Амбиции Такеды Харуны

— С памятью беда приключилась... Меня нашли деревенские и приютили. В сознании всплыло только имя и кое-какие фрагменты из прошлого. Если бы не доспехи — то и не знал бы до сих пор, что я вообще был самураем.

К счастью, мои ответы успокоили девушку — смерть от меча мне теперь не грозила.

— Долго еще идти?

— Почти пришли, вот ручеек, о котором я говорил.

— В храме, почему ты не напал? — неожиданный вопрос почти сбил меня с толку.

— О чем это ты?

— Не надо лукавить, ты понял меня. — не знаю кто она, но уж точно не дура.

— Возможность того, что ты успеешь раньше обнажить меч была вполне реальной и убеждаться в этом мне совсем не хотелось. Да и к тому же, я тебе не врал.

— Поздравляю, сегодня ты спасся два раза. — тут я с ней согласен...

Девушка решила сменить тему — теперь ей захотелось узнать о моих планах на будущее:

— Канске, если ты самурай, то что дальше будешь делать? Искать нового хозяина?

-Вряд ли. Максимум чего я хочу — так это оставить деревню за собой.

— Отвечать за селение? Но тебе ведь всё равно придётся присягнуть местному лорду...

— Извини, что отклоняюсь от темы, но я даже твоего имени не знаю. Как-то нехорошо получается...

— Зови меня Кацучи, — девушка заразительно улыбнулась.

— Так вот, Кацучи. Думаю, лорд примет меня, несмотря на мой недуг. Ты зря ухмыляешься. деревня эта только построена — с неё и взять-то нечего. Не каждый самурай согласится на службу при таком жаловании.

— Ты прав. Обычно жалование начисляется коку рисом.

— Правда? Разве не деньгами?

— Уверен, что ты самурай? Уж больно любишь деньги, аки торгаш. — опять этот насмешливый прищур...

— Одно другому не мешает...

Наконец-то мы дошли до места назначения. Надеюсь я не заставил Юме волноваться.

— Видишь, я не врал. Вот та деревня, о которой я говорил.

Мне пришлось поторопиться, так как она ускорила шаг.

— Слушай, а кому ты служишь?

— Главе клана Такеда.

— Правда? Значит мы станем товарищами. Скоро человек от лорда должен появиться.

Не знаю почему, но настроение у неё быстро изменилось.

— Чего такие грустные?

— Из-за кое-кого, я сегодня осталась без обеда... Канске, а может эта вовсе не твоя деревня и ты все это время нагло врал? Учти, моя рука не дрогнет.

— Не знаю почему ты теперь-то разозлилась, но ведь это точно не из-за меня. Некрасиво выходит.

Какое-то время мы шли молча, но затем она извинилась.

Во дворе нас встретила Юме. Увидев незнакомого человека, она растерялась.

— Вот знакомьтесь. Юме, это Кацучи. Кацучи, это Юме.

— Госпожа самурай, приятно познакомиться.

— Эй, ты чего так официально?

Дело в том, что малышка умудрилась церемонно поклониться.

— Расслабься. Веди себя свободно рядом со мной. Я не обижусь. — Кацучи попыталась успокоить её.

Неуверенно кивнув, Юме повела нас в дом. Пока мы обедали, она отвечала на вопросы Кацучи. Девочка явно не привыкла к такому вниманию и чувствовала себя не в своей тарелке...

— Отстань от малышки, ты ее пугаешь.

— А там что?

— Мои доспехи.

Отложив тарелку с едой в сторону, Кацучи тут же начала рассматривать моё снаряжение.

— Слушай, а откуда такие вещи у ронина?

— Я ведь тебе уже говорил, что не помню.

— Можно посмотреть твои мечи?

— Да на здоровье.

Пока Кацучи была занята, Юме подкралась ко мне и прошептала:

— Она нам ничего плохого не сделает?

— Нет, если что я тебя защищу, — я так же тихо ответил.

Малышку мои слова успокоили. Только сам я в этом сомневаюсь.

— Канске, твои доспехи словно новые. Да и меч тоже. Ой, а почему он тупой?

Я совсем забыл, что меч был ненастоящий.

