— Ты будущий служитель Церкви... так что, если ты не будешь у меня ничего просить, то хотя бы позволь мне исповедаться иногда, заодно сам попрактикуешься.

— Что?

— Хочу сказать, что недавно я вел себя не очень достойно.

Лоуренс отвел взгляд от Коула и засомневался, продолжать ли. Коул это заметил и попытался привести себя в душевное состояние священника, принимающего исповедь. Теперь он выглядел так, как подобает служителю Церкви.

— Что вы имеете в виду?

— Честно? Я выплескивал себя.

— ...Выплескивал?

У Коула была плохая привычка сперва говорить, а потом думать, и он об этом знал. Мальчик поднял глаза на Лоуренса, потом вновь уронил голову.

— Ты видел, как я был напуган тогда на постоялом дворе.

Лоуренс просто не мог смеяться над Коулом; напротив, он сам открывал ему душу. Особы королевской крови кричат, чтобы скрыть смущение, аристократы откашливаются, простые люди делают вид, что споткнулись. Коул не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Да, из него выйдет хороший священник.

— Видел.

Это было уже слишком; Лоуренс расхохотался. Коул нервно заизвинялся, но Лоуренс взмахом руки его остановил.

— Нет, нет... все в порядке. Даже если бы ты был моим учеником, я не смог бы ударить тебя по лицу, чтобы спасти мое.

Озадаченный мальчуган улыбнулся и потер щеку.

— Но после того как я вел себя так жалко, мне захотелось сделать что-то, чтобы мне стало лучше.

— То есть... вы это сделали еще и для того, чтобы меня поучить?

Осторожный ответ... как и следовало ожидать от Коула.

— Точно. Я показал тебе некоторые трюки торговцев, пока изображал там злодея. Я заставил тебя волноваться, что куплю самую дорогую нить, просто чтобы почувствовать себя большим... черт побери, я всего лишь юнец.

Лоуренс поскреб подбородок и посмотрел на реку; там разгружали лодку, а рядом стояли несколько торговцев. Ветер донес до него обрывки их разговора. Торговцы пытались убедить лодочника перевезти их на южный берег.

Согласно городскому закону, во время серьезных происшествий лодкам запрещено пересекать реку. Этот закон придумали землевладельцы и те, в чьей власти была река. Лоуренс предположил, что лодочник рисковать не станет. Эти люди всегда пекутся в первую очередь о собственных интересах, так что упрашивания торговцев тщетны.

Они и сами это понимали, но все равно пытались его уговорить; происходящее в городе явно и для них было серьезной проблемой. Все это лишний раз показало Лоуренсу, какой властью обладает Киман. Сейчас доставить Лоуренсу письмо с южного берега было просто невозможно.

— Твоя исповедь услышана. Да простит тебя всемилостивейший Господь наш, — произнес Коул тоном священника, выслушав Лоуренса.

— Благодарю.

Лоуренс действительно был признателен мальчику.

— Однако...

— Хмм? — Лоуренс перевел взгляд на Коула.

— У вас ведь были и другие причины сделать это, правда?

Чистый взгляд Коула смотрел, казалось, в самое сердце Лоуренса.

— Вы хотели показать, что можете оправдать ожидания госпожи Хоро.

Глаза мальчика сияли, словно он был в героической легенде. Лоуренс в эти честные, откровенные глаза просто не мог смотреть. Он смущенно отвернулся, не зная, что ответить.

— Ну... отчасти да.

Лоуренс вправду беспокоился об этом. Все-таки он обладал весьма скромными способностями.

— Я мало чем могу вам помочь, так что вы старайтесь!

— Э...

Коул в глазах Лоуренса вырос еще больше. Позор Лоуренса для мальчика ничего не значил — он по-прежнему его уважал. Лоуренс потащил его покупать нить, игрался с учеником портного, поднимал за счет Коула свою самооценку — и все равно Коул не смотрел на Лоуренса свысока... похоже, он ему всецело доверял.

