"Крылатый громовержец" (Древние берега 2)

У Эйприл была несколько иная точка зрения. Не то чтобы ей не нравилось ночное небо, но для нее имело значение только то, что она была тут, на земле. Они сделали перерыв на кофе, и все снова надели солнцезащитные очки. Майкл надел бейсболку "Янкиз". Мардж отметила, что она по-настоящему оценила мир, в котором, похоже, нет комаров.

— Я был бы удивлен, если бы где-нибудь здесь не было насекомых, — сказал Майкл. — Различные вредители, вероятно, довольно распространены повсюду.

Они сидели на земле, прислонившись к Куполу, и, как правило, повторяли одно и то же снова и снова. — Великолепно.

— Мои дети были бы рады это увидеть.

— В настоящем Эдеме не могло быть ничего подобного.

Эйприл сбилась с ритма, заметив, что рассвет казался таким обычным. — Звезда похожа на наше солнце.

— Не совсем, — сказал Джерри. Он был обычным парнем. Примерно пять футов восемь дюймов, его каштановые волосы начинают редеть, а улыбка никогда не казалась настоящей. — У меня проблемы с восприятием цвета, но это выглядит... — Он повернулся к Мардж.

— Вы правы, Джерри, — сказала она. — Я бы сказала, что у него оранжевый оттенок.

Как бы то ни было, подумал Майкл, астрономы вели себя так, словно никогда раньше не видели восхода солнца. — Прекрасно, — сказал один из них. Они похлопали друг друга по спине и еще раз пожали друг другу руки. Майкл подумал, что они пытаются показать Эйприл, что зря она воспринимает рассвет как должное.

Солнце было оранжевым, решил Майкл. В отличие от земного Солнца.

Они настроили спектроскоп на него и ввели результаты в свои компьютеры, спорили, обменивались данными и еще что-то обсуждали. Солнце медленно двигалось по небу и стояло почти прямо над головой, прежде чем они наконец согласились, что сделали все, что могли.

— Итак, — спросила Эйприл, — вы знаете, где мы находимся?

Мардж закатила глаза.

— С точностью до сорока или пятидесяти световых лет, — сказал Гарт.

Джерри все еще сверялся со своим компьютером. — Думаю, я могу сделать довольно приблизительное предположение.

Это привлекло всеобщее внимание. — Так что у вас есть, Джерри? — спросила Эйприл.

— Солнце похоже на звезду K5. Не думаю, что кто-то станет с этим спорить. — Никто не стал. — Я вычислил углы наклона нескольких звезд в Конской голове. Возможно, это звезда K5, которую мы просто еще не видели. Но это похоже на... — Он снова сверился со своим ноутбуком и передал его по кругу. Там было много обозначений, которые Майклу ничего не говорили. — Та, что внизу, — сказал Джерри. — 2MASS J05384917-0238222. Позиция, похоже, совпадает.

— Думаю, вы правы, — сказала Мардж.

Эйприл выглядела разочарованной. — Что случилось? — спросил Гарт.

— Ничего. Я надеялась, что это окажется звезда, о которой люди слышали. Ну, знаете, одна из звезд пояса Ориона или что-то в этом роде.

Все рассмеялись. — Вы бы не захотели жить в мире, зависящем от чего-либо из этого, — сказал Джерри. — Две из них — двойные звезды, и Алнилам существует недостаточно долго, чтобы на нем могла развиться жизнь. — Он протянул руки, как человек, которому в тот момент принадлежали небеса. — Я бы хотел остаться и провести здесь еще одну ночь. Мы можем это сделать? Это дало бы мне шанс убедиться, что это действительно звезда ...222.

Эйприл огляделась. — Мы можем, Джерри. Но если кто-нибудь хочет вернуться, не стесняйтесь.

Никто этого не сделал. Они взяли по бутерброду и еще по чашке кофе и сели на пляже, обсуждая, сможет ли кто-нибудь придумать, как переместить сюда один из больших телескопов. Может быть, какой-то от Корбина или Хобби-Эберли. — Должен же быть какой-то способ это сделать, — сказал Джерри.

