A Second Chance часть 6

— Не умирай, ладно?

Сириус улыбнулся.

— Я постараюсь этого не делать. И тебе того же, хорошо?

Гарри кивнул, широко раскрыв глаза.

— Я тоже постараюсь этого не делать.

Сириус улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать сына в лоб.

— Я люблю тебя, Со-Гарри. — Он медленно выдохнул. — Есть еще кое-что, что я должен тебе сказать, и тебе будет очень тяжело это услышать.

Гарри только уставился на него.

— Я вообще не собирался тебе говорить, если честно. На самом деле, я думаю, что если расскажу, то только причиню тебе боль, но мы же договорились быть честными друг с другом, верно?

— Да, мы говорили, — медленно ответил Гарри. Ему не понравилось, что Сириус почти решил не рассказывать ему. Он знал, что это не к добру. — что это?

Сириус вздохнул.

— После вашего матча по квиддичу против Равенкло я перекинулся парой слов со Снейпом. Скажем так, все прошло не слишком хорошо, но я кое-что понял. Прежде всего, я никогда не говорил тебе этого раньше, но Снейп был пожирателем смерти во время войны.

— что? — Гарри взорвался. — Он был проклятым пожирателем смерти! А Дамблдор знает? Почему он позволяет ему преподавать в школе?

Сириус поднял руку, чтобы остановить его болтовню.

— Да, Дамблдор знает. Во время войны, до того, как все стало по-настоящему плохо, до того, как твои родители ушли в подполье, Снейп стал шпионом Дамблдора. Он работал против Волдеморта, притворяясь, что все еще является его верным последователем, с большим риском для себя.

— почему? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Я говорил тебе, что мы с дядей Рэмом ходили с ним в школу? — Гарри кивнул, и он продолжил. — Его лучшим другом в школе много лет была твоя мама.

Гарри кивнул.

— Я знаю, он мне рассказывал.

— Он говорил? — Удивленно спросил Сириус.

— Да, вообще-то, это было действительно странно, — честно признался Гарри, почесывая в затылке. — Мы с Роном остались после уроков вместе за то, что гуляли после комендантского часа — мы все пробрались на Астрономическую башню, чтобы выплюнуть листья мандрагоры, но нас с Роном поймали, когда мы пробирались обратно в Гриффиндорскую башню. Он попросил меня переписать бланки для оставления после уроков из того, что вы с дядей Ремусом и папой делали в школе — это было даже забавно, — ты правда как-то устроил танцевальную вечеринку с караоке в учительской?

— Мы так и сделали. Думаю, мы с Джейми заработали на этом около сотни галлеонов, — сказал он, посмеиваясь при воспоминании.

— И ты пускал девушек бесплатно только в том случае, если они целовались с тобой?

Сириус широко улыбнулся.

— В тот вечер я переспал с двадцатью шестью девушками. Это было здорово.

— Ты действительно сделал предложение Макгонагалл?

— Ага, — рассмеялся он. — Но о моих многочисленных приключениях мы можем поговорить в другой раз, Гарри. Что тебе сказал Снейп?

Гарри отбросил волосы с глаз.

— Это было действительно странно, потому что ни с того ни с сего он вдруг сказал мне, что у меня глаза моей матери, а потом добавил, что раньше они были друзьями. Он сказал, что она влюбилась в моего папу и что они с папой никогда не сходились во взглядах, но он знал, что подходит моей маме. Он сказал, что и мама, и папа были очень хороши в зельеварении, и я тоже, и что он ставил мне В-шки только потому, что знал, что я могу добиться большего... Потом он сказал, что мои родители будут гордиться мной и что мы больше не должны об этом говорить.

Сириус кивнул, не сводя глаз со своего сына.

— Что ж, это, мягко говоря, интересно. Что ты ему сказал?

— Я сказал ему, что постараюсь лучше справляться с зельеварением, а он посоветовал мне читать дальше, и на этом все.

