Сердце шторма (Ветер с Востока-3)

— Жаль, в Портленде нам делать нечего, я бы тут задержалась, — тараторила Настя на ходу, уже вживаясь в роль. — Знаешь, чем город знаменит?

— Пивом? — Этот факт майору сообщил один из офицеров их дирижабля.

— Да. А ещё кофе. — Девушка поправила на плече изящную кожаную сумочку. Она шагала легко и быстро, благо оба их чемодана нёс Дронов. — Впрочем, Юджин отсюда недалеко, пивные и кофейни там тоже должны быть.

Внутри терминала, едва миновав таможню, сыщица бросилась к книжному лотку и купила там целую стопку томиков в ярких обложках. К ним добавились пакет кофейных зёрен, пакет бутербродов, которые у местных назывались "сэндвичами", шарф из "настоящего китайского шёлка", сотканный людьми, отродясь не видевшими китайских узоров, индейский талисман из лозы и перьев, резная фигурка оленя, якобы защищающая от москитов. На счастье Дронова, Анастасии хватило совести нести свои покупки самой.

Паровых экипажей в городе было много, но извозом отчего-то занимались по большей части конные двойки. Одна такая и доставила агентов к вокзалу, где, после недолго ожидания, они сели на междугородний трамвай. Устроившись в кресле, Настя сразу же вытащила из бумажного пакета бутерброд, сунула его Николаю, а сама взялась за одну из купленных книг. Майор был уверен, что это окажется путеводитель по Орегону или нечто в этом роде, однако на обложке красовалась пара девушек, стоящих спиной к спине в явно боевых стойках, со сжатыми кулаками. "Девушки из Ривер-Сити" — гласило название.

— Это же что-то полезное для нашего дела, верно? — с нескрываемым скепсисом поинтересовался Дронов, прежде чем откусить от бутерброда.

— Это называется "лайтновел", — пояснила Анастасия. — Американское изобретение. Книга, где часть сюжета передаётся рисунками.

— А, — понимающе кивнул Николай. — У меня в детстве были такие. Книжки с картинками.

— Эти — для взрослых. — Девушка перелистнула пару страниц.

— А-а... — Майор кивнул ещё раз, с самым серьёзным лицом. — Книжки с картинками для взрослых. Такие у меня тоже были, пока ты их не нашла и не выкинула.

Сыщица протянула руку и влепила Дронову щелбан:

— Зачем они тебе нужны, когда есть я. Но тут другое. Это обычные романчики, чаще развлекательные. Только автор ещё на стадии задумки договаривается с художником, и может упростить текст за счёт того, что внутри много картинок с персонажами и сценками. Можно не описывать внешность героев или пейзажи, например.

— И нам они нужны, чтобы... — Дронов сделал выразительную паузу.

— Чтобы лучше понять местную культуру, конечно. — Настя погрозила майору пальцем. — Не недооценивай такие вещи.

— Кх-кхм, — чьё-то покашливание над самым ухом заставило Николая вздрогнуть. "Слишком расслабился за время полёта", — мелькнуло в голове майора. С трудом задавив желание потянуться к оружию, он оглянулся и увидел в проходе усатого мужчину средних лет, чей чёрный костюм с жилеткой выглядел очень официально.

— Мы ничего не покупаем, простите, — заявила Настя, откладывая книгу. Её рука невзначай коснулась ручки стоящего под окном зонтика, и Дронов порадовался, что хоть кто-то из них двоих не растерял профессиональную паранойю.

— Господин Николай Майоров из фирмы Шварцлозе, я полагаю? — спросил незнакомец., окидывая агентов цепким взглядом.

— Верно, — кивнул Николай. Фальшивую фамилию выбирала, конечно же, Настя.

— Тогда вы — очаровательная госпожа Анна Майорова, — мужчина сняла чёрный котелок, обнажая лысину. — Я агент Чарльз Дюпонн из фирмы Браунинга. Мне поручено вас встретить.

