Гарри Поттер и Кубок огня. Глава 19

— Я был бы рад услышать причину такой грубости, Рита, — сказал Дамблдор с вежливым поклоном и улыбкой, — но, боюсь, нам придется обсудить этот вопрос позже. Вот-вот начнется взвешивание палочек, и оно не может состояться, если один из наших чемпионов будет спрятан в шкафу для метел.

Очень довольный, что отделался от Риты Скитер, Гарри поспешил обратно в комнату. Другие чемпионы теперь сидели на стульях у двери, и он быстро сел рядом с Седриком, глядя на покрытый бархатом стол, за которым теперь сидели четверо из пяти судей — профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита Скитер устроилась в углу; Гарри увидел, как она снова достала из сумки пергамент, расстелила его на колене, облизала кончик пера для быстрого письма и снова положила его на пергамент.

— Могу я представить вам мистера Олливандера? — сказал Дамблдор, занимая свое место за судейским столом и обращаясь к чемпионам. — Он проверит ваши палочки, чтобы убедиться, что они в хорошем состоянии перед турниром.

Гарри огляделся и с удивлением увидел старого волшебника с большими светлыми глазами, спокойно стоящего у окна. Гарри уже встречался с мистером Олливандером раньше — это был мастер волшебных палочек, у которого Гарри купил свою собственную палочку более трех лет назад в Косом переулке.

— Мадемуазель Делакур, можно вас первой, пожалуйста? — сказал мистер Олливандер, выходя на свободное место в центре комнаты.

Флер Делакур подлетела к мистеру Олливандеру и протянула ему свою палочку.

— Хммм. — сказал он.

Он покрутил палочку в своих длинных пальцах, как дирижерскую палочку, и она испустила множество розовых и золотых искр. Затем поднес его к глазам и внимательно осмотрел.

— Да, — тихо сказал он, — девять с половиной дюймов. ...прочная. ... из розового дерева. ...и вместительная. Боже мой.

— И это волосы одной из вейл, — сказала Флер. — Одной из бабушек моей бабушки.

Значит, Флер была отчасти вейлой, — подумал Гарри, делая мысленную заметку рассказать об этом Рону. ...потом он вспомнил, что Рон с ним не разговаривает.

— Да, — сказал мистер Олливандер, — да, я, конечно, сам никогда не пользовался волосами вейлы. Я нахожу, что они делают палочки довольно темпераментными. ...впрочем, каждому свое, и если вам так удобнее.

Мистер Олливандер провел пальцами по палочке, очевидно, проверяя, нет ли царапин или выступов; затем он пробормотал: "Орхидея!" — и с кончика палочки сорвался букет цветов.

— Очень хорошо, очень хорошо, все в полном порядке, — сказал мистер Олливандер, собирая цветы и протягивая их Флер с помощью волшебной палочки.

— Мистер. Диггори, ты следующий.

Флер скользнула обратно на свое место, улыбнувшись Седрику, когда он проходил мимо нее.

— А, так это моя палочка, не так ли? — сказал мистер Олливандер с гораздо большим энтузиазмом, когда Седрик протянул ему свою волшебную палочку. — Да, я хорошо ее помню. В ней был один-единственный волосок из хвоста необыкновенно красивого единорога. ...должно быть, был в семнадцати руках; чуть не проткнул меня своим рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать один сантиметр. ...пепельная. ...приятно упругая. Она в прекрасном состоянии. ...Вы регулярно за ней ухаживаете?

— Отполировал его вчера вечером, — ухмыльнулся Седрик.

Гарри посмотрел на свою палочку. Он увидел на ней следы пальцев. Он поднял с колен подол мантии и попытался незаметно протереть его. С кончика палочки сорвалось несколько золотых искр. Флер Делакур бросила на него снисходительный взгляд, и он перестал.

Мистер Олливандер выпустил струю серебристых колец дыма через всю комнату с кончика палочки Седрика, объявил, что остался доволен, а затем сказал:

— Мистер Крам, пожалуйста.

Виктор Крам встал и, ссутулив плечи и переступая утиными ногами, направился к мистеру Олливандеру. Он вытащил волшебную палочку и стоял, нахмурившись, засунув руки в карманы мантии.

— Хм, — сказал мистер Олливандер, — это творение Грегоровича, если я не ошибаюсь? Прекрасный мастер волшебных палочек, хотя стиль никогда не был таким, как у меня. ...однако. ...

Он поднял палочку и внимательно осмотрел ее, снова и снова поворачивая перед глазами.

— да. ...граб и сердечная жила дракона? — он стрельнул взглядом в Крама, который кивнул. — Гораздо толще, чем обычно кажется. ...довольно прочная. ...двадцать шесть сантиметров. ...Эйвис!

Палочка из граба выстрелила, как из ружья, и множество маленьких щебечущих птичек вылетело из ее конца в открытое окно на водянистый солнечный свет.

— Хорошо, — сказал мистер Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Что оставляет... мистера Поттера.

Гарри поднялся на ноги и прошел мимо Крама к мистеру Олливандеру. Он протянул ему свою палочку.

