А там не фазаны. Там уже метеозонды и метеорологические ракеты. Орбитальные спутники пока что запустить не выходит: ни радиус планеты не ясен, ни насколько здешняя гравитация от земной отличается. Умники из обсерватории поговаривают, что тут гравитация меняется со временем. Чуточку. На пределе чувствительности приборов. Может, вовсе то приборная погрешность. Поэтому на Большую Землю докладывать не спешат. Благо, пока от них и не требуют. Обсерватория — как и весь город — еще строится только.
Зато название уже имеется. Как бы там в официальных документах не выкручивали — здешние называют город: “Радуги”. Или “Далекая Радуга”, точно по знаменитой книжке Стругацких. А как еще, когда вот она, другая планета, под ногами? Ну и радуги — только голову подними. Вот вам пыльные тропинки далеких планет, а вот вам и следы. Всем следам следы!
От моря, от закладного камня, от мемориальной плиты с рельефом “Нулевой километр” — прямо на юг, прямо вдоль трех живых радуг — разрытая траншея глубиной, чтоб не соврать, метров десять. Многоэтажку закопать можно.
Вот ее и закапывают. Вернее, сразу в той канаве строят, чтобы потом засыпать. Нижние ярусы — водостоки, канализация. Трубы. Отдельно в крайних пеналах газопроводы. Протечет газ, так останется в своей клеточке. Рванет газ — безопасным форсом пламени поднимет вышибные панели, не закрепленные вообще никак. Соседние конструкции не пострадают.
В сторонку от газовых щелей средние ярусы: железнодорожные пути грузового состава, автоматические поезда, которым солнце не надо. Напротив, автоматика в темноте лучше работает, засветки фотоматриц нет. Опять же, в подземной глубине никакие олени на рельсы не кинутся. Даже кроты; ну, если, конечно, кроты бетон преодолеют.
Впрочем, про здешних кротов пока ничего не ясно. Чем черт не шутит. Все-таки не Земля.
На Земле так не положишь. Места нет. Все застроено. Дома, города, полстраны — глыбы льда. В смысле, вечная мерзлота глубже трех метров. На шести десятых площади громадного СССР. А в Сибири так и вовсе на восьми десятых. Вроде и места полно — и не растет ничего, и даже канализацию нормально не выкопать. О метро и не спрашивай.
Зато здесь просторно. На север море — не такое ледяное, как ожидалось. По температуре как Балтика, Пламен даже на спор купался. Варен поумнее, в воду не полез. Айсен вовсе якут, и море до того видел только на картинках, да когда в Москву летел самолетом, в Таймыре по погоде садиться пришлось. Так, говорил, там холод подошву насквозь прокусил, едва с трапа слезли.
Тут совсем не Таймыр. Земля теплая. На юг и на все стороны, сколько глаз видит — степь да степь кругом. Есть куда главную ось линейного города вкопать. Вот и стараются экскаваторы, потоком бетон идет, арматурное железо сотнями тонн вяжется. Растет в глубине мега-тоннель. Выше рельсовых тоннелей грузовые трассы роботов-машин, склады, на крайний случай — убежища. Над ними автострады, а еще выше, уже над землей — монорельсы. Все это рассчитано не на райцентр. И не на областной центр даже. Это — становой хребет колонии. Линейный город, который так и будет расти строго с севера на юг. Через сто километров от него ответвятся такие же мощные оси на восток — к горам — и на запад, где аэрофотосьемка показывает край огромных лесов, откуда сейчас взрослые деревья дирижаблями возят. Место есть, рельеф ровный, климат приемлемый — планета будет заселяться клеткой, как городские кварталы еще при Македонском и Цезаре отмеряли, по Гипподамовой системе. Только здесь одна большая клеточка — сто на сто километров. Римскому легиону, примером — четыре дня марша.
