— Что я получу?
— Надежду.
— Что получишь ты?
— Тебя.
— Нет.
Я прыгнул вперёд без предупреждения и нанёс страшный удар ему в грудь. Он отлетел на пять метров и упал на спину. Я прыгнул вновь, вонзил когти в лежавшего Трора и моментально перегрыз ему горло. Тело ещё долго дёргалось, пятная жёлтый песок кровью.
Я молча смотрел на смерть своего врага. Дождавшись, пока он утихнет, повернулся к Арахану.
— Победа за мной.
— Фархан Трора за тобой.
— Соедини его с остальными.
— Да будет так. Коршун, есть вопрос.
— Говори.
— Почему ты так жесток?
— Я сражаюсь за жизнь.
— Они тоже. Но только ты убиваешь всегда. Остальные придерживаются правила Арахана.
Перед глазами мелькнула картина: мой брат, истекающий кровью, и Ногаку, который стоит над ним, ожидая решения Арахана.
— Я не признаю Арахан.
— Тот случай...
— Молчи. У тебя тоже есть фархан. Я могу его захотеть.
Он сразу замолчал. Я оглядел притихших зрителей и взлетел.
* * *
Выйдя из под тени Огона я сразу снизился, стараясь держаться ближе к песку. Так Дыхание Смерти дольше не подействует.
До своего фархана долетел быстро, и сразу спустился в отах, чтобы смыть Дыхание. Вода, полная песком, быстро очистила чешую от светящихся остатков Дыхания и я почувствовал себя шакув. Это хорошо.
— Коршун, ты победил? — спросила меня третья.
— Да. Иди к детям.
Она быстро пропала. Я выпил воды и осмотрел крылья. Трор не успел их порвать. Повезло. Теперь мой фарх стал больше. Надо посмотреть.
Вышел из отаха и прошёл под тенью фархана к соседнему. Там жили дети Трора. Двое. И самки. Они со страхом смотрели на меня.
— Ты. Фархан твоего отца теперь мой. Кто твой отец?
Маленький зелёный.
— Ты мой отец, Коршун.
— Хорошо. Ты. Фархан твоего отца теперь мой. Кто твой отец?
Чуть больше, тоже зелёный.
— Ты мой отец, Коршун.
— Хорошо. Тебя зовут Коргор. Тебя зовут Корнах.
— Меня зовут Коргор.
— Меня зовут Корнах.
— Хорошо. Есть.
Они молча принялись за еду. Я позвал четвёртую, показал на самок. Она кивнула и забрала их в уцахан. Теперь у меня уже восемь. Отлично — много детей. Я осмотрел фархан. Отличный фархан. Крепкий. Выдержит ещё двух. Не меньше.
— Коргор. У тебя есть братья?
Он в страхе посмотрел на меня.
— Только один, кроме Тре... Корнаха.
— Где он?
— Он не захотел. Теперь не шакув.
Плохо. Жаль.
— Сколько ему было?
— Девять.
Такой большой, и жил не в своём фархане?
— Почему?
— Прежний отец не разрешил.
Дурак. Хорошо, что я его убил.
— Как поешь, иди ко мне в фархан. Тренировки. Возьми брата.
Они закивали, и я ушёл. Пройдя по трём другим фарханам, принадлежавшим мне, я остался доволен. Самый сильный фарх в Огоне — мой. Это приятно.
Вернулся в свой главный фархан, и посмотрел влево. Там стоял фархан Ногаку. Я неправильно сделал, когда взял его. Теперь туда трудно подойти — между моим и его фарханом стоит фархан Шогорокуджи.
Но Ногаку убил моего брата. Я убил Ногаку из мести. Хорошо. Сейчас — отдыхать. Завтра на охоту.
* * *
Мы с моим другом Кошаку часто летали на охоту вместе. Но сегодня он сказал, что не может. Его третья сломала крыло, хотел помочь. Я понял и ушёл.
Спустился в кех, взял оружие. Поднялся. Одел фарху, проверил. У меня отличная фарха, самая крепкая. Дыхание Смерти долго не достанет. Проверил ещё раз и вылетел.
Жарко. Смерть сегодня светила очень ярко. Пустыня прямо сверкала, я парил в горячем воздухе. Искал добычу.
