Ракетчики. Глава 11

— А зачем ты рестораны закрыл?

— Порождают деструктивные модели поведения. Рабско-холуйскую у прислуги, господскую у прослойки дворян, новых дворян. У нас главные привилегии управленцев, наших дворян, должны быть такими: большая ответственность, больше риска, ненормированный рабочий день. А машины, дачи, рестораны — приведут к стандартным порочным тупикам. В старом СССР ты жила. При капитализме пожил я. Ещё хуже. О чём ты до того спросила?

— Указ про переселение.

— Точно. Кроме экологических соображений, есть ещё две причины. Одна технологическая, не сильно важная: постепенная роботизация производства высвобождает много рабочей силы, особенно низкоквалифицированной, которой в городах делать нечего. Люди есть, а промышленных нужд в них — нет. На Западе они бы гнили на биржах труда, может быть, жили на пособие. Нам эти методы не подходят. В селе человек будет чувствовать себя полезным, вернётся к корням, к единению с природой, легче будет принимать старую веру, в которой фактически, через сотню ипостасей, в роли бога выступает Природа. Вторая причина — вынужденная: будущая война. По компактно живущим в мегаполисах людям врагам приятнее будет наносить удары, в том числе и ядерные.

— Всё же мне кажется, что такие меры приведут к падению культуры, технологий, ещё чего-нибудь, хотя фактов и доводов у меня нет. Только ощущение. Многим просто дорога вольница...

— Брось, Лен. Есть Сеть, те же бывшие жители городов смогут и из сёл работать операторами на роботизированных заводах. А культура в сёлах всегда была сильна: танцы, костры, гармонь. Самое оно. Это только вершок ухватил. Лень заглубляться. Давай уже спать будем ложиться.

=== Тюрин даёт идеи Лозино-Лозинскому.

— Здоровья вам, уважаемый Глеб Евгеньевич, а я пришёл не с пустыми руками!

— У вас сегодня есть ещё какие-то идеи, уважаемый Иван Игоревич?

— Да-да, всенепременно, есть! Ваш МАКС никак не идёт.

— Ваша магнитная стабилизация керамической защиты корпуса нас очень продвинула. Но есть ещё ряд трудностей...

— Ох, оставьте церемонии, сударь! Я вам даю идею, а вы думайте. Можно пока наращивать группировку одноразовыми носителями. Есть проблема экономичности: нужно выводить то тяжёлый спутник, то — средний, то — лёгкий. Нужны ракеты разной мощности. А вы можете набирать ракету из стандартных модулей. Ставить на универсальные разъёмы столько модулей, сколько нужно для данного пуска. Получаем семейство ракет разной мощности, но с одним конструктивом. Вот эскизы и прикидки. Самому мне этим заниматься недосуг, не стану забирать у вас интересную работу и ордена. Но настаиваю на авторстве названия. Семейство должно называться "Цветочки", а конкретные модели: названиями цветов.

— О, Боги! Если не секрет, почему?

— Это же очевидно, коллега! Если собирать модули в максимальном варианте, центральный модуль и шесть боковых в поперечном сечении напоминают цветок с лепестками. Вот!

— Что ж, "Цветочки", так "Цветочки". А там, глядишь, и до "Ягодок" доживём.

— Ещё. Вот наброски по ракетам подводного базирования. Рубан жаловался, что урана мало, да и жалко его тратить на заряды, когда на реакторное топливо не хватает. Вот. Обычно с тех же подводных лодок ракеты из-под воды стартуют с не очень больших глубин. А по моим прикидкам, можно сделать ракеты, которые будут выдерживать большое давление. Те же штуцера, трубки, которые в "Божьих коровках" используются для перекачки топлива между "дочками", тут будут служить для заполнения внутренних полостей. Причём, можно и керосином, который может быть потом использован в режиме полёта, как топливо.

— Ракеты подводного базирования... До 500 метров ориентировочно... Донные всплывающие пусковые контейнеры... Интересно, интересно... Ещё идеи?

