Если ты человек

— Ты же уже пообещал, Кэм, — напомнила Люсинда Бэйли, которая до того отходила к съестной выемке неподалеку. Теперь она вернулась с пакетом чипсов. — Нехорошо отказываться от своего слова.

— В самом деле, — поддержала ее Джия. Не подавая вида, китаянка сильно беспокоилась из-за едва не случившегося конфликта между ее братом и сыном миллиардера. — У нас впереди полно времени. Давайте не будем тратить его на ссоры, а хорошенько повеселимся!

Дейвис насмешливо дернул бровями, вновь поднимая обе руки, словно сдаваясь под женским напором. Между тем Дана Леманн, которая прислушивалась к разговору, но не участвовала в нем, неожиданно подала голос.

— Прошу прощения. Я услышала имя — Иван Лимитов. Это не тот русский солдат, про которого говорили в новостях? Ну, в связи с инцидентом во время Прыжка?

Китайцы переглянулись — сперва между собой, потом с удивленной Кареевой.

— Прыжок? — Вилар, который до того был занят только своим энергетическим напитком, и сидел в некотором отдалении от остальной компании, обернул к ним носатый профиль. — Разве Конфедерация участвует в Прыжке?

Удивление было объяснимо. Прыжок — полет на скорость через атмосферу чудовищной экзопланеты Горгона-2, не раз приводил к жестоким травмам и даже летальному исходу среди спортсменов. Конфедерация неоднократно выражала несогласие с принципами проведения популярных в Системах экстремальных видов спорта, которые относились к категории повышенной опасности.

— В этом году Конфедерация, наконец, ответила согласием на приглашение нашего Комитета, — Леманн пробежалась кончиками пальцев по своему браслету, вызывая виртуальную панель с записями последних новостей. — Правда, они выдвинули свои условия. Конфедерацию представляла всего одна команда. И не спортсменов, а каких-то курсантов... Ксенологов, которые имеют соответствующую физическую подготовку.

Дейвис заинтересованно подался вперед и оперся локтями о колени.

— Иван — действительно ксенолог, — после паузы проговорила Антонина, в то время как Леманн прокручивала новостную ленту, выискивая нужное видео. — Но вряд ли он участвовал в Прыжке.

— Вот оно, — немка ткнула пальцем в нужное окно, и то послушно развернулось на полную ширину. — Я не сохраняла всю новость целиком. Здесь только фрагмент. Диктор... на мой взгляд, слишком эмоционально освещает весь Прыжок. Поэтому, если никто не против, звук включать не будем. Я расскажу вкратце, что произошло.

На видео сквозь махровые облака, состоявшие сплошь из концентрированных щелочных соединений, уворачиваясь от поднимавшихся на восходящих потоках булыжников и кислотных пузырей, которые лопались, вступали в реакцию с облаками и распыляли вокруг кипящие взрывные волны, к поверхности планеты неслись несколько темных фигур.

— Выигрывает команда, члены которой первее всех достигнут поверхности, — на всякий случай пояснила Леманн то, что и так было известно каждому из зрителей. — Конечно, если какой-то участник... выбывает, команда уже не выигрывает. Но если ни одна из команд не финиширует в полном составе, тогда все-таки побеждают те, кто приземляется раньше других.

Видео выхватило из облачных лохмотьев две одинаковые фигуры прыгунов. Их шлемы были выкрашены в цвета Конфедерации. Теперь уже было видно, что, по меньшей мере, у одной из фигур что-то не ладилось. Если один из летящих прыгунов уворачивался от кислотных пузырей и парящих булыжников, то другой кувыркался, сталкиваясь с то и дело выныривающими из облаков серными кристаллами и огромными камнями, и отчаянно пытался совладать с чем-то большим, которое, перекручиваясь, извивалось и хлопало вокруг него.

