Лесная ведьма

— Думаешь, в том доме безопасно?

— Он далеко от опушки, — объяснила Мирна.

Дальше говорить не стала. Матвей умный, сам продолжит: "А нелюди не боятся бегать только по краю леса. В чащобу соваться не посмеют".

Матвей оживился.

— А если этого здесь оставить, а самим добежать до того места, где ты второго нащупала?

И опять она поняла его, недоговорившего: а если там не раненый? С таким-то школяра легче перетащить в избушку.

Прежде чем ответить, ведьма снова внимательно оглядела юнца. Раны только на ногах — и на голове поверхностная. Запас магических сил есть. Подумала и высказалась:

— Оставить бы его так, чтобы не сбежал...

И принялась за выполнение задуманного. Пришлось повозиться, чтобы парня усадить удобнее — и чтобы он понял, если в себя придёт, что с этого места уходить не надо бы. Затем привычно уже заговорила ему кровь, чтобы зря не лила. А потом принялась колдовать. На позу Глеба, что, сидя, он останется на этом же месте их дожидаться, Мирна рассчитывать не стала: мало ли что парень подумает, как в себя придёт. Так что свертела несколько травинок в ведьмовскую закрутку, всунула в серёдку перышко своего фамильяра и положила знак Глебу на грудь: "Жди!" Маг — он просто обязан прочитал её закрутку.

Школяр остался полулежать, прислонённый к кустам.

Шли — ведьма вела дозорного, слушая свою сеть и надеясь, что на неё (в неё!) наткнётся кто-то ещё из своих... Поскольку Матвей не мешал, послушно шагая следом, да ещё стараясь двигаться тихо, то, сосредоточенная на сети, Мирна вскоре поняла, что впереди маг. О чём она шёпотом и сообщила дозорному.

— Сильный? Нет? — с надеждой спросил тот.

— Сильный. Думаю — это Мстислав.

Как выдохнул от облегчения Матвей — надо было слышать... Мстислав силён во всём. И магически, и физически. Матвей тоже не хлюпик, хоть и выглядит слабосильным из-за видимой худосочности. Но с Мстиславом точно не сравнится.

— Послать ему не можешь — невидимую грамотку, что, мол, мы тут — иди к нам?

— Я ведьма, — напомнила она, пряча улыбку. — Сил меньше, да и не такие, как у магов. Если Мстислав и ранее не ощутил касания моей сети — не уловит и посланной ему грамотки. — Она снова втихомолку усмехнулась: обычные люди по-своему обзывали все магические действа. — Пройдём ещё немного вперёд — и пошлю. Вот тогда и поймает.

А про себя решила: нет, Мстислав должен был почувствовать её сеть. Но при одном маленьком условии — если он держит контроль над пространством, а не занимается чем-то таким, что не даёт ему почуять поисковую сеть ведьмы.

Защищённый её рукой, Янис привстал на наплечнике и, немного потоптавшись, будто разминаясь, снова сел. Она не видела фамильяра, но прочувствовала все его движения. Тоже устал от долгого сидения на её плече? Ночью-то он спать горазд...

Прошли ещё немного.

Мстислав не откликался на прикосновения сети.

Мирна уже не улыбалась в предвкушении, как они его найдут, поведут за собой, а потом заставят тащить тяжёлого Глеба...

Что-то не так, если Мстислав не откликается.

Янис в очередной раз привстал. На этот раз его движения были несколько иными. Он не просто потоптался, но сел непривычно — клювом не вперёд, а в сторону. Мирна даже ощутила, что его хвост слегка упёрся её в шею.

И подняла руку.

Матвей шёл достаточно близко, чтобы увидеть сигнал остановиться.

— Что? — немедленно шагнул он к ней сбоку. — Что случилось?

— Янис кого-то услышал.

Про фамильяра ведьмы, что он чутко слышит пространство, знали все дозорные. Так что Матвей больше вопросов не задавал, а стал ждать, что будет далее.

А ведьма постояла на месте, даже не столько вслушиваясь в лесную тишину, сколько удивляясь: сеть живых больше не показала! Потом спросила:

— Янис? Кого ты слышишь?

