— Волдеморт поместил части своей души в медальон и в дневник, пытаясь жить вечно... Я в какой-то степени надеялся, что ты здесь, чтобы сказать мне, что я ошибаюсь.

— Я бы хотел, Сириус, но это доказательство того, что он искал бессмертия и использовал темную магию, чтобы попытаться получить его. Пока где-то хранятся частички его души, его нельзя убить по-настоящему. Ведь душа — такая же часть человека, как и все остальное, если не более важная для того, кто он есть.

Сириус долго смотрел на медальон.

— Мой дед всегда говорил, что убить душу человека — значит сжечь ее заживо с помощью Fiendfyre. Он научил меня этому заклинанию, когда мне было тринадцать, и я чуть не сжег дом.

— Очень опасное заклинание, которое может в секунду обернуться против того, кто его произнес. Контролировать его в любом случае сложно даже для самых продвинутых заклинателей. Но да, есть два известных способа убить живую душу, что, в свою очередь, может уничтожить Дементора — ведь если уничтожить души внутри них, они сгорят изнутри.

— Фиендфайр и?..

Дамблдор лишь жестом указал на испорченный дневник на своем столе.

— Яд василиска, как обнаружил Гарри.

Глаза Сириуса расширились.

— Конечно! Яд василиска едкий! Когда Гарри рассказал мне, что он его укусил... он способен убить душу и, следовательно, уничтожить крестраж. Нам нужно спуститься в эту палату и достать еще несколько таких клыков.

— Я бы хотел спуститься в Тайную комнату, Сириус, но я не могу туда попасть, а Фоукс не может меня туда доставить. Он смог помочь Гарри, когда тот нуждался в нем, но иначе он не сможет отвести меня в Тайную комнату.

— Разве фениксы не могут просто запустить тебя в любое место, куда ты пожелаешь?

— Обычно, — согласился Дамблдор. — Но, кажется, в Тайной комнате против этого есть защита — я пробовал. Тем не менее, Тайную комнату необходимо осмотреть. С одной стороны, тело василиска нужно вынести из школы, а с другой, его нужно снова сделать безопасным на случай, если другой студент каким-то образом обнаружит его. Это часть Хогвартса и его истории, — осторожно сказал Дамблдор.

Сириус кивнул.

— Но если вы не можете спуститься туда, то этого не произойдет.

Дамблдор заговорил, а Сириус просто покачал головой.

— Даже не думай об этом, Альбус.

— Ему нужно будет только открыть дверь.

— Нет! — воскликнул Сириус, его глаза вспыхнули от гнева. — Он чуть не умер там внизу! Если бы твой феникс не появился и не исцелил его, он был бы мертв, съеденный этим гребаным монстром! Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь заставлю его вернуться туда и увидеть тело монстра, которого он убил? Чтобы вызвать такие воспоминания? Он нашел свою первую подругу в мире, истекающую кровью на полу там, внизу, и ты хочешь, чтобы он вернулся! Ни в коем случае!

Дамблдор вздохнул и покрутил пальцем в своей длинной белой бороде.

— Это может быть полезно для него, Сириус. Еще раз встретиться с этим, поговорить об этом и рассказать о том, что он там видел.

— Он говорил об этом, и мы обсудим это подробнее, не волнуйся об этом, но я ни за что на свете не позволю ему вернуться туда, Альбус! Это игровой дом гребаного Наследника Слизерина, кто, мать его, знает, что еще там внизу? Василиск мог быть детской забавой. Очевидно, что внизу все еще есть защитные и охранные заклинания, чтобы держать его в секрете — и сильные заклинания! — сказал Сириус, его голос повысился. — Там внизу может быть ловушка.

— Все доводы верны, — спокойно сказал Дамблдор. — Но я настаиваю на том, чтобы вы поговорили с вашим сыном о том, как вернуться, потому что мне действительно нужно попасть туда в какой-то момент, и если яд василиска — наш лучший шанс уничтожить крестражи, нам придется достать несколько этих клыков.

