Destino. Кровь решит за нас

В тот злополучный и судьбоносный день Саша возвращался со школы, когда с козырька подъезда раздался приглушенный шепот.

— Мальчик, помоги!

Парень усмехнулся. О! Он надолго запомнил эту фразу и перекошенную страхом физиономию, кою узрел, глянув наверх. Большие карие глаза смотрели на него с нескрываемым ужасом.

— Ты чего там делаешь? — решил поинтересоваться на всякий случай он. Ну, мало ли... может розыгрыш.

— Я кота доставала.

— И где кот?

— Спрыгнул, убежал.

— А ты?

— А я высоты боюсь.

— А зачем лезла?

— Он мяукал. Я думала, ему страшно.

Саша тогда засмеялся несгибаемой девичьей логике, однако спасать все же отправился. Скинул рюкзак на землю, где почище, и полез доставать черноглазое недоразумение. Пока спускались, едва не упали вдвоем, расцарапались в кровь. Вот тогда-то и пришла детям в голову гениальная мысль. Раз есть готовая кровь, чего бы нет? Так и стали они братом и сестрой.

— Я подобно собаке! — подскочил уже не в первый раз во втором ряду коренастый пьяный мужчина.

— Задолбал, — зло прошипела девушка на ухо своему спутнику. — Он это как мантру читает.

— Спорим, не сыграют? — протянул ладонь Саша. Подруга фыркнула.

— Еще чего. Конечно, не сыграют. Сиди и дальше скучай.

— Сижу, — вздохнул парень. Можно подумать, он по своей воле тут сидит? Нет. Он, конечно, любит эту музыку, но только дома или в пробежку, еще в дороге хорошо, вживую же предпочел бы послушать что иное. Вытащил телефон, набрал матери сообщение, получил ответ, что все отлично и она фильм смотрит, еще раз вздохнул, подумал о бездарно пропавшем вечере...

Ночь!

Набрал на экране новый текст, на этот раз Иринке с потока, симпатичной блондинке, за какие-то грехи влюбленной в него по уши и никогда не отказывающей в свидании, ну, и не только в свидании. Самое оно. Девушка не заставила ждать с положительным ответом. В предвкушении неплохого секса Санька расположился поудобнее и, наконец, вслушался в слегка паршивое исполнение музыкантов на расстроенной технике. Решил, что после обязательно выяснит, сколько девчонка заплатила за билеты...

Наталка отстегнула ремень, наклонилась, чмокнула парня в щеку.

— Я тебя люблю, Сань. Спасибо огромное! И заметь, — она подмигнула. — Я ж все-таки была прилична. Ни одного происшествия.

— Да-а-а, стареешь, мать. Это как же так-то?

Девушка поморщилась.

— Ненавижу твой сарказм. Ладно, ты куда сейчас? Видела, сообщения писал. Кому?

Парень пожал плечами.

— Матери. Она сейчас у меня, от отца ушла, — он, задумавшись, осторожно провел ладонью по рулю. — Вторую Иринке.

— С ума сойти!

— По поводу?

— По второму, конечно. А мама твоя... Ты ведь давно хотел забрать ее к себе.

— Да. А с Иркой чего не так?

— Все так, Саш. Только она ведь тебя любит, а ты?

— А что я? Можно подумать, я что скрываю или притворяюсь. Я ей черным по белому объяснил, чего мне от нее надо.

Наталка возмущенно фыркнула. Порой в общении с другом у нее просто заканчивался словарный запас. Сколько бы она не распиналась, он, кажется, совершенно не был расположен принять очевидное. Девушки всегда наивно уверены, что смогут влюбить в себя "плохого" мальчика, коим был Сашка, исключений Наталке пока не попадалось. А ее названый братец вместо того, чтоб вести себя честно по отношению к девичьей психике, вел себя честно с точки зрения самого себя. Он совершенно искренне, разве что не в лоб, на первом же свидании сообщал, что ни в каких серьезных взаимоотношениях не заинтересован, чем естественно бросал вызов и без того очарованной им представительнице противоположного пола. Будучи человеком здравомыслящим, Наташа относилась к этой его черте с определенной долей иронии, однако, будучи девушкой, частенько возмущалась.