— Откуда я знаю? Надо лишь найти кузнеца, чтобы он наточил мне его.

— Однако добрая сталь.

— Сталь? Разве не железо?

— Сталь — ты посмотри какой блеск у клинка.

По-моему, лицо у девушки блестело. Но конечно же вслух я этого не сказал.

— Канске, мы ведь должны отнести обед для дедушки и Косаке. — напомнила мне Юме.

— У вас в деревне есть кузнец? — Кацути, прекратив рассматривать доспехи, села к нам обратно, так как ещё не доела свою порцию.

— Да.

— Почему раньше не показали?

— Канске не спрашивал.

Не желая, чтобы малышка вновь чувствовала себя неудобно решил вклиниться в диалог:

— Я его видел?

— Вроде да. Мне сказали, что ты его чуть не убил.

— Это случаем не был тот мужик?

— Да, это был дядя Тоторо.

Малышка явно услышала приукрашенную версию, что заинтересовало Кацучи...

На поле никто уже не работал. Крестьяне обедали, собравшись в тени под деревом. Когда мы подошли, их лица тут же посерьёзнели.

— Спокойно, ребята, спокойно. Я оделся так временно. Ах да, прошу любить и жаловать еще одного самурая.

— Не нужно вставать. Кто из вас Тоторо? — поинтересовалась у местных Кацучи

Вчерашний знакомый обреченно поднял руку.

— Никто не против, если мы его украдем на некоторое время? — спрасил я у жителей деревни.

Пока Юме передавая обед старосте, рассказывала ему о случившемся, кое-кто из селян подал голос:

— Вы его, это, не убивайте. У него жена и двое детей...

Тоторо неспешно поплелся к нам. Полагаю, эти люди уже придумали для себя новую байку.

— Мастер, а для чего вам Тоторо?

Это интересовала не только Косаку, но и остальных. Зная, что эти фантазеры уже сейчас начали заочно хоронить бедного мужичка, добавил:

— Нужен кузнец, чтобы привести в порядок мой меч.

— Мастер, можно я пойду с вами?

Получив утвердительный кивок старосты, Косака присоединился к нам.

Мы с Кацучи шли впереди, и слушали разговор позади идущих.

— Косака, может ты вступишься за меня перед своим хозяином?

Услышав это, Кацучи вопросительно посмотрела на меня. Я лишь пожал плечами.

— Попробую, но ничего не обещаю. Я ведь только вчера присягнул ему.

— Дядюшка Тоторо, не бойтесь. Они и вправду хотят показать вам меч.

— Эх, Юме. Ты ещё дитя и ничего не понимаешь. Язык у меня без костей, теперь придется откупаться головой.

— А разве не может быть по-другому, Тоторо?

— Не знаю, Косака. Юме, а что именно с мечом? Я ведь не кузнец-оружейник — просто кую подковы и остальное по хозяйству. С мечами ни разу дела не имел.

— Не бойтесь, дядюшка. Нужно просто наточить меч.

Некоторое время мы шли молча, пока Косака не произнес:

— Юме, ты и вправду глупая. Самурайский меч — и не заточен?

Мы прекрасно слышали весь разговор. Бедный Тоторо так и вовсе поник. Мне стало жалко его, так что я вмешался:

— Хватит, никто не будет тебя убивать. Если ты такой трус, можешь идти к остальным.

Кузнеца я найду и в другой деревне.

Не то чтобы Тоторо мне поверил, но и не убежал.

— А ты время зря не терял, уже потихоньку набираешь себе команду? — с усмешкой спросила девушка.

— Кацучи ты о ком, о Косаке? Ну не то чтобы команду — скорее доверенного помощника.

Косака отделился от нас — он вызвался принести меч из дома старика. Мы же пошли к Тоторо. Кузница выглядела лучше, чем его жильё. Тоторо объяснил этот контраст:

— Дом, конечно, похуже будет. Позже что-нибудь с этим сделаю. Мы же с братом его на скорую руку возвели, уделяя больше времени на мастерскую.

Косака быстро вернулся с мечом и протянул его кузнецу. Тот неуверенно взял катану в руки.

