Странная война

— Есть. Разрешите идти?

Начарт нахмурился. Видимо, подкинул я ему задачку, но лучше так, чем потом в рукопашную отбиваться от орд противника. Соловьёв не разделял его озабоченности:

— Не разрешаю. Все должны согласовать свои действия, поэтому сиди и слушай. Трубин? Что у тебя?

— Предлагаю создать минные заграждения из мин МОН, поставить колючую проволоку в три ряда, вместо одного. В перспективе — подступы к базе должны быть перекрыты ДОТами, но времени на это пока что в обозримом будущем нет, нужно укрепить саму базу.

— Мины отставить, нам лишние трупы ни к чему, а вот колючку натяни. Горюнов? — генерал посмотрел на танкиста, не слишком уделяя внимания инженерам. Трубину, как и всем инженерам это было привычно — их война невидимая, минная.

Зато вот Горюнов, командир танкистов, развернулся во всю ширь своей души:

— Во-первых, тащ генерал, поставить наблюдательно-дальномерные пункты для товарищей артиллеристов. Не меньше двух, не больше пяти. Во-вторых, нам очень нужны чернорабочие, так что наматывать их на гусеницы считаю излишним. И вообще в любой ситуации это излишнее. Брать в плен их придётся именно нам, поэтому надо будет обойти их с флангов, взять в кольцо. Против пехоты адски действует "БМПТ" и "Шилка", тем более, там нужно будет зенитное прикрытие. У врага очень много пехоты — значит, берём в основном эти машины. БТР — это уже к товарищу Романову...

— Учитывая отсутствие у противника бронебойных средств, — тут же вылез я, — считаю контакт пехота-пехота излишним. Тем более, на малых дистанциях. Основной урон должны нанести артиллерия и танкисты.

— Так что, тебя в казарму, подушку давить? — усмехнулся генерал.

— Никак нет. Мои силы выполнят роль мобильных огневых точек — бронемашины "Тигр" и "Волк" со станковыми пулемётами более мобильны, чем "Шилки", обзор не в пример лучше. Однако, вступят в бой уже после товарищей танкистов и артиллеристов. БТРы пока что тащить туда без надобности — всё равно кроме штатного КПВТ ничем поддержать не смогут.

Генерал встал, махнув нам рукой, мол, сидите-сидите. Оперся руками на стол и всмотрелся в карту.

— Противник встал лагерем в двенадцати километрах от нас. Если ударим сейчас — перегруппируется или разбегутся как крысы. А надо взять в плен — пленные нам очень нужны. План атаки вырисовывается такой, — генерал обвёл карандашом долину перед нашим холмом, — вот тут будет враг. Близко его не подпускать. Когда они пойдут в атаку — бьём шестидюймовыми фугасными снарядами, как можно более плотное накрытие. Думаю, пятьдесят гаубиц с этим справятся. Потом его по сторонам обходят танки и берут в клещи. Но крупной бронетехники у нас маловато — поэтому романов! Отставить задворки, рассредоточишь свои машины между танками и этими, как их... ну, ты понял. Котёл организуем. Теперь воробьёв — твоя задача — после того, как солдаты очистят небо от рептилий — будете загонщиками, предотвращая попытки прорваться и сбивая врага в кучу. Всё поняли? Выполнять!

* * *

На рассвете было прохладно. А ведь я ещё ни разу не ночевал в этом мире! И уже — в бой. Причём предстояло устроить форменную мясорубку. Мы ехали на командно-штабном "волке" в сторону вероятного противника. За нами — остальные машины. Рядом со мной, на соседнем сидении, сидел хорошо выспавшийся Витька. Распределение мест в танковой колонне заняло пару часов, а Витя спал и видел десятый сон, пока я пахал как папа Карло. Ведь машины то не снаряжённые! Это и к ГСМщикам заскочить — заправиться под завязку и по канистре запасного топлива на машину залить, это и на склад съездить — выбить с них пулемёты...

