6.1. Мертвая долина. Книга 1.

Лив, когда по нему мазнул ее взгляд, почувствовал, как по спине пробежали волнительные мурашки. А потом вздрогнул от толчка под столом, наткнулся на предупреждающий взгляд Лики и поспешно отвел глаза. Правда, продолжал рассматривать странную девушку исподтишка — слишком уж она была необычной. И одеждой своей, и трущимся под ногами псом, который в тесноте трактира показался ему еще больше, чем на улице; и даже усевшимися рядом мужчинами, которые, едва у стола показался Ир, уверенно заказали себе плотный обед и большую кость для голодной собаки.

Впрочем, отчего бы этой девушке не ходить в штанах? Небось, в платье так ногу не задерешь и больше половины трюков с псом не покажешь. Так что это просто костюм. Старенький, неудобный, непривычный, но костюм. Как широкие юбки у Дии или тугой корсет для Лики. Ничего больше.

Ели чужаки уверенно и неспешно. Совсем не так, как положено вечно голодным бродягам. На горячее мясо не набрасывались, хлебные лепешки не хватали всей пятерней. Насыщались неторопливо, со здоровым аппетитом, который не мог не разгуляться после долгого представления. В общем, так, как могут есть люди, уверенные в завтрашнем дне и совсем не привыкшие к пустому кошельку. Видно, дела у них действительно шли хорошо. И, видно, необычные трюки действительно приносили неплохой доход.

Устроившийся под столом пес тоже громко хрустел костью, которая была принесена трактирщиком немедленно. И даже старик проявил недюжинный интерес к трапезе. Видимо, хоть годы и брали уже свое, но поесть дедуля любил. Вон, как трескает кашу с тушеным мясом. Судя по всему, зубы еще не все потерял. Одна только девушка ела вяло и неохотно. Но зато она не забывала то и дело подкладывать деду самые аппетитные кусочки и постоянно следила за ним краешком глаза, готовая в любой момент вскочить и заботливо подать что-нибудь еще.

Трактирщик был просто счастлив. Вместе с артистами в зал набилось столько народу, что он вместе с двумя слугами едва успевал подавать на столы и забирать грязную посуду. Пиво лилось рекой. Взволнованные люди азартно спорили и бурно обсуждали особенно понравившиеся трюки. Так же азартно косились на чужаков, но мешать им не смели: хищно поглядывающий с пола пес явно не был таким же смирным, как на сцене, а уж зубы у него оказались такими внушительными, что без труда перекусили коровью бедренную кость у самого основания. Настоящее чудовище. Так что неудивительно, что тот стол старались вежливо огибать стороной даже слуги.

Наконец, чужаки насытились и с удовлетворенным вздохом отодвинули от себя блюдо с остатками жареного гуся. Потом дождались, пока наестся медленно, с явным трудом жующий старик, и вопросительно глянули на девушку.

— Когда поедем?

— Как дедушка решит, — она пожала плечами и тронула старика за плечо. — Дедуль, ты не сильно устал?

— Нет, — невнятно буркнул тот, догрызая мясо на кости.

— Куда хочешь пойти дальше? На север? На юг?

Старик со вздохом отложил кость и опустил на стол перемотанные какими-то тряпками ладони, позволив девушке вытереть испачканные жиром пальцы. Потом отбросил с лица бесконечно мешающиеся лохмы и с укором спросил:

— Когда ты меня пострижешь, наконец?

— Бабушка год не велела, — неожиданно строго посмотрела девушка. — Ты же не хочешь обидеть ее память?

— Нет.

— Тогда терпи. Еще половина срока осталась.

Дед тяжко вздохнул. Но вдруг встрепенулся, как-то странно наклонил голову и, пристально взглянув на внучку, скрипучим голосом попросил:

— Спой мне, Гайка. Спой что-нибудь... для настроения. А потом и поедем. Куда-нибудь на юг. Где тепло. И где мои старые кости, наконец, хоть немного согреются.

Девушка тут же кивнула.

— Хорошо, дедушка. Что ты хочешь, чтобы я спела?