— Есть одна, но не по вашему профилю. У "Дельфинов" нужно сделать звукоизоляцию водометного движителя "пузырьковым" слоем. Для малых глубин будет отлично работать. Уже придумал, как сделать. Но эту мысль, с позволения сказать, я вручу Рубану.

==== Тоня на представлении.

Тоню позвали в Киев. Там состоялось представление нового проекта подземного города. По старому проекту уже были запущены все города-миллионники. Был ещё Запорожье-подземный, который строился первым, имел свой особый проект, всплыли тонкости, ошибки, неучтёнка. Потом много чего доработали. Запустили миллионники. А после той революции, что Тоня принесла своими "насекомными" идеями, меньшие областные центры будут строить по третьему типу проекта, который представляли сейчас. Следующим этапом предполагается распространить сеть подземной страны на райцентры. Это будет впереди, года через два. Понятно, что пустые подземелья будут заполняться всем необходимым значительно дольше, чем срок выемки породы, но, похоже, собравшихся у Сладова эти трудности не пугали. Люди шутили, вспоминали интересные моменты, до сих пор спорили.

Сладов сидел в общих рядах, президиума не было, с микрофоном "танцевал" у проектора какой-то молодой, лет пятидесяти, архитектор. Сладов был реально скромным человеком. Не зазнался. Доклад произвёл на Тоню подавляющее впечатление. Это было совсем не то, как она себе представляла. Изделие высоких профессионалов. Её идеи там лишь смутно угадывались. Кое-чего она даже не понимала. На представлении было мало народу: человек до ста, если не меньше. Видимо, только причастные. Это не мероприятие в старом советском духе, когда мероприятие: формально, непонятно для кого и чего организовано, пафосно и отстранённо, фальшиво и натянуто. Никакого давления начальства не ощущалось. Тоне почему-то подумалось, что примерно так могли отмечать конструктора запуск новой ракеты. А что? Похоже. Для строителей эти города — их ракеты. Вроде бы Сладов, и Байконур строил...

Тоня так задумалась, что не услышала, что её зовут на сцену. Оказывается, Сладов уже третий раз зовёт. Взбежала, покраснела, запыхалась. А, может, это от волнения сердце сильнее стало биться. Хотя, чего волноваться?

— Именно благодаря этой девушке у нас есть то, над чем мы работали последние несколько месяцев. Тоня благодарю вас за то, что расшевелили наш муравейник. От всех нас я вас благодарю. Как второй министр, вверенной мне властью, награждаю вас орденом труда четвёртой степени и присваиваю небольшой рейтинг по архитектуре. Поправки к основным рейтингам будут произведены в обычном порядке.

Было видно, что Сладову трудно наклоняться, Лена была у Валентина Андреевича поздним ребёнком, просто удивительно, что семидесятипятилетний человек ещё тащил на себе такое большое хозяйство: строительный блок министерств. Сладов наклонился, взял девушку за руку и поцеловал кончики пальцев. Так же деликатно, как он делал всё в своей жизни. Слёзы текли у Тони по щекам. Было трогательно и слегка неудобно. Неудобно, что старый человек наклонялся к ней, молодой спортивной здоровой, уделил ей время и силы, а это было незаслуженно. Она не считала, что внесла что-то значительного, тем более, после сегодняшнего ознакомления с результирующим проектом. Тоня склонила голову и зашептала Сладову почти на ушко.

— Валентин Андреевич, я не заслужила, мне стыдно..

— Неправда. Милочка, вы ещё мало знакомы с творчеством и производством. Мой опыт говорит совершенно иное. Вы — человек со стороны, непрофессионал. Выдвинув неожиданные идеи, вы заставили нас отстраниться от стереотипов строителей, пересмотреть ряд решений и методов. Вы проявили смелость и настойчивость. Или вы думаете, что каждый день к министрам приходят люди и дают советы, не ожидая ничего взамен? Перед этим изучив сложный профессиональный вопрос? А учитывая, что я являюсь тестем Диктатора, так ваш поступок — почти подвиг. Лишних циферок я вам не приписал, не переживайте попусту. Подумайте по-другому: благодаря вам, миллионы людей будут жить в более благоустроенных и комфортных городах.