— Ты... Ты... Пень ты!

— Да почему?! — зло процедил друг. — Вот что всегда ненавидел, так это необоснованные нотации.

Девушка вдруг затихла.

— Са-ань, давай не будем ссориться из-за какой-то там Ирины. Она мне никто — разбирайся сам, а ты — мой лучший друг, — Наташа лучезарно улыбнулась.

Саша тут же перестал сердиться. В принципе-то, на нее сердиться долго не умел, а уж когда она вот так сама шла на попятную, да еще улыбалась, и вовсе. Взлохматил волосы на голове подруги, растрепав косу, порывисто обнял и тут же мгновенно отпустил. Некое подобие физического проявления искренней нежности позволял себе всегда только с ней. Почему, парень и сам толком не знал, а разбираться не желал, просто Наталка понимала его и принимала таким, какой он есть.

— Давай, чеши домой!

Девушка вздохнула.

— Чешу, раскомандовался.

Выбралась из машины, улыбнулась напоследок и захлопнула дверь. Санька проследил, как она, громко напевая "день рождения", исчезла за калиткой, и тронулся с места...

Остановился у десятиэтажного дома сбоку, подальше от обзора из окон квартиры Иркиных родителей. На всякий случай залез еще раз в бардачок, проверил наличие презервативов и набрал сообщение. Девчонка не заставила себя долго ждать, вскоре появившись рядом с машиной. Саша прищурился, сочинить надо бы какую-нибудь ерунду, а то так, сходу, ведь не даст. Черт! Какая разница как сформулирована фраза: "хочу перепихнуться" или "давай прокатимся"? Суть-то не изменится, что она, что он, оба об этом знают, так почему бы не отнестись честно? Не желай она его сейчас, не спустилась бы. Парень потянулся и открыл пассажирскую дверь. Худая блондинка прыгнула на переднее сиденье и восхищенно-обиженно уставилась на Саньку.

— Ну и зачем я тебе понадобилась в два ночи?

Парень пожал плечами, откинулся на спинку.

— Скучно было. Решил покататься. О тебе вспомнил.

Расцвела. Он подавил мгновенную вспышку раздражения. Так, а теперь в свое удовольствие по ночному городу и куда-нибудь на берег, задние стекла тонированные.

— Хочешь со мной?

Ирина заколебалась. Она хотела и очень. Не нужно быть гением, чтоб заметить очевидное, а колебания так, для вида. Ожидает, что он уговаривать станет? Напрасно. Эту черту он не перейдет, никогда не переходил.

— Просто предложил, если занята или еще что, иди.

Девушка смутилась, затем чересчур резко отрицательно тряхнула русой головой, словно отгоняя сомнения.

— Нет. Поехали.

— Вот и славно, — улыбнулся парень. Сегодня сгодится. Надо найти кого-то поинтересней, потемпераментней что ли. Как-то уже скучно стало, однообразно, тем более Ира не первая такая. Полгода назад была Яна. На мгновение стало интересно, где сейчас прежняя пассия. Никогда об этом не задумывался, просто перестал звонить и все. Мгновение ушло, интерес угас.

— Отчего тебе сегодня скучно? — из-под тщательно накрашенных ресниц на него с тоской смотрели внимательные голубые глаза.

— Меланхолия, — неопределенно протянул Санька. — Достань там что-нибудь послушать.

Свести разговоры к минимуму.

* * *

Оказавшись дома Наташа постаралась, как можно тише подняться по лестнице. Не вышло. Винтовая как раз напротив отцовской двери, а у него слух незаурядный еще с армии. Суровое лицо любящего родителя не заставило себя долго ждать.

— Это кто был?

— Папочка, ты не спишь? — заискивающе начала Наташа.

Мужчина скептично поднял бровь.

— Нат, речь шла о подругах. Что-то я не припомню, чтоб твои красавицы катались на восьмерке, да еще виртуозно избегали света фонаря.

Девушка засмеялась, ласково глядя на отца.

— Папочка, Ольга с Айзей отказались, я Саньку попросила меня поохранять. Ты же сам всегда требуешь, чтоб он меня сопровождал на такие мероприятия.