— Приятно познакомиться. Садитесь, не стойте там, — Николай сделал приглашающий жест, про себя переведя дух. "Агентом фирмы Браунинга" должен был представиться их посредник с Бюро Расследований Конфедерации, американским аналогом Третьего отделения. Усатый Дюпонн вполне подходил под известное Дронову описание.

— Держите, мистер Дюпонн, — Анастасия достала второй "сэндвич" из пакета и протянула американцу.

— Э-э... спасибо, я позавтракал. — Дюпонн положил шляпу на откидной столик, вежливо улыбнулся. — Если вы не против, ближе познакомиться мы сможем в Юджине. Я еду туда с вами и буду помогать на месте. Пока я хотел бы сразу перейти к делу.

— Что ж, как хотите. — Настя пожала плечами и аккуратно пристроила бутерброд на тот же столик — так, чтобы его намазанный маслом краешек касался полей чёрного котелка. Дюпонн этого не заметил и продолжил, понизив голос:

— Я собрал кое-какие сведения о человеке, который вас интересует, через людей в городской газете и полиции Юджина. Хочу сообщить вам пораньше, пока вы не приступили к расследованию.

— Мы слушаем, мистер Дюпонн, — поспешил заверить Дронов.

— Профессор Тирьев живёт в Конфедерации довольно давно. — Агент БРК положил ладонь на котелок и принялся постукивать по шляпе средним пальцем. — За столько лет его перестали воспринимать как чужака, у него сложился образ жизни, можно сказать. Немного чудак, нелюдимый, но безобидный. Вёл уроки скучно, но предметы свои знал хорошо. Простые студенты его не любили, всякие отличники — напротив, ценили и просились на дополнительные занятия. Работал много, мало с кем общался. Так было лет десять.

— А потом... — Настя приподняла брови.

— А с год назад он ушёл с должности в университете. — Дюпонн перестал стучать пальцем по котелку. — И никто толком не знает, чем потом занимался. Местный журналист вроде пронюхал, что он являлся к одному местному богачу вместе с каким-то новым знакомым. Несколько раз в течение этого года.

— Что за знакомый? — подался вперёд Николай. Трамвай вошёл в низину меж двух лесистых холмов, в вагоне потемнело. За окном мелькали заросшие покатые склоны.

— Неизвестно. Юджин — город небольшой, но там университет, приезжие бывают часто. — Американец откинулся на спинку кресла. — О чём они говорили с богачом — тоже загадка. В любом случае, на мистера Тирьева это не похоже. Все источники твердят, что близких знакомств он не заводил, а уж чтобы по своей инициативе пойти к одному из первых людей города...

— Исследования, — Анастасия и Николай переглянулись. Сыщица повторила: — Исследования. Он искал финансирование для частных исследований.

— Что это за исследования, которыми он не мог заниматься в университете? — Дюпонн нахмурил густые чёрные брови. — Последние десять лет профессор изучал обычную биохимию. Я, к сожалению, не могу понять деталей, но вроде бы ничего выходящего за рамки. А чем он занимался в России?

— Тем же, пожалуй, — Настя незаметно царапнула Дронова ногтем по запястью, веля молчать. — Сперва просто химией, потом физиологической химией. Ничего незаконного.

Майор кивнул. Что ж, пока личность их посредника не подтверждена документами, сообщать ему лишнего в самом деле не стоило. Согласно полученным от Бориса Игнатьевича документам, профессор Анатолий Тирьев действительно работал в сфере биохимии, однако покинул Россию из-за конфликта не только с коллегами-учёными, но и с церковными властями. Тирьев считал, что жизнь — сугубо химический процесс. А раз так, то её можно искусственно продлевать или возобновлять после завершения, если знать — как. Исследования в таком направлении вызвали осуждение церкви, небольшой скандал, освещённый газетами местного уровня. Но когда шум стал нарастать, учёный предпочёл прекратить всякие споры и переехать за океан, в дружескую страну, охотно принимающую подданных российской короны. Там, на новом месте, он явно вёл себя осторожнее.

— Динь-дилинь! — по вагону прокатился звон колокольчика. Агент Дюпонн вскинул голову:

— Подъезжаем к станции. Какие у вас первые планы?