— Может не стоит. Вдруг испорчу? — Тоторо предпринял последнюю попытку отказаться.

— Не мямли и принимайся за работу, — девушке не терпелось увидеть доведённый до ума меч.

Пока Тоторо крутил точильный камень, я решил с ним поговорить.

— Ты уже в курсе, что я останусь у вас?

— Да, нам староста рассказывал.

— Так вот, просвети меня на счет вашего лорда. Что он из себя представляет и не забудь рассказать про наследницу, Харуну.

— Ну, я их ни разу не видел...

— Не юли, говори, что слышал! — От голоса девушки внезапно повеяло холодом.

Тоторо вздохнул.

— Люди говорят, что Такеда Нобутора хорош как дайме, но плох как человек. При нем Каи стал сильней — не раз наши войска били врагов. Так что наш лорд не хуже других.

— Дальше?

— Одна беда — его не заботит простой люд.

— Понятно, а что говорят о Харуне?

Задумавшись ненадолго, кузнец продолжил:

— Говорят, что Харуна не блещет умом.

— Дурочка что ли? — вырвалось у меня.

— Не знаю. Так говорят. Она во всем уступает сестре. Ходят слухи, что лорд хочет сделать её наследницей клана.

Слова кузнеца меня удивили. Может Харуна вовсе не гений? Хотя кто знает, вон Гитлер вроде тоже в свое время обманул многих, прикинувшись лохом.

— Думаю, будет лучше, если Харуна добровольно отдаст власть сестре.

При этих словах, Кацучи слегка напряглась. Но кроме меня, никто на это внимания не обратил.

— Мастер, говорят у Такеда красные волосы.

Косака взглядом показал на Кацучи. Кузнец даже побледнел, не зная куда себя деть.

— Вы что на меня уставились? А, вы про мои волосы... — Видя, что мы не сводили с неё глаз, она продолжила, — Канске, я ведь тебе говорила, что служу клану Такеда? У них это природный цвет волос. А мне приходится их красить. Учти, что не я одна подражаю им.

Только вот мне кажется Кацучи что-то скрывает за этим наиграно-весёлым тоном...

Глава 3 — "Подарок" Судьбы (продолжение)

Такеда Харуна.

Кровь закипела в жилах от того, что говорили обо мне. Несмотря на гнев, я смогла совладать с собой. Ведь эти люди были ни при чём.

Как правило в семьях знатных самураев родители практически не занимаются воспитанием. Когда ребёнку исполняется шесть-семь лет, его поручают наставнику. Но не исполнилось мне и четырёх, как отец решил поручить опёку своему вассалу — Итагаки Нобукате. Он был ровесником Такеды Нобуторы и его верным слугой.

Не знаю, может причина была в том, что у него не было детей, но он тепло относился ко мне. Итагаки практически заменил мне отца.

Первые месяцы в чужом доме были для меня пыткой. Я просила, умоляла и грозилась наставнику, дабы меня отправили обратно. Но он упрямо заявлял, что теперь это мой новый дом. Проходили дни и в конце концов я смирилась. Итагаки обучал меня всему, что знал сам. Обычно, мы с утра занимались чтением и после переходили к играм. Я часто ездила верхом на его спине, он был только рад. Жаль, что у меня с родным отцом не было таких отношений.

Четыре года спустя, Итагаки привез меня обратно в родной дом. Отец собрал доверенных вассалов и велел мне продемонстрировать свои умения. Я старалась как могла и у меня неплохо получалось. В верховой езде мне не было равных. Но отец желал преподать мне урок и приказал провести поединок на мечах. Мне было всего восемь лет, а оппоненту было шестнадцать. Очевидно, кто стал победителем.

-Ты позоришь весь клан, — мой отец был очень недоволен.

— Нобутора, она всего лишь ребенок, — мягко возразил Итагаки.

К лорду по имени при свидетелях могли обращаться только самые достойные вассалы, не раз проливавшие кровь за него. Кроме Итагаки, в разговоре с лордом проявить неформальность могли еще два человека. Это Амари и Обу — оба заслуженные герои провинций Каи.

