Еще Один Человек

Как я очутился в квартире, я не помню. Судя по следам — прямо у задраенных на все замки дверей я блевал еще — уже желчью. Тоже не помню. Прошел в ванную, помылся. Вышел в комнату.

Это же бред. Это просто белая горячка или еще как. Я просто допился.

— Это БРЕД!!! Идите все нахрен!!!

Вот так — когда громко сам вслух ругнешься — помогает. Да именно так

Что-то в комнате идиотское резонирование какое-то, словно она пустая. И оттого кажется что голос дрожит.

— Ага. Кажется. Мне все это кажется!

Кажется. Нихрена не кажется — дрожит как лист. Это что — от страха? Я что — боюсь?

Да глупости — я современный, умный человек. Чего боятся...

А вот того...тех... внизу...

Я сейчас свихнусь! Надо срочно все обдумать и разобраться!

Так, что то ничего в голову не приходит.... Кто может помочь, объяснить? Ха-ха, три подсказки — 50/50, помощь зала или звонок другу?

Звонок! Телефон! Что там? Уже всего один абонент, пять вызовов — Дашка. Вот она-то наверняка уже что-то придумает.

Как только я решил набрать номер, телефон зазвонил. Звонила Даша.

Ну, вот и отлично. Не даром говорят — есть китайская пословица, что если сидеть на берегу реки — то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага. Нефиг торопиться и дергаться, все само наладится. Ладно, ответим. Надо настроить себя на такой нормальный тон, типа все пучком и пальцы веером, зубы шифером. Типа чтобы понятно было кто главный.

— Аллоу! Внемлю.

— ...Слушай меня внимательно, придурок.

— Эээ... Чо? Да ты...

— Закрой хавальник, дятел. Слушай меня молча.

Голос у нее какой-то.... Даже не сразу понял какой. Какой-то ОЧЕНЬ спокойный. СЛИШКОМ спокойный. Бывало, что я слышал у нее такой тон — но там проступала холодная ярость, а тут.... Не было никакой злобы, угрозы. Но вот спорить не хотелось никак. Даже отбрехнуться от наезда, как положено реальному пацану. А еще у нее голос был очень усталый, смертельно усталый, и ...отрешенный какой-то. Таким голосом говорят, когда уверены, что возражать не будут. И я не возразил.

— Я сейчас буду тебе рассказывать, а ты слушай. Не перебивай и не переспрашивай. У меня постепенно садится батарея, и зарядить мне ее негде, некогда да и возможности уже такой нет. Усвоил?

— Угу.

— Значит так. В городе эпидемия. Смертельная. Передается укусом. Или еще как — с кровью или слюной больного. От нее умирают, и довольно быстро. Потом оживают трупы, и идут жрать людей. Живых. От их укусов живые умирают. ЗАПОМНИ. ЭТО. НЕ. БРЕД. И. НЕ. РОЗЫГРЫШ. ЭТО. СМЕРТЬ. Это ты способен усвоить? Ты меня понял? Ответь.

-...Да, понял — А что еще сказать? Пять минут назад решил бы, что у нее глюки. Но это пять минут назад.

— Дальше. Их трудно убить. Только если прострелить или пробить голову. Мозг поразить. (опа, щелк файлик — Юлька из 'Тур-Бюро', менты на улице стреляли ... 'прямо из автомата в голову... на людей бросался...') Дальше. Звери тоже болеют — собаки например. С теми же последствиями. Они тоже опасны (щелк... Михаил, 'собака странная', 'еле убил'...) Друг друга они не жрут. Трупы своих же — жрут. Когда жрут — неопасны, ничего не замечают. (блин, когда она успела все это узнать?! КАК она все это узнала — даже думать не хочу...) Слушай дальше. Они если наедятся мяса — становятся быстрее и умнее, так еле ходят и тупые (да, видел, это точно, тупые и вялые). Если еды нет — замирают и стоят неподвижно (ага, это тоже понятно, видел). И главное — если они едят много от живого человека — они изменяются. Растут. Становятся сильнее и ловчее. С такими не справится без оружия. Они очень опасны... — она чуть помолчала, и добавила неохотно: — Один такой меня чуть не убил. Прыгают на несколько метров, сильные.

— А ты где? — все же перебиваю ее.