— Жить?! Я думала, эти города для заводов хитрых строят?

— Милочка, а какая у вас группа допуска? Покажите вашу карточку. Гм... Высокая, но недостаточно. Я вам и так уже сболтнул лишнего. Учитывая, что Александр стал кровным братом вашего мужа, Ивана, думаю, нет смысла разводить бюрократию, брать с вас подписки, менять группу и уровень допуска. Пока примите на веру: в наших городах будут жить люди. Мне тоже слегка неудобно: вызвал вас на сцену, ручку поцеловал, шепчусь. Скажите пару слов нашим коллегам. И пойдёмте к столу.

==== ЧП на Волге.

— Саня, у нас ЧП. Не очень понимаю, что делать.

— Суть?

— Год назад на Волге утонул прогулочный теплоход "Украина". Утонуло 122 человека, из них 38 детей. Россияне долго мурыжили со следствием, вчера было последнее заседание суда, вынесено решение. Арендаторше дали 22 года, ещё парочке виноватцев по шестёрке. А одному, тому, кто бумаги подписал о технической исправности, дали четвёрку условно и выпустили в зале суда.

— Спорное решение, особенно учитывая, что я не знаю подробностей. Хотя нисколько не сомневаюсь в продажности судей. Своих мы не зря люстрировали и в совхозы и шахты загнали. Проблема в чём?

— В том, что на этом судне плавал брат с женой одного нашего татарина из рода Ханаевых. Они вчера собрали совет старейшин, обсудили вопрос, решили, что всё неправильно. Постановили: отомстить. У нас мог бы быть иск к роду виноватца. Или честная апелляция. А в России...

— Н-да, с Лебедем у нас и так отношения не ахти...

— Вот, и я говорю... Что будем делать? Может остановить, отговорить?

— Нет, это не наш путь, Толя. А есть у тебя данные по этому делу? Почему такое странное решение?

— Точно не знаю, но тот эксперт в завязке на больших людей. Он много какие бумаги подписывал. Если его садить, то может потянуть больше, зацепит и москвичей. Те подсуетились. Было два варианта: отмазывать или "мочить". Выбрали первый вариант.

— Ба, люди чести, прям-таки.

— Ага, по понятиям.

— Думаю, что важнее поддержать право родов на суд, чем дорожить несуществующей дружбой с Лебедем. Но! Если уж пошла такая пьянка, то мы в праве и должны помочь нашим людям отомстить.

— Алё, Кира, сейчас к тебе Толя подскочит, изложит суть дела, согласуйте, договоритесь, от твоих людей нужно будет содействие. Я даю добро. Ага, давай.

— Толя, дуй к Кириллу. Выдашь ему всю свою установочную информацию. Когда мстители подтянутся в Казань, или где точка мести будет, дай им инфу и по судьям. Может они захотят расширить зону справедливости. Наше официальное участие желательно не светить. То есть, люди Кирилла сами не должны нажимать на курок. Не должны попасться. Но могут помочь всем, включая оружие.

— Я пошёл. Пока.

........

Среднего телосложения человек вышел из вагона поезда в Казани. Татарская "галочка" бровей не вызывала в этом городе ни у кого удивления и интереса. Он спокойно шёл по своим делам. Неожиданно для него, крепкий мужчина средних лет хлопнул его по плечу.

— Теймур! Ба!

— Простите, уважаемый, вы меня с кем-то перепутали, я вас не знаю. Хотя меня действительно зовут Теймур.

— Ба! Такой молодой, а уже память никуда не годится!

На мирно шумящую парочку обратили ненадолго внимание прохожие, но, не увидев драки, продолжили свой путь. Даже вокзальная шавка, понюхав воздух, посеменила дальше.

— Ты ведь сын Карима?

— Верно, уважаемый. Но кто вы?

— Я тебе больше чем родственник, пойдём на лавочке посидим, парой слов перебросимся. Ты никуда не опаздываешь?

