Война, новая война со Жнецами — приближалась. И в этой войне он будет не один. Рядом с ним будут его сородичи, его соплеменники. В нужный момент протеане скажут своё веское слово. Пусть Жнецы каким-то образом узнали о том, что достаточно много протеан выжило — это уже ничего не изменит. Фрегат "Клинок ярости" уйдёт с Иден-Прайма, планета, пригодная для жизни протеан, будет найдена и... пусть все остальные нынешние органики по-прежнему полагают, что выжил только он, Явик.

Пусть. В Галактике сейчас есть сила, способная противостоять Жнецам. Пусть она только формируется, делает первые шаги. Главное, что нападение Жнецов уже не будет внезапным. К нему разумные органики хоть как-то успеют и сумеют подготовиться. Лучше хоть какая-то подготовка, чем никакой.

Решив, что в самое ближайшее время он осмотрит Маяк, находившийся сейчас в трюме фрегата, Явик плотно смежил веки и приказал себе спать. Пока ещё можно.

День второй

— Не спать, не спать! — вполголоса командовала Эшли, наблюдая за бегущими обычную дистанцию утреннего кросса сослуживцами. — Темп! Темп! — сержант Уильямс взмахнула рукой, указывая направление дальнейшего движения, после чего переместилась в "хвост" колонны космопехотинцев. Маршрут был привычный, можно сказать — стандартный, поэтому она не стремилась возглавлять строй.

Вчера вечером она, воспользовавшись тем, что на несколько часов охрану периметра второй археологической площадки взяли на себя местные ополченцы, собрала всех своих коллег на плацу основного военного лагеря. Объявила, что теперь утренние пробежки будут осуществляться только с полной выкладкой, в скафандрах и с полным комплектом брони.

Сказанное сержантом возражений не вызвало: космопехотинцы уже знали о том, что очень скоро в Галактику вторгнутся десятки Жнецов и начнётся очередная Жатва, цель которой — полное уничтожение разумной органической жизни.

Уточнение, сделанное Уильямс немного позднее — перед самым отбоем... О том, что теперь бронескафандр, а не комбинезон станут для космопехов обычной одеждой, также не вызвало непонимания и возражений. И не только потому, что это было распоряжение сержанта: все солдаты отлично видели двухкилометровую "креветку", возвышавшуюся неподалёку от лагеря космопехотинцев и хорошо знали и помнили, что смогла за очень короткое время сделать эта "креветка" с инфраструктурой района, пока её не остановил удар фрегата-прототипа.

Уильямс знала, что запись противостояния фрегата-прототипа со Жнецом есть на инструментронах большинства её коллег. Эта запись не лежит на накопителях мёртвым грузом — пехотинцы её в редкие свободные от службы минуты часто просматривали.

Эшли за прошедшие несколько суток просмотрела её раз пять и каждый раз — словно впервые. Предстоящая война со Жнецами очень отличалась от любых конфликтов, в которых пришлось поучаствовать землянам. И не только масштабом, охватывавшим всю исследованную к этому дню Галактику.

Прежде всего — тем, что в этой войне не будет пленных. Совсем не будет. Жнецы не берут органиков в плен — они их просто... просто "перепрограммируют". Делают своими марионетками, лишают свободы воли. И потому... потому людям тоже надо будет кое-что существенно поменять в своих "настройках". Надо будет отказаться от любой мысли о возможности оставить Жнеца или его сторонника, сообщника, приспешника в живых. Никаких пленных, никаких лагерей для пленных приспешников Жнецов, если, такие, конечно, найдутся. Ни трудовых, ни концентрационных. Никаких лагерей. Только гарантированное уничтожение. Потому что... Потому что вернуть органика, перепрограммированного Жнецами, в нормальное исходное состояние не будет никакой мыслимой возможности. По меньшей мере — в массовом порядке. Это слишком долго и затратно.