— Оставим вещи в гостинице и сразу поедем проведать профессора, — Настя спрятала так и не пригодившийся бутерброд в пакет. Усмехнулась, скользнув взглядом по масляному пятнышку на котелке американца. — Дальше — видно будет.

— Учтите, он не в состоянии разговаривать, — Дюпонн надел шляпу и поднялся. — Но, может, врачи что-то выяснили.

— Ну или я смогу найти к нему подход, — сыщица тоже встала, тронула дужку очков пальцем. — Кто знает?

На перрон Николай сошёл последним из троих, нагруженный чемоданами. Его внимание почему-то привлекла маленькая серая сова. Среди бела дня она сидела на балке под навесом перрона и круглыми жёлтыми глазами таращилась вниз. Майору почудилось, что они с птицей встретились взглядами. Стоило ему моргнуть, как сова снялась в балки и бесшумно улетела прочь. Дронов мотнул головой, отгоняя странное наваждение, и прибавил шагу, спеша за ушедшей вперёд Настей...

Глава 3

Хоть из Портленда в Юджин доехать можно было на трамвае, различались города заметно. В "городе при университете" почти не было на улицах вездесущих рабочих-китайцев, и даже в солнечный день царила прохладно-меланхоличная атмосфера. Тому способствовали старые дома с тёмными стенами и старые деревья с тёмной корой, почти полное отсутствие шумных машин на улицах и никуда не спешащие пешеходы. Гостиница, к которой агентов проводил мистер Дюпонн, была под стать окружению — высокое старинное здание из серого камня и потемневшего дерева, с глухо занавешенными окнами. Просторный вестибюль пустовал, портье дремал и его пришлось будить Насте при помощи тычка зонтиком.

— Отдохните пока, через час я вернусь с транспортом, — сказал Дюпонн, снимая шляпу и кивая портье. — Номер забронирован для вас на неделю.

Комнату им предоставили, разумеется, "семейную", с двуспальной кроватью. Вопреки ожиданиям, номер оказался довольно уютным, с узорчатыми светлыми обоями и мягкими коврами на полу.

— Интересно, в БРК ведь не знают о наших отношениях, — хмыкнул Николай, заглянув в спальню. — А если б мы были просто напарниками, нам бы тоже пришлось спать в одной кровати?

— Хватит бурчать, — Настя, даже на разуваясь, прошла мимо него и села на кровать. Легла на спину, с наслаждением потянулась. — Я уж боялась, тут всё сырое внутри будет. Ан нет, вполне прилично. Такая база операций меня устраивает.

— Что ты собираешься делать с профессором, когда нам его покажут? — Дронов присел на край матраца. Анастасия дёрнула его за рукав, но ложиться рядом с ней майор не стал. Тогда сыщица фыркнула:

— Там и решу. Не думаю, на самом деле, что сумею его разговорить, раз уж врачи не смогли. Но надеюсь увидеть какую-нибудь зацепку. Или услышать. Или унюхать. Пока — давай и правда отдохнём. — Она снова потянула напарника за руку.

— Хорошо. Я осмотрюсь немного и приду. — Дронов встал, не обращая внимания на деланно-огорчённый вдох подруги. Он вышел из номера, прошёлся до лестницы и отыскал там паренька-коридорного, помогавшего им поднять в номер чемоданы. Тот зевал, сидя на табурете, и сонно разглядывал потолок. Кашлянув, майор помахал ему рукой и спросил:

— Скажи-ка, парень, а есть в отеле ещё постояльцы?

— Сэр, такое не положено рассказывать, — нахмурился юноша, вставая.

— Я же не прошу что-то конкретное про других гостей сообщить, — Николай выудил двумя пальцами купюру в три доллара из нагрудного кармана рубашки. — Просто интересно — гостиница большая, а людей не видно что-то.

— А, да, — лицо коридорного просветлело. — Так не сезон просто. К концу лета ярмарка будет, вот тогда народу понаедет — жуть! Все номера займут. Сейчас — только случайные заезжие, вот вроде вас, сэр. Студенты-то, кто не из здешних, или в домах комнаты снимают, или при университете живут.