С пулемётами и складом получилось хорошо. Насколько я понял, прапор, который хоть мыслю допустит о том, что бы что-то зажать — будет немедленно изнасилован черенком от лопаты. А вообще — медведь проснулся! Если вспомнить историю — к русско-японской войне русская армия подошла, будучи закоснелой, устаревшей. Любой чих должен был получить дозволение у десятка офицеров иерархии, система была откровенно негибкой, гипертрофированной, слабой. Колосс на глиняных ногах. И итог предсказуем — даже обладая сильнейшим флотом, стратегическим преимуществом, российская армия и флот продули. Продули с шумом, с треском, потому что немногие деятельные офицеры ставились на место более чиновитыми бонзами, которые хотели просто переждать, пересидеть и не рисковать. Современная российская армия так же зачерствела. Подумать только, чего мне нужно было сделать, что бы организовать мобильные отряды по всей военной придури-иерархии! Со складом договориться — принять машины под опись, это день работы, ещё день — что бы получить ГСМ, подписаться в море бумажек, оружие — ещё полдня работы что бы получить и установить. И при этом постоянно возиться с бумажками — приказ от начальства, табуляры, описи, расписки, гроссбухи... Но... А действительно, что бы было, если бы армия не стряхнула пыль с погон, прежде чем лезть на войну? Прежде всего — произошёл бы приказ командования — нам бы выделили припасы, оружие, технику, переправили в Японию и дальше начался бы ад. Неизвестные, не притёртые друг к другу лица, складские крысы закрысили бы вообще всё — каждый патрон пришлось бы получать под три росписи, а уж про строительство каких-то инженерных сооружений вообще можно было бы забыть. Беготня затянулась бы месяца на два, прежде чем всё утрясётся и начнётся настоящая работа. И работа эта началась бы с того, что начальство делало бы всё из под палки — по каждому чиху совещалось бы с высшим руководством. Извечное русское раздолбайство в том, что каждый работает не на общее благо, а на своё личное. И, как результат, всегда делает самый минимум. И не дай бог сделать что-то кроме того, что было реально нужно! Засмеют, трудоголика! Такими темпами у нас бы поставили какого-нибудь, пардон, мудака в командование — штабного генерала, который от вида крови обделаться может. Ну, типа фельдмебели, оно же "Сердюков". И это нечто держало бы солдат в таких ежовых рукавицах, что традиционное армейское раздолбайство продолжилось бы и в этом мире, в военное время. С такими же результатами, как русско-японская война — солдат много, пушек много, а генералы друг на друга стрелки переводят и бегают к верховному за советами по каждому мелкому вопросу, интригуют, пытаясь заранее назначить виновного и выслужиться. В такой ситуации, я полагаю, командование поступило архимудро, что дало все полномочия не погрязшему в интригах и непригодному к подковёрной войне ветерану четырёх горячих точек — Соловьёву. И дальше по списку — я прихожу на склад — а там кладовщик едва ли не "чего изволите" говорит, как в лучших супермаркетах ЛондОна и Парижа! И роспись — всего одна. Выдали — подписался. На каждой вещи — штрих-код наклеен, пикнули лазерным считывателем — занесли в базы, списали. А кладовщики, подозрительно молодые прапорщики ни слова поперёк не сказали! Сто канистр с дизельным топливом, ещё три тонны в баки, тридцать тысяч патронов, сотня пулемётов, комплекты полевых раций, пистолеты ПЯ! даже бензогенератор прихватил. И выдали без малейшего промедления — хотя бензогенератор я приказал солдату тащить к выделенной мне палатке. Поставлю, буду вечерами рубиться в четвёртых "героев".

Более важно то, что я, по сути, мог делать что угодно. Никому не нужно будет потом писать рапорты — и так видно, чем мы заняты, зачем лишняя бюрократия? Отчёт генералу — само собой, как потребует, но у него сейчас других дел полно. Радиоэфир — целиком, абсолютно свободен. Так что связь поддерживали с выключенным шифрованием и могли забирать себе любой канал, какой захочется. Само собой, некоторые частоты сразу зарезервировали в качестве аварийных, основных и специальных, но... в остальном — полная свобода действий! Хорошо...