Гарт сложил ладони вместе и заложил их за голову, чувствуя себя совершенно непринужденно. — Просто перенести по кусочкам, — сказал он, — и мы сможем сложить их вместе.

— Конечно, — сказала Мардж. — Без проблем.

Они говорили о людях, которые были недовольны тем, что их не выбрали для поездки. Джерри спросил Эйприл, знает ли она, как принимались решения. — Выбор, — сказала она серьезным тоном, — был основан исключительно на приятной внешности.

На самом деле все они знали, что большинство решений, а может быть, и все они, принимались на уровне Белого дома. В Вашингтоне была создана отборочная комиссия, и выбор был сделан исходя из предполагаемой гибкости, под которой подразумевалось желание быть непредвзятым, а также из достижений и хорошего здоровья. По крайней мере, таковы были теоретические требования. Гарт, тащивший на себе такой вес, не выглядел особенно здоровым. Майкл не сомневался, что Эйприл надеялась, что у парня не случится какого-нибудь приступа, пока они будут здесь. Но его имя было таким же важным, как и его анатомия. Майкл также предположил, что были предприняты какие-то политические маневры, чтобы привлечь внимание крупных научных деятелей, обеспечив представительство их организаций. Возможно, именно так он и попал в команду. У него было много связей. Как бы там ни было, у него сложилось впечатление, что у них подобралась хорошая команда.

Эйприл сказала Адаму и Пауле, что они могут идти домой, если хотят. — Просто пришлите пару человек на замену.

— Все в порядке, — сказал Адам. — Я на самом деле не хочу их оставлять.

— Я тоже, — сказала Паула.

Мардж наблюдала за Паулой. — Единственное, что меня беспокоит...

— Да?

— Как я могу договориться о том, чтобы привезти сюда своих детей?

— Уточните у Джеймса, — сказала она, и это, конечно же, был Джеймс Уокер, предводитель племени сиу.

Пока солнце двигалось по небу, Майкл в сопровождении Паулы бродил по лесу. Он увидел несколько мелких животных, насекомых, различные цветы и самые разнообразные деревья. В небе парили птицы. Что-то, чего он не мог разглядеть, спряталось в ветвях и завыло на него. Длинное существо, похожее на ящерицу, пристально смотрело на него, не выказывая ни малейшего страха. Он не был уверен, как она отреагирует, если он пошевелится, поэтому остался на месте и предупредил Паулу, чтобы она делала то же самое, пока ящерка не двинется дальше. Было еще слишком рано делать выводы о здешней биологии, кроме очевидного: она была похожа на систему, которая сложилась дома. Но этого и следовало ожидать, поскольку окружающая среда была похожей.

В конце концов, он вернулся к береговой линии и побродил вдоль нее, стараясь держаться подальше от волн, изучая раковины и все остальное, что было выброшено на берег. Эйприл спросила, видел ли он какие-нибудь сюрпризы?

— Пока нет, — ответил он. — Может быть, в лаборатории.

Наконец солнце снова начало клониться к холмам. — Красивый закат, — сказал Джерри.

Глаза Мардж заблестели. — Я бы никогда не подумала, что вы романтик, Джерри.

Он улыбнулся. — Нет ничего лучше, чем прекрасная физик, которая заставила бы меня по достоинству оценить закат солнца.

В конце концов, наступила ночь. Джерри открыл свой ноутбук и начал сравнивать полученные данные с тем, что он мог видеть над головой. Гарт сел рядом с ним.

Мардж смотрела на горизонт, где гасли последние слабые отблески света. — Смотрите, — тихо сказала она.

Майкл не видел ничего, кроме горстки звезд.

— Что? — спросил Гарт.

— Одна из них движется.

В течение нескольких секунд он слышал только едва различимый шум моря. Затем: — Да. — голос Джерри. — Это комета.

