, да и зачем? Меня привели дом смотреть, а вовсе не на смотрины, — у них, оказывается, принято сыновей на "своих" же армянках женить...И правильно: так национальные черты будут сбережены и через много поколений...

Тётя Галя выспросила у меня все о покупательной способности отчима, потом перешла к вопросам о моей семье. Я ей почти честно ответила, что — одна дочь в семье, что мать на пенсии, но еще работает, если они купят наконец дом, то останусь я в пустой квартире неподалёку от кинотеатра...Далее меня и вовсе понесло: зачем-то я призналась, что не нравится мне на почте работать, "не творческая это работа!",скучно, лучше уже быть домохозяйкой или библиотекарем. Ответ мой тете Гале явно чем-то понравился, она даже Гранту что-то по-своему сказала с улыбочкой, а он весь зарозовелся как девица...Отца Гранта, дядю Ару, мы в тот вечер ждать не стали: у него был какой-то "аврал", близилась сдача "объекта".

Грант проводил меня к бабушке и пригласил в воскресенье к двум часам пожаловать дом смотреть вместе с мамой и отчимом, которого он упорно продолжал "за глаза" именовать моим "батюшкой", что несколько раздражало.

Несколько дней быстро пробежали, наступил выходной. Домашним я так и не сказала, что это именно родители того парня, с которым я в ресторане танцевала, дом продают, — сказала, что мне на работе наши женщины все рассказали и показали. В положенное время "моя семья", — бабушка тоже "увязалась" дом смотреть, — позвонили в дом Матевосянов, такой была фамилия семьи Гранта.

Нам открыли дверь и мы обомлели: перед домом были поставлены столы с яствами и всё благоухало. Оказывается, нас ждали...

Нам по-быстрому дом показали и повели за стол. Отказаться возможности не было никакой, мы с мамой порядком растерялись, тогда как дядя Семён пришел в полный восторг от подобной неожиданности, начал сыпать анекдотами и рассказывать о своей любви к армянской культуре. Оказывается, он побывал всюду в Армении, поклонился святыням Эчмиадзина, видел тот самый храм Ары, в честь которого и назван был хозяин дома, Ара Хачикович, или просто "дядя Ара", как он милостиво мне разрешил...Вскоре дядь Семен совершенно очаровал наших хозяев, а как дошло до еды, — тут мы все будто родные стали...

Да, скажу вам: так вкусно я никогда прежде не едала! На столе лежало множество пышек — толстых и тоненьких — под названием "лаваш" и "матнакаш". Вначале подали суп под названием "яйни" — в говяжий бульон добавили кубиками картофель, томат-пюре, перец и, как ни странно, курагу. Есть было непривычно такое "первое", но понравилось всем. Затем угощали нас изумительным армянским хоровацем — шашлыком в кастрюле: куски курдючной молодой барашки — на косточке! — плавали в смеси топленого масла, небольшой доли коньяка и собственного сока, с добавлением перца и разной зелени, — укропа,мяты, кинзы, еще чего-то вкусно-пахучего, и репчатого лука, порезанного кольцами, — это блюдо было такое "домашнее", что ли...Чудо просто! Я так поняла, что вначале мясо — вместе с овощами, — помидорами, перцем сладким и баклажанами, — жарили на вертеле, а потом, сняв с овощей кожицу, все сложили в кастрюлю, и получилось, — чудо! А еще тут же благоухала чарующе жареная на вертеле форель, политая соком граната...

Еще на столе стояли коньяки производства Ереванского коньячного завода : "Арарат", "Праздничный", "Наири", "Васпуракан" и "Ахтамар", все — больших сроков выдержки. Раньше никогда я коньяк не пила, но тут ТАК наливали и уговаривали, — нельзя было отказаться. Правдой оказалась легенда об армянском гостеприимстве...Мне по вкусу пришелся "Васпуракан", а маме с дядей Семёном более понравился "Ахтамар", — может, из-за древней легенды, с ним связанной? Ее нам хозяин рассказал, я в первый раз эту чудесную сказку слышала...Еще дядя Ара прочёл гостям краткую лекцию о судьбе армянского коньяка, и даже "грамотный" дядя Семен, который "жизнь прожил", и тот слушал внимательно. Дядя Ара сказал:

— Во времена Великого потопа Ноев ковчег причалил к великой горе Арарат. Вскоре голубочек, которого послал Ной искать землю, вернулся к нему с оливковой ветвью. Значит, земля была близка...Когда воды схлынули, Ной спустился с горы, стал жить в долине, занялся выращиванием винограда. И тогда люди впервые познали вкус вина...В Армении ныне выращивают шесть сортов винограда, пять армянских  — мсхали, гаран, дмак, воскеат, кангун, один грузинский — ркацители. Производство коньяка в Армении наладил в девятнадцатом веке купец первой гильдии Нерсес Таирян в Ереване по знаменитой французской технологии. Сейчас купажированием и розливом нашего армянского, советского коньяка занимаются на Ереванском коньячном заводе, и такой коньяк там производят...Сами видите, осязаете и вдыхаете...Так выпьем же за армянский коньяк !