Шепард... Он не сможет тратить своё время на извлечение сути очередного разумного органика из "кокона" — у капитана спецназа и старпома будет предостаточно других срочных и важных задач. "Нормандия" покинет Иден-Прайм. У обитателей фрегата-прототипа будет много работы. Со временем случившееся на Идене станет известно очень многим разумным. Хватило бы им всем времени на должное осмысление случившегося.

Может и не хватить. Тогда придётся... тяжело придётся, в общем. Времени на раскачку очень мало. Очень. То, что Жнецы нападут — стопроцентно, а вот когда. Это — самый важный вопрос. Могут ведь и завтра... И послезавтра... И через неделю, и через месяц вломиться в Галактику. Не в первый раз ведь, дорога для них — знакомая.

Космопехи все сильны, в конкурентах — лишь слоны,

Обгоняем лошадей, защищаем мы людей.

Мы стреляем, наступаем, слабость, боль превозмогаем,

К цели мы придём всегда, не страшны огонь, вода!

Обычная речёвка-кричалка сегодня звучала по особому мощно, слаженно. Бегущая слева от колонны своего взвода Уильямс прислушивалась, взглядом отмечая, как подтянулись солдаты, как их шаг становился всё более твёрдым, резким, чётким.

В наступлении страшны, в обороне мы сильны!

Нет преград для нас нигде, мы пройдём всегда везде!

Уничтожим мы врага, не преграда нам снега,

Горы, реки и пустыни — всё пешком, не на машинах!

Пусть текст немного коряв, зато солдаты взвода Уильямс поют то, с чем согласны, что считают не просто словами из армейской кричалки, а чем-то намного более важным, нужным, необходимым. Впереди — война. Реальная, длительная. Впереди — не полигон, не маневры, не учения. Впереди — война. И слова простой армейской речёвки звучат сегодня по-другому. Мирное время подходит к концу и вскоре космопехотинцам предстоит воевать с реальным, сильным, изворотливым врагом.

На Земле и вне Земли служим, дружим, защищаем,

Людям нашим помогаем, мир, порядок бережём,

Равновесье соблюдаем, за врагами наблюдаем,

Если людям будет трудно — мы на помощь к ним придём!

Колонна завершила круг, прошла дистанцию полностью и Эшли вполголоса отдала распоряжение о возвращении в лагерь. Предстояло снять пробу с завтрака, а потом... Потом — обычная служба. Патрулирование, охрана периметра лагеря и двух площадок, контроль входа и выхода людей из охраняемых космопехотинцами зон. Ротация работала нормально — солдаты взвода, охранявшие обе секретные археологические зоны-площадки, менялись, Эшли строго придерживалась плана и программы ротации, так что пока особых проблем с отдыхом личного состава не было.

Космопехотинцам теперь помогали местные ополченцы. Уильямс видела, как они стараются приблизиться хотя бы в чём-то очень важном к уровню, обычному для профессиональных воинов ВКС Альянса Систем. Иначе, как понимала Эшли, им не выжить, когда Иден будет атакован десятками "креветок" и десантными кораблями поддержки.

Разрешив солдатам разойтись по палаткам и домикам, Эшли направилась к палатке-столовой, где уже были накрыты столы. Сняв пробу и расписавшись служебным световодом-кодатором в журнале, сержант Уильямс подождала, пока космопехотинцы приступят к завтраку. Привычно прислушивалась к разговорам солдат за столами, проверяла готовность кухонного наряда к приготовлению обеда, быстро поела и направилась к периметру лагеря, намереваясь обойти посты.

Кайден сегодня будет очень занят на охране посадочной площадки фрегата и площадки со Жнецом. Если Шепард и протеанин загружены работой на двух археологических площадках, то у Аленко полно забот с охраной периметров площадок, где стоят корабли. Местные жители почувствовали, что фрегат-прототип готовится к отлёту и теперь почти каждый час кто-то из местных нарушал границу охраняемой зоны, чтобы увидеться и поговорить с кем-нибудь из нормандовцев. Да, женщины — члены экипажа и команды корабля уже несколько дней ходили по близлежащим селениям, общались с местными жителями, но, вполне возможно, иденцам этого уже перестало хватать. Как бы там ни было, Кайдену придётся поработать над усилением охраны периметра стояночных площадок. А это может занять не один и не два часа, а несколько суток.