Сергей перестал грозно хмуриться, улыбнулся.

— Вот же паршивцы. Оба!

— А я при чем? — возмутилась она. — Чаю хочешь?

— Хочу, дочь. С лимоном и с сахаром. А при том, что могла бы и предупредить.

Они вдвоем прошли на кухню. Девушка вымыла руки, поставила чайник и расположилась за столом.

— Я забыла. Прости... Что касается парковки, пап, ну, это же Санька!

Сергей пристально вгляделся в бесценное родное личико.

— Ты часом в него не влюблена?

Черные глаза удивленно расширились. Идеальной формы губы растянулись в сногсшибательной улыбке. Сергей вздохнул. Каждый раз, когда его повзрослевшая дочь выбиралась из дома после захода солнца, его так и тянуло приставить к ней охрану в виде как минимум двух внушительных амбалов. Только разве поступишь так с ней? Ведь это не любая другая шестнадцатилетняя девочка. Это его Наташенька, всегда оправдывающая родительское и учительское доверие, — поразительный оплот благоразумия. Кажется, вся ответственность, таящаяся в крови его семьи, досталась дочери. Уже к десяти годам, она умудрялась с несвойственной ее возрасту рассудительностью заботиться об отце, а еще о своем единственном друге. Мысли мужчины мгновенно переключились в новое русло.

Александр. Сергей знал парня с детства и имел на его счет двоякие эмоции. С одной стороны, Сашке он мог доверить Наталку всегда и знать, что тот за нее поперек трассы ляжет. С другой стороны, он, отец, интуитивно считал любовь этих двоих чем-то неизбежным, уж слишком привязаны они друг к другу, слишком рьяно Сашка отгораживает его дочь от окружающих парней, а она слишком рьяно заменяет ему родную мать. И все бы, наверное, хорошо, если бы не пристрастие малого погулять. Хуже пса дворового. Памятуя о собственном прошлом, Сергей, превозмогая раздражение и страх, не пытался разлучить детей, зато заранее приготовился побеседовать с сыном Нины о насущном.

— Нет, папочка. Я люблю, но не его.

С души будто камень свалился. Сергей расслабился.

— А кого?

— Не скажу. Не переживай, возрастное и из области фантазий. Через годик пройдет, думаю, а там можешь начинать волноваться.

Определенно слова его дочери. Крайне трезво и не по возрасту благоразумно. Мужчина осторожно, стараясь не морщиться, поднялся, нога в ночь разболелась совсем, дошел до дочери, обнял темную голову.

— Музыкант этот с плаката что ли?

— Па-ап, — возмутилась она.

— Значит он. Эх, молодость... Пошел я спать.

— А чай?

— Утром.

— Хорошо.

— Да, — Сергей обернулся на пороге. — Как там Игорь с Ниной? Что Санька рассказывает?

— Они с мамой вместе теперь живут.

— Как? — он даже растерялся. Сердце, словно у семнадцатилетнего подростка, готово было выскочить из груди. — Поругались?

— Да, нет. Все серьезнее. Я толком не расспрашивала.

— Ну, так расспроси, может помощь какая нужна.

— Хорошо, папочка, — Наташа с интересом взглянула на отца. Нечто странное в его голосе настораживало. Он ласково улыбнулся ей, развернулся и вышел с кухни. За спиной девушки щелкнул закипевший чайник, отвлекая от раздумий.

* * *

4 августа

Среда

Санька тихо прокрался мимо дивана.

— Я все слышу. Где был мой сын?

— Гулял, — парень перестал корчить Джеймса Бонда. — Ты чего не спишь?

— Тебя жду.

— Зачем? Отдыхай.

— Ты отцу сказал слово на букву "р". Он мне звонил вечером, выяснял подробности.

Саша напрягся, стараясь по интонации определить настроение матери.

— И что ты сказала?

— Я повторила слово, потом нашла адвоката, но... Сын, давай в следующий раз я буду решать сама.

— Да.

— Вот и славненько. И знаешь, сын.

— Что?

— Мне нравится твоя музыка.

Саша засмеялся столь неожиданному повороту их диалога. Значит, все верно сделал, и она окончательно готова изменить свою жизнь. Верно, оттого сдержать эмоции не вышло.