Сириус просто сузил глаза.

— Только через мой труп.

— Подумай об этом, Сириус. Подумай о том, что мы только что обсуждали. Неужели ты действительно думаешь, что эти два предмета — единственные частицы души Волдеморта? Я могу сказать тебе с большой уверенностью, что нет. Я учил Риддла семь лет, и именно я впервые посетил его в маггловском приюте, в котором он вырос, чтобы сообщить ему, что он волшебник. Зная мальчика, а затем молодого человека, если бы мне пришлось угадать, я бы сказал, что он сделал по крайней мере три, но в действительности он мог бы стремиться к большему. Он стремился бы к числу, имеющему важное магическое значение. Число, которое, как он знал, достойно такой задачи.

Он знал, о чем говорит директор. Он точно знал, какое число Волдеморт счел бы столь высокой наградой, и он чувствовал, как его сердце неровно бьется в груди, когда он говорил.

— Вы думаете, что он, мать его, разделил свою душу на семь проклятых кусков?

— Это было бы логичнее всего, не так ли?

Сириус зарылся лицом в свои руки и медленно сглотнул.

— Проклятье! Что они такое? Как мы вообще сможем их найти?

Дамблдор вздохнул и постучал пальцами по столу.

— Вот в чем вопрос. Я бы хотел вернуться назад и более тщательно изучить прошлое Риддла. Вы заинтриговали меня настолько, что я провел некоторые исследования за последние несколько лет, в частности, о том, где ваш брат нашел медальон.

— В пещере?

— На берегу моря, куда детский дом привозил детей на летние каникулы, — сказал Дамблдор, осторожно постукивая пальцами. — Риддл и тогда был задирой, приставал к другим детям и стремился добиться своего. Он хранил трофеи, и когда я нашел их в его шкафу, я заставил его отдать их. Я думаю, что в тот день в пещере с ним произошло что-то важное, и поэтому он выбрал именно ее. Но что еще он мог выбрать, я не знаю.

— Он наследник Слизерина, верно? Значит, он Гонт? Гонты были последним известным древним домом из прямой линии Слизерина. Он знал? — спросил Сириус, мысленно сверяясь с таблицей генеалогии чистокровных, которая засела в его мозгу с самого детства.

— Я подозревал, что он узнал об этом в 42-м году, но у меня никогда не было точных доказательств, — признался Дамблдор. — Летом, перед тем как была открыта Тайная комната, в городке Литтл-Хэнглтон была убита целая семья маглов. Гонты жили неподалеку, и сын, Морфин, был арестован за убийство этой семьи. Он умер в тюрьме Азкабан. Он признался в убийствах, но в то время я считал это подозрительным.

Сириус лишь приподнял бровь.

— Почему?

Дамблдор вздохнул.

— У него не было причин убивать тех магглов. Его отец и сестра были мертвы, он был последним членом семьи Гонтов, о котором он знал, и Том расспрашивал многих учителей о том, кто его семья, откуда он родом — поскольку был убежден, что его отец должен был быть очень сильным волшебником. Он никогда не задумывался о том, что сила исходила от его матери. А семья, которая была убита? Их сына тоже звали Том Риддл.

Сириус скрестил руки перед собой.

— Ты занимался не просто исследованиями, Альбус, ты следил за ним. Как долго? С самого начала?

Дамблдор покачал головой.

— Нет, но я бы хотел. У Тома... у него было что-то такое, что при первой встрече меня в какой-то степени насторожило, но он был ребенком, Сириус, ребенком, который был немного хулиганом. Он был ребенком, которому явно нравилось использовать свои способности, чтобы влиять на других, еще до того, как он переступил порог Хогвартса. Женщина, которая управляла приютом, даже сообщила мне, что он был странным мальчиком, и когда я заговорил с ним и сказал ему, что он волшебник, он просто посмотрел на меня, как будто знал это с самого начала. Он сказал, что всегда знал, что он не такой, как все. — Он встал и подошел к шкафу у стены. — Позвольте мне показать вам мои воспоминания о том дне...