В самой первой клетке, что ближе к морю, около главной оси уже обычные улицы строят. Сначала вдоль оси высажена защитная лесополоса минут на десять пешего хода. Потом улица-променад, где все автобусы-троллейбусы-трамваи, магазины, школы, клубы и прочее многолюдие. За ней еще лесопосадка, но уже не большая, минут пять неспешным шагом. А трем парням с важным делом — вовсе минута насквозь пробежать.
Бежали парни из жилого пояса. Там улочки нарочно искривлены, для пущей живописности. Там сквозных проездов мало: чтобы не соблазнять всяких гонщиков. Да и чтобы чужих поменее. Жилой пояс. Тут и дети когда-то на асфальте классики разрисуют. Если на чем и можно гонять, это на велосипедах.
Но парни велосипедов не брали. Во-первых, что для колониста километр бегом? Удовольствие! Во-вторых, буквально вчера внезапно заработали все телеприемники, засверкали разными узорами уличные фонари, и радиоточки запели на все голоса, ну, а домовые терминалы зажгли столько зеленых огоньков, сколько на них вообще при сборке поставили.
В мир пришла Система!
И теперь уже всякий колонист, по закону Союза Советских Социалистических Республик, мог получать необходимые вещи бесплатно. Исходя из количества набранных социальных баллов.
Баллы у парней имелись, у всех троих. Вот они и рванули с утра пораньше прямо в здоровенный замок Вычислительного Центра: магнитные карточки оформить. Потом, наверное, надо будет еще в горкомовскую цитадель заглянуть. Все важные хранилища пока что там. Планета новая. Мало ли, что степь — на Земле все степи кому-то да принадлежали. И здесь, наверняка, свои Чингисханы водятся. Пока никто не встречался, что и понятно: разведчики нарочно место подальше от людей выбрали. Стояло тут некогда могучее царство, да затоптали его степные кони. Степняки и посейчас бродят многотысячными ордами, только очень далеко к югу, где трава сочнее. Есть надежда, что так далеко на север, в скучные, сто раз ограбленные, руины местные коневоды не сунутся.
Ну, а сунутся — так вон под кронами свежевкопанных деревьев, то БТР под маскировочной сеткой, то зенитка обвалованная… А то и вовсе даже танк мелькнет. На запасном пути бронепоезд, аккурат, как оно в песне поется. Железку так или иначе придется тянуть на юг, восток и запад — менять рыбу из моря на лес, руду, зерно, мясо и что там еще понадобится. Значит, придется и охранять.
Ради той самой охраны Вычислительный Центр — как горком, госпиталь, учебный комплекс, водоочистные станции и другие важные городские объекты — построили в толстом бетоне, с узкими бойницами первого этажа. Обкопали целым лабиринтом рвов и мостков. По старинной самурайской методике засадили все внутри лабиринта кустарниками, где протоптали узенькие извилистые дорожки. Навтыкали там и сям разновсяких гротов с фальшивыми руинами, статуями, мостиками и беседками. И назвали все это парком. Для прогулок, ученых диспутов и возвышенных размышлений, конечно. Ну, а что любому чужаку придется долго искать дорогу среди живых изгородей и канав, да еще и со стрелками в самых неожиданных местах — это так, побочный эффект. Вроде как радиация от АЭС.
Покамест хитромудрая зелень еще только росла и поднималась, так что парни прибежали к самому открытию, к восьми утра, не тратя драгоценные секунды на блуждания в неведении.
Перед входом Пламен крепко пожал руку Варена, тот хлопнул по плечу Айсена. Айсен, по таежной привычке, не сказал ничего.
— Ничего, парни, вам пока не могу предложить.
Старший по распределению даже руками развел.
— На море у нас только “тюлькин флот”. Катера портовые, водолазные, гидрографические. Стройка причалов, составление карт и лоций. Все! Даже нету буксиров. Нечего буксировать. На конец года верфь достроят. В Портал кусками пропихнут что-то побольше моторки, мы его тут сболтим, сварим, на воду спустим. А там и посмотрим. На палубные команды с вашими баллами уже берут.
Парни переглянулись. Пламен вздохнул.