— Хм, — осторожно произнес Сириус. Он почесал заросший щетиной подбородок, вспомнив, почему обычно сбривал щетину, и вздохнул. — Ну, как я уже говорил, Снейп и Лили были друзьями. Но на пятом курсе они сильно поссорились, и он назвал ее Грязнокровкой. Отчасти в их размолвке виноваты мы с Джейми. Это продолжалось большую часть года, поскольку Снейп общался с людьми, которые все стали пожирателями смерти, и твоей матери не нравились ни они, ни то влияние, которое они оказывали на Снейпа. Как бы то ни было, мы задирали Снейпа, и, оглядываясь назад, я не горжусь этим, но мы задирали его, и, вообще-то, мы задирали его довольно часто. В этот раз мы опозорили его у Черного озера, и твоя мама пыталась заставить нас остановиться, а он обозвал ее Грязнокровкой. После этого они сильно поссорились, и она перестала с ним разговаривать. Через некоторое время после этого он стал Пожирателем смерти, я не знаю, когда именно, но... — Он медленно выдохнул. — Гарри, Снейп был тем пожирателем смерти, который услышал пророчество.

Гарри уставился на него.

— Что ты имеешь в виду? Подожди — это он рассказал Волдеморту... обо мне?

— Он не знал, что пророчество было о тебе, когда услышал его, — осторожно произнес Сириус. — Волдеморт — тот, кто собрал все это воедино, а Снейп не слышал всего пророчества, и именно поэтому Волдеморт в первую очередь пришел за тобой.

— Он...... ОН УБИЛ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ! — взорвался Гарри.

Сириус схватил его за руку, когда Мародер сердито посмотрел на Гарри за то, что тот потревожил его сон.

— Гарри, помнишь, я говорил, что Снейп стал шпионом? — Когда сын кивнул, он вздохнул. — Когда Снейп узнал, что Волдеморт планирует расправиться с Поттерами, он отправился к Волдеморту и попытался остановить его, ссылаясь на свою прежнюю дружбу с Лили. Волдеморт отказал ему, поэтому Снейп поступил следующим образом — он пошел к Дамблдору. Дамблдор убедил его стать шпионом, что он и сделал, и Дамблдор попытался помешать сбытию пророчества, заставив Джеймса и Лили скрыться вместе с тобой. Снейп каждый день сожалеет о своем выборе. Я знаю это. Это не исправляет того, что он сделал, но, что ж, он все еще пытается загладить свою вину. Когда он видит тебя, я думаю, это постоянно напоминает ему о том, что он потерял и что сделал.

Гарри упрямо скрестил руки на груди.

— Как я могу допустить, чтобы он был моим учителем, зная, что он сделал?

— Гарри, он спас тебе жизнь на первом курсе, несмотря на свою ненависть к твоему отцу. Не пойми меня неправильно, я ненавижу этого сукина сына и сильно сомневаюсь, что мое мнение о нем когда-нибудь изменится, но он пытался загладить свою вину и... он заслуживает похвалы за это. Дамблдор доверяет ему, и как бы сильно он мне не нравился, я... я тоже ему доверяю, — медленно произнес Сириус, выглядя так, словно от признания этого факта его чуть не стошнило от ужина.

Гарри долго смотрел на него.

— Это действительно все?

— Да, — ответил Сириус. — Если только ты не хочешь, чтобы я попытался представить тебе подробный ежедневный календарь моей жизни за последние тридцать четыре года?

Гарри ухмыльнулся.

— нет.

Сириус посерьезнел и медленно выдохнул.

— Есть еще одна вещь, которую я от тебя скрываю. Не то чтобы я тебе не доверял или не хотел, чтобы ты знал, но это как с крестражами и пророчеством: мне нужно разобраться в этом самому, прежде чем я смогу поделиться этим с тобой.

Гарри уставился на него.

— Но ты скажешь мне, как только поймешь?

— Я обещаю, — искренне сказал он.

Гарри улыбнулся на это.

— Ладно, я могу с этим смириться.

Сириус кивнул, размышляя о значении слов своего сына. В том-то и дело, подумал он, что Гарри жил с этим, и он не был готов сказать ему об этом.