— Нет. Пойдемте. Только ведите вы, уважаемый, я города не знаю.

На лавочке привокзальной площади они проговорили сорок минут. Иванович, так приказал называть себя третий помощник консула СССР по силовым вопросам, представился, показал удостоверение, не слушая оправданий, дал карту с пометками, бумаги, отпечатанные на принтере, с данными по условно-освобождённому виноватцу, по его фирме, родственникам, судьям, вёвшим дело теплохода. Все бумаги с большими фотографиями. На всех фигурантов в досье даны официальные и неофициальные адреса, примерный график перемещений, даже, на одного из судей, адрес любовницы.

— А вот это — планы лучших мест акций.

— Уважаемый, зачем вы мне это показываете? Вы — ментовская подстава? Я ничего не делал, просто в гости к родственникам приехал.

— Слушай, парень. Я тебе удостоверение показал. Могу ещё раз показать. Я — свой. Из СССР. Мне приказали тебе помочь, чтоб повысить твой шанс уйти от местных ментов. Кончай менжеваться. Струсил мстить — вокзал сзади тебя. Садись и едь домой, в Крым.

'Нет, не был человек похож на мента, на российского полицейского. Скупые движения, хотя и не резкие, спокойный и уверенный взгляд. Скорее — бывший военный. Впрочем, почему — бывший? Пенсии Диктатор отменил, всех прогнал через медкомиссии. Большинство военных пенсионеров признано условно годными к военной службе и поставлены в строй на разные должности. Те, кто признан условно трудоспособным — вернулись не в армию, а пошли работать. Помощник консула — это мирная должность, или военная? С другой стороны, за руки не хватает, в свисток не свистит. Знает имена, про месть... А фотографии настоящие, дядя показывал ещё дома газету. Того, кого отпустили, он хорошо запомнил. И консул, или помощник, кто он там, дал правильную фотографию. Даже больше и лучше, чем у него была. Что же ему от меня нужно?'

— Почему вы мне помогаете?

— Блин, я ж те сказал: приказали. Сверху. Смекаешь?

— Не очень. Кто мог дать приказ сверху?

— А ты подумай. Кто ваши родовые порядки поддержал, узаконил, признал правильными? Кто судей в шахты загнал?

— Вы хотите сказать...

— Ничего я тебе не хочу сказать. Я тебе могу только помочь. Помочь думать, делать, прочее. Что решаешь? Идёшь до конца или трусишь?

— В роду Ханаевых трусов не было.

— От и добрэ. Смотри: это несколько крупных планов неплохих мест работы. Адреса наших клиентов, подходы, удобные места "лёжек", маршруты городского транспорта...

— А что это за пунктирчики со значками "В", "Мот", "Маш", "П"?

— Велосипедом, мотоциклом, машиной, пешком. Говорю же: пути отхода. Где, каким можно пройти. На, бери, это всё тебе. Теперь смотри внимательно на эти планы: это места, неподалёку от первых планов и мест ликвидаций. Крестиками показаны "захоронки" с оружием. Винтарь, прости, на схеме номер три, без глушака. Не нашли лучше. Ты сильно быстро прискакал. А тут и тут, оба пистолета с глушаками. Можешь скидывать, можешь по второму разу использовать — смотри сам. Не жадничай. Они уже списаны. Вот этот, на первой схеме, лежит в шахте теплотрассы. Так как он с глушаком, то можешь шмальнуть прямо там. Проверишь, убедишься, что он рабочий. А то: "Ментовская подстава". Смотри, только, рикошет не поймай, воин. На, владей. Справишься? Или есть ещё пожелания?

— Спасибо, Иванович. Я справлюсь, я в Афгане служил. После такой помощи грех подвести род, тебя, народ.

— Нас Диктатор приучает к "благодарю". А за то, что моё имя запомнил, хвалю. Будешь и дальше внимательным, ещё вернёшься домой и сделаешь кучу сыновей. Ты меня не видел, документы, что я дал, ты на лавочке нашёл. Всё. Бывай. Удачи.