"Не понимаю. Маленькое, но дышит человеком".

Янис не впервые говорит загадками, когда чего-то не понимает.

— И где оно — это маленькое?

Матвей, услышав вопрос ведьмы, вскинул глаза на ястреба. Он знал про сеть; знал, что сеть уловила лишь два места. Но доверял фамильяру, если тот сомневался, стоит ли идти на помощь кому-то маленькому. И даже попробовал догадаться:

— А если кто из наших ранен и лежит? Но закрыт чем-то?

Мирна-то пересказала ему слова ястреба. Теперь она попыталась представить кого-то, кто прячется, например, за кучей валежника. Ну... есть возможность, что её сеть могла и не узнать человека. Что ж. Если Матвей не возражает, придётся идти — проверять, что там прячется такое маленькое.

Шли в сторону от выбранного пути к Мстиславу недолго. Валежника впереди оказалось и впрямь достаточно, чтобы притупить поисковую сеть. Тем более подошли слишком близко к опушке, где шаманы нелюдей могли создать своё пространство, в котором... Едва Мирна подумала о том, как похолодела от догадки: а если шаманы создали свою сеть — только не поисковую, а ловчую, в которую заманивают и ловят беглецов из сгоревшей крепости?!

Но остановиться от этой мысли не успела. Янис резко прошагал на скат её плеча и клекотнул.

— Стой здесь... — прошелестела Мирна, оглянувшись на Матвея.

Тот застыл средь двух берёз — винтарь наизготовку.

А Мирна шагнула от деревьев к небольшой поляне, переходя на иное зрение. И чуть только перешла, как сообразила, что может быть маленьким, но дышать человеком. Чей-то фамильяр!

Вернулась к удивлённому Матвею и перенесла Яниса на его плечо.

— Я быстро... — пообещала она и чуть не побежала к месту, которое почти определила.

Под босыми ногами хрупались гнилые ветки, и Мирна всё надеялась, что, услышав шорох её шагов, неизвестный фамильяр поднимется, чтобы разглядеть, кто бежит к нему. И тогда... Но иное зрение нигде не находило отблеска живой искры. Пока ведьма не раздвинула кусты. С трудом разглядела. Фамильяр умирал, поэтому искра его жизни еле тлела... Мирна с трудом перелезла через жёсткие ветви шиповника и присела перед маленьким зверьком.

Глеб называл своего фамильяра диким кошаком, едва приученным к службе фамильяра. И очень гордился, что его кошак верно слушался его, несмотря на плохую приручаемость. Бахвалился, что кошак родом из дальних стран... Как же он его называл? Бахвалился — назвал по характеру. Ах да. Злюка. Говорил, что в дикой среде эти кошаки злобные и страшные, что они безжалостные охотники...

Но сейчас Мирна с жалостью смотрела на махонького кота, больше похожего на котёнка-подростка, в тёмных пятнах по густой светлой шерсти, с полосатыми лапками. Тот лежал на боку, оскалившись в предсмертных судорогах — и в ненависти. Усилив иное зрение и понимая, что она напрасно расходует силы, ведьма внимательно осмотрела фамильяра. Переломаны задние лапы. Но почему Злюка дышит чуть уловимо? Почему его уши и нос в чёрной засыхающей крови? Взгляд невольно скользнул вокруг кошака. Сердце Мирны сжалось: буквально в двух шагах от фамильяра она заметила окровавленный ошейник. Чья-то беспощадная рука содрала его со Злюки, сдирая вместе с ним всё, за что тугой ошейник по пути через ушастую голову мог зацепиться. А потом его пнули в сторону.

Кошак вдруг задышал громче, и в его хрипах Мирна услышала...

Вся в слезах, ведьма погладила фамильяра по спинке, стараясь не причинить ему большей боли...

А потом, внезапно озлобившись сама, резанула охотничьим ножом по своей ладони и поднесла капающую кровь к оскаленной маленькой пасти, не шёпотом, но вполголоса наговаривая заклинание на заживление.