— Ты смотришь на нее предвзято. Я — ваш лорд и даже на собственного ребенка должен смотреть иначе, чем другие родители!

Сказав это, отец вышел из зала.

После этого я редко называла Такеду Нобутору своим отцом. Стена отчуждения возникла не сразу. Будучи ребенком, я все ещё надеялась, что отец меня примет. Часто участвовала в весенних состязаниях среди воинов. Но несмотря на полученные награды и хвалебные отзывы, его сердце не смягчилось.

Сначала из-за обиды, но вскоре специально я начала вести себя несерьёзно. Давно заметила с какой любовью и теплотой отец смотрел на мою младшую сестренку, Нобушину. В любых играх, что носили в себе соревновательный характер, отец ставил нас друг против друга. Не важно сёги это или просто бег, я намеренно проигрывала своей сестре...

Вспоминая об этом сейчас в кузнице, понимаю, что таким образом я искала внимание отца. Неудивительно что даже крестьяне были невысокого мнения обо мне. Я давно уже привыкла играть дурочку-простушку, скрывая свои настоящие эмоции. Среди ровесников у меня не было друзей. даже слуги находились рядом строго по необходимости. С каждым годом Итагаки всё больше увязал в делах провинции. Не желая больше выносить всё это, я часто гуляла по замку, затем — по городу. И вскоре не осталось мест в Каи, которые я не обошла. Итагаки всё понимал и не стал запрещать путешествовать, а вот отец как всегда осуждал меня.

Честно сказать, я удивлена тому, что крестьяне решили здесь обосноваться. Если не считать равнину среди гор, больше негде было сеять рис. Да и вряд ли здесь когда-нибудь построят дорогу.

Три главных маршрута вели в нашу провинцию. Южная дорога разделялась на две — одна шла на юго-восток, в Мусаси, а другая — на юго-запад, в Суруга. На севере, в Каи можно было пройти по дороге, ведущей в провинцию Синано.

Еще в детстве из уроков Итагаки, я поняла, что дороги — важный элемент управления провинцией. Благодаря построенным дорогам, деревни могли торговать с городами, да и на скорость передвижения армий они так же влияют.

Я не могла предположить, что этот день сулит мне встречу с интересными людьми. В своих путешествиях я часто завязываю короткие знакомства. Многие может и забывают встречу со мной на следующий день, но только не я.

Заброшенный храм был посвящён богу войны — Хатиману. Легенды гласят, что в этих землях смертные не раз видели его. Когда-то люди со всего Ямато шли просить у бога удачу. Но из-за нескончаемых войн люди перестали посещать храм. Сейчас, кроме немногих воинов про него все забыли. Ведь война радует только самураев, но не простой люд.

Причина, по которой я решила попросить у бога помощи была в том, что скоро отец должен был взять меня в поход. Мне пятнадцать, но я все еще не участвовала в военных походах. Вот Нобутора с десяти лет ходил на войну со своим отцом. Как ни странно, он не ставил мне это в упрёк. Если подумать это Нобутора виноват в том, что у меня не было опыта в сражениях.

Вот уже десять лет клан Такеда не пытался покорить новые земли. Последняя большая битва была выиграна в день, когда родилась я. Мама рассказывала, что отец назвал меня в честь своей победы именем Кацучие, что означает "победа навсегда". Возможно, я бы и дальше его носила, но из-за конфликта с Нобуторой поменяла свое имя на "Харуна". Лишь единицы знают, что Такеду Харуну когда-то звали "Кацучи".

Этим же именем я представилась своим новым знакомым.

Там, в храме, самурая Канске я приняла за Хатимана. Но потом поняла, что передо мной не бог войны, а воришка...

Деревня и доспехи воина подтвердили слова парня. Но на самурая он не походил. Его манера речи, умение держать себя и его отношение к крестьянам было непохожим на то, что я обычно наблюдала. Буси скованы не только в своих движениях, но и в помыслах. С детства им вбивают правила поведения. Так что неудивительно, что многие самураи холодно относятся к крестьянам. Возможно, и я бы стала такой, если не Итагаки. Он часто брал меня с собой, когда посещал деревни в своих землях...