Лоуренс понимал, что это просто характер у мальчика такой, но все равно ему было трудно поверить в такую твердость и целеустремленность. Торговцы более любопытны, чем кошки.

— Ты по-прежнему видишь меня таким... хотя я всего лишь мелкий торговец, который вымещает свое раздражение на других... ты просто невероятен.

Коул удивился; он вовсе не хвалил Лоуренса — просто говорил все, что у него в душе.

— Что?.. Но, это, вы же путешествуете с госпожой Хоро... даже помогаете ей найти ее дом.

— И что?

— Значит... наша проблема сейчас и впрямь очень серьезная, если вы так испугались.

Лоуренс был не вполне уверен, что понимает, что Коул имел в виду. То, перед чем они сейчас стояли, действительно было за пределами его возможностей как торговца, и он колебался, несмотря даже на поддержку со стороны Хоро. Но Коул сейчас говорил о чем-то ином.

Быть может, он имел в виду, что, раз Лоуренс путешествует с Хоро, он великий человек, а значит, проблема, напугавшая великого человека, по-настоящему серьезна? Или что-то другое он имел в виду? Пока Лоуренс размышлял, Коул продолжил:

— Вы путешествуете с госпожой Хоро и продолжаете ее легенду; конечно же, препятствия, которые перед вами встают, очень большие. Я так вам благодарен за то, что вы позволили мне к вам присоединиться.

Коул просиял открытой улыбкой. Лоуренс понятия не имел, откуда малец взял эту идею, что он внутри легенды. Но десять лет назад он тоже мечтал о приключениях, так что неудивительно, что у ребенка, умом не уступающего торговцу, такие чувства. Есть ли в мире кто-то более чистый и невинный, чем этот мальчуган?

— О да, она и впрямь говорила, что об этом путешествии она будет рассказывать вечно. Но раз так, я должен выглядеть достойно в твоих глазах.

Это была жалкая попытка пошутить, но Коул все равно весело рассмеялся.

— Я не хочу быть бременем для вас с госпожой Хоро.

На такую встречную шутку он ни за что бы не решился, будь рядом Хоро. Лоуренс покачал головой и, вздохнув, поднял глаза к небу.

— В любом случае есть одно правило, которому мы должны следовать безукоризненно: мы не должны ее сердить.

Коул был не из тех, кто воспринимает все слова прямо. Он не мог не понять, что Лоуренс имел в виду.

— Бывает, я просто ужасен... и мне нужно, чтобы мне кто-то помог, остановил меня.

— Обязательно, — ответил Коул. — Все, что смогу.

Лоуренсу предстояло сражаться с противниками, умеющими вести несколько битв одновременно, поэтому ему нужна была вся помощь, какую только можно было получить. Что ему сказала Хоро недавно? Она посоветовала привыкать управлять людьми; но этот совет мог означать и другое — "учиться доверять людям". Второе значение этой фразы в предстоящем сражении может оказаться ключевым.

Лоуренс пожал мальчику руку, и они оба успокоились. Этот их разговор оказался более полезным, чем прогулка до лавки портного. Хоро, должно быть, сейчас хихикает на постоялом дворе.

— Ладно, идем назад, — произнес Лоуренс и зашагал.

— Идемте.

На этот раз Коул не отставал.

Серое небо стало казаться не таким уж унылым.

К оглавлению

Глава 5

Вернувшись на постоялый двор, Лоуренс с Коулом обнаружили, что Хоро лежит, завернувшись в одеяло, и звучно храпит. Они переглянулись и заулыбались — и храп тут же прекратился. Неужели ее уши вправду такие чуткие? Или она просто чувствует такие вещи?

Как бы там ни было, глаза Хоро медленно открылись; тут же она спрятала голову под одеяло и содрогнулась всем телом от грандиозного зевка.

— Ну, и что мы будем делать?

Понимая, что Лоуренс с Коулом выходили наружу, она подозвала мальчика и обнюхала. Возможно, она хотела всего лишь разузнать, какое угощение она пропустила, однако Коул съежился от смущения.