— Это ж здорово!

— Как по мне, так пугает.

— Нет, мам. Это здорово.

— Ладно. Еще раз не предупредишь, что вернешься черт знает во сколько, серьгу из уха выну не расстегивая и без наркоза! Понятно?

— Понятно, — его душил искренний смех, так что сдержаться стоило больших усилий. Бегом прошел до ванной, разделся и скользнул в душ. Горячая вода успокаивала, дарила мир.

Саша немного понежился под мягким потоком воды, вылез, вытерся и прошел в комнату. Дисплей телефона подсказывал пятый час утра, вот только сна и рядом не стояло, в душе царило странное смятение. Подумал, включил нетбук, следом скайп, позвонил.

— Ну, давай же, козявка, — от нетерпения он постукивал пальцами по пластмассовой поверхности серебристого корпуса. — Скажи, что не спишь.

Напрасно. Никакого ответа не последовало. Спит.

Парень вздохнул, выключил технику, свет, упал на кровать, заложил руки за голову и уставился в окно. Шторы мешали. Пришлось снова подниматься и отодвигать их, зато так определенно стало лучше. Созерцание предрассветного неба, конечно, — не лучшая замена общения с Наташкой, но выбора у него в любом случае не было. Идиотская бессонная ночь размышлений вновь поймала его врасплох. Саша ненавидел размышлять. Размышления еще никогда ни к чему хорошему не приводили, он все как-то чаще предпочитал действовать, полагаясь на интуицию. Вот уж кто-кто, а эта женщина ему никогда не отказывала, как, впрочем, и все остальные, включая эфемерных Удачу и Судьбу...

Нина подождала пока в комнате сына воцарится тишина, полежала еще минут двадцать, тихо встала и вышла на балкон, устроившись поудобнее на плетеном стуле, закурила. Пролистала список песен предусмотрительно захваченного с собой плеера и, найдя Fool's Garden, включила, погрузившись в умиротворяющие звуки мелодии.

Ветер уносил едкий сигаретный дым, а сон все не шел, только размышления, будь они неладны. Нина ненавидела размышлять. Размышления еще никогда ни к чему положительному не приводили, все как-то больше склоняли к самопожертвованию. Что за глупая черта? Хорошо бы Саньке не передалась, жизнь себе сломает. Женщина затянулась и решила побеседовать с ребенком на эту тему после.

Сколько она вот так блаженно медитировала, глядя на светлый горизонт, пока там не показалась первая оранжевая полоска, Нина не знала. Она совершенно забыла, какого это, встречать рассвет. В кресло рядом тихо опустился сын. Женщина улыбнулась, глядя на него.

— Не спится, ребенок?

— Нет. Размышляется все как-то больше. Не хочу думать. Тебе тоже, смотрю, без сна сидится.

— Да. От дум один вред, — меланхолично протянула Нина.

— Слышу бабушкины слова.

Она улыбнулась и взлохматила парню волосы на макушке.

— ДНК, ребенок. Кровь все решила за нас.

Саша увернулся, не позволив устроить на своей голове начес.

— Меня моя кровь устраивает.

— Хорошо. Прямо бальзам на душу...

Первые рыжие лучи, наконец, вырвались на волю, покрыв стекла городских многоэтажек позолотой. Холодное чуть облачное небо засияло нежными теплыми оттенками. Фиолетовый и розовый властвовали над миром. Показался слепящий край живого белого диска. На степь медленно ложился новый палящий, обжигающий день.

Глава 4

8 августа

Воскресенье

Из сна ее выдернул неприятный однотипный звук. Женщина застонала и перевернулась на бок. Не помогло. Мелодия, вроде простая, но безумно назойливая, не позволяла сознанию вернуться в объятия Морфея. Нина нехотя открыла глаза. Трещало где-то совсем рядом.

Балкон.

Она поднялась и, щурясь от яркого света, вышла. На плетеном столике Санькин нетбук оглашал окрестности о наличии входящего вызова. Нина с удивлением прочла ник. "Soturi." Безуспешно попыталась выудить из памяти перевод, воровато оглянулась и нажала соединение. С экрана на нее взглянуло знакомое миловидное личико.