— Сейчас — устало говорит она. Слышно как она делает несколько глотков — сейчас объясню все. В городе, в центре — ИХ очень много уже. Из города надо бежать, тут не выжить (щелк.... 'дачники', 'охотники' на джипах, с ружьями, пробка на выезд...). Войска в город не ввели, наверное, не успели. Менты всякие, некоторые нормальные (че она бредит, бывают чтоль такие?), некоторые сами себя спасают (вот это похоже), ФСБ никого к себе не подпускают, стреляют во всех кто подходит. Мы сейчас (мы? Она не одна? Ну да, проще шоблой-то держаться...) в 'Петровском Форте', напротив 'Авроры' (знаю, уродливое здание, пристроенное к гостинице...эк уже занесло-то далеко). У нас есть еда и питье, из нашего магазина. Тут только электричества нет. Слушай дальше. Народ собирается прорываться в Петропавловку — там собираются живые. У нас, тут, ребята с оружейного магазина, им коллега позвонил (так, из оружейного — значит оружие есть? Блин, везет ей!). В Петропавловке военные, там защита, там власть. Там можно выжить. Больше нигде — или за городом. В городе скоро будет сплошное ходячее кладбище.

— Блин, откуда ты столько знаешь-то?— не выдерживаю я.

...А... Оружейникам звонил их друг, рассказал — им какой-то доктор разъяснил про упырей все, говорит — сами не верили, но он вроде все точно описал, кто-то там в какой-то лаборатории секретной что-ли работает.... Или в больнице какой-то... в общем, не знаю. А кое-что я сама видела. У нас в магазине — и пришли укушенные, и умирали. Потом кусались — и те тоже умирали. И тоже вставали... и всякого много было за день. И мяса наш грузчик наелся в разделке — шустрый стал. Он мне помогал первых утихомирить — мы их сдуру связали. А его цапнули. Вот он и пошел отдохнуть... потом вышел. Потом еще на меня девка... бывшая... прыгнула. Уже поменявшаяся, только по остаткам одежды понятно кто был. Как обезьяна какая, или монстр какой... ну из компьютерных игрушек что-ли...Бррр... — ее явно передернуло — С ног сбила, прижала... хорошо выстрелом сшибли ее...ребята эти из ружейного — стрелки хорошие, да и вообще парни умелые.

Меня начинает трясти вообще запредельно. Вот, сейчас она скажет — все, чао, бэби, я в компании парней с оружием еду туда, где безопасно и хорошо. А ты — оставайся в этой жопе. В этой мертвой жопе. Сколько я один тут продержусь?

— А... ты... как бы...

— Я в порядке, удалось разжиться ружьем. Как — уж не спрашивай.

И не буду, ясно, что не законно — она давно хотела купить оружие, но мешала прописка областная и какие-то свои терки с участковым. А вот теперь точно песец. У нее ствол, рядом крепость, где собираются живые, с ней вооруженные крутые мужики. На кой я ей? Обида подступает комком к горлу. Чувствую себя каким-то котенком, которого оставляют на даче наигравшиеся за лето дети.

-Так. Все усвоил? Все понял и запомнил?

-... Да — голос у меня малость дрожит

— Тогда теперь о тебе.

Все, вот оно. Сейчас она и скажет — 'счастливо оставаться!' Блин, обидно-то как...

-Ты где? У себя на работе, на Пионерке?

Да какая тебе разница! Что, поиздеваться решила? Так и хочется заорать в трубку — 'Да и хрен с тобой — катись в свою Петропавловку, трахайся там с охотниками и военными, живи и радуйся! Стерва! ... Как мне все-таки обидно и страшно!

— Нет, я дома... нас отпустили днем...

— ...днем?.... КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕ БРАЛ ТЕЛЕФОН???!!!!

А вот теперь в ее голосе столько ярости, что еще немного и она начнет сочиться из моего мобильного, и прожигать все на манер слюны 'Чужих'. Да какое твое дело, что я и как делал? Отвяжись — ясно мне, что ты все уже решила для себя. Покомандовать охота напоследок?

— А че...

— Идиот. Боже, какой дурак. Долбо... Блиииин! Ну почему, почему ты мне не позвонил днем...