— Мы, торговцы, не можем без гильдии, так что я не могу себе позволить выступить против моей.

— Что ж, под большим деревом прохладно, и маленьким птахам под ним спокойнее. Для тебя там самое подходящее место.

Ее суровый тон весьма напоминал тон Ив, когда та пыталась убедить Лоуренса стать на ее сторону. Да, он в этом городе маленькая птаха, но в то же время это значит, что во время столь судьбоносного для города конфликта он более свободен, чем другие, в своих действиях. "Маленькая птаха" — это звучало, пожалуй, немного сурово... но позволяло смотреть на события непредвзято.

— Если мы хотим получить большую прибыль за короткое время, наш единственный вариант — вместе с Ив забрать нарвала.

— И сбежать рука в руке? Это должно быть забавно, хммм?

Не будь здесь Хоро, был бы вообще возможен столь опасный и авантюрный вариант? Такая мысль мелькнула в голове у Лоуренса, но тут же он сообразил, что, если бы Хоро здесь не было, он бы давно уже сбежал куда подальше.

— Дурень.

Увидев, что Хоро улыбается и довольно виляет хвостом, Лоуренс пожал плечами. Он знал, что она собирается продолжить словами "Если мой план тебя пугает, так и скажи", но от лицедейства никакого удовольствия не будет, если они слишком быстро откроют Коулу суть дела.

— И Ив, и моя гильдия знают, где мы живем. А нам неизвестно, когда они решат втянуть нас в опасность. Хочу лишний раз убедиться, что нам всем все ясно, чтобы не было сюрпризов в самый неподходящий момент.

После того как он договорил эту фразу, Хоро какое-то время смотрела на него молча, затем улыбнулась.

— Что?

Она не ответила. Впрочем, ее улыбка сама была ответом... она смотрела на него, как на ребенка, который упал и ушибся, но заставил себя не плакать.

— Ммм, — кивнула Хоро и хлопнула Коула по голове. Похоже, Лоуренс и Коул были в ее стае в равном положении.

— Объясните, — попросил Коул, и Лоуренс начал объяснять.

Было уже довольно поздно, так что просьбу принести еще вина владелец постоялого двора встретил зевком. Лоуренс ожидал, что либо Ив, либо Киман за ними пришлют, однако никто не приходил. Он так волновался, что к своему вину едва притронулся. Впрочем, он знал, что беспокоится напрасно. Хоро, как обычно, напоила Коула. Убедившись, что мальчик уснул, она сама откинулась на кровать.

— Если его не напоить, он откажется спать на кровати.

Так она сообщила Лоуренсу. Это ее способ проявлять ласку? Вообще-то больше похоже было на насилие.

— Ладно, на сегодня последнюю бутылку — и хватит.

Нельзя сказать, что это было "возмещение", но, поскольку сегодня Лоуренс дважды показал себя тупицей, он покорно согласился купить вино. Разумеется, Хоро рассчитывала именно на это... но она явно была разочарована, что он не пытался сопротивляться. На слова про "последнюю бутылку" она должна была бы отреагировать презрением, но предпочла промолчать. Хитра, как всегда... настоящая Мудрая волчица.

— Если бы ты научился не изливаться так, было бы еще лучше.

Эти слова она произнесла, сев на край кровати и сунув кончик хвоста Коулу под голову; Лоуренс протянул ей бутылку. Конечно же, она хотела, чтобы Лоуренс не отвечал на эти слова, но он не мог допустить такой детскости... а то Хоро бы так обрадовалась, что виляние ее хвоста разбудило бы Коула.

Он ответил, тщательно подбирая слова:

— Быть может... но те, кто притворяется сильнее, чем они есть, рано умирают. Так даже у наемников. Изливаться полезно.

— Дурень, — недовольно ответила она, потом, взяв Коула за ухо, приподняла его голову, чтобы вынуть из-под нее хвост. Лоуренс удивился, что она так груба, но тут увидел струйку слюны, стекающую у мальчика изо рта.