— хорошо. Гарри, я сожалею обо всем. Тебе нужно было, чтобы я был взрослым, чтобы я был родителем... А меня не было рядом с тобой. Зи сказала мне, что я иногда забываю, что ты еще не вырос, и она права. Я во многом доверял тебе в прошлом году, и ты оказался еще более удивительным, чем я когда-либо мог надеяться. Я знаю, что ты взрослеешь, и я знаю, что ты больше не мой маленький мальчик, но ты все еще мой сын-подросток, и я нуждаюсь в тебе так же сильно, как и ты во мне. Возможно, ты нужен мне чуть больше, чем я тебе, если честно.

Гарри улыбнулся ему и крепко обнял.

— Ты всегда был рядом со мной, дядя Сири. Ты никогда не подводил меня, и мне жаль, что я заставил тебя так думать. Это было просто... ты умер, а потом не умер, и это было... слишком сложно осознать.

Сириус поцеловал его в щеку и крепко обнял.

— Как, по-твоему, я себя чувствовал? Я все еще пытался осознать последствия ареста Ремуса, когда ты начал кричать на меня и говорить, что я умер, и... Я не очень хорошо с этим справился. Ты нуждался во мне, а меня не было рядом. — Он снова поцеловал его в щеку. — Я люблю тебя, но я не идеален. Иногда я совершаю ошибки, и мне тоже приходится учиться на них.

Гарри кивнул, уткнувшись в плечо Сириуса.

— Мне жаль, что я винил тебя. Я не... я имею в виду, я тебя не виню. Я знал, что это не твоя вина. Это просто... Я был напуган.

— Гарри, в том, что ты напуган, нет ничего постыдного. Я тоже был напуган, и, просматривая это воспоминание, понимаю, что из-за того, что я позволил своим мрачным мыслям возобладать над счастливыми, я мог потерять тебя — это пугает меня. Ты был прав. Мне нужно было рассказать тебе об этом, мне нужно было поговорить об этом. Мне нужно исцелить свой разум так же, как тебе нужно исцелить свой. Я всегда говорю тебе, как важно снять напряжение, поговорить об этом, и мне нужно последовать своему собственному совету и перестать вести себя как ребенок. Иногда трудно быть взрослым.

Гарри улыбнулся и крепко обнял его, прежде чем отстраниться.

— Ты тоже должен сказать Зи.

Сириус нежно отвел челку Гарри с его лица.

— Может быть, я так и сделаю. Он снова обхватил лицо сына ладонями и поцеловал его в лоб. — Теперь, я думаю, мы обсудили все, что я хотел вам сказать, так что, думаю, нам следует вернуться к тому вечеру, когда мы выиграли Кубок по квиддичу, и к этим страстным поцелуям с некой Софи, в ходе которых было выпито огромное количество огневиски.

Гарри покраснел, вырывая лицо из рук отца.

— Э-э, нет, я не думаю, что нам следует.

Сириус лишь приподнял бровь.

— Ты же знаешь, что в тринадцать лет нельзя пить огневиски?

Гарри сморщил нос.

— Это было ужасно. Я не планирую делать это снова.

— Хм, — сказал он, пристально глядя на сына. — Если я узнаю, что ты снова напился, мы поговорим на эту тему, и ты будешь наказан. Мы договорились?

Гарри кивнул, глядя на Мародера, который все еще лежал у него на коленях.

— Да, дядя Сири.

— Хорошо, — строго сказал Сириус. — Теперь, Софи, насколько страстными были эти поцелуи?

Гарри покраснел.

— Мы поцеловались, ладно, что в этом такого?

— Только в губы?

Затылок Гарри покраснел еще сильнее, когда он вспомнил, как ее руки скользнули к нему в джинсы.

— Мы целовались. Она не моя девушка, и я не планирую снова целоваться с ней.

— почему? Она была не очень хороша?

— Нет, она была хороша, я имею в виду... это было всего лишь на один раз, вот и все.

— Знаешь, то, что я справился с несколькими птицами, не значит, что ты должен сделать то же самое, Гарри?

— Дядя Сири, пожалуйста, прекрати! — взмолился он, покраснев от смущения. Это было последнее, о чем он хотел говорить.