— На этой высоте участники уже должны раскрывать парашюты. Падение необходимо замедлить, потому что восходящие потоки выбрасывают в облака больше скальных обломков. Да и сами камни в этих слоях крупнее. И вероятность летального исхода при столкновении... вырастает в прогрессии. Но нужно соблюдать осторожность — велика вероятность взрыва кислотного пузыря в непосредственной близости от купола парашюта. Или... его сбивание попаданием булыжника.

Уже становилось очевидным, что с парашютом одного из конфедератов что-то произошло. Прыгун продолжал барахтаться, пытаясь распрямить и распутать перекрученные стропы. Второй конфедерат тоже не раскрывал своего парашюта. Должно быть, понимая затруднение первого, он решился, наконец, ему помочь. Рванувшись к погибавшему товарищу, он оттолкнулся подошвами от проносившегося мимо камня и придав своему телу ускорение, ловко пронырнул между двух смертоносных пузырей.

— У одного из прыгунов Конфедерации... Простите, если я не так произнесу его имя... Тенгиза Мин... иахметова, случились непредвиденные обстоятельства. При зацеплении за плавучий остров стропы его парашюта сильно перепутались. Прыгун попытался раскрыть запасной парашют. Но механизм заклинило. Оказавшийся рядом другой конфедерат Иван Лимитов сумел добраться до товарища раньше, чем высота их падения стала критической.

Видео показало предположительно Миниахметова, в руку которого уже вцепился предположительно Лимитов. Лимитов объяснился с обреченным в несколько скупых жестов, после чего тот бросил свой парашют и, подтянувшись, прикрепил карабин к ремню товарища. Вдобавок он крепко обхватил своего спасителя руками и ногами.

— Парашют прыгуна не рассчитан на двойную нагрузку, — наблюдая, как Лимитов отчаянно пытается справиться с деформирующимся куполом, в то время как Миниахметов продолжал распутывать свой, пояснила Леманн. — Это одно из правил Прыжка — как раз для таких случаев. Один парашют — для одного человека.

Положение конфедератов было отчаянным. Их падение замедлилось, но недостаточно для безопасного приземления. Лимитов пытался ловить восходящие потоки, но от этого завихрениями парашют закручивало и бросало из стороны в сторону. К тому же в таких потоках обычно взлетали в клубящееся адское небо Горгоны стремительные булыжники и жгучие пузыри.

— Какое-то ненормальное правило, — косясь на молчаливо смотревшую Антонину, пробормотала Джия.

— Она права, — внезапно согласился Вилар, как и все наблюдавший за конфедератами, которые отчаянно боролись уже не за победу, а за свои жизни. — Смотрите, их парашют разрушается.

Прогибавшийся купол, который попал под паровую волну, вовсю хлопал дырами, которые проели в его ткани жгучие брызги. Изрядно побитые обо все на свете прыгуны снижались. Но поверхность планеты, которую уже можно было разглядеть в стремительно расходившихся плотных облаках, была еще очень далеко.

Одна из туго натянутых строп оборвалась, ударив Лимитова по шлему. Не справившийся с нагрузкой парашют захлопал бесполезной тряпкой. Вцепившиеся друг в друга парни снова с чудовищным ускорением понеслись к поверхности. Но, отчаянно разминувшись с целой парящей скалой, Лимитов выбросил второй, запасной парашют.

— Не долетят, — протянула Люсинда, которая от волнения забывала хрустеть своими чипсами. — Очень высоко...

Словно в подтверждение ее слов злосчастные парашютисты на полной скорости влетели в некстати взвившийся от поверхности кислотный пузырь — и тот лопнул, обдав и фигуры конфедератов, и то, что удерживало их от стремительной гибели, крупными каплями прозрачной едкой дряни.

— Блин, — невольно вырвалось у Джиана, когда он увидел лишенного обоих парашютов друга, который, уже ничем не сдерживаемый, вновь все ускоряясь, несся к поверхности Горгоны. — Почему их не спасают? Их смерть снимают на видео, но не спасают — что это за спорт такой??