Сириус кивнул и позволил Дамблдору спроецировать свою память в думосброс, а сам наблюдал, как гораздо более молодой Дамблдор подошел к маггловскому приюту. Сириус зачарованно наблюдал, как матрона вела Дамблдора по лестнице, делая замечания о том, какой странный мальчик Том, и создавалось впечатление, что своими замечаниями и действиями она отчаянно надеялась, что кто-нибудь заберет его.

— Вы подожгли его гардероб? Это кажется немного грубоватым? -сказал Сириус, фыркнув, как только они вышли из воспоминаний.

Дамблдор бесстрастно пожал плечами.

— Ему нужны были доказательства, и я думаю, что хотел его немного напугать. Видите, как он требовал, чтобы я сказал ему правду, как будто он привык манипулировать людьми? Я чувствовал, как он давит на мой разум, почти как Империус, который хочет, чтобы я поддался его воле, но я освоил Окклюменцию много лет назад и мог чувствовать, что он пытается сделать. Он наводил ужас и терроризировал других детей. Матрона считала, что это он задушил домашнего кролика другого ребенка, и, похоже, ему нравилось причинять боль другим, иметь над ними власть. Я немного беспокоился о нем и думал, каким он будет, когда придет в школу, потому что я видел, что у него были сильные амбиции, но он был жестоким, а также вором. Я хотел присматривать за ним.

— А вы?

— Да, но он был очень уважителен, когда приехал в Хогвартс — почти другой человек. Его сразу же определили в Слизерин, и все учителя говорили о нем только добрые слова. Он был умным и сообразительным и хотел узнать все, что мог, о магии и ее истории", — признался Дамблдор. "Он очень отличался от того мальчика, которого я встретил в приюте. Когда я увидел, что он пытается найти свою семью, я провел небольшое собственное исследование, пытаясь помочь ему, и, думаю, я узнал, кто была его мать, сразу после него. Меропа Гонт, сестра Морфина.

— Что с ней случилось?

— Она умерла во время родов, и отец не хотел иметь ничего общего ни с ней, ни со своим ребенком. Я подумывал пойти к Тому с этой информацией, сообщить ему, что знаю, кто этот древний волшебный род, из которого он происходил, и узнать, что в соседнем городе живет Том Риддл, богатый маггл.

Сириус кивнул.

— Богатый маггл... это бы меня точно взбесило. Мама умерла, у отца есть деньги, но его отдали в приют? Я могу понять, что это за ярость.

Дамблдор кивнул.

— Именно. Поэтому я ждал, думал, что посмотрю, как он будет копаться в семейной истории, прежде чем поделиться тем, что знаю. И менее чем через два месяца Том Риддл-старший и оба его родителя были найдены убитыми за обеденным столом без единой отметины. Магглы были потрясены, поэтому на место происшествия были вызваны авроры. Морфин Гонт был известным ненавистником магглов, жившим неподалеку, и когда его привели на допрос, он признался в преступлении. Морфина быстро судили и отправили в Азкабан. Когда Том вернулся в Хогвартс через несколько недель, он носил перстень Дома Слизерин.

— Как он его получил? — спросил Сириус.

— Именно мой вопрос: я получил разрешение от аврора Арнольда Муди посетить Морфина Гонта в Азкабане и обнаружил, что кто-то внедрил в его мозг ложные воспоминания. К тому времени, когда я очистил его от паутины, я обнаружил, что Том нашел его и расспросил о его семейном положении, узнав, что он происходит от отца-маггла, — объяснил Дамблдор. — Я сказал Арнольду, что считаю Морфина невиновным в убийствах, но у него уже было подписанное признание, а сам он был очень болен. Вскоре он умер.

Сириус вышагивал взад-вперед по кабинету.