— А что на катерах есть?
— Есть, да не про вашу честь. Вот у тебя сколько баллов?
— Школьные по верхней планке, отличник, активист…
— Срочную вы не проходили, возраст мал. Потому и не берут вас.
— Зато у нас общественная нагрузка: помощь милиции. Мы все дружинники, улицы в Карабахе патрулировали.
— Ого! И родители отпустили вас?
— Мы интернатовские, Пятая Закавказская Коммуна, да Айсен вот из Бодайбо. — Пламен загибал пальцы, подсчитывая баллы.
— … Пришлось и пострелять… Нет, на Земле я бы никуда не прошел, ну так там же “опорный средний” ого-го как задирают разные герои с медалистами.
— Мы сюда потому и рванули, что на Земле в моряки не пробиться. — Варен переступил с ноги на ногу.
Старший фыркнул:
— Э! Романтика… Да что там, я и сам за туманом поехал. Пошли к вычислителям. Вдруг они там какой коэффициент подкрутят. Если можно.
Тогда всей толпой поднялись на этаж выше, где посреди машинного зала, стоя на похрустывающих плитках фальшпола, длинный кудрявый брюнет в хорошем костюме пафосно вещал нескольким товарищам в белых форменках вычислительного центра:
— Да я лично! Вот этими вот руками! Тысячи жизней спас! Когда на вычтехнику пошел вместо медицинского!
Парни переглянулись и заулыбались. Однако, брюнет умел не только трепаться и вник в их проблему очень быстро.
— Нет, — сказал он, печально качая кудрями. — Коэффициент мы подкрутить можем. Но мы нарушим главный принцип хорошего программного кода. Знаете, какой?
— Откуда нам.
Брюнет наставительно воздел палец:
— Принцип наименьшего удивления. Чем код меньше нас удивляет, тем он лучше. А потому езжайте-ка вы, бойцы-хитрецы, в экспедицию.
— Восточный полюс открывать? — не сдержался Варен. Пламен аккуратно ткнул его локтем в бок:
— Слышь, “мальчик Варя”, не зли человека понапрасну.
— Мальчик Варя ? — брюнет запнулся.
— Варфоломеем назвали, — поморщился Варен. — Сколько меня в интернате цукали, так я здесь имя сменил. Как закон вышел, сразу переоформил. Простите, товарищ программист. Мы очень в моряки хотим. Неужели для нас нет никакого способа?
— Отчего же, есть. Вот палеонтологи набирают рабочих в экспедицию. Там с вашими баллами… И вы же все начальную военную подготовку в частях сдавали? Я вот вижу, Закон Об Оружии использован, отметка стоит. Ого, да у вас характеристики от внутряков… Карабах! Вот же черт… Понятно теперь…
— У нас и наганы с собой, — Пламен отвернул полу куртки, показал край кобуры.
— Совсем хорошо. Там как раз ковбои пригодятся. Доберете ваши сотни безо всяких там подкручиваний. И как раз придут новые катера, у нас на них месяц запрос лежит, но Портал строители поработили, там самосвалы с мешалками, не пролезть… А то ведь некуда сегодня новых моряков сажать. Если бы даже у вас баллов и хватало.
— Идем, — сказал Айсен. — Очень хорошо вы придумали, товарищи. От всех нас благодарность.
Айсен говорил очень редко, но друзья знали: если якут что-то сказал, спорить бесполезно. Много раз пытались, Айсен все равно выходил победителем.
Поэтому все просто пожали программистам руки и отправились теперь уже в Учебный Центр, искать, где там профессор биологии.
Профессор биологии — крепкий, больше похожий на тренера по самбо, ни единого седого волоса — обрадовался парням, как родным. И тотчас припахал переносить ящики, грузить на военные зеленые “Уралы”.
— У нас тут все больше девушки, не им же ворочать, — несколько смущенно пояснил профессор, в упор не замечая, как у парней резко развернулись плечи и надулись бицепсы. Девушки! Это же совсем другое дело!