Далеко— далеко заметил двух других. Тоже охотились. Молодцы. Так рано обычно вылетаю только я — ведь Смерть ещё не опустилась. Но ладно с ними, мне охотиться надо.
Летал около часа, и вдруг заметил далеко фытыха! Обрадовался. Очень редко попадаются, но вкусные! Набрал скорость, догнал. Тот закричал. Я убил его одним ударом — больше никто так не умеет. Вкусный, большой! Поднял, полетел домой. На обратном пути заметил на земле дракона. Маленького зелёного. Лежит, не двигается. Мёртв?
Сел рядом, посмотрел. Нет, пока ещё шакув. Присмотрелся. Похоже, это третий сын Трора. Сильный, здоровый. Жалко, если умрёт. Бросил фытыха, поднял, понёс домой. Долго мыл в отахе. Вроде, Дыхание не вошло внутрь. Он стал дышать лучше. Позвал вторую, показал. Она сразу принялась его выхаживать, а я полетел обратно — забрать фытыха.
Там стоял Шогорокуджи и собирался забрать моего фытыха! Я так разозлился, что едва не упал.
— Ты. Завтра на арену Огона, понял?
Он испугался.
— Коршун, прости, я не знал, что это твой фытых, думал, оставил кто— то...
— Я сказал. Не придёшь — станешь хуже гышана, все на тебя охотиться станут. Понял?
Он закричал что— то, я не слушал. Злой был. Полетел дальше, долго летал, поймал только двух ренеков, принёс домой, съел одного, другого дал самкам. И лёг спать. Хорошо спал.
* * *
Утром полетел на арену Огона. Там уже многие собрались, все меня ждали. Подошёл сегодня— Арахан.
— Коршун, мы тут все просим: не убивай Шогорокуджи. Он хороший дракон, много детей имеет. И все рождаются шакув. Он полезный для Огона.
— Он меня страшно оскорбил.
— Он не хотел, и ты это знаешь.
Я задумался. Шогорокуджи был неплохим драконом... Но его фархан мешал мне ходить. И у него много детей — а у меня есть пустой фархан.
— Нет.
Они отошли, и прилетел Шогорокуджи. Страшно меня боялся, слабый был. Я посмотрел на него. Шогорокуджи вздохнул и попросил:
— Коршун, пожалуйста, не надо меня убивать. Я прошу прощения, я не знал про твоего фытыха.
— Шогорокуджи, я мог бы тебя простить. Но твой фархан мешает мне объединить фарх. И ещё — у меня есть пустой фархан, а у тебя много детей.
Он съежился весь.
— Коршун, я уйду из своего фархана. Только не надо забирать моих детей, прошу.
Ничего себе!
— Ты уйдёшь из фархана?!
— Да. Только не надо детей забирать, прошу.
Я задумался. Он уйдёт, и я возьму его фархан. А он? А он погибнет от голода и Дыхания. И дети тоже. Жалко. Если я его убью, то дети останутся живы, и станут моими. Но мне его жалко убивать. Не враг. Что же делать?
— Шогорокуджи, не надо уходить. Присоединись к моему фарху и оставайся.
Вздрогнул.
— Ты... Ты серьёзно?!
Я кивнул.
— Да. Мне тебя жалко, и детей жалко, и фархан жалко. А так — всё хорошо станет.
Обрадовался, меня обнять хотел, но испугался. Я засмеялся. Помирились, полетели праздновать.
Теперь у меня сразу шесть фарханов. Детей много стало, самок тоже. Шогорокуджи сказал — я ему как брат теперь, поэтому можно его звать Шого. Я долго смеялся. Он тоже, дети тоже. Хорошо!
* * *
День прошёл, второй. Пошёл смотреть, как третий сын Трора. Совсем шакув стал. Сильный, красивый, теперь здоровый. Отлично!
— Фархан твоего отца теперь мой. Кто твой отец?
— Трор.
Удивился страшно. Повторил. Он всё равно сказал — "Трор". Ещё сильнее удивился.
— Почему — Трор? Фархан мой, ты тоже мой.
— Нет. — головой качает. — Ты Трора убил, ты не мой отец.
Глупый?
— Как зовут?
— Тандер.
— Почему не понимаешь?
— Что?