— Вы думаете, что он создал дневник тогда? Когда он вернулся в школу, он использовал смерть собственной семьи, чтобы разделить свою душу в первый раз, и он создал дневник в возрасте... шестнадцати лет?

— Да. После того, как он обвинил Хагрида в преступлении, он знал, что не сможет снова открыть Тайную комнату, не попавшись. Тогда я тоже подозревал его, но у меня не было точных доказательств, а директор Диппет настаивал, что Том никогда не мог быть виновен. У меня не было никаких вещественных доказательств, чтобы связать его с этим преступлением.

— Но вы сказали, что память Морфина была изменена? Им?

Дамблдор вздохнул.

— Я считаю, что да, но Морфин помнил, как разговаривал с Риддлом, а потом некто предал его забвению. Он не видел, как его племянник убил семью, и не видел, что Риддл был тем, кто лишил его памяти.

Сириус кивнул, его глаза расширились.

— Держу пари, что перстень — один из них. Подумай об этом. Это была семейная реликвия Гонтов, возможно, одна из единственных вещей, которые у них остались от Салазара Слизерина. Медальон, вероятно, принадлежал его матери. Держу пари, что и кольцо — крестраж.

— Очень может быть, — согласился Дамблдор, почесывая свой длинный нос. — Но мы не знаем, где он мог его спрятать.

Сириус вздохнул и снова сел на свое место.

— Альбус, нам нужно серьезно обсудить вопрос о том, чтобы собрать команду и попытаться найти этих чудовищ. Их всех нужно найти и уничтожить, желательно до того, как он найдет еще одно тело. Он не может вернуться. Я не подпущу его к Гарри. Больше ни за что. Мы должны сформировать команду из ведьм и волшебников и начать охоту на этих тварей как можно скорее.

Дамблдор кивнул, его голубые глаза щурились за очками в форме полумесяца.

— Сириус, ты знаешь, почему я так настаивал на том, чтобы Джеймс и Лили скрывались вместе с юным Гарри?

Он покачал головой.

— Официально нет, но у меня сложилось впечатление, что Волдеморт охотился непосредственно за ними — потому что Поттеры не присоединились к его делу, а Джеймс все время ускользал из его рук. Потом на суде над Червехвостом мы узнали, что он хотел убить Гарри.

— Да, он хотел смерти Гарри, и это была причина, по которой я настаивал, Сириус, — осторожно сказал он. — Я размышлял над этим много лет, говорил себе, что не должен говорить тебе, что это только встревожит тебя, но после этого, после всего... ты должен знать.

— Что я должен знать?

— Было пророчество, Сириус.

Сириус фыркнул.

— Альбус, мы оба знаем, что Прорицание — это полная чушь.

Дамблдор улыбнулся и сложил руки перед собой.

— Обычно я соглашаюсь с тобой, но есть некоторые, кто действительно обладает способностью видеть будущее. Одним из таких людей является Сибилла Трелони, по крайней мере, если вспомнить один вечер много лет назад, когда я проводил собеседование с ней на новую должность профессора прорицаний в Хогвартсе. Когда я заканчивал собеседование, определив, что она на самом деле мошенница и не обладает ни одним из видов зрения, которыми была наделена ее бабушка, Кассандра, она дала самое настоящее пророчество.

— Откуда вы знаете, что оно было настоящим, если вы уже считали ее мошенницей? -спросил Сириус, его золотые глаза с любопытством смотрели на Дамблдора.

— Она ничего не помнила об этом после того, как произнесла слова, Сириус, и поверь мне, это было очень реально.

Сириус просто медленно сглотнул. Его нутро неловко сжималось, и он знал, что ему не понравится то, что Дамблдор говорит ему.

— Что там было сказано?

Дамблдор наклонился вперед в своем кресле.

— Пророчество предупреждало о ребенке, который родится в конце июля и будет обладать силой, способной победить самого темного волшебника, которого мир видел за последние столетия. В конце июля того года родились два ребенка, Гарри и Невилл.