— На сбор вечером подходите, ночевать уже вместе будем, утром выезд с рассветом. За ужином познакомимся. Сейчас кто где. Кто бумаги получает, кто пайки. Вы, кстати, получите немедленно карабины, я вам в карточки разрешение прописал уже. Наганы ваши — хорошо, но тут, говорят, волки в половину человека ходят.
— Товарищ профессор, нам бы хоть намеком. Что искать будем?
— Палеофауну. Когда копали деревья для пересадки, вскрыли вроде бы кости какие-то.
— Динозавры? Здесь, на другой планете, жили динозавры?
Профессор улыбнулся — почти как тот волк.
— На сборе расскажу. Вам еще две машины загрузить. Я вам сверхурочные выпишу.
— А нам бы лучше соцбаллами. Мы собираем.
Профессор понимающе кивнул. Сам он к соцбаллам долго привыкнуть не мог и тайком завидовал умению молодежи не просто ориентироваться в новых законах, но и ловко их использовать. Впрочем, на Радугу людей отбирали. Карьеристы попасть могли, дураки вряд ли… Профессор снова кивнул: понятно, мол, сделаю. И повторил:
— Вечером все, вечером.
Вечером вся экспедиция, переодетая уже в зеленые штормовки, черные брюки-сапоги и оливковые панамы с накомарниками и яркими эмалевыми кокардами “Далекая Радуга”, собралась на базе учебного центра. Выделенные шесть “Уралов” составили в неровное кольцо. Натянули шесть палаток на незанятом покамест участке неподалеку, развернули кухню — генеральная репетиция перед выходом на действительно далекую точку.
Профессор представил всех наскоро — понимал, хитрый черт, что так интерес только усилится. Дескать, вот наши ученые — пять студенток и два не шибко рослых студента. Вот наши добровольные помощники — без имен, просто королевский жест в сторону парней. Вот наша защита — в полумраке мерцали поднятые очки на шлемах, огоньки на рации, порой свет романтического костра бликовал на полированных стволах.
Парни уже знали, что военные в сопровождение нарядили десять человек, отжалели две дальние рации и с барского плеча — целых два вертолета на прикрытие марша. Да еще один “Ми-восьмой” каждый день собирался прилетать с новостями.
Профессор больше ничего не разжевывал: подробнее познакомимся по пути. К нужной опушке по степной целине, самое малое, двое суток пылить. Сейчас, товарищи, давайте посмотрим на карту.
Парни, приунывшие сперва от важности девушек — все студентки столичные, все старше на два-три года — решили носов пока не вешать. Пламен верил в судьбу — он и в чужое море купаться отважно полез, не особо рассуждая.
Зато Варен как раз и рассудил, что соцбаллы где-то поглавнее будут. Ведь полсотни в сутки, да на два месяца — немалая цифра. Откроется новая ветка, станут они все трое моряками. А уж по части скоростного охмуряжа русский флот не имеет равных со времен Петра Великого!
Айсен промолчал.
На зеленом ящике профессор выложил и расстелил сразу несколько карт. От привычной топографической, только обидно маленькой, под которую профессор подколол несколько аэрофотоснимков и вручную сделанные кроки — до настоящего пергаментного свитка, черт ведает как добытого разведкой.
— Мы с вами находимся на севере континента, — карандашик постучал по краю береговой линии на хорошей карте. — Бывшее государство, по всей видимости: много развалин. Города, дороги. Разведка принесла легенду, что-де первые люди на планете появились именно здесь.
— Не Африка, ночь холодная, — скептически возразил девичий голос из темноты. — На Земле все в жаркой саванне начиналось.
— Возможно, здесь люди тоже инвазивный вид, — очень важно сказал пока незнакомый студент. — Мы вот через Портал ввалились. А если тут место удобное для открытия порталов? Какая-нибудь этакая картина электромагнитных полей, особенная. И люди сюда готовыми пришли сто тысяч лет назад?