— И что, на весь отель — только мы с женой, выходит? — приподнял брови майор.

— Да, сэр. Было пяток человек, да на той неделе съехали. — Паренёк привстал на цыпочки и доверительно шепнул Николаю: — Один художник, значит, был. Приехал натуру искать, так сказал. И стали ему кошмары сниться. Каждую ночь — просыпался, орал. Иногда аж в коридор выбегал. Ну остальные и съехали от такого. А потом и он уехал. Не мог раньше съехать, пока других не разогнал...

— А что за кошмары? — скорее для порядка уточнил майор, отдавая парню деньги.

— А он не говорил, — ловко спрятав банкноту в рукав, коридорный пожал плечами. — Рисовать их пытался. Когда выселялся, просил холсты сжечь, да мы их просто в кладовку кинули. Может, зимой на растопку пустим.

— Хм... — Николай заколебался. Достал ещё одну купюру, уже в доллар. — Жена моя искусство любит. Странное всякое — особенно. Можно нам на эти рисунки посмотреть?

Выносить холсты из кладовки коридорный не решился, но проводил туда агентов — в тесную комнатку полуподвала, где тусклый свет лился через окошки под самым потолком. Спускаясь по пыльной лесенке, Анастасия щебетала по-русски, с очаровательной улыбкой на губах:

— Коля, я сама тебя учила доверять интуиции, но если ты мне не объяснишь, почему это нельзя было отложить до вечера, и зачем нам вообще нужна какая-то мазня, я тебя покусаю. Не так, как ты любишь, по-настоящему. До крови.

— Я не люблю, когда ты меня кусаешь как угодно, — буркнул майор. Он и сам не мог точно сказать, почему эта история с сумасшедшим художником так его заинтересовала. — И кучу других вещей, которые тебе нравятся, я не люблю, но молчу. Так что не поднимай эту тему лучше.

— Вот, сэр! — Как только они вошли в кладовку, коридорный сунул руку куда-то в щель меж двух больших ящиков и вытянул из неё свернутые в трубочку холсты. Бросил их на пол, принялся разворачивать, придавливая углы всяким хламом, подвернувшимся под руку. — Смотрите!

Николая посмотрел. Закашлялся в кулак.

— Господь милосердный! — восторженно-взволнованным голосом воскликнула Настя, тоже по-русски. — Это что за дрянь?

Дронов не мог сходу описать, что видит на расстеленных по полу холстах. Оно было чёрным и зелёным, наводя на мысли о глубоком море. Оно сплеталось из толстых волнистых линий, будто бы объёмных, образующих завесу, прячущую позади себя нечто ещё более мерзкое и жуткое. С холодком в груди майор осознал, что все рисунки не завершены — где-то холст был наполовину пуст, где-то контурный набросок оказался не прорисован и не окрашен. Какое же впечатление произвела бы законченная картина?

— Я... ох... — Анастасия вдруг отступила на шаг, сорвала с лица очки и прикрыла глаза ладонью.

— Настя? — Дронов встревоженно оглянулся через плечо. Такой реакции от неизменно хладнокровной подруги он не ожидал.

— Я... в порядке. — Девушка с силой провела ладонью по лицу, надела очки. Лоб её блестел от пота, пальцы дрожали. — Идём отсюда. И... скажи нашему юному другу, что заплатишь пять долларов, если он сожжёт эту дрянь прямо сейчас.

В номер они не вернулись — до приезда Дюпонна оставалось минут двадцать, так что агенты предпочли усесться на диванчик в вестибюле. Портье принёс им поднос с кофейником и парой чашек, тарелочкой залежавшегося печенья. Настя к тому времени полностью оправилась.

— Знаешь, ты прав оказался, — сказала она, наливая себе и Николаю кофе. Руки сыщицы уже не тряслись. — Когда в небольшом городе происходят две странные дряни разом, велика вероятность, что они связаны. Вечером возьмусь за портье и выясню, как звали того художника.

— Ты точно в порядке? — хмуро поинтересовался майор, беря с подноса исходящую паром чашку. — Может, отложим поездку в дурдом назавтра?