— Все равно. Я хочу послушать твой голос.

Господин Ридолас краем глаза отметил, как разулыбался до ушей трактирщик и как мгновенно примолк весь остальной народ, а потом с удивлением понял, что все с нетерпением ждут песни. Причем, ждут так, словно она действительно того стоила.

Девушка отодвинула от себя тарелку, знаком велела слугам убрать со стола. Достала из дорожного мешка простенькую лютню и, легонько перебрав отозвавшиеся нежным перезвоном струны, вопросительно взглянула на сидящих рядом мужчин.

— А без слов можно?

— Конечно, — пожал широкими плечами бронзоволосый.

— Мне без разницы, — кивнул второй. Третий знаком показал, что тоже не возражает, и она успокоено отвернулась. А потом снова тронула необычный инструмент и, улыбнувшись деду, тихонько замурлыкала какую-то необычную мелодию, которую, благодаря воцарившейся в зале тишине, могли слышать все желающие.

Господин Ридолас в третий раз за сегодняшнее утро несказанно удивился — голос у девушки действительно оказался потрясающим: высоким, звонким и до того чистым, что в это просто не верилось. Если бы она захотела, то могла бы прослыть знатной певуньей. Такой голос не отказались бы послушать и взыскательные горожане. Он бы украсил собой любой храм. Любой хор. Даже так, без всяких слов и раскрытия своей истинной силы. А если она когда-нибудь решится спеть по-настоящему...

Циркач пораженно покачал головой.

Да-а-а... надо думать, что весь трактир восторженно замер. Кажется, Ир был прав: голос у девушки изумительный. Недаром затаили дыхание все присутствующие, включая даже женщин. Недаром мужчины отставили пиво в сторону и притихли, а слуги прекратили шнырять по переполненному залу. Потому что по-другому было просто нельзя. И нельзя было не восхищаться поразительным звучанием этого дивного голоса, который совершенно неожиданно объявился на пыльных дорогах Благословенной Долины.

Когда девушка замолкла, трактир дружно вздохнул. Но она словно не заметила. Ласково потрепав незаметно пролезшего под ее ладонь пса, уверенно встала, помогла закряхтевшему деду подняться и, заботливо придерживая, проводила его до дверей.

— Не нужно, — отрицательно качнул головой трактирщик, когда один из ее спутников (тот самый силач, что ломал недавно подковы всем на зависть) положил на стол две серебрушки. — За такой голос не жалко и большего. Айд с вами.

— Дарэ, — коротко поклонился бронзоволосый, но деньги не забрал, а затем отвернулся и вместе с двумя другими быстро вышел.

Господин Ридолас проследил за ними до самой двери, ощущая странную ущербность от царящей вокруг тишины. Остро пожалел, что девушка так быстро замолчала. С неожиданной грустью подумал о том, что его время действительно подошло к концу, а потом уронил взгляд в тарелку и прикрыл глаза, чтобы никто не увидел появившуюся там тоску и обреченное понимание своего ближайшего будущего.

— Глава 2 -

Завидев раскрытые створки далеких ворот, неутомимые кони, почуявшие конец долгого путешествия, непроизвольно ускорили шаг и вопросительно оглянулись на своих молчаливых хозяев. Дескать, ну что? Нам туда или еще немного погуляем? Однако те не обратили никакого внимания — их пристальные взгляды были устремлены на вырастающую прямо из Пустыни громаду древнего города, который для всех для них был когда-то родным, но к которому с некоторых пор они совершенно не знали, как относиться.

Скарон-Ол встретил гостей неласково: неистовым южным солнцем, под лучами которого немилосердно накалялись доспехи; порывами колючего ветра, так и норовящего швырнуть горсть песка сквозь забрало шлема; и абсолютно пустой дорогой, на которой в это раннее утро не виднелось ни одного прохожего. Только голая равнина за спиной, плавно переходящая в самую настоящую Степь; жаркая Пустыня впереди, начало которой угадывалось за последним изгибом своенравной Кары; палящее солнце в ослепительно чистых небесах; и мерный цокот копыт четырех могучих вороных, на которых восседали закованные в такие же черные доспехи всадники.