Точно, глупый. Объяснить или побить? Объяснить.
— Твой отец был Трор. Жил в фархане, вместе с тобой. Потом я и он полетели на арену Огона. Я победил, теперь фархан Трора — мой фархан. Ты жил в его фархане. Ты теперь мой сын. Твои братья сказали — я отец. Почему не говоришь?
Сжался, головой качает. Не понимаю.
— Трор отец, Трор, Трор, Трор!
Дыхание в голову вошло, наверно. Жаль, какой красивый, сильный... Думал, он здоровый. Неужели прогнать надо? Нет, я его не прогоню. Жалко. Побью? Да, побью.
Побил. Плакать стал. Жалко стало, перестал бить. Он всё равно плачет. Поднял, осмотрел. Нет, вроде не самка. Крылья проверил — целые. Кости, хвост, чешуя — всё целое! Непонятно.
— Почему плачешь? Разве дракон может плакать? Стыдно! Ты большой уже.
Он перестал, но дрожит весь. Проверил уцхак — не холодно. Странный дракон, точно. Понимаю, почему в пустыню улетел.
— Слушай, Тандер. Почему не хочешь меня отцом звать? Ну скажи. Не понимаю.
— Ты Трора убил!
— Ну да. Я победил на арене. Если бы он победил, мои дети его детьми стали бы.
— Но ты же убил его!
— И он меня хотел убить. Просто я сильнее. Ты гордиться должен — теперь у тебя самый сильный отец в Огоне, и живёшь ты в самом большом фархе Огона.
Молчит. Это хорошо, что молчит. Думает, значит. Раз думает — Дыхания в голове нет. Отлично!
— Пойди, поешь. Потом вместе с братьями на тренировку.
Пошёл. Молодец! Отличный сын станет, когда вырастет. Жаль, зелёный. Но ничего. Вон, из фархана Ногаку дети чёрные. И ничего. Не хуже моих. Но мои красивее — золотые все. Я тоже красивый. Самый сильный, самый красивый, самый большой фарх имею.
И чего мне этого Тандера жалко?...
Глава 3
Утром Негоро проснулся в отличном настроении. Накормив дракончика, человек с некоторым трудом посадил его на плечи и вышел во двор казарм. Солдаты встретили Крома смехом и шуточками.
— Нег, это кто? — с неподдельным интересом спросил Джок. Низенький стражник мыл руки в большой бочке с водой.
— Это? — воин улыбнулся. — А пусть он сам ответит.
Дракончик боязливо прижался к человеку.
— Я Кром... Кром, сын Хирсаха.
С лица Джока моментально исчезла улыбка.
— Кто? — переспросил он недоверчиво.
— Золотой дракон. — ответил Негоро. — Вчера я купил его у охотника.
Стражник подошёл к дракончику и осторожно погладил.
— Сын Хирсаха... — потрясённо прошептал Джок. — Но как он здесь оказался?...
Негоро нахмурился.
— Оуэн использовал малыша вместо наживки.
На мгновение Джок стиснул кулаки. Однако выражение холодного бешенства моментально покинуло чёрные глаза; стражник угрюмо кивнул.
— Понятно. Что ж, поздравляю с покупкой.
Негоро усмехнулся.
— Ты не меня, ты Волка поздравь. Кром теперь его приёмный сын.
— Синего дракона?! — изумление Джока было неподдельным.
— Я тоже удивлён, — признался Негоро. — Волк оказался куда благороднее, чем я о нём думал.
— Да... Сегодня день сюрпризов.
Стражник отошёл к бочке и продолжил умывание. Никто не видел, какой взгляд метнул он на Негоро перед тем, как погрузить голову в воду.
Тем временем воздух засвистел под крыльями молодого дракона и Волк с разгона приземлился в центре двора. Солдаты недовольно прикрыли глаза от пыли.
— Кром! — дракон широко улыбнулся. — Доброе утро, Негоро.
— Привет, привет... — воин с трудом снял дракончика с плеч и усадил в седло. — Сегодня ты сверкаешь как синее золото.
— Я и есть синее золото, — Волк даже не смотрел на человека, отдавая всё внимание Крому. — Золотые и синие драконы — цветовая разновидность одной расы.
— Даже так?
