— Надо тебе помощниц брать уже, — проворчал я, помогая ей сесть на мой возбудившийся ствол и подавая в него чакру. Рабы в новых поместьях действительно были один хлам. Малфой оказался крутым извращенцем. Скупал самый юный генетический хлам на рынках рабов по дешевке и развлекался пытками девочек. Я поморщился, вспоминая подвал, забитый ушастыми неполовозрелыми девочками лет восьми, у которых головы были выбриты, а вместо волос вбиты мелкие сапожные гвоздики в черепа.

Остальные убиенные дельцы были не намного лучше. Странно, что у Калласа, который славился как самый лютый зверь, я нашел больше всего здоровых и крепких эльфов. Все таки рациональное зерно в рабовладельце было. Он умел грамотно владеть эльфами. Имел некое воображение и хозяйскую жилку. Остальные это вообще как говорил Гоголь "прореха на человечестве". Не эльфовладельцы, а эльфоморители!

— Господин вас скоро обвинят в нарушении присяги! — проворчал вошедший Роммель с кипой газет: — Вы слишком добры к нам! Вас даже богатство не спасет от обвинения в измене...

— Тащи текст присяги! — скомандовал я мажордому. Он принес лист и я вчитался.

— Хрень какая-то! — усмехнулся я, отбросив листок: — По такой чепухе меня не смогут обвинить! Эту чушь про "клянусь не проявлять к эльфам жалости и сострадания" легко опровергнуть. Я так поверну дело, что все в один голос меня назовут Дженом Жестокосердным!

— Вы начнете нас пытать? — вздрогнула и остановилась, прыгающая на мне Мутуэль.

— Причем тут вы? — фыркнул я, помяв ей сиськи: — Я говорю о возможных судебных разбирательствах. Главное что сказать! И как! Не парься на счет господина своего Муту-чан. Господин плавал. Господин знает! Вы бы лучше закинули своим эльфам маляву в леса.

— Насчет чего? — насторожился Роммель.

— Так мол и так, — сказал я: — Есть такой замечательный мутуалист Джен Авелин. Дард и хороший человек. Которому не нужны обычные генетические отбросы эльфов, которые они поставляют на рынки рабов. А эксклюзивный товар на прокачку. Самых лучших эльфих хочу с самой крутой магией! Чтобы было куда расти дальше.

Роммель с Мутуэль и нарисовавшейся рядом Кириэль переглянулись многозначительно.

— А вы не побоитесь? — напряженно спросил Роммель: — Лесные эльфы... они гм, с характером. Дух рабов в них слаб.

— Мне по фиг дух! — отрезал я: — Мне нужна тачка на прокачку! Мутуализм не заморачивается духовностью. Это общая польза. Ты мне я тебе. Они меня качают, я их качаю. А попутно я и наших убогих подниму, по мере роста.

— Я попробую найти связь, — решительно сказала Кириэль: — У меня были и раньше лесные навыки рейнджера. Не большие. А с вашими техниками хенге и каварими я вообще неуловима. Думаю я смогу провести переговоры и представить все в нужном свете.

— Лады, — кивнул я: — Только сразу не убегай. Мне надо тебя еще подготовить. Я печати на тебя поставлю связи разумов. Мы сможем мысленно общаться.

— Вы и так можете?! — округлила глаза рейнджер: — Это весьма круто... для человека. Вы точно человек?

— Я гунган! — гордо ответил я и усмехнулся, вспоминая свою реинкарнацию в звездных войнах.

Встать! Суд идет!

— Дард Джен Авелин! Вы обвиняетесь в нарушении присяги благородного миньона своему королю! — грозно сказал судья: — У вас есть что сказать?

— Благородному дарду всегда есть что сказать! — хищно улыбнулся я, поглядывая на скамью Наблюдателей. Наблюдателями на суд брали магов-менталистов, которые могли уличить человека во лжи. Только вот в мои мозги им залезть была кишка тонка. Так что будем судиться по честному.