— Не могу позволить себе беспечность.

При этих словах Лоуренса Хоро вздохнула и погладила хвост. Лоуренс наблюдал за ней и Коулом, кидая в рот жареные чечевичинки; потом подошел к окну, открыл ставни и выглянул наружу. Там виднелись лишь возвращающиеся домой пьяницы.

Когда никакого праздника нет, а пьяных довольно много — это плохой знак для города. Поскольку этим кварталом правили северные землевладельцы, ясно было, что город рассыпается. Нарвал вполне мог перевернуть ситуацию с ног на голову. Его важность становилась все яснее и яснее.

— Ты смотришь на улицу, когда я здесь?

Хоро пересела на стул и принялась поедать чечевицу Лоуренса. Радостно-нахальный звук ее жевания вдохнул радость и в Лоуренса.

— Все-таки мы должны быть готовы к бегству.

Похоже, Хоро этот ответ удовлетворил. Она хихикнула и подобрала упавшую на стол чечевичинку.

— Это верно. Эй... а ты со мной не выпьешь? Пить одной скучно.

Хоро потыкала в чашку Лоуренса, все еще почти полную. Лоуренс уставился на свое вино, осознав вдруг, что пока даже одной чашки не выпил.

— Почему бы и нет. Похоже, сегодня для нас писем уже не будет.

— Не уверена.

Сидя за столом напротив Хоро, Лоуренс озадаченно взглянул на нее.

— Э?

— Лисы отлично видят в темноте.

Он покачал головой, потом пожал плечами.

— Тогда мне тем более надо выпить.

— Хмм?

— Если я напьюсь, мне не придется думать о том, что меня используют.

Хоро широко ухмыльнулась; из-под губы показался клык.

— Дурень. Для защиты от мыслей нужно спать, иначе история закончится слишком быстро.

— Но если добыча так поступает, волчица может поймать ее раньше, чем лиса, верно? — парировал он.

На свет выглянул второй клык.

— Трудно сказать. Добыча всегда показывает мне живот. Глупо не съесть ее как можно скорее. Она ведь может стать опасной.

У Лоуренса не оставалось иного выхода, кроме контратаки.

— В таком случае тебе не следует так беспечно показывать мне хвост. Если ты и впрямь хочешь, чтобы я стал твоей добычей, не давай мне ухватиться за него.

— Ты не посмеешь... ты хочешь, чтобы я это сказала?

Даже Лоуренс потерял бы самообладание, услышь он такое от девушки, которая сидит, опершись локтями о стол, положив лицо на ладони и подергивая ушами. По Хоро было видно, что она на охоте. Но Лоуренс решил отхлебнуть еще вина, а потом продолжить атаку.

— Ты что-то скрываешь насчет нарвала, верно?

В итоге, однако, врасплох оказался застигнут он сам. Хоро, только что улыбавшаяся и державшая чашку у губ, резко дернулась. Если она притворялась, то Лоуренс уже проиграл... но она не притворялась. Ее взгляд метнулся в сторону — она явно осознала, что не сумела скрыть тревогу. Закусив губу, она вновь уставилась на Лоуренса.

— Я удивлен еще сильнее, чем ты.

Похоже, дипломатия Лоуренса сработала. Сделав глубокий вдох, она застыла на секунду, потом выдохнула.

— Вот поэтому-то ты такой дурень, — укоризненно произнесла Хоро, допивая свое вино. Лоуренс знал, что перевес на его стороне, но не мог заставить себя нанести следующий удар. Он самому себе казался ребенком, ожидающим наказания.

— Даже когда у тебя такое лицо, я все равно не скажу тебе то, что ты ждешь. Не хочу.

С этими словами Хоро отвернулась. Она притворялась, что сердится, но это выглядело так по-детски... она явно нарочно. Но она всегда была на два шага впереди него — иногда чтобы загнать его в ловушку, иногда чтобы держаться на безопасном расстоянии на случай возможной атаки.