— Потрясающее зрелище, — сказал Гарт.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ибо теперь ты — имя свободы и славы,

Одно из немногих бессмертных имен,

Которые родились не для того, чтобы умереть.

— Фитц-Грин Халлек, "Марко Боццарис", 1825 г.

— Мы знаем, где находится Эдем, — сказал Джерри журналистам пула.

— Где? — закричали они.

— Его солнце — оранжевый карлик K5. — Он вывел на монитор обозначение: 2MASS J05384917-0238222.

Они разочарованно хмыкнули. — У него есть название? — спросил один из них.

— Это самое близкое, что известно.

— Нам нужно дать ему название, — сказал представитель Морнинг Шоу. — Мы не можем выходить в эфир под каким-то названием 2MASS.

Эйприл вмешалась: — Поскольку Джерри Карлуччи открыл это, думаю, мы должны предложить ему дать этому миру название. Он предложил "Ойате".

Джерри попытался скрыть свое удивление.

Репортер Ассошиэйтед Пресс указал ручкой на астронома. — Блестяще. Именно то, что нужно.

Эйприл придвинулась к нему поближе. — Название в честь племени, — прошептала она. — Мы загладим свою вину позже.

— Не надо, — сказал он. — Это хорошо.

— Как далеко она? — спросила женщина из ПиБиЭс.

— Довольно далеко, — сказал Джерри. — Тысяча световых лет, плюс-минус.

Некоторые ахнули. — Вы серьезно?

— Это становится все более безумным.

— Мы всегда знали, что Эдем находится довольно далеко, — продолжил Джерри. — Конская голова рассказала нам об этом.

Нью-Йорк Таймс спросил, можем ли мы предположить, что тот, кто построил Круглый дом, был родом из Эдема? Или вы можете покинуть транспортную станцию и отправиться куда-нибудь еще?

Джерри отступил и предоставил Эйприл возможность ответить на вопрос. — Оборудование, похоже, не обслуживалось, — сказала она. — Когда-то, похоже, Эдем был связан с семью другими местами. Кроме гребня Джонсона. Но, похоже, только два из них все еще получают электроэнергию.

— Можем ли мы обеспечить их электроэнергией?

— Не знаем. Мы не хотели вмешиваться в технологию.

  

Джеймсу Уокеру было неудобно рисковать жизнями других людей. Но с тех пор, как на гребне Джонсона был обнаружен Круглый дом, у него не было выбора. Он полностью осознавал, что в его довольно преклонном возрасте он будет мешать, если попытается участвовать в миссиях. Но чтобы спасти свою душу, он, по крайней мере, должен был пройти через портал. Или, подумал он, может быть, он просто придумывал предлог, чтобы пойти туда. Чтобы сделать то, чего он действительно хотел. Не было причин, по которым он должен был позволять другим веселиться. Особенно теперь, когда Карлуччи назвал солнце того мира в честь его племени.

Через девять или десять часов после того, как миссия Эйприл вернулась с новостями об Эдеме, он посетил Круглый дом. Предводителя было бы нелегко выделить из толпы. Он был невысок ростом, с непримечательными чертами лица, и казалось, что его скорее можно было встретить за ремонтом крыш или автомобилей, чем за проведением заседаний в зале совета. Ни в его выражении лица, ни в голосе не было и намека на властность, как не было и намека на сталь, которая могла проявиться, когда возникала необходимость. Глаза у него были темные и дружелюбные, а манера держаться располагающая. Те, кто хорошо его знал, понимали, что его главная сила заключалась в умении заставить людей говорить ему то, во что они действительно верили, — талант, столь же редкий среди коренных американцев, как и среди остального населения.

В транспортном отделе у него были установлены телевизор и компьютер. Когда он вошел, СиЭнЭн брало интервью у Карлуччи. Он рассказывал о расстоянии в световые годы. Дейл Три был старшим дежурным офицером. Предводитель поздоровался со всеми и отвел Дейла в сторону. — Я хочу осмотреть это место, — сказал он. — Эдем. Я пробуду там всего несколько минут. Можем мы сделать так, чтобы это не стало достоянием общественности?