Сириус усмехнулся.

— Хорошо, хорошо, но только потому, что ты так вежливо попросил.

Гарри закатил глаза, а Сириус вытянул ноги, положив их на кофейный столик.

— Итак, что у нас в аптечке?

Сириус улыбнулся, когда его взгляд скользнул по коробке.

— Мы вернемся к этому позже. Я хочу еще раз обратиться к маховику времени.

— почему? Ты видел мои воспоминания, ты знаешь, что произошло.

— Да, знаю, — осторожно ответил он. — И я знаю, что это было не твое решение использовать его, но меня беспокоит тот факт, что ты использовал такой опасный предмет. Гарри, насколько родители Гермионы осведомлены о том, чем она занимается в школе?

Гарри пожал плечами, явно сбитый с толку внезапным поворотом разговора.

— я не знаю. Она мало говорит о своих родителях. Я знаю, что они были расстроены, когда узнали, что в прошлом году она была в оцепенении.

Сириус кивнул.

— Я знаю, что они магглы и не очень хорошо осведомлены о том, что происходит в волшебном мире, поэтому я полагаю, что Гермиона держит их в некотором неведении.

— Я не знаю, — признался Гарри.

— Для Гермионы было очень опасно использовать Хроноворот, и не только в ту ночь, но и из-за того, что она использовала его каждый божий день в течение всего учебного года. Вмешательство во время чрезвычайно опасно, Гарри. Вы возвращаетесь в прошлое, и даже если это всего на несколько часов, когда вы возвращаетесь в обычный часовой пояс, вы становитесь намного старше. Гермиона, по сути, потеряла по меньшей мере полгода своей жизни только из-за путешествий во времени.

— Она... правда?

— Да, Гарри. Сириус ответил серьезно. — То, что ты потерял, просто так не вернешь, путешествия во времени происходят по-другому. Она делала так, чтобы каждый день длился дольше двадцати четырех часов, а это значит, что она жила в этом заимствованном времени. Путешествия во времени могут быть чрезвычайно опасными, вот почему этот предмет так тщательно изучается Отделом тайн. Это то, чего никто по-настоящему не понимает. Один неверный шаг, и вы можете изменить весь ход истории, уничтожив не только себя, но, возможно, и все человечество. Вы могли бы проделать дыру в ткани времени и пространства и уничтожить весь мир! Гермионе невероятно повезло, что она так успешно использовала это.

— Но это сработало великолепно, мы вернулись на три часа назад, поймали Питера и спасли тебя! — запротестовал Гарри.

Сириус уставился на него.

— Я не сбрасываю это со счетов, Гарри. Но Департамент тайн все еще изучает, как устроены путешествия во времени. На данный момент они считают, что путешествие в прошлое более чем на пять часов может нанести реальный потенциальный вред не только путешественнику, но и самому времени! На рубеже веков произошел случай, когда ведьма по имени Минтумбл перенеслась в 1402 год на пять дней, но когда она вернулась в свое время, она состарилась на пять столетий и умерла в больнице, ее тело было непоправимо повреждено. Не говоря уже о том, что ее пребывание в прошлом изменило ход истории до такой степени, что некоторые из ее потомков фактически исчезли из ее настоящего времени, потому что они "не родились" из-за ее вмешательства.

— Я понимаю, дядя Сири, это было опасно.

— Опасный. Безрассудный. Глупый. Безответственный. Потенциально смертельный.

Гарри кивнул.

— мне жаль.

— Я не хочу, чтобы ты извинялся, Гарри. Я знаю, почему ты это сделал, и, поскольку я благодарен за то, что я здесь, и за то, что я жив, я не могу сильно расстраиваться из-за того, что ты использовал это, но я хочу, чтобы ты понял, почему меня беспокоит тот факт, что Гермиона использовала это для своих исследований.

— Да.

Сириус похлопал руками по колену.

— И я думаю, что родителям Гермионы тоже нужно сообщить о том, что натворила их дочь; они заслуживают того, чтобы знать, как ты думаешь?