Человек подцепил к седлу парадные ленты и провёл их вдоль спинного гребня шипов. Волк с удивлением оглянулся.
— Куда ты собрался?
— Во дворец, конечно.
Дракон отшатнулся.
— Негоро, опомнись. Ты же не собираешься брать Крома во дворец?!
Малыш с тревогой оглянулся на воина. Тот задумался.
— Хммм... Но не оставлять же его здесь.
— Я присмотрю за драконом, — внезапно сказал Джок. Он неслышно подошёл сзади. — Не беспокойся.
Волк с сомнением оглядел стражника с ног до головы и повернулся к Негоро.
— В драгнизоне за ним присмотрят лучше, накормят и позаботятся о крыле.
Джок стиснул зубы.
— Не указывай мне что делать, ящерица!
— Джок, прекрати. — примирительно вскинул руку Негоро. — Волк прав, за дракончиком лучше всех присмотрит драконесса. Вот только успеем ли мы...
— Я быстро!
— Надеюсь.
Воин запрыгнул в седло и махнул друзьям.
— Пожелайте нам удачи во дворце!
— Ни пуха...
— Бывай, Нег!
— Чтоб все стрелы мимо тебя летели!
— Счастливо.
Сапфировые крылья взвихрили воздух. Дав почётный круг над казармами, Волк резко набрал скорость и помчался на север. Золотой дракончик осторожно расправил здоровое крылышко.
— Я смогу снова летать? — спросил он с надеждой. Негоро рассмеялся.
— Сможешь, сможешь... Вы на редкость живучее племя. Однажды на моих глазах дракону оторвали крыло и сломали спину, так что думаешь? Через три месяца был как новенький!
— Не напоминай о тех месяцах... — Волк вздрогнул. — до сих пор не понимаю, как я выжил.
— Зато я хорошо понимаю, — усмехнулся Негоро. — Потому что за те месяцы влез по уши в долги, покупая для искалеченного дракона еду и снадобья. Может, вспомнишь?
— Я всё помню, человек. — тихо ответил дракон. — Всё.
— Вот и хорошо.
Дальнейший путь до драгнизона Танталаса они проделали молча. Широкое, приземистое здание драконьего "детского сада" располагалось недалеко за городскими стенами, на берегу небольшого пруда. Стремительно приземлившись, Волк сложил крылья и направился к воротам.
Угрюмое здание драгнизона окружал тройной частокол из каменного дерева; двенадцать сторожевых башен с тяжёлыми станковыми арбалетами днём и ночью охраняли молодых драконесс и совсем юных драконов, не достигших возраста четырнадцати лет.
Драгнизоны служили залогом послушания главного оружия Тангмара — взрослых драконов и драконесс. В случае неповиновения или предательства дракона, специально тренированные палачи безжалостно убивали его детей; а если бунтарь был бездетен — детей его близких родичей или друзей. Это была настолько страшная угроза для драконов, что последняя попытка вернуть свободу насчитывала уже пятьсот лет. После самоубийства великого Сумрака, не перенёсшего смерть своей возлюбленной, драконы потеряли последние надежды на возвращение свободы.
В отличие от Тангмара, его главный противник, могущественное королевство Даналон, использовало добровольные армии драконов. Впрочем, "свобода" и там была не слишком реальна; драконы были вынуждены служить королю Даналона, так как в противном случае Тангмар немедленно захватил бы страну и уничтожил их.
Драконы Ринна делились на две большие группы рас. Золотые, серебряные, бронзовые и медные назывались металлическими драконами, в то время как синие, чёрные, красные и зелёные носили общее имя хроматовых. В древности никакого разделения не существовало; однако история порабощения крылатых сослужила им плохую службу. Из— за того, что Даналон испокон веков использовал лишь металлических драконов, а Тангмар — хроматовых, между группами существовала вражда. Хроматового дракона в Даналоне ждала бы неминуемая смерть при встрече с людьми, и очень вероятная смерть при встрече с драконами.
"Как и металлического у нас" — внезапно подумал Негоро. Но ведь вот, прямо перед ним вцепился в седло маленький золотой дракончик.
— Волк, притормози, — Негоро задумчиво огладил подбородок. — Ты уверен, что твои сородичи не убьют малыша?
— Не понял?! — поразился дракон.