Она внезапно начинает плакать. Это настолько неожиданно, что я молчу. Плакала она при мне всего несколько раз, это для нее нехарактерно. Ничего уже не понимаю... Впрочем, она быстро успокаивается.

— Так, ладно. Извини, нервы. Устала уже очень. И нога болит сильно. Растянула, похоже. То, что ты дома это даже хорошо. До Петропавловки тебе, да еще одному, на машине не добраться (ну, спасибо, напомнила... кстати, про машину же она не знает что не завелась), но там на окраине спокойнее, наверное, и выезд из города рядом (о, отлично — я в крепость с военными — а ты, дорогой, дуй в лес. Спасибо, родная!). Дома запас еды есть (ага, откупилась типа от меня, да?) и супермаркетов полно. Пока можешь успеть накупить всего. Слушай что надо. Еду понятно — консервы, и все что не портится... если еще осталось. Шоколад, воду питьевую... Туристские плитки и баллоны, сухое горючее, фонарики и батарейки, спальники, одежду крепкую спортивную, обувь покрепче, лучше высокую... Инструмент — особенно топоры и молотки — пока для тебя это от 'зомби' — так их уже прозвали — единственное оружие. Возьми у меня, что найдешь, в моем 'туристском' шкафчике — там разберешься. (спасибо, милая — вот и шмоток мне с барского плеча оставила! Ох, спасииииибо! Век не забуду твоей милости!) Одень несколько слоев, поверх кожанку. Перчатки — у меня есть еще пачка рабочих из х/б и брезентухи, там найдешь — в несколько слоев тоже одень. Обувь крепкую. Ноги под штанами обмотай полотенцами и скотчем прихвати — не прокусят. Не лезь в темноту. Не подходи ни к кому кто стоит неподвижно. Не протягивай руку, куда не видишь... тут один так попался... Зомби бей только в голову, но если сломаешь ему ноги — он ходить не сможет, но поползет. Отскакивай в строну, и бей сбоку. От шустрых не убегай — не сможешь... тоже видели уже... Если попадется отожравишийся — увидишь непонятное что-то и быстрое — убегай сразу, и как можно быстрее пока тебя не заметил. Иначе без оружия ты пропадешь. Езжай на машине (на какой, мля?!), осторожно на погрузке и на входе в подъезд. Сумки кстати возьми, дорожные, на шкафу, и в магазине, если есть, возьми, и рюкзаки. В Окей у метро не суйся — у тебя Лента рядом и дальше Окей на Просвещения-угол Выборгского. Деньги с нашего счета сними все. (Да, копили на реальную тачку... Что, бабло мне все даришь? Ну и спасибо, хоть что-то с тебя...) Купи на все, не оставляй ни копейки. (Ага, а потом как накопить? ...хотя... Потом? А когда это — потом?) Заправь машину — если заправки еще не пустые. Если что — то в конце Композиторов Лукойл — он на отшибе, может еще есть, и в конце Художников, у 'Каретного Двора'. Мотанись туда, залей бак и канистру, если есть — купи еще канистр в Ленте — там пластиковые в автотоварах. Ну, пока все... Да и людей опасайся не меньше зомби — ты один и с добром, не светись. Сейчас оборзели все, без меры. Никаких понтов не разводи — или сбегай сразу или бей тоже сразу. Вроде все.

Ну, вот и поговорили. Напутствие мне дала, так сказать. И на том спасибо. Будто я сам не разберусь. Самая умная нашлась. (А что, дура? — это кто-то внутри спросил — Она дура — в километре от безопасного места, с оружием и людьми — или ты — один в пустой квартире с пустыми руками? Может ты дурак, а?) Заглушив неприятный голосок, все же выдавливаю из себя вопрос, чуть ли не с ненавистью спрашиваю:

— А ты что? — хотя мне уже и так все понятно. Расклады ясны, свой 'типа долг' она выполнила, мне цэ-у выдала. Отдала так сказать в наследство или в приданое свою долю в деньгах, вещи свои туристские не пожалела... Спасибо, вот жизнь-то настанет! Наверное, сейчас еще напоследок как-нибудь подкольнет, типа 'милый, мы потом с тобой обязательно встретимся!' ...Почему мне не повезло так? Почему? Это несправедливо! Я не заслужил такого невезения!

