Симбирский цирюльник

Помимо Феликса, Юрий с придыханием назвал мне княжичей Константина Долгорукого и Владимира Барятинского, виконтов Бориса Игнатьева и Сергея Шереметьева, и баронетов Игоря Самойлова и Василия Переверзева. Все они тоже немного были старше нас, похоже, учились вместе и, понятно, что принадлежали к кругу общения Бориса Немчина. Тем более, его старшая сестра Юлиана была замужем за княжичем Юрием Долгоруким, старшим братом Константина, и они уже растили двоих сыновей и одну дочь. А Барятинские считались придворными, особо приближёнными ко Двору и императорской семье. Но я, хоть и неплохо разбирался в генеалогии аристократических родов Русинской империи, всё-таки мало что-то помнил о виконтах, а о баронетах слышал в первый раз. Ну, просто невозможно держать в памяти всех членов знатных родов. Парни, похоже, тоже являлись учениками магической академии и имели способности к разным стихиям пятого-четвёртого уровней. Хотя, княжич Барятинский являлся как бы даже магом огня и земли шестого и третьего уровней. Да, вполне, как там, круто! И он был обвешан ещё и сильными магическими артефактами. Хотя, и практически все присутствующие — при магическом зрении они выглядели словно новогодние ёлки. Это у меня можно было увидеть лишь защитный артефакт четвёртого уровня, и то родовую печать, и ещё лечебный амулет третьего уровня. Трофейные артефакты от мага — защитный, лечебный и атакующий с водяным копьями, и все пятого уровня, я собирался продать, поэтому с собой не таскал. И мне ранее не приходилось общаться с членами столь знатных и богатых семейств. Ладно, что про меня они явно ничего не знали.

* * *

Глава 03.

А вечеринка ничего...

Конечно, на вечеринку прибыли и барышни, но Юрий явно не посчитал себя должным меня с ними познакомить. Хотя, это должны были сделать члены семьи хозяев дома, но они, скорее всего, просто не обратили на меня внимание. Даже Анна, младшая дочь хозяев, лет семнадцати, хоть и кивнула Юрию, меня вообще проигнорировала. Ну, хоть и ничего, не сильно и тронула. Я тут для всех чужой...

Но некоторые девушки меня привлекли. На вечеринку прибыла и виконтесса Татьяна, младшая дочь княжны Татьяны Юнусовой, вышедшей замуж за графа Василия Петровича Сухорукова. Ей было лишь девятнадцать лет. Что ни говори, красавица, каких мало! И сильная одарённая — пятый уровень к стихии воды и третий — огня. Да, опасна! Парни из компании княжича Феликса только так вились вокруг неё. Но я и не подумал лезть к ней знакомиться. Нас, конечно, представили, но красавица не удостоила ни меня, ни Юрия, ни каплей внимания. Лишь равнодушно прошлась по нам, а по моему приятелю — даже и слегка презрительно. Всё-таки он, хоть и одет был роскошно и богато, не выглядел слишком представительным. Так как мой титул и фамилии на входе не назывались, то она явно решила, что я вообще просто малозначительный клиент Юрия. Аристократы с титулами любили окружать себя такими типами. И на этом приёме они имелись. Хотя, фактически и я как раз им и являлся.

Нет, Юрий постарался сделать девушке яркий комплимент. Он, похоже, знал её давно и явно неровно к ней дышал.

— Татьяна, позвольте выразить Вам своё восхищение. Вы, несравненны и с прошлого раза стали ещё красивее, и Вас можно сравнить и с розами из парка Чаин. — Да, в Новосимбирске, в этом парке, летом росли чудесные розы разных цветов. Даже чёрные имелись. Весь город приходил на них любоваться. Хотя, ещё не сезон. — Скажите, а Вы сегодня исполните что-нибудь? Мне хотелось бы вновь услышать Ваш чарующий голос.

Нет, голос девушки действительно был привлекательным. И мне он понравился. Хотя, и такие красавицы, оказалось, подвержены лести, и даже столь грубой. Вот и Татьяна не стала ломаться:

— Ну, раз вы, мальчики, просите...

Хотя, мне всегда казалось, что все девушки отчего-то любили парней-грубиянов и таких скромников, как я, тупо игнорировали. Ну, наверное, природа такая — женщинам больше нужны сильные самцы, ещё и богатые. Они же как бы слабые существа...

И в ответ ей хором раздалось:

— Просим Татьяна, просим!

Хотя, я промолчал — если честно, она не для меня. Девушка села за фортепиано и сначала сыграла небольшую музыкальную пьесу, а потом исполнила широко известный сейчас в Русинской империи романс 'Ах, почему все ночи светлые?'. Голос у неё оказался на самом деле приятным, даже бархатным, и она исполнила её на одном дыхании. Да, несомненно, молодец! Правда, больше петь она не стала. Похоже, посчитала, что показала достаточно. Тем не менее, все кавалеры выразили ей восхищение.