— За Прыжком наблюдают орбитальные камеры. Они нацеливаются на маяки на скафандрах участников, — Леманн потерла свободной рукой собственное плечо, точно вдруг ей стало зябко. — Но вы не волнуйтесь. Эти парни не погибли. С ними все хорошо...

Парашют Миниахметова вдруг мгновенно вздулся пузырем, от чего конфедератов развернуло в воздухе. Похоже, второй прыгун, о котором все забыли, занятые героической фигурой первого, что большую часть времени заслоняла собой обзор, все-таки распутал стропы. В который раз падение парней замедлилось. Однако от сильного рывка ремень карабина, которым они были связаны, лопнул. Рука Лимитова выскользнула из руки Миниахметова и вторым воздушным рывком его оторвало от товарища. Фигура прыгуна, переворачиваясь, стремительно понеслась вниз и скрылась в просветах туч.

— Что...

Миниахметов, который ничего не мог сделать, продолжал спускаться, значительно опередив других спортсменов, которые гораздо раньше отрыли свои парашюты, и потому находились намного выше него. Изображение победителя сделалось основным. Но орбитальная камера продолжала наблюдать и за вторым рискованным участником, падение которого теперь фиксировалось в маленьком квадратике в углу экрана.

От того, что увидели зрители, у многих из них невольно отлегло от сердца. Обреченный Лимитов пролетел недалеко. Его с маху ударило об один из больших каменных островов, которые тяжеловесно дрейфовали в завихрениях атмосферы Горгоны, в нижних ее слоях. Лимитов упал на камень плашмя, сильно ударившись шлемом. Следом опали оба бесполезных уже парашюта. Забарахтавшись в их ткани, конфедерат перевернулся на спину, и на несколько мгновений явил широкую трещину в темном стекле забрала.

— Спасательный бот вылетел немедленно, — бросив короткий взгляд на внешне спокойную Карееву, пояснила Леманн. — Они успели его поднять до... полной асфикции. В новостях не говорилось о том, что сталось с этим спортсменом. Но если судить по... повреждениям скафандра, у него должен был случиться значительный ожог кожного покрова лица и дыхательных путей. Тем не менее, по результатам Прыжка ни с кем из его участников не случилось летального исхода. Если это действительно твой парень — он остался жив.

— И даже не особо покалечен, если продолжает строчить тебе сообщения, — с преувеличенной уверенностью в голосе, подытожила Джия, вновь сжимая руку подруги. — Ты не разговаривала с ним при через трехмерку?

— Иван уже полторы недели не выходит на трехмерное соединение, — неспешно и негромко ответила Антонина, наблюдая, как несколько смущенная Леманн сворачивает свою видеопанель. — Он жаловался, что его голокамера сломалась, и ее никак не вернут из мастерской.

Люсинда, которая после отключения записи вновь взялась за свои чипсы, пожала узкими плечами.

— Ну, а с чего ты вообще переполошилась? Мы ведь не видели его лица. Вдруг это все-таки не он? Не твой парень? У него распространенная фамилия...

Кареева, поморщившись, мотнула головой.

— Нет. Не распространенная, — коротко ответила она.

Антонина хотела добавить что-то еще, но внезапно бросила случайный взгляд на табло и передумала.

— Рейс с Ганимеда приземлился три минуты назад, — она резко поднялась, едва не выронив подарки, которые продолжали лежать у нее на коленях. — Я — к терминалам.

Толпа встречающих оказалась плотной. Ганимед был не только самым крупным спутником Юпитера, размерами чуть меньше самого Марса и наиболее пригодным для жизни и колонизации. Он также являлся самой загруженной транспортной точкой и пересечением множества маршрутов и космических путей. Именно на Ганимеде, а не на Земле, располагались крупнейшие перевалочные межсистемные и внутрисистемные космопорты, как пассажирского, так и промышленного назначения. Сам Ганимед, из-за его магнитного поля и кислородной атмосферы стал одним из немногих терраформированных спутников Солнечной системы. И, несмотря на близость Юпитера и сильную удаленность от Солнца, был довольно густо населен.