Но и спрос за такую казацкую вольницу большой. Не выполнишь задачу — никого не волнует, почему да как облажался! Если враг оказался силён — значит, недооценил врага, если не хватило патронов — значит мало взял, если... в общем, отмазаться тем, что "это мне не выдали" не получится. Если чего-то нужного нет — значит сам виноват, что не взял, если что-то нужное не сделал — не отмажешься тем, что начальство не велело или по уставу не положено — ведь действовать надо По Ситуации! Своей головой думать. И ответственность нести по всей строгости, если смалодушничал, пожадничал, недооценил или переоценил — сам виноват. Сурово, но справедливо, если подумать.

Колонна с задних машин начала пристраиваться в едущую танковую колонну. По очереди занимали места рядом с машинами. Танками я обозвал БМПТ и Шилки. Были и старые добрые Т-72, без активной брони, без многих полезных в бою с другими танками вещей и оборудования. Однако, танкисты врага не недооценивали, поэтому на машинах был комплект усиленной брони вместо всех этих финтифлюшек.

— А хорошие у вас машины! — улыбнулся Итами, — мне бы такую!

Лейтенанта приставили ко мне, как переводчика с русского-матерного на японский. Он, как герой войны, шёл по карьерной лестнице чуть быстрее остальных солдат. Начальство его знало и любило. Хорошо хоть меня знало плохо и любило мало — меньше мороки.

— Впервые японец хвалит русский автомобиль! — улыбнулся я, — обычно наши гражданские автомобили такое убожество... в общем, полная дрянь.

— Так то гражданские, секретуток возить. А военные — конфетка.

— Эти — перебрали в Японии. И турбодизель, кажется, от какого-то внедорожника "митсубиси" умудрились всадить. Прёт как танк, — кивнул я, — мне бы тоже такую тачку в личное пользование...

— Так что мелочиться? — услышал проснувшийся Витька наш разговор, — иди к таксистам и прихватизируй такие.

— Не, нафиг. Броня это хорошо, но тут уже перебор. Лучше уж "Тигр". И машина покомпактнее, и в отличии от хаммера бронирована. Если японцы всадят в него хороший дизель, то вообще будет конфетка.

— Дизель это да... турбированный?

— Обязательно, — даже возмутился я, — как на лучших внедорожниках.

— Эх, Саш, ты бы знал, какое сейчас дерьмо выпускают... оно же рассчитывается на несколько лет, что бы потом новые делали.

— Точно, — кивнул я, — вить, ты мне напомни, что бы я докладную записку написал генералу, что бы на нашу технику хорошие двигатели поставили...

— Э... а в чём, собственно, дело? — спросил не понимающий ничего Итами.

— Видишь ли, мой японский друг, — улыбнулся ему Витя, — армейская техника у нас действительно неплохая, но... не двигатели. Как не старались, хороший двигатель изготовить не получается. Разве что в лабораторных условиях.

— И поэтому, — поддержал я друга, — если мы хотим получить офигенную технику, надо взять нашу военную, разобрать и полностью заменить часть агрегатов на новые. В первую очередь двигатели, гидроусилители, электронику. И, желательно, что бы это делали где-нибудь на заводах Митсубиси или Ямаха, в Японии. В отечественный автоваз как-то уже не верится, они из любой конфетки сделают гуано.

— Ага, руки бы им пообрывать... — хмыкнул Витя, — кажись, приехали.

Я выглянул.

— Нет, это пристреливаются.

И действительно, по полю легло несколько мощных залпов. Пять штук, если быть точным — пять снарядов из Мсты зарылись в грунт и устроили фонтанчики из земли.

* * *

Атака началась по всем канонам военного искусства со стороны объединённой армии. В авангарде ехали самые говорливые, которые смогли добиться этого славного положения в строю. Конница — стройными рядами, строем, двигалась на врага. За ними шла пехота и её было очень, очень много. Триста тысяч солдат — шутка ли? Один вид этой армии заставил бы отступить любого командующего любой армии их мира. Но... ситуаций вышла из под контроля. На холмике неподалёку стоял "Волк". Чем машина понравилась и Романову, и Соловьёву, и всему командованию — это возможностью установки различных модулей. Грузовой, десантный, боевой, медицинский, модуль КШМ или какая-нибудь передвижная армейская хрень... Это не требовало введения лишних типажей автомобилей — "волки" был как двух, так и трёхосные, и были похожи то ли на старшего брата "тигра" — большой, хорошо бронированный автомобиль, то ли на небольшой грузовичок. В своём самом грузоподъёмном виде машина могла утянуть две тонны груза, или два десятка десантников с полным облачением.