Уильямс угадала правильно. Кайден действительно всё утро общался с задержанными местными жителями, стремившимися подойти поближе к кораблям: сначала — к фрегату-прототипу, а потом — и к Жнецу. Дети, подростки, молодые люди, несколько пенсионеров. Всем им было интересно, каковы же эти два корабля вблизи. У визитёров не было никакого страха перед Жнецом. Не только потому, что рядом с "креветкой" находился земной военный боевой корабль, нет. Но и потому, что шок, вызванный внезапным появлением такого корабля, уже прошёл. Уступив место любопытству и... спокойствию.

* * *

Домик-вагончик, куда определили задержанных местных жителей, встретил лейтенанта Аленко сдержанным гулом голосов — люди переговаривались между собой, показывали друг другу снимки на экранах инструментронов, прислушивались к рассказам. Говорили, конечно, больше о том, как прибыл на Иден Жнец. Но и о том, как следом за ним прибыл земной фрегат — не забывали упомянуть. Уважительно так упомянуть, спокойно. Да, гордость за то, что земной корабль сумел остановить Жнеца, не проскальзывала — сквозила в разговорах.

То, что их задержали и препроводили в этот вагончик до прибытия офицера, местных жителей не удивляло и не возмущало: порядок есть порядок. Сержант-полисмен, присутствовавший в зале, где на скамьях разместились задержанные, вполголоса отдал Кайдену короткий рапорт. Отметил, что никаких проблем дежурной смене охраны периметра задержанные не доставили.

Представляться не пришлось — Кайдена узнали, сдержанно поприветствовали.

Переговорив с несколькими пожилыми иденцами, обменявшись несколькими фразами с молодёжью, Аленко вместе с дежурным сержантом проводил местных жителей до границы охранной зоны. Попрощался и вернулся в балок.

Предстояло прочесть рапорты полисменов, осуществлявших задержание, с некоторыми, кто находился в составе дежурной бодрствующей смены, переговорить более подробно — вдруг они вспомнят что-либо настораживающее.

Несколько десятков минут чтения и разговоров — и лейтенант покидает домик, возвращаясь на фрегат, в свою каюту-выгородку.

Взглянув на часы и подивившись точности внутреннего "хронометра", несколько минут назад доложившего, что в двадцатичетырёхчасовом цикле наступило время полудня, Аленко с грустью посмотрел на настенный экран, транслировавший изображение площадки у трапа "Нормандии".

Ночь продолжала держать планету в своих объятиях.

Предстояло пообедать, а потом — полететь на дежурном челноке на первую, а затем — на вторую археологические площадки. Шепард с Явиком уже улетели туда. Дежурный челнок четверть часа тому назад вернулся. Неугомонные, что коммандер, что протеанский воин: проверяют всё сами, доверяют только своему восприятию, а не письменным и устным рапортам и докладам. Наверное, так и надо действовать. Теперь, когда до вторжения Жнецов в Галактику осталось так мало времени.

Неспокойно на душе. Раньше, когда Аленко почти что инстинктивно ограничивал себя в проявлении чувств и эмоций... Не желая расплачиваться за "вспышки" часами жуткой головной боли, он научился многие вещи воспринимать отстранённо. Как сквозь некую вязкую почти непрозрачную стенку.

Теперь же, зная, что мигрень не будет властвовать над ним ни минуты, ни секунды, он... опасался. Не за себя, не за своё состояние — физическое или психическое. За Эшли. Она, скорее всего, останется здесь, на Идене, когда "Нормандия" уйдёт к Цитадели. Надолго останется.

Может быть, космопехотинцев попросят провести занятия с местными ополченцами. Научить стрелять, маскироваться, азам первой помощи при ранениях и травмах, более серьёзных, чем банальные растяжения и ушибы. И всё равно, если фрегат ещё может уйти из-под огня "креветки", то планета... не сможет. И Эшли... она может пострадать.

