Пытаясь продраться через заковыристые научные термины, для которых аналоги на русском подбирались через два раза на третий, я с неудовольствием отметил, что Дар чересчур быстро вернул себе привычно невозмутимое расположение духа. Видимо, никакой вины за собой не ощущал, а все угрозы благополучно пропустил мимо ушей. Это печальное открытие привело к тому, что моя напускная злость на учителя стала самой что ни на есть настоящей. Усмирив ее до поры до времени, я с каменным выражением лица продолжил вникать в пространные объяснения увлекшегося эльфа.
Биология не была моим коньком, ведь почти дословное заучивание параграфов из учебника хоть и гарантирует получение высокой оценки на экзамене, но пониманию основ науки не способствует. И все же суть объяснений я ухватил. Изменяющее зелье Гажвинда, которое я с легкой руки окрестил портяночным, — это не чудо-эликсир, за пару часов волшебным образом 'прокачивающий' связки человека до уровня профессионального гимнаста. Главная его задача — быстро изменить структуру хрящевой ткани, сделать ее мягкой и податливой. Основная же часть работы ложится на плечи специалиста, от правильности и своевременности действий которого зависит успех всего дела.
Мне повезло, специалистом Ушастик оказался хорошим. Он знал не только рецепты всех необходимых зелий, но и не понаслышке был знаком с процедурами, сопутствующими их употреблению. Выждав положенное после приема отравы время (чтобы связки утратили изначальную упругость, но еще не превратились в желеобразную аморфную массу), Дар приступил к манипуляциям с суставами, а говоря проще, членовредительству. Он не растягивал мои сухожилия, не испытывал их на прочность, а простейшим способом обеспечивал им новый 'запас хода'. Затем, дав тканям несколько минут на привыкание, эльф вправил мои кости и обработал конечности нейтрализатором, который, как ясно из названия, предназначался для отката изменений, вызванных портяночным настоем.
К слову, нейтрализатор — дрянь еще та. Крайне ядовитый, требующий тщательной дозировки (превысь предельно допустимую концентрацию и — прости-прощай!), он через кожу медленно проникал в тело, вступал во взаимодействие с первым зельем, в относительно короткий срок восстанавливал размягченные ткани, а также попутно ускорял естественный механизм выведения токсичных веществ из организма (бедная моя печень!). И симпатичная леопардовая расцветка — это не просто изменение пигментации кожи, как я было подумал, а довольно серьезные химические ожоги, которые еще долго будут служить мне украшением.
Но вернемся к процедуре. Понятно, что пока протекает восстановление, любая нагрузка на суставы способна привести к непоправимым последствиям. Травмировать связки, которые спустя час после приема отравы по консистенции напоминают пластилин, очень легко, поскольку мышцы, на которые зелье практически не воздействует, остаются в рабочем состоянии. А исцелить их невозможно — несмотря на свои потрясающие возможности, эльфийская алхимия не всесильна. Восстановление порванных связок, отращивание утерянных конечностей и прочие чудеса, частенько демонстрируемые лекарями мира недочитанной мною 'Грозы орков', здесь считаются совсем не научной фантастикой.
Эту мысль Дар довел до сведения Лисенка, покрывая мои конечности мазью и, подозреваю, украдкой любуясь обнаженными прелестями рыжей. Застращав впечатлительную девушку, Ушастик зафиксировал мои руки и ноги в лубках, крепко связал меня, для верности накачал снотворным, перетащил на кровать и на этом успокоился. По его прикидкам я должен был очнуться вечером, когда ткани немного окрепнут, и опасность случайного повреждения приблизится к допустимой отметке. Вот только моя регенерация решила внести коррективы в план Ушастика, что его совсем не радовало.
— Но почему? — вскинула бровь Вика, опередив меня с вопросом.