И, только договорив его, поняла, почему она это сделала: глаза кошака закрыты, и он начал их открывать, когда она погладила его. Пусть даже желание посмотреть, кто к нему притрагивается, дорого ему досталось. Именно потому глаза он открывал с величайшим трудом. Значит, у Злюки оставались силы, которым только чуть добавить своих. Что ведьма инстинктивно и сделала.

Посидев немного перед кошаком, присматриваясь, как силы распределяются по его тельцу, Мирна вздохнула: передняя лапа пошевелилась, а оскаленная пасть медленно сомкнулась. Глаза закрылись, но не потому, что трудно их держать открытыми; не потому, что кошак продолжал умирать, а потому что фамильяр почуял себя в безопасности рядом с человеком, который самую малость, но помог ему.

Теперь оставалось лишь придумать, как быть со зверьком, чтобы перенести его... Да что там — перенести! Кошаку сейчас придётся очень плохо: впереди долгая дорога, а как его нести, если задние лапы сломаны? Боль будет сильной.

Подумав немного, ведьма сердито качнула головой.

Нет, не будет. Сейчас она вольёт в него силы леса — пусть чуждого ему, но готового защищать живое по слову лесной ведьмы. А когда она и Матвей дойдут до Мстислава, она заставит боевого мага закутать раненое животное в обезболивающие силы: слышала Мирна, что вроде есть такой приём у магов.

Пришлось расстегнуть плащ, сунуть кошака в большой карман: хоть и будет колыхаться плащ на ходу, но Злюка перетерпит здесь боль от перелома. Всё мягче.

И вернулась к Матвею.

— Фамильяр Глеба, — коротко сообщила она ему.

Дозорный кивнул, и Мирна сняла с его плеча своего Яниса. Тот, едва устроившись на её плече, тут же сунулся посмотреть, с чего бы это оттопыривается карман ведьминого плаща. Потом посмотрел на ведьму и довольно ехидно клекотнул, не пожелав вступить с хозяйкой в беседу. Мол, понимай сама, как знаешь, что я сказал по-своему.

А чего понимать? И так ясно, что ведьма обрела себе второго фамильяра, а заодно себе на голову и старого врага, только пуще прежнего злее. Кровь-то она свою, получается, отдала для ритуала. Да ещё неизвестно, будет ли Злюка ей предан: взяла-то она его ритуально — и в мгновения его слабости. Если кошак не выдержит противоречия и откажется ей служить, придётся вернуть Глебу. А тот уж начнёт приручение заново. Если начнёт...

В общем, не ситуация, а сплошная головная боль, с какой стороны ни посмотри.

Продрогшие, голодные и уставшие, Матвей и Мирна дошли до тайного места, где прятался Мстислав. Остановились неподалёку, чтобы он их, обнаружив, сразу не сшиб боевым магическим ударом. И ведьма осторожно послала к нему ту самую грамотку: "Мстислав, здесь Мирна!"

На удивление, боевой маг откликнулся спокойно: "Идите ко мне сами. Я пока занят".

Добирались они до него долго. Убежищем своим Мстислав избрал буреломный угол леса. Треугольный участок поваленных деревьев острым клином упирался в лес. Нелюди таких мест особенно боялись. Мирна слышала — для их шаманов такие места являлись головоломными: сила, рушившая и так страшный для них лес, казалась им ужасающей. Ведьма не совсем понимала такого их представления о буреломе, потому что опять-таки слышала о чудовищных бурях, которые часто прокатывались по повреждённым землям, напрочь сметая все тамошние селения.

Когда дозорный и ведьма перелезли последний древесный ствол к Мстиславу, боевой маг без предисловий спросил:

— Кто ещё живой?

Ведьма оглянулась. Ему быстро и чётко ответил Матвей.

Мирна во время его рассказа, словно приклеенная, оперлась всей грудью и локтями на противоположный ствол, уже вросший в землю за давностью лет. Чуть не повисла на нём. Да-а... Её силы совсем малы перед магической мощью Мстислава. А потому сейчас она с восторженным изумлением созерцала поисковую сеть боевого мага. Не чета её, слабенькой. Для такой сложности исполнения Мстислав использовал самые изощрённые заклинания, на которые обычно требуется... Мирна вздохнула и улыбнулась. Какое счастье, что Мстислав жив!..