— Я-то? — устало усмехается она — А что, по-твоему у меня есть какой-то выбор? Есть варианты? По-моему — все и так ясно...

Ну, вот теперь и мне действительно — все становится ясно.

-Ясно — говорю я. А что еще сказать? — Ну, пока...

— Подожди. Я не знаю, смогу ли я тебе еще позвонить...(А ты собираешься мне еще звонить? Интересоваться — не сдох ли я? Спасибо за заботу!) ...если только СМС... Хотя я не знаю, сколько еще будет работать связь.

-Ладно, чего еще? — уже почти грубо спрашиваю я. Нефиг меня мурыжить, поиздевалась, и будет.

— Надо договориться на будущее если что.

Ага. На будущее. У кого оно будет. Циничная тварь. Давай, издевайся, давай!

— Какое будущее?

— Скоро все отсюда пойдут на прорыв в Петропавловку. Здесь уже нельзя оставаться. С каждой минутой все прибывает упырей. Скоро все живые уйдут отсюда.

Очень приятная информация. Рад за вас. Это вот это — 'на будущее'? Ага, спасибо.

— Ну и?

— Я тоже выхожу.

А кто бы сомневался? А я вот никуда не выхожу.

— Так что давай двигай по торговым, пока относительно спокойно там. И заправки как говорили. Когда я доберусь к тебе, будет уже не до того.

— ЧТО?!

— А ты думал? Пробки намертво, местами двери не открыть, и много кто уже и там упырями стали. А кто живой заперт... Проехать очень тяжело и опасно. Машину найти не сложно, а проехать не получится, но тут есть идея....

— Подожди... — я пытаюсь себя заставить верить в то, что услышал — ты... ты... поедешь ко мне?

-Ну а куда же? Ты ведь сам до Крепости не доберешься — и оружия нет, и водишь ты... не очень, ну и вообще... ну, нам вдвоем легче туда добраться будет... — естественным тоном говорит она — как будто другого варианта и не могло быть в природе. Да, похоже — для нее именно так и обстоит дело.

Мне вдруг становится нестерпимо стыдно. Я вообще-то считаю что стыд — это пережиток и вообще это комплексы и все такое. Но вот сейчас мне стыдно. Чувствую, как горит лицо. Дашка с самого начала не собиралась меня бросать. А я хорош, нечего сказать. Впрочем, эти глупости быстро отгоняю. Нормально все, я просто ступил сначала.

— Но как же ты доберешься-то? — уже больше с надеждой спрашиваю я. Внутри вдруг поднимается волна радости. Так, похоже, все налаживается — значит надо брать себя в руки. И вообще — чего-то Дашка раскомандовалась... Кто вообще у нас тут главный?

— Тут оказия вышла — мне один мужчина лодку резиновую подарит. Я его самого и его дочек...гм... спасла. Ну, действительно — спасла. От их же жены и мамы...да. Так вот они едут в крепость. У него маленькая лодочка китайская — в багажнике завалялась. Когда станут прорываться — они прикроют, я ее вытащу и накачаю, компрессор тоже есть. Дальше до Ланского шоссе доберусь, там, на Сабировской, в промзоне, разживусь тем транспортом, что пройдет по пробкам. Грузовиком помощнее, например.

— Ты разве умеешь водить грузовик?

— Придется суметь.

— Но там же везде эти... как их... упыри!

— У меня ружье, это мой трофей и никто не заберет его. И еще есть кое-что...

— А ты что умеешь им пользоваться? — задаю довольно дурацкий вопрос. Знаю же, что она на курсах охранников тренировалась, и вроде как умеет... пытаюсь на ходу переобуться — Ну, в смысле — ружье-то нормальное?

— А че там уметь-то? — в голосе искреннее удивление — обычная короткая Мурка тридцатьтретья...

Ага, вот теперь все понятно. Мурка. Тридцатьтретья. Ясно мне все. Тридцать двух пушистых мурлык она в упырей уже зашвырнула, тридцатьтретья на очереди.

Хотя — а чего спрашивал — если ты сам в этом нифига не понимаешь? Вот спросил — вот тебе и объяснили. Мурка. Тридцатьтретья, ага.

— Патронов вот только маловато у нас.... Много мне не дадут — с сожалением говорит она .