— Мы наслышаны о ваших привычках бретера, — презрительно встал прокурор: — Но запугать вам суд не удастся! Суд защищен от подобной агрессии законом! Вам также будет предъявлено обвинение в сопротивлении при аресте!

— Арест? — также презрительно ответил я: — С каких пор благородных дардов хватает всякое быдло и пытается увезти в тюрьму? Сами виноваты, что потеряли чувство реальности. Вы могли только пригласить меня на суд. Я пришел. Буду меня еще всякие низкорожденные ублюдки арестовывать! Пф! С каждым наглецом я смогу разобраться и после суда.

— После суда вы будете лишены звания за нарушение присяги! — зло крикнул прокурор.

— После суда, вы извинитесь передо мной за ваши измышления и клевету! — надменно ответил я: — В чем я нарушил присягу по вашему мнению?

— Эльфолюб! — пискнул кто-то из зала.

— Наглая ложь! — прорычал я вскочив: — Терпеть не могу ушастых! Ненавижу ушастых! Когда я в книге встречаю слово эльф, я сразу закрываю её! Эльфийство, самое отвратительное проявление, которое можно найти в людях. Человек это звучит гордо!

— И вы не являетесь сторонником Абеля Кэриена? — насмешливо спросил прокурор.

— Кто это такой? — пожал я плечами.

— Это глава партии борющейся за освобождение эльфов из рабства.

— Серьезно? — поразился я: — Есть такая партия?

— Есть такая партия! — гордо крикнул кто-то из зала.

— Тогда почему не они сейчас здесь, а я обвиняюсь? — насмешливо ответил я.

— Каждый будет отвечать за свою вину! — важно ответил прокурор: — У нас есть неопровержимые доказательства, что вы добры к эльфам! Что вы эльфолюб!

— Я бы попросил не оскорблять меня в суде неприличными словами! Предъявите лучше ваши доказательства.

— Это нетрудно! Вы признаете, что отказались пристрелить свою эльфийку, когда вас об этом попросили представители инспекции? А вместо этого пристрелили самих представителей?

Зал возмущенно загудел.

— Это возмутительно! Казнить мерзавца!

— Не признаю! — нагло ответил я: — Это ложь! У меня нет никакой своей эльфийки. У меня есть МОЕ имущество, которое стоит больших денег. И когда незнакомый мне мерзавец имел наглость его желать меня лишить его, да еще в унизительной для меня форме, то между нами состоялась честная дуэль. При свидетелях. На которой я был ранен, а он убит. Все по закону. И каждого кто посмеет усомниться в моем праве стрелять в оскорбляющих меня джентльменов, я также по закону пристрелю! Я все вижу господа и замечаю лицо каждого наглеца, кто сейчас бросает мне трусливо оскорбления из зала. И запоминаю. Память у меня отличная!

Зал сразу притух, под моим свирепым взором. Я еще перед судом, когда зашел в местное казино, устроил две быстрых дуэли для самых борзых, обозвавших меня эльфолюбом. Репутация у меня сложилась уже грозная. А владения еще немного выросли. Еще немного усилий и я прокачаюсь до статуса раоляна. Стану знатным вельможей.

— Значит, вы считаете эльфов своим имуществом? — ехидно улыбнулся прокурор, готовя мне западню: — И вы любите свое имущество? И заботитесь о нем?

— Я люблю эту страну и короля, который ей так замечательно правит! — пафосно заявил я: — После этого я люблю и себя, верного слугу короля, присягнувшего ему в верности! Больше мне некого любить. Только идиоты любят свое имущество. Это язычество какое-то. Фетишизм. Имущество нужно не любить, им надо пользоваться! Для своего удовольствия и для роста своей силы и благосостояния. Чтобы и королю налоги было с чего платить! Те идиоты, которые портят свое имущество, предают короля, потому что ему меньше достается налогов от испорченного имущества. Бессмысленная порча имущества благородных, это подкоп под устои государства! Слава Гюнтеру пятому!

Прокурор малость прихренел от выверта моей логики, и даже не нашелся как меня опровергнуть. Потому сразу прицепился к букве закона. И начал воспроизводит текст присяги, который по его мнению я нарушил.