Космопехоту бросят на отражение ударов десантных сил Жнецов. Прежде всего — гетов. Этих шагоходов. Безжалостных, ведомых сетевым искусственным интеллектом. Кайден точно знал, что космопехотинцев не учили воевать с гетами, не учили воевать с роботами. Хотя, конечно, в земной литературе было предостаточно художественных произведений, в которых люди противостояли синтетам, но то — литература, а это — реальность, где всё — сложнее и тяжелее. Во много раз. Если Жнецы придут к Идену, а они придут — в этом Кайден не сомневался, то... массовые десанты гетов станут вполне обычным делом. И этим гетам придётся противостоять. Гражданским в большинстве своём людям придётся воевать с разумными машинами. Вот что страшно. А Жнецы... эти полумашины, эти полуорганические, полусинтетические создания... К планете, столь густо заселённой разумными органиками придут теперь не единицы — десятки таких "креветок".

И тогда... иденцам придётся воевать в условиях блокады. Воевать придётся всем — и старикам, и маленьким детям. Война о возрасте не спрашивает, она спрашивает, готов ли разумный встать на Грань — и победить врага. Победить — или погибнуть. В предстоящей войне пленных не будет, военнопленных — тем более. Одно неверное движение, один неверный шаг — и человек будет превращён в хаска. Такого, как Сарен. Или такого, каким была Бенезия. Тысячи, десятки тысяч послушных воле Жнецов хасков. Турианцев, азари, саларианцев, кварианцев.

Любой локальный внутрирасовый или межрасовый конфликт мерк перед масштабами противостояния, которое должно было начаться совсем скоро. "Теперь ты в армии, мальчик", — вспомнил Кайден слова из хорошо известной любому военнослужащему Альянса Систем песни. Так же, пусть несколько другими словами, говорил тот турианец, которого Кайдену пришлось убить. Какая там армия, на "Нулевом скачке" — то?! Но этот турианец видел перед собой не детей, он видел новобранцев, которых надо было без всяких скидок на возраст кошмарить и муштровать. Тогда этот инструктор повёл себя не лучшим образом. Тогда... А сейчас именно таких безжалостных инструкторов потребуются десятки и сотни. Потому что только они своими жестокими методами будут способны быстро сделать из вчерашних гражданских органиков опытных, злых и беспощадных к врагам солдат. Медлить нельзя будет — враг опытен. Жнецы много раз приходили в Галактику и победителями уходили из неё тоже много раз... Теперь предстоит попытаться сделать невозможное — победить Жнецов. Победить многократных победителей. Победить так же, как он, подросток Кайден Аленко победил того жестокого турианца-инструктора. Победить, уничтожив. Чтобы никогда больше никакие Жнецы не приходили в Галактику за страшной данью. Чтобы никогда больше разумная высокоорганизованная органическая жизнь не была с пугающей, замораживающей душу регулярностью уничтожена.

Появление среди разумных органиков протеанина Явика — представителя расы, первенствовавшей в прошлом Цикле, считавшейся полностью уничтоженной более сорока тысяч лет назад, можно было счесть знаком, о котором земные и, наверное, не только земные литераторы исписали сотни и тысячи пластиковых, а чуть раньше — бумажных страниц. Знаком, что страшная тенденция, страшная цепочка Жатв может быть окончательно, безвозвратно прервана. Навсегда прервана.

Да, прервать её, эту цепочку, будет невероятно тяжело. Трудно и — тяжело. Многие разумные органики — погибнут. Многие — станут хасками. Нельзя недооценивать мощь Жнецов. Недооценка такого врага ведёт к гибели любого из его оппонентов, будь то люди, азари, турианцы или саларианцы с кварианцами. Ведёт к гибели не отдельных представителей — всей расы. Жнецы не будут церемониться. Их задача — уничтожение всех носителей разумной органической жизни в масштабах Галактики. Ни больше — ни меньше.