Дейл взглянул на двух других сотрудников охраны, Джона Колмара и Джека Суифтфута. — Я дам им знать, — сказал он. — Когда вы хотели бы отправиться, мистер предводитель?

— Как насчет сейчас?

Дейл подошел и коротко переговорил с остальными. Затем он попросил Карлуччи отвести репортеров в пресс-центр. Когда это было сделано, он проверил свое оружие, подошел к столу, открыл ящик и достал две пары перчаток. Он протянул одну пару предводителю. — Как будете готовы, сэр.

Предводитель кивнул. — Спасибо, Дейл. Почему бы вам не остаться с профессором Карлуччи? На случай, если ему понадобится помощь. Джон или Джек могут пойти со мной. Мы задержимся всего на пару минут.

Выбрали Джека. Он был парнем среднего роста, который мог легко раствориться в толпе. Но также был военно-морским летчиком в отставке, который теперь совершал туристические рейсы из регионального аэропорта Девилз-Лейк. Он взял у Дейла вторую пару перчаток, надел их и подошел к решетке.

Уокер захватил с собой револьвер. Он проверил, все ли на месте, надел перчатки и присоединился к своему сопровождающему. — Похоже, мы снова отправляемся в путь, — сказал он с улыбкой. Джек неоднократно был пилотом предводителя.

— Я пойду первым, — сказал Джек. Он шагнул на решетку и нажал на значок со стрелкой. Появилась россыпь огоньков, которые превратились в светящееся облако. Оно окутало его, и он исчез из виду.

— Приятного путешествия, мистер предводитель, — сказал Дейл. Он пожал Уокеру руку и направился в пресс-центр.

Уокер знал процедуру. Светящееся облако появилось снова, затем исчезло, оставив на решетке ручку Джека. Это означало, что на другом конце линии все в порядке. Джон подошел, очевидно, чтобы помочь, но Уокер отмахнулся от него. — Все в порядке, Джон. У меня получится. — Он взял ручку и не особо удивился, когда при наклоне вперед для нажатия на стрелку в его крови зашкалил адреналин. Облако появилось снова. Оно окутало его, Джон помахал ему на прощание, интерьер Круглого дома исчез, и он оказался в другом месте.

Джек Суифтфут улыбался. — Добро пожаловать в Эдем, мистер предводитель. — Это был одновременно и самый короткий, и самый длинный полет.

Он открыл входную дверь перед предводителем, и Уокер посмотрел на густой лес. Он сошел с решетки, пересек помещение и шагнул через дверной проем в новый мир. Он все рассчитал так, чтобы прибыть ночью. Он хотел увидеть две луны, но на небе была только одна из них. Ночь была полна звезд, гораздо больше, чем он когда-либо видел в резервации. Теплый ветерок шелестел в кронах деревьев, и он слышал глухой рокот приближающихся приливов. Он больше не был в Северной Дакоте.

Они обогнули строение, прошли через небольшой участок леса и вышли на пляж. Под Конской головой блестел океан. По его мнению, это было бы идеальным местом для резервации.

  

Президент Мэтью Р. Тейлор понимал, что, чего бы он ни добился за годы своего пребывания в Белом доме, какие бы мосты ни построил, какой бы толчок экономике ни придал, его всегда будут помнить за то, что произошло на гребне Джонсона. Это была невозможная ситуация. Невозможно было все сделать правильно, и в конце концов он оказался тем парнем, который вернул страну к индейским войнам и из-за которого погиб Уолтер Асквит.

Этот инцидент потряс его.

В тот момент в Организации Объединенных Наций проходило голосование по предложению, требующему, чтобы Соединенные Штаты объявили гребень Джонсона международным объектом. Не было никаких сомнений в том, как это произойдет. Люди по всему миру утверждали, что Круглый дом принадлежал человечеству, а не какой-либо одной нации, и уж точно не тем, кому посчастливилось владеть собственностью, на которой он был обнаружен.