— Что-то там как-то пусто, — недобро прищурился Гор, изучая далекие ворота. — Ни телег, ни толпы на входе. Ас, ты уверен, что твои не подведут?

— Обещали встретить, — хмуро отозвался Алый, тоже внимательно разглядывая город. — А для торговцев пока рано: они только через оборот подтянутся. Или думаешь, мы зря еще по ночи выехали? Проверь-ка на всякий случай свою дейри.

— Я твою лучше проверю, — негромко фыркнул из-под шлема Адамант. — А ты пока за Бером присмотри.

— Нет, ну что такое-то?! Ну чего опять "Бер"?! — недовольно вскинулся Изумруд, резко натянув поводья и заставив Буцефала остановиться. — Почему всегда только "Бер"?! Можно подумать, в последнее время со мной было больше всех проблем!

— С тобой МОЖЕТ ВОЗНИКНУТЬ больше всех проблем, потому что, как выяснилось, от твоей дурацкой силы трудно защититься даже нам. Или забыл Рейдану? Забыл, что мы не хотели привлекать к себе внимание? И для чего именно надели амулеты, скрывающие ауру?

Бер насупился.

— Я себя контролирую.

— Пока, — согласился с братом Ван, тоже придержав коня. — Но если от тебя последует хоть один взбрык, то все наши усилия пойдут прахом. Ас, и правда: взгляни на него еще разок — ничего лишнего в ауре не торчит? И меня, заодно, тоже проверь. Что-то неспокойно вдруг стало.

— Бер, держи себя в руках, — вместо ответа посоветовал Алый, едва повернув голову.

— Блин! Да держу я! Держу!

— Я сказал "держи", а не "заводись". Ты у нас один тут непредсказуемый.

— Да?! А кто нам полдома спалил, когда ему палец прищемили?!

Ас, ненадолго обернувшись, внимательно посмотрел на возмущенного брата. Долго так посмотрел. Внимательно. Остро. И до того выразительно, что Бер, уже набравший воздуха в грудь для неприличной тирады, вдруг запнулся и послушно сник. А потом как-то разом сдулся, некрасиво помянул свое неустойчивое настроение и, перехватив такие же выразительные взгляды от Вана и Гора, неохотно признал:

— Этот город действует мне на нервы.

— Мы почувствовали, — хмыкнул Ван. — Где-то с пол-оборота назад. Да и глазищи твои выглядят красноречивее всяких слов. Гаси, пока ничего не случилось. Из-за них даже мне становится нехорошо.

Бер, тихо ругнувшись снова, поспешно пригасил радужки, чтобы не горели двумя ненормальными изумрудами, и виновато вздохнул.

— Ничего не могу с собой поделать. Чем ближе подъезжаем, тем мне тревожнее.

— Причину пояснить можешь? — лаконично осведомился Гор.

— В том-то и дело, что нет. Но мне все время кажется, что впереди нас ждет... нечто. Не могу описать. Просто чувствую, что что-то не так, и все.

Скароны многозначительно переглянулись.

— А ты вторым зрением пробовал смотреть?

— Да, — совсем помрачнел Изумруд. — Именно после этого мне стало тревожно.

Ас заметно нахмурился и снова повернулся к городу, следом за братьями заставив коня замереть на месте. Если уж вечно насмешливый и несерьезный Изумруд говорит, что ему не по себе, следует обратить на это внимание. Возможно, мы просто чего-то не замечаем?

Он чуть сузил глаза, пристально изучая свою бывшую родину, но в лучах утреннего солнца Скарон-Ол выглядел на редкость величественно и красиво. Высокая наружная стена, в которой отсюда чувствовалась несокрушимая мощь; кованые ворота, под которыми приютилась почти незаметная с такого расстояния караулка; далекие крыши, поблескивающие крохотными металлическими искорками; и — множество разноцветных аур между ними, наглядно свидетельствующих о том, что местное население, в большинстве своем, обладает недюжинными магическими способностями.