Лимитов, который действительно проходил учебную практику в одной из отдаленных систем, должен был сделать на Ганимеде последнюю пересадку перед прямым рейсом на Землю. Но не только он один. Пассажирские лайнеры от Юпитера, которые собирали на борту пассажиров из множества других систем, садились на Земле дважды в день, и людей, которые встречали своих родственников, друзей и деловых партнеров, здесь всегда оказывалось больше, чем у других терминалов.

Антонина прислонилась плечом к одной из колонн в отдалении от толпы. С ее места хоть и плохо, но все же был виден выход к посадочному полю и таможенным отсекам. Прозрачные дверцы периодически открывались, пропуская очередного пассажира, который тут же смешивался с встречающими. Но прошло не меньше пятнадцати долгих минут, прежде чем в пропускнике показалась знакомая рослая фигура в форменном камуфляже.

Несмотря на расстояние и то и дело закрывавших обзор людей, Антонина узнала его сразу. Иван, который начал обеспокоенно крутить головой еще в дверях терминала, каким-то чудом увидел ее всего на несколько мгновений позже.

... Они не смогли бы вспомнить, как оказались друг возле друга. На некоторое время мир исчез. Гигантский космопорт, с его гулом, шумом, громкими объявлениями рейсов, голосам и шарканьем тысяч ног, звуками моторов проезжающих тележек и ревом взлетающих межзвездных кораблей за огромным окном — все это отодвинулось куда-то в сторону и назад, сливаясь в одно далекое гудение. Солдат и его девушка замерли посреди обтекавшего их людского потока и стояли, вжавшись друг в друга, и не замечая никого и ничего вокруг...

С трудом заставив себя вернуться на землю, Нина отняла голову. И, тщательно вытерев об грудь Лимитова мокрую щеку, сумела, наконец, взглянуть в его лицо.

Неправильно было бы сказать, что они не виделись целый год. Периодически им удавалось общаться через голопроекции, поэтому небольшой шрам над бровью и светловолосая голова Ивана, выстриженная почти под ноль, не стали для Кареевой сюрпризом. Однако, уже подживший розовый ожог, который тянулся от правого виска к левой щеке через бровь, нос и губы, она еще не видела. Хотя как он здесь появился, уже знала из новостей.

Однако Иван не дал ей времени на разглядывание себя. Тронув волосы девушки, он склонился к ее лицу и, наконец, коснулся губ своими.

Спустя какое-то время Нина все же смогла снова заставить себя отстраниться. И даже удержать не нацеловавшегося курсанта.

— Погоди, Иван, — сумела проговорить она. — Ты... ну, хотя бы здравствуй.

Лимитов улыбнулся, несильно стискивая ее плечи.

— Здравствуй, именинница, — в свою очередь негромко поздоровался он. И, по-видимому, хотел добавить что-то еще, но вдруг, дернув горлом, поперхнулся словами. Быстро отвернувшись от девушки, курсант сипло закашлялся. Чудовищная смесь из газов, которые составляли атмосферу Горгоны, явно не пошла ему впрок.

К этому времени Кареева окончательно вернула себе душевное равновесие. Дождавшись, пока он откашляется, девушка еще раз с силой вытерла обе щеки, и, не оглядываясь, кивнула назад.

— Они смотрят? — негромко уточнила она.

Иван кашлянул в ладонь в последний раз и, протерев заслезившиеся глаза, бросил взгляд поверх ее плеча. Заметив в некотором отдалении брата и сестру Симэй, с которыми был хорошо знаком, и с ними еще четверых, о которых его предупреждали, утвердительно кивнул.

— Еще как.

Кареева снова привстала на цыпочки и, напоследок бегло поцеловав в щеку, отстранилась.