Командовал парадом лично генерал. Страха не было — война это дело грязное, это знали все, к этому приучили. Да и повидали на своём веку глаза старого командира очень многое. Генерал наблюдал за полем боя через беспилотник. Он бы предпочёл бинокль, но бинокля не было, как и удобного наблюдательного пункта, только штабная палатка с множеством компьютеров. Беспилотник кружил над целью.

— Замечены воздушные цели. Сигнал слабый, количество неизвестно! — доложили по рации.

— Понял вас, — отозвался генерал, взяв свою рацию, переключил канал, — говорит командир. Замечены воздушные цели, поэтому всем зенитчикам быть наготове. Как только войдут в зону поражения — огонь из Шилок по ящерицам. Расчистите путь для наших вертушек.

— Понял вас, — отозвался голос командующего танкистами и, по совместительству, зенитчиками.

Машина была новая, неосвоенная, но ничего сверхординарного в ней не было. Камеры БПЛА не могли передать всю атмосферу готовящегося боя, что прочувствовал на себе Романов и его соратники. Капитан тоже взял рацию:

— Говорит Царь. К бою, лишний раз не подставляться!

Позывной царь прилепился к Романову по понятной причине, чем ничуть не мешал ему — наоборот, крутой позывной раздобыть — это надо ещё умудриться. Тут как в цыганском таборе — кто первый встал, того и тапки. И никто не спросит, хочешь или не хочешь — назовёшься суперменом — все будут звать "дрыщ". С этой стороны капитану повезло — получил хорошее прозвище.

Рация ожила и подчинённые доложились о готовности операции.

— Дозор-один, есть визуальный контакт, — снова заговорила рация, — их тут целое море!

— Командир дозору-один, ведите цель визуально, ждите работы артиллерии... — сухо сказал генерал.

Итами усиленно вспоминал, как они атаковали императорскую армию. Пулемёты на стенах, колючка, и постоянный огонь, который не давал врагу продохнуть или приблизиться. Но тут ситуация была иной. Русские, что было странно, не стали ждать подхода противника и перешли в решительную атаку. Всё-таки, серьёзная армия...

Тем временем "царь" следил за развитием ситуации, слушая далеко не всегда уставные переговоры по рации. Танкисты грозили адскими карами, если хоть один снаряд ляжет мимо цели, артиллеристы божились, что промазать на целых два километра — это надо умудриться. Авиация почтенно молчала и ждала. Переговоры напоминали Романову какой-нибудь интернет форум, где болтология идёт со страшной силой. И, наконец, он заметил врага. Его машину прикрывала БМПТ. Столкновение армий произошло. Командир авангарда, заметив, что их берут в клещи, приказал немедленно перейти в атаку. Однако, это и послужило сигналом к началу его конца — уже пристреляная артиллерия дала полный залп. Что такое удар сразу полусотни гаубиц Мста... авангард смело начисто. Стена разрывов прошла по вражеским порядкам, началась паника и суматоха. Ни один пулемёт не выстрелил — только артиллерия. Сразу же за первым раздался второй залп. Выстрел был страшен по своей силе — фигурки солдат, как сломаные игрушки, разлетались в стороны. Конечно, без голливудских эффектов, но осколки секли всех. Вот идёт построение пехоты, подняв щиты, в её центре разрыв, земля поднимается в воздух, летят куски чьей-то брони вместе с кусками её бывшего хозяина и всё построение падает на землю. Страшное зрелище, но завораживающее. Солдаты были деморализованы — первый залп уничтожил две трети авангарда, а это шесть тысяч всадников. Полсотни разрывов. Операция началась — удары артиллерии следовали залпами — авангард, как захваченных в клещи, вымело первыми, танки и машины продолжили движение по зелёной траве, объезжая врага с флангов. Артиллерия уже не подпускала противника так близко и била по построениям далеко за спинами авангарда, по скоплению противника. И это было крупное побоище!