— Спасибо, мальчики. Я рада, что вам понравилось. — И вдруг она, явно решив немного подколоть кавалеров, и слегка игривым тоном, задала провокационный вопрос. — Может, кто-нибудь из вас пожелает порадовать барышень и тоже исполнит что-нибудь?

В большой компании ненадолго воцарилось молчание. Похоже, среди собравшихся не нашлось любителей музыки. Правда, большая часть кавалеров тут же поспешила покинуть нишу. Но я на них и на то, что творилось в других комнатах, пока не обратил внимания. Зато вдруг решился на смелый и странный шаг:

— Друзья, позвольте мне? Виконтесса, разрешите?

И я, не обращая никакого внимания на удивлённых кавалеров и на саму девушку, аккуратно сел на стульчик. Хоть это и скрывалось ото всех, но я знал некоторые интересные музыку и песни. Как ни странно, они снились мне во сне. Словно я в другой жизни являлся музыкантом. Пока мне не было понятно, откуда всё, но это началось год назад, после покушения на меня. Моего старшего брата Дмитрия убили дома, в баронстве, ещё в начале последней недели февраля, а дней через десять, конечно, в Новосимбирске, напали на меня, и так находившегося, после получения известия об убийстве Дмитрия, в сильнейшем шоке. Несмотря на то, что он, в принципе, относился ко мне холодно и никак не помогал, и я выживал как мог, и ведь ещё и учился, мне хотелось хоть немного добиться любви и уважения брата. Но никак не получилось, он ушёл в небытие, так и не проявив ко мне родственных чувств и ни слова не передав напоследок.

На меня нежданно напали вечером прямо на улице, когда я ненадолго отлучился из казармы в город за покупкой еды. Сильный магический удар несколькими стихиями сразу же мог вышибить из меня дух, но я успел засечь врагов и даже запомнить их ауры, а потом, непонятно как крутанувшись, смог уйти немного в сторону и получил удары лишь по касательной. Мало того, у меня хватило сил и рвануть с места засады. В ту ночь я в казарме не ночевал и провёл бессонную ночь в своём тайном убежище. Как раз снял его. Сильно болело всё тело, ночью я несколько раз впадал в беспамятство, но, к счастью, к утру смог слегка оклематься. Конечно, как раз успел и на утреннее построение в казарме, но, так как был как бы болен, на занятия не пошёл. Вообще, ещё дня три я тупо отлеживался. И вот после этого мне начали сниться странные сны. И как раз одну из произведений, приснившихся мне, я решил и исполнить.

Сначала я пару раз пугливо пробежался по чёрным, блестящим клавишам туда-сюда и понял, что у меня всё получится. А потом полился чудесный 'Весенний вальс'. Я его уже исполнял несколько раз у себя в сарайчике на гитаре, но вот до фортепиано смог добраться только сейчас. И, похоже, пьесу я сыграл вполне на уровне, так как все собравшиеся, в том числе и Татьяна, глазели на меня с нескрываемым удивлением. Тут мне захотелось слегка пошутить, и я начал 'Эти глаза напротив'. А что, и песня чудесная, и подходящая девушка как раз рядом со мной, и даже глаз от меня не отводит:

— Эти глаза напротив — пусть побегут года!

Эти глаза напротив — сразу и навсегда!

Эти глаза напротив — всё больше нет разлук,

Эти глаза напротив — нежный любимый друг.

Я ещё пристально смотрел на Татьяну, словно что-то искал в её синих глазах, что она не выдержала моего взгляда и отвернулась. Но не ушла. Явно хотела дослушать всю песню. Ну и пусть, что она из знатной и очень богатой семьи. Зато у меня, хоть и нищ, как сокол, кровь даже императорская, и я горд, как орёл. Да, сижу на вершине, орёл молодой, жаль, перья ощипаны, желудок пустой. Но и голос у меня оказался ничего. Нормально всё получилось, особенно припев:

— Пусть я впадаю, пусть, в тревогу, ярость и грусть.

Воли моей супротив эти глаза напротив!

Вот и свела судьба, вот и свела судьба,

Вот и свела судьба нас.

Только не подведи, только не подведи,

Только не отведи глаз!

Конечно, вся толпа знатной молодёжи, что собралась у ниши, взирала на меня, словно на чудо природы. Там было больше девушек, но и парней хватало. Тут я решил обострить, так сказать, накалить обстановку ещё больше. Глупо, конечно, но гордость взыграла.