Боевой маг, между тем, прислонился к тому же стволу и вздохнул.

— Итак... Получается... Из семерых школяров выжили двое. Видел я, как убили троих, а двоих увели на ту сторону. Двоих... Но мы говорим о выживших, так что двое оставшихся с нами выжили. Из взрослых магов я остался один. Разве что не уверен насчёт Олега. Он пропал слишком неожиданно из поля зрения. Думаю — спрятался под магической завесой... Из выживших дозорных пока знаю только о тебе, Матвей, а о погибших Светогоре и Красимире не знал. Как не знал об уведённом Борисе. Мельком видел, как сражались двое в форме. То есть дозорные. Но что с ними... вот и наращиваю сеть, чтобы убедиться, живы ли они, нет ли.

Матвей и Мирна не сразу объяснили, чего ждут от боевого мага. Мало того — боевой маг занимал высокое место среди всех остальных в пограничной крепостце, так ещё и сеть тут, возле которой полагается сидеть неотрывно. Просить его о чисто физической помощи прямо-таки неудобно.

Но, выслушав их объяснения, что им двоим трудно переправить школяров в заброшенную избу лесничего, Мстислав кивнул и сказал:

— Подождите ещё немного. Добавлю в сеть притягивающие заклинания. Если кто-то из наших появится, метка на них останется. Если снова пропадут — всё равно их отыщем. Так что пойду потом с вами, помогу.

Находиться рядом с уверенным человеком — это не бродить по лесу в растерянности. Так что Матвей и Мирна присели неподалёку, и ведьма показала дозорному фамильяра Глеба. Тот, осмотрев раны кошака, который оживился до такой степени, что пытался сипло рычать на него, предложил перемотать задние лапы тряпицей, чтобы при ходьбе не тряслись и не причиняли боли бедолаге. Ведьма признала совет здравым, и несколько минут они возились со Злюкой, мотая в ведьминский головной платок его лапы и его самого. Несчастный кошак только коротко и слабо шипел на своих невольных мучителей. Ему здорово повезло: Мстислав услышал их возню и, узнав, в чём дело, отдал Мирне артефакт, который, положенный в карман, рядом с кошаком, мгновенно успокоил его боль.

Правда, боевой маг предупредил, что это обезболивание ненадолго. Но Мирна порадовалась за Злюку: "Хотя бы так!"

Ястреб, кажется, спокойно отнёсся к тому, что теперь у его ведьмы появился ещё один питомец. Мирна подозревала, что Янис опять-таки испытывает злорадство, когда вспоминает, сколько унижений им пришлось вынести от школяров. Потому и не ревнует к Злюке. Пока.

Наконец, Мстислав закончил совершенствовать собственную поисковую сеть, и его повели сначала к одному школяру, а уж от того недалеко и до перепуганной и отчаявшейся в одиночестве Дары.

Обновление

Глава третья

На обратном пути забрали Глеба. Поставили его, ничего не соображавшего из-за ушибленной головы, на ноги, и, пока Матвей и Мирна держали его чуть не на весу, Мстислав быстро закинул руку школяра себе на плечо и сам потащил его. И снова Мирна выдохнула: нет, это счастье, что Мстислав так силён!

Далее подняли Дару, которая разрыдалась при виде появившихся. Её вели уже дозорный и ведьма. Мирна помалкивала, собиралась молчать и дальше, но не выдержала. В одном месте, неудобном для переноса, когда все трое здоровых перетащили через ручей Глеба, а потом перевели и Дару, ведьма спросила:

— Мстислав, а вдруг, пока мы здесь, там без твоего пригляда кто-то из дозорных в твою сеть попадёт? И ежели твоя метка не поможет? А он уйдёт?

— Понимаю твою тревогу, — устало улыбнулся тот. — Не бойся, не уйдёт. От сети я тяну за собой магические нити. Если кто их заденет — сразу почувствую. А когда вернусь — разыщу сразу.