— ...клянусь! Клянусь! Клянусь! — пафосно он зачитал текст и начал разжевывать мысль: — Мы все помним эту священную клятву которую дает каждый благородный своему королю. И это не простые слова договора! Это клятва полна горечи об наших павших в лесах отцах и дедах! В нашем сердце должен продолжать гореть неукротимый огонь мести к эльфийским убийцам! А что говорит дард Авелин? О нам подбрасывает сомнительную идею экономического благосостояния? Позор! Он отвергает тем самым ради презренного металла благородную месть за павших героев! Можем ли мы принять такое низменное толкование присяги? Нет! Благородство не приемлет суетного стяжательства!

Я мысленному поаплодировал прокурору. Каждый прокурор должен быть по профессиональным навыкам толстым троллем. Но ход мысли был вполне предсказуемым, и я к нему подготовился. Фактически только сейчас началась серьезная дискуссия. Зал напитавшись пафосом, с осуждением смотрел на меня, поправшего память предков погибших в лесах Беллару... Тьфу! Погибших в эльфийских лесах. Прокурор довольно улыбнулся, считая дело выигранным. Но еще не вечер...

Сразу для закрепления эффекта, прокурор вызвал членов судебной комиссии, которая осматривала мои владения. И те радостно доложили, что эльфы в моих владениях жрут от пуза, никак не истязаются и вообще живут все радостней и веселей! Зал уже кипел от негодования, кроме некоторых аболиционистов, которые выкрикивали мне одобрямс. Я равнодушно и презрительно взирал на допросы свидетелей, не вмешиваясь и не возражая против очевидных фактов.

— Дард Авелин! Вы готовы под тяжестью улик признать нарушение своей присяги королю? — торжественно спросил меня прокурор.

— Нет! — презрительно крикнул я.

— Вы хотите сказать что свидетели лгали? Но Наблюдатели подтвердили их искренность! — немного растерялся прокурор.

— Причем тут факты? — пожал я плечами: — Мы говорим о жестокости и присяге! И у меня есть что сказать на эту тему суду. Каждый способен рассуждать в меру своего ума. Умный извлечет из книги умные мысли, а глупец ничего кроме глупости. Каждому свое! Я уважаю память предков и чту и соблюдаю текст присяги королю! И ни в одном пункте не сомневаюсь и не нарушаю...

Зал возмущенно взорвался ревом.

— Я не договорил! — начал я выпускать КИ, наполняя зал мертвенной жутью типо "слушайте меня бандерлоги!": — Понимаете ли вы смысл слова жестокость? Что есть жестокость? Что более жестоко? Смерть или долгие мучения? Положим, долгие мучения хуже?

Зал под моей хищной улыбкой маньяка машинально начал кивать, соглашаясь.

— Тогда следите за мыслью дальше, — проговорил я, наращивая ментальную жуть: — Кто больше переживает над своей участью? Разумный человек с воображением или тупое животное? Положим, разумный человек страдает больше? Ведь его пугает сама мысль о будущих муках?

Зал опять кивнул синхронно.

— Значит, тот, кто доводит своих рабов до состояния животного, лишает их большой части мук? Эльфы просто тупо уже ничего не соображают. И не скорбят о своей участи рабов. Они просто истощенный скот, который тупо исполняет приказы и не ценит ни грамма свою жизнь. Где тут страдания я спрашиваю? Где тут жестокость? Да мы больше над собой в таком случае издеваемся! Лишаем себя удовольствия и радостей жизни, чтобы заниматься всей этой грязью! Это не муки для эльфов, это муки для людей!

— Как прикажете вас понимать? — проблеял прокурор, с трудом сбросив гипноз.

— Я лишь пытаюсь объяснить, что являюсь здесь самым жестоким эльфовладельцем! Потому что мои эльфы осознают свою рабскую участь! И это приносит им гораздо больше мук душевных, чем просто лупить палкой отупевших до животного состояния существ. Да я их лечу! Кормлю хорошо! Но не настолько хорошо, чтобы они ощутили себя свободными! Они способны мыслить и рассуждать у меня. И это дает мне возможность использовать против самые изощренные душевные пытки.