Правда, распределялись эти ауры весьма неравномерно: большая их часть концентрировалась в районе центра города и имела насыщенные цвета Старших Кланов; средняя зона выглядела гораздо скромнее и лишь изредка радовала взор красно-сине-зелеными сполохами; наконец, со стороны наружной стены ауры магов практически не встречались, а если и встречались, то, судя по цветовой гамме, в которой преобладали фиолетовые и желтые тона, принадлежали не скаронам. Видимо, их обладателями были гости города и пришлые чужаки, приехавшие сюда на заработки или ради учебы в воинских Школах.

Но самое интересное в том, что границы между этими тремя зонами были довольно четко очерчены и смутно напоминали широкие кольца, каждое из которых, охватывая город по окружности, явно имело свое назначение и статус. Более того, внутри этих колец существовало свое собственное разделение: красные тона Алого Клана преимущественно горели в нижне-левой части внутреннего круга, чуть выше располагались Сапфиры, а справа такую же по размерам территорию практически поровну поделили Адаманты и Изумруды. Тогда как все остальные ютились снаружи и занимали гораздо более скромное положение.

Касательно своих Ас, присмотревшись повнимательнее, мог только сказать, что их там немало. А еще то, что близкое расположение аур делало Алый квартал похожим на одно большое, ярко-красное пятно, при длительном изучении которого возникало непонятное желание подойти поближе и изучить данный феномен в подробностях. В отношении других Кланов он ничего особенного не испытал, кроме ровного отношения к Сапфиру, обоснованной подозрительности к Изумруду и уважительной дистанции к Адаманту. В общем-то, как и всегда. Тем не менее, он не исключал, что у братьев в этот момент возникли совсем иные ощущения по отношению к своим Кланам. Хотя даже это не могло объяснить причину внезапной тревоги Бера.

— Не знаю, — наконец, обронил он, отводя взгляд. — Ничего плохого не чувствую.

— Плохого и я не чувствую, — недовольно буркнул Бер. — Разве я сказал, что там что-то плохое? Но меня туда словно бы... тянет. И вот ЭТО мне как раз ОЧЕНЬ не нравится!

Гор странно повел плечом.

— Я тоже ощущаю Клан. Но довольно смутно.

— И я, — задумчиво отозвался Ван, машинально пытаясь почесать затылок, но наткнулся пальцами на горячий металл и, спохватившись, убрал руку. — Однако это не мешает мне жить. Даже, я бы сказал, совсем не мешает. На мой взгляд, было бы очень любопытственно, как говорит Гайдэ, взглянуть на него поближе. Кстати, Ас, ты уверен, что нам надо таскать на себе полный доспех?

Алый, не оборачиваясь, кивнул.

— Да. Не стоит открывать лица и демонстрировать всем подряд, что мы не принадлежим Кланам. Это привлечет ненужное внимание. А мне бы хотелось хорошенько осмотреться до того, как идти во Дворец. И выяснить, заодно, сможем ли мы добыть себе Амулеты без посторонней помощи. Пока наши дейри закрыты, для местных мы — просто чужаки. Но как только станет ясно, что это не совсем так... а то, что мы не в Кланах, будет видно издалека... возникнут вопросы. Причем, такие, на которые я бы, например, предпочел пока не отвечать.

— Скароны никогда не выходят из Кланов; по крайней мере, живыми, — согласно вздохнул Ван, поправляя шлем. — А наше состояние даже у нас самих вызывает большие вопросы. Если бы не Гайдэ... но светить ее нам нельзя. И нельзя показывать, что мы ни демона не разбираемся в местных порядках. Так что ты прав: придется и дальше потеть в этих железках.

Бер уныло покосился на жаркое солнце.

— Да понятно уже, что придется. Я бы тоже, например, слазил туда по-тихому, а уж потом разговаривал с Кланами. В конце концов, если они упрутся рогом, мы можем и без них обойтись. Да и Амулеты попробуем взять без их разрешения.