Эльф недовольно покосился на орчанку:
— Во время обучения в Академии стражей мое тело аналогичным способом подвергали улучшению, но после первой процедуры подняться мне удалось только на третий день. А ведь я — маг, если ты не забыла, и благодаря насыщенной ауре восстанавливаюсь много быстрее обычных...
Внезапно мое сознание заволокло туманной пеленой, голос Дара отдалился, став еле различимым, а перед глазами пронеслись какие-то расплывчатые тени. Это странное состояние продлилось не больше десятка секунд и исчезло так же неожиданно. Помотав головой, я разогнал остатки мутной хмари, мысленно помянул незлым тихим словом мудреную эльфийскую алхимию и продолжил слушать Ушастика.
— ...регенерация Ника может свести на нет всю мою работу. Пойми, его тело будет устранять любые изменения, считая их повреждениями и делая дальнейшее обучение попросту невозможным!
Вот те раз! Никогда бы не подумал, что проблемы могут возникнуть именно с этой стороны.
— Получается, надобность в твоей алхимии отпала? — с плохо скрываемой надеждой спросила Вика.
— Не спеши злорадствовать, это лишь предположение. Для более точных выводов нужно все проверить, провести несколько экспериментов... — Ушастик задумчиво поглядел на меня. — Ник, позволишь мне ненадолго воспользоваться твоим телом?
— Эй, притормози-ка, Шумахер! — осадил я отклонившегося от темы эльфа. — Мы еще с допросом не закончили. А если быть точным, то даже толком и не начинали. Технологическая сторона процесса разработки связок — это, конечно, безумно интересно, однако меня больше волнует, почему ты раньше нам об этом не рассказал. До того, как принялся выворачивать мне руки. Решил сюрприз устроить? Тогда поздравляю, тебе удалось. Впечатлений мы получили массу. Лично у меня едва сердце не отказало, а Лисенку после всего увиденного наверняка снова кошмары сниться будут. Но ты ведь этого добивался? Или я ошибаюсь, и таинственность ты развел из-за опасения, что я откажусь от обучения, узнав о предстоящей процедуре? Так я вроде бы не давал повода заподозрить себя в малодушии. А может, ты пытался уберечь мою легкоранимую психику от переживаний? Решил, что я не смогу спокойно смириться с перспективой принять кружку ядреной отравы, а после добровольно отдать конечности тебе на растерзание? В таком случае, спасибо за заботу, братишка! Я оценил. Только чего же ты, сукин кот, анестезию применил уже после работы над моими суставами?! В инквизитора захотелось поиграть?! Поглядеть, как я у твоих ног корчусь, насладиться страданиями и заодно напомнить обнаглевшему ученику, кто в доме хозяин?!
Наверняка я бы еще много чего высказал Ушастику, если бы не почувствовал, что начинаю задыхаться. Гребаная эльфийская алхимия! Мало того, что устроила моей печени веселую жизнь, так еще и по легким ударила! Однако, сделав пару глубоких вдохов, я внезапно обнаружил, что судорожно сжимаю кулаки, готовясь в любой момент пустить их в ход. Тупо оглядев начавшие своевольничать конечности, я постарался расслабиться. Это удалось далеко не сразу. Когда же я худо-бедно вернул контроль над пальцами, то с удивлением обнаружил на ладонях отметины от ногтей и докумекал, что зелье не при чем. Меня душила ярость.
Странно. С чего я вообще завелся? Вроде бы культурно... ну, если так можно выразиться, беседовали, и вдруг Остапа понесло. Наорал на Дара, наговорил кучу гадостей и только чудом не довел дело до рукоприкладства. Определенно, мои нервишки начинают пошаливать. Валерьяночки, что ли, попить, раз с алкоголем голяк? Да, это имеет смысл. А сейчас попробуем взять себя в руки. Как там буддистские монахи рекомендуют? Ом-м-м... Ом-м-м... Спокойствие, только спокойствие... И это я к тебе обращаюсь, Мурка! Умоляю, обуздай свои эмоции, а то у меня от злости крышу рвет!
Большая кошка послушалась. Я почувствовал, как медленно отступает гнев, сделал еще несколько глубоких вдохов и твердо произнес:
— Итак, назови причину всего этого... сумасшествия.
— Так было нужно, — отведя взгляд, заявил эльф.
— Кому нужно?
Ответа я не дождался. Не считать же таковым недовольное сопение? Чувствуя, как в душе опять зарождается буря, я склонился над длинноухим упрямцем:
— За старое взялся? Предлагаешь снова из тебя клещами по словечку вытаскивать, да? Тогда извини, сегодня у меня нет настроения играть в эти игры. Продолжишь артачиться, я просто попрошу Мурку, чтобы простимулировала твое желание поболтать. Уверен, она не откажет.
Марилана с готовностью продемонстрировала клыки и многозначительно зарычала. Ушастик, поглядев в янтарные глаза, зябко передернул плечами и неохотно приступил к рассказу:
— В Академии Лесных Стражей существует единая методика передачи знаний, которой придерживаются уже многие сотни лет. Она определяет цели и задачи обучения, а также описывает наиболее оптимальные и эффективные способы их достижения. И согласно ей, одна из первостепенных задач наставника — выяснение уровня болевого порога своего подопечного. У тех, кто поступил на общий курс, это происходит в ходе полноконтактного спарринга с одним из выпускников, а тем, кто отважился на ускоренное обучение...
Дальше я не услышал — мое сознание начало уплывать в неведомые дали, в уши словно вату засунули, а перед глазами сгустился уже знакомый туман. Только на этот раз вместо неясных теней в нем мелькали картинки. Поначалу блеклые, но быстро насыщавшиеся яркими красками, они налетели на меня стайкой сумасшедших голубей и затеяли веселый хоровод. Дикое мельтешение неимоверно раздражало, но я не представлял, что нужно сделать, чтобы избавиться от этих странных галлюцинаций, а потому просто стоял и ждал, когда же меня 'отпустит'.
Но глюки исчезать не спешили. Наоборот — становились все более причудливыми. Одна из картинок, мелькавшая чаще прочих, внезапно замерла передо мной. С каждой секундой она все больше наполнялась жизнью и обретала объем, демонстрируя пожилого эльфа с десятком косичек на голове и уродливым шрамом под правым глазом. Искривив губы в презрительной усмешке, он что-то говорил, но до меня доносилось только неясное бормотание.
Поразительно, но даже в таком полуобморочном состоянии мое любопытство умудрялось подавать признаки жизни. Именно оно заставило меня напрячь слух в попытке разобрать слова. Правда, толку было мало, речь ушастого громче не становилась. И тогда я пожелал, чтобы картина приблизилась. Причем не просто пожелал, а мысленно потянул галлюцинацию на себя. Та словно этого и дожидалась, послушно подлетела ко мне, рывком увеличилась в размерах и, не давая опомниться, втянула в себя мое тело. Я ощутил мягкий толчок, сменившийся чувством свободного падения, а в следующий миг сознание меня покинуло.
Глава 2. Больно мне, больно...
Небольшое помещение, полутемное и давно не проветривавшееся. В воздухе явственно ощущаются запахи мочи, пота и незнакомой алхимии. Пол деревянный, из плохо оструганных досок, мебели минимум — пара простых табуреток и столь же непритязательный столик в углу. Каких-либо украшений на стенах или наглухо запечатанных ставнями окнах не наблюдается, что не удивительно — в Академии веками поддерживаются традиции аскетизма. Тяжело дыша, я стою на коленях перед мастером, которого мне подобрал Совет наставников. Именно он будет обучать меня всему, что должны уметь лесные стражи, именно он превратит меня, мага-недоучку, в бесстрашного воина...
Если, конечно, я пройду испытание воли. В противном случае мое обучение завершится, даже не начавшись, и будет невероятной удачей, если я не превращусь в беспомощного калеку. Об этом мне только что любезно сообщил сам мастер, подчеркнув, какими ничтожными он считает шансы на успех. После чего вцепился в мою правую кисть заскорузлыми пальцами, словно коршун когтями в добычу, и стал выворачивать ее под неестественным углом. Медленно, стараясь причинить мне как можно больше мучений. Судя по довольству на лице, которое наставник и не думал скрывать, он наслаждался процессом. Вот ведь сумасшедший ублюдок! И как ему могут доверять учеников?
Не выдержав издевательств, запястье хрустнуло. Острая боль кнутом хлестнула по нервам, перехватывая дыхание. Дежурная бесстрастная маска, за все проведенное в Академии время ни на миг не покидавшая мое лицо, пошла трещинами. В груди зародился стон, но я не позволил ему вырваться наружу. Я не должен демонстрировать свою слабость! Только не сейчас, когда на кону мое будущее!
Судорожно втянув спертый воздух, я встретился взглядом с мастером. На его губах играла улыбка, а глаза лучились любопытством. Меня едва не передернуло от отвращения. Именно такое выражение появлялось на лице у моего приятеля и по совместительству собрата по магическому искусству Сакамита в те моменты, когда он испытывал свою очередную 'гениальную разработку' на первом подвернувшемся под руку животном. Как правило, такие испытания заканчивалось мучительной смертью подопытного и глубоким разочарованием экспериментатора. Причем я так и не выяснил, что больше расстраивало практикующего мага — ошибки в рунной вязи или чересчур быстрая смерть жертвы.
Невероятно сильные пальцы наставника крепко, до боли вонзились мне в кожу чуть повыше пострадавшего запястья, прогоняя посторонние мысли. Второй рукой мастер жестко, словно в тисках зафиксировал мой локоть, после чего принялся вытягивать кости из сустава. Медленно и неторопливо, будто имея в запасе все время мира. О, Мать, ответь, за какие грехи ты послала мне этого маньяка? Или в Академии подобное отношение к ученикам — норма? Хм... возможно. Особенно если принять во внимание тот факт, что до того как я заключил контракт, никто из приемной комиссии словечком не обмолвился ни об испытании, ни о том, насколько оно опасно. Любопытно, о чем еще меня забыли предупредить?
Хрусть! Кости покинули суставную сумку. Мне показалось, будто в этот же самый миг какой-то доброхот вонзил в мой затылок раскаленный металлический прут. В голове взорвался огненный шар, породив целый океан боли. Закусив губу в попытке удержать рвущийся на свободу крик, я проклял тот день, когда остановил свой выбор на карьере лесного стража. Говорила же мне матушка — не мой это путь, но я предпочел последовать совету приятелей. Дурак! Вот, теперь приходится сполна расплачиваться за глупость и самонадеянность.
— Сопляк! — вынес мне приговор мастер, глядя на то, как я баюкаю пострадавшую конечность. — Неженка! Ты не знаешь, что такое настоящая боль! Но сейчас я тебя с ней познакомлю!
Хищно оскалившись, наставник ухватил меня за предплечье. В тот момент он выглядел настолько жутко, что я не смог сдержать инстинкты и попытался отшатнуться. Это вызвало ехидный смешок мастера. Видимо, он рассчитывал, что я именно так и отреагирую. Сволочь! Но я все равно не сдамся, я выдержу, моя воля крепкА-А-А!!!
В этот раз мучитель не стал затягивать и одним резким движением вывихнул мне плечо. Новая волна боли захлестнула сознание, заставив мою решимость поджать хвост и забиться в самый темный уголок разума. Я застонал, расписываясь в собственном бессилии, и зажмурился, не желая видеть удовлетворение на лице наставника.
— Ты жалкий трус! Ни на что не годный слизняк! Ты никогда не станешь достойным бойцом!