По залу пронесся какой-то странный стон ужаса.

— Я заставляю эльфов страдать, давая им постоянное осмысление того, что они порабощены нами! Чтобы они не забывали об этом! — торжественно я завершил свой жуткий спич.

Прокурор осознал, что дело проваливается и решил пойти ва-банк, используя свою главную заготовку. В зал ввели кавайную ушастую девочку и подвели ко мне.

— Дард Авелин! — сбивающимся голосом заговорил прокурор: — Вы говорили, что не хотели убивать свою рабыню из жадности? Эта рабыня вам не принадлежит. Более того, она из диких эльфов, не желающих подчиняться своему положению рабыни. Её практически невозможно перевоспитать. Значит её утрата не принесет затрат ни вам ни королю. Убейте её здесь и сейчас! И докажите свою верность присяге!

С козырей сука пошел, скрипнул я зубами. Девочка с ужасом смотрела на меня, ожидая смерти, которую я не собирался ей давать в любом случае. Что делать прикажете? А как бы вы поступили? Канонный мямля сейчас должен был упасть в обморок от страха.

— Если я соглашусь на подобный искупительный тест, — надменно заговорил я: — То, во-первых, я фактически соглашусь с обвинением выдвинутым прокурором, а во-вторых, опровергну все что сказал выше о жестокости, даровав ей легкую смерть. Поскольку господин прокурор подарил мне её жизнь, я забираю её себе. И у меня она познает всю глубину душевных мук на положении рабыни. И это будет очень долгая и мучительная жизнь! Муа-ха-ха-ха!!!

От моей маньячной улыбки и хохота девочка упала в обморок.

— Я протестую! — завопил прокурор: — Вы должны всем наглядно доказать свою верность присяге!

— Такой приказ может отдать мне только король! — нагло ответил я: — А в остальных случаях я действую исходя из собственных суждений разумности. И регулярно плачу налоги.

— А вы представьте, что я это король! — крикнул запальчиво прокурор: — Тогда вы убьете её?

— Господин прокурор! — завопил судья: — Подобные заявления граничат с изменой короне! Дело закрыто! Дард Авелин свободен и может забрать свое новое приобретение. Но учтите дард, что общество будет следить за вами и вашими странными экспериментами! И мы не позволим нас дурачить. Я вам не советую пытаться себя считать самым умным. Ваши эльфы не должны считать себя счастливыми! Ждем от вас обещанных мук!

— А я считаю, что если эльфы находясь в положении рабов начнут считать себя счастливыми, — дерзко ответил я: — То цель людей достигнута и возмездие свершилось! Счастливый раб? Что может быть более унизительное?

Судья растерянно потупился.

Я свистнул в окно и вбежал Роммель, который бодро поднял девочку на руки и поволок наружу к моему транспорту. Я не спеша вышел следом, выглядывая того мужика, который меня мерзавцем обозвал из зала. Но тот быстро затерялся в толпе ускорившись. Ладно потом поймаю! Живи пока.

Пока меня плавно тащили в дурацком паланкине до окраины города, рядом шел Роммель с девочкой на руках и дико озирался на меня, имея бледный вид. Судя потому, как он резко вбежал в зал суда, он все прекрасно слышал через окно своими эльфийскими ушами. И известия о моей лютой ненависти к эльфийской расе его напрягали.

— Погнали в Малиновку! — вскочил я на ноги, когда мы вышли за последний дом, насидевшись в паланкине. И напитав чакрой ноги ускорился в сторону ближайшего поместья. Эльфы также ускорились за мной рысью. Так что добрались быстро. Там я собрал на совещание могучую кучку. Они собрались тихие и пришибленные, с испугом глядя на меня.

— Ну чего вас всех так перекосило? — вздохнул я: — Роммель натрепался про суд?

— Господин действительно ненавидит эльфов? — робко спросила Мутуэль.