Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ее сердце застонало, когда ее мозг впал в те же болезненные состояния, которым он так часто следовал в те дни, приближавшиеся к концу. Она не хотела бороться. И все же, пока она была жива, она не могла остановиться.
Бесполезная.
Даже Солас не верил, что способен на искупление.
Бесполезная.
Она просунула руки сквозь решетку и обняла его, своего дорогого друга, своего учителя, свою путеводную звезду, свою любовь. Она прислушивалась к болезненному биению его сердца в смертной груди и позволяла своим слезам впитываться в его рубашку, оплакивая смерть слишком многих, чтобы сосчитать, и еще многих, кто еще придет.
Был еще один вопрос, который она хотела бы задать ему. Самый важный вопрос. Единственный, который имел значение.
Она знала, что он — этот Солас — не сможет ответить на этот вопрос.
Как я могу быть таким, чтобы заставить тебя остаться?
Вместо этого она беззвучно заплакала. Она плакала, пока слезы не иссякли, и тогда ей показалось, что ее легкие разучились дышать без рыданий. Все это время Солас гладил ее по волосам, гладил по спине и повторял те же движения снова и снова, шепча ей на ухо древние извинения. Они стояли так слишком долго, но она не могла оторваться.
Именно у Соласа хватило сил отстраниться, потому что, конечно, он это сделал, а она — нет.
Так будет всегда.
Она была уверена в этом.
Бесполезная.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|