— А-а-а, да, — сказал мистер Олливандер, и его светлые глаза внезапно заблестели. — Да, да, да. Как хорошо я помню.

Гарри тоже мог вспомнить. Он мог вспомнить это так, как будто это случилось вчера. . . .

Четыре года назад, в свой одиннадцатый день рождения, он зашел в магазин мистера Олливандера вместе с Хагридом, чтобы купить волшебную палочку. Мистер Олливандер снял с него мерки, а затем начал раздавать ему палочки для примерки. Гарри перепробовал, казалось, все волшебные палочки в магазине, пока, наконец, не нашел ту, которая ему подходила — вот эту, сделанную из остролиста, длиной одиннадцать дюймов, с единственным пером из хвоста феникса. Мистер Олливандер был очень удивлен, что Гарри так увлекся волшебством совместимым с этой палочкой. "Любопытно", — сказал он, — "любопытно", и только когда Гарри спросил, что же такого любопытного было у мистера Олливандер объяснил, что перо феникса в палочке Гарри было от той же птицы, которая стала основой палочки лорда Волдеморта.

Гарри никогда ни с кем не делился этой информацией. Он очень любил свою волшебную палочку, и, насколько он понимал, ее связь с палочкой Волдеморта была чем-то таким, с чем он ничего не мог поделать — скорее, он не мог не быть родственником тети Петунии. Однако он очень надеялся, что мистер Олливандер не собирается рассказывать об этом аудитории. У него было странное предчувствие, что перо Риты Скитер, пишущее короткие цитаты, просто взорвется от восторга, если он это сделает.

Мистер Олливандер изучал волшебную палочку Гарри гораздо дольше, чем кто-либо другой. В конце концов, он заставил ее бить фонтаном вина и вернул Гарри, заявив, что она по-прежнему в идеальном состоянии.

— Спасибо вам всем, — сказал Дамблдор, вставая из-за судейского стола. — Теперь вы можете вернуться к своим урокам — или, возможно, было бы быстрее спуститься к ужину, поскольку он вот-вот закончится.

Чувствуя, что наконец-то сегодня что-то пошло не так, как надо, Гарри встал, чтобы уйти, но человек с черной камерой вскочил и откашлялся.

— Фотографии, Дамблдор, фотографии! — взволнованно воскликнул Бэгмен. — Все судьи и чемпионы, что вы думаете, Рита?

— Э-э... да, давайте сначала сделаем это, — сказала Рита Скитер, чей взгляд снова был прикован к Гарри. — А потом, возможно, несколько отдельных снимков.

Фотографирование заняло много времени. Мадам Максим отбрасывала тень на всех остальных, где бы она ни стояла, и фотограф не мог отойти достаточно далеко, чтобы она попала в кадр; в конце концов ей пришлось сесть, а все остальные встали вокруг нее. Каркаров продолжал накручивать свою козлиную бородку на палец, чтобы придать ей дополнительный завиток; Крам, который, как думал Гарри, привык к подобным вещам, прятался, наполовину скрытый, в конце группы. Фотографу, казалось, больше всего хотелось запечатлеть Флер на переднем плане, но Рита Скитер продолжала торопиться вперед и привлекать к Гарри все больше внимания. Затем она настояла на раздельных снимках всех чемпионов. Наконец, они были свободны.

Гарри спустился к ужину. Гермионы там не было — он предположил, что она все еще в больничном крыле, лечит зубы. Он поел в одиночестве в конце стола, а затем вернулся в Гриффиндорскую башню, думая о том, что ему предстоит проделать дополнительную работу по заклинаниям вызова. Наверху, в спальне, он наткнулся на Рона.

— У тебя была сова, — резко сказал Рон, как только вошел. Он показывал на подушку Гарри. Там его ждала школьная сипуха.

— О, да, — сказал Гарри.

— А завтра вечером у нас отработка в подземелье Снейпа, — сказал Рон.

Затем он вышел из комнаты, не глядя на Гарри. На мгновение Гарри задумался, не пойти ли за ним — он не был уверен, хочет ли он поговорить с ним или ударить его, и то, и другое казалось довольно привлекательным, — но соблазн ответа Сириуса был слишком велик. Гарри подошел к сипухе, снял письмо с ее лапки и развернул его.

"Гарри —

Я не могу сказать всего, что хотел бы, в письме, это слишком рискованно, если сову перехватят — нам нужно поговорить с глазу на глаз. Можете ли вы быть уверены, что будете одни у камина в Гриффиндорской башне в час ночи 22 ноября?

Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, что ты можешь сам о себе позаботиться, и пока ты рядом с Дамблдором и Грюмом, я не думаю, что кто-то сможет причинить тебе вред. Однако, похоже, кое-кто старается изо всех сил. Приглашать тебя на этот турнир было бы очень рискованно, особенно прямо под носом у Дамблдора.

Будь начеку, Гарри. Я все еще хочу услышать о чем-нибудь необычном. Дай мне знать о 22 ноября как можно быстрее.

Сириус."