— Куда бы лихая судьба не носила,

Но в сердце немолчно поют голоса

О долгой дороге, о снежной Русии,

Высоким, прозрачным чужим небесам.

Ну, да, я начал 'Офицерский романс'. А что, мне точно можно. Пусть я пока лишь курсант, но через два года выпущусь из училища, если постараюсь, может, не простым прапорщиком, а даже целым подпоручиком, и гранаты, ну, магия, у меня будут именно той системы, ну, вполне на уровне. Я не смотрел по сторонам, но, когда пару раз оглянулся, то, помимо удивлённых взглядов, уловил и злобные, особенно парней. Кто постарше, там имели и настоящие офицерские звания. Хотя, вряд ли кто из них успел побывать в настоящем бою? Наша Русинская империя пока больших войн не вела, а в 'горячие точки', имеющие место быть в нескольких местах, к примеру, в степи на границе с Хибинской империей, в Кабарганду, они служить вряд ли пойдут. Что-то я там не заметил никого из знатных семейств, видел лишь простых дворян и чудом пробившихся в офицеры мещан и купцов, ну, выходцев из этих сословий. К тому же, там условия даже в штабах тяжёлые, и в них, за исключением старших начальников, большинство штабных тоже из простых дворян и мелких небогатых аристократов. В общем, знать туда даже на аркане не затащишь.

И песню я завершил под полное молчание собравшихся:

— Я вижу во сне Ваши нежные руки

И тонкие кудри русинских берёз.

Жаль, но рукоплесканий не последовало. Все молчали. Хотя, оказалось, что число 'ценителей' моих музыкальных способностей сильно уменьшилось. Почти все мужчины окружили одного высокого парня лет двадцати пяти и другого, уже юношу лет шестнадцати. Я их, конечно, не знал. Но, судя по положенному обращению к ним, это, похоже, на вечеринку, как и довёл до меня Юрий, явились принцы Александр и Михаил. Но, оказалось, что и в нише появились новые лица. Впереди всех стояла симпатичная и очень богато одетая девушка лет двадцати, и другие красавицы явно клеились к ней. Я ещё не успел опомниться, как она вдруг задала мне вопрос, да ещё и с немного насмешливым, может, даже и презрительным тоном:

— А Вы, сударь, так поёте, словно сами воевали.

И окружившие её красавицы тоже заулыбались, пока уголками губ и глаз. Я их, конечно, никого не знал и ранее не видел.

Что же, я могу ответить, и достойно:

— Да, не воевал, сударыня. Хотя, разрешите доложить, что в начале марта был направлен на магическую практику в десятый пехотный полк, что в данное время охраняет границу с Хибинским ханством в степях рядом с Кабаргандой, где пришлось в составе третьего батальона из этого полка участвовать в отражении подлого и нежданного нападения кочевников, силой примерно до тысячи конных воинов и десяти магов. При защите взводного опорного пункта лично уничтожил магией одного мага и десять степняков, и в рукопашном бою — ещё двоих. Взвод, к которому я был придан, отстоял свои позиции и обратил в бегство сотню конных кочевников и ещё другого мага. На месте боя были найдены три десятка убитых противников, ещё два десятка были взяты в плен. Получил ранение в грудь средней тяжести и две недели лечился в армейском госпитале. Три дня назад прибыл в своё училище для продолжения учёбы.

Я уже понял, что эта милая, но высокомерная девушка, скорее всего, являлась принцессой Ириной Романовой, одной из дочерей нашего императора Николая Десятого. А что сейчас я назвал её сударыней и не оказал как бы полагающихся знаков внимания, так мы незнакомы, и никто нас друг другу не представлял. Тем более, и сама вечеринка считалась неофициальной, поэтому титулы разных гостей не объявлялись. Большинство собравшихся, конечно, кто есть кто, прекрасно знали, но я-то в этом кругу не вращался. Поэтому и сейчас не совершил ничего предосудительного и положенный этикет был соблюдён. А что там многие выслуживались перед принцами, то это их дело. Хотя, часть парней вполне звали их по именам. Но что позволено одним, не дозволено другим. И я в первый раз вижу живых Романовых. Ну, вообще-то, все трое являлись достаточно сильными магами и даже трёхстихийниками — у них наблюдались и стихия воды, и магия жизни, к тому же, у Александра даже восьмого и четвёртого уровней. Вот у Михаила они были на пару уровней ниже. Но ему пока исполнилось лишь шестнадцать лет. В этом возрасте у меня наблюдались лишь зачатки способностей к магии. Хорошо, что в пехотное училище принимали всех, лишь бы желание проявил и оплачивал учёбу. В общем, Империи постоянно требовалось 'мясо', пусть и командного состава. Кто будет вести солдат на убой?

Да, сильная семейка! Даже у этой Ирины точно пятый уровень по стихии воды и третий — по магии жизни. И это сейчас! Далее они увеличатся. И, вот — это меня сильно удивило и неприятно поразило, у всех троих наблюдалось что-то как бы из магии жизни, но всё же явно не оттуда. Подозреваю, что это, скорее всего, было магией смерти. Ладно, что у принцессы наблюдались лишь зачатки. И у Михаила имелись такие же способности, и у Александра, просто у старшего были развиты сильнее, скорее, даже дошли до второго уровня. Пока не так страшно, но и приятного мало. С магами смерти лучше не связываться! За грошь пропадёшь!

— И кто же Вы, сударь? Мы ранее не видели Вас здесь.

И тут Юрий, как оказалось, не покинувший нишу, поспешил ответить за меня. Хотя, в круг к принцам его бы просто не пустили. Пока не вышел уровнем, так и сам благоразумно не стал соваться.

— Баронет Иван Глинский, Ваше Высочество. А я виконт Юрий Бережной. Мы с ним учимся в нашем Новосимбирском пехотном училище, на магическом отделении, на третьем курсе.

— Глинский? Ваше имя, баронет, Нам не знакомо.

Тут уже я сам решил внести ясность:

— Это, Ваше Высочество, фамилия моей матери, виконтессы Анны Витовтовны Глинской. — Я пока не стал сообщать, что она умерла ещё тринадцать лет назад. Мама у меня в памяти и для меня всегда живая. — А так, Ваше Высочество, позвольте представиться. Баронет Иоанн Васильевич Рюриков. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, записался в училище Глинским.

Тут я откровенно прикольнулся, так как в метрике всё же был записан Иваном. Но мой царственный предок, император Иоанн Четвёртый, ещё и по прозвищу Суровый, звался что ни есть Иоанном Васильевичем. И его женой являлась принцесса Елена Витовтовна Глинская из того же рода, что и моя мама, просто тогда королевского. В те далёкие времена, жаль, что смутные и печальные, правителем Великого Литужского королевства был король Витовт Первый, ещё имевший и прозвище Великий. Так что я, в отличие от своих сводных брата и сестёр, являлся, помимо императорской, ещё и носителем королевской крови. Несмотря на скромный титул баронета, у меня происхождение было намного знатнее, чем у многих лиц, здесь, на вечеринке, присутствующих. Фактически я тут имел положение, лишь немного уступающее самим Романовым. Всё же они уже триста лет являлись императорами. А вот Рюриковы правили почти восемьсот лет, и подлые заговорщики-бояре лишили их трона! Этих данных в открытом доступе не имелось, но, возможно, и Романовы им как-то помогали? Их близкие родственники Захарьины точно имелись среди бояр-заговорщиков! А так, предки Романовых когда-то сами служили моим и тогда тоже имели довольно скромное положение. Просто судьба, благодаря подлым лекарям из Брутана, тогда ещё мелкого королевства, как бы лечившим императорскую семью, у каждого рода выдалась своя. Это они, в тайном и подлом сговоре со многими знатными боярами империи, отравили мышьяком и ртутью моих императорских предков и их единственного сына Дмитрия. Его малолетний и больной сын Василий, ещё и единственный ребёнок, вместе с матерью, Марфой Васильевной Хованской, жаль, что лишь дочкой мелкого и бедного удельного князя, были вынуждены на долгое время податься в бега и при самозванном императоре Борисе Годунове и самозванцах Дмитриях лишь чудом уцелели. Ладно, что другой самозванец, уже менее злой, Василий Шуйский не стал их преследовать. А при Дмитрие Шуйском про бедного Василия, уже взрослого мужчину и имевшего большую семью, как бы и забыли. Его мать Марфа Васильевна тогда уже умерла. Но самозванец всё же решил посмеяться над Василием и нежданно 'одарил' его титулом барона. Пришлось смиренно принять, так как он тогда был уже больным и, тем более, не пользовался у знати должным весом, чтобы отстоять свою честь. Хотя, и не пытался, и насчёт императорского трона вообще не думал. Тут вдруг появилась магия, и императорский трон перешёл к успешным интриганам Романовым. Они тогда вдруг оказались и одними из сильнейших магов Русинской империи. Хотя, и сейчас являются, правда, их магическая сила, вроде, немного и поубавилась. Уже имеются рода и посильнее их. А вот мой род, к сожалению, тут остался немного в стороне. Магические способности у моих предков появились, но жалкие, не более шестых уровней, и они полностью смирились со своей участью. Для обычных магов вполне достаточно, а вот для правящей семьи — не очень. Тем не менее, мой отец всё же странно и скоропостижно скончался. А мне об императорском троне даже и